«В один момент боевики стояли в 40 километрах от Дагестана. Мы в это время сидели на чемоданах»
Валерию Лихобабенко 17 февраля исполнилось 42 года. За свою продолжительную игровую карьеру он успел выиграть Первый дивизион, поиграть в Премьер-Лиге, закончить профессиональную карьеру в Казахстане, стать чемпионом Европы среди любителей и возобновить карьеру в «Велесе». Сегодня пресс-служба продолжает серию интервью. А я выкладываю текст и уже совсем скоро порадую вас своими мыслями о проходящем межсезонье.
«В плане футбола все мы неплохими были, но Титов, конечно, немного выделялся. Наверное, поэтому чуть дальше прошел, чем мы».
− Ты родился в Люберцах. Что ты помнишь из детства?
− Детство я помню лет с семи, когда отец отвел меня в спартаковскую школу на просмотр. Меня там сразу взяли. С тех пор и началась моя карьера. Во дворе, конечно, тоже играли, там у нас были нешуточные баталии.
− Получается ты прошел спартаковскую школу?
− Да, правда, за год до окончания школы, я ушел. Понял, что ловить мне там нечего: в дубль я не попадаю. Поэтому сразу окунулся во взрослый футбол.
− С кем из известных ныне футболистов ты вместе тренировался?
− У нас был очень сильный год. Полкоманды потом попало в дубль. Из известных были Егор Титов, Володя Джубанов, Дима Гунько, Сашка Семенов.
− Как ты ездил на тренировки?
− Утром я ехал в школу, которая находилась рядом с манежем, где мы тренировались. В этом плане было очень удобно. Бывало у нас и по две тренировки, между которыми мы шли на занятия. Учителя понимали, что учеба нас не особо интересовала, поэтому шли на встречу. По большому счету я не ощущал, что я в вообще в «Спартаке». Это сейчас уже с детства молодежь, если играет в «Спартаке», «Локомотиве», строит из себя мастеров. Мы даже не думали об этом. Тренировались, учились, если время оставалось, во дворе играли. Сейчас же на первом месте компьютеры, побыстрее подписать контракты с агентами. Немножко другое мировоззрение у нас было.
− Куда ездили на соревнования?
− Мы не так часто ездили в другие города, а если и ездили, то в союзные республики: Грузия, Украина. Поездка куда-то в Европу считалась пределом мечтаний.
− Какой Титов был в детстве?
− Дружили, шкодили вместе. Всё как у простых хулиганов дворовых. А в плане футбола все мы неплохими были, но он, конечно, немного выделялся техникой. Наверное, поэтому чуть дальше прошел, чем мы.
− На какой позиции ты играл?
− Начинал левым полузащитником, потом всё чаще опорника стал играть. Я вообще больше на скамейке сидел: я был очень маленький, щупленький. Тренер не очень верил в меня. Но школу я в итоге прошел, закалился. Дальше мне это помогло.
− Из спортшколы «Спартака» ты перешел в «Торгмаш» (Люберцы).
− Если не ошибаюсь, отец Славы Данилина принял в этом участие. Он тогда еще сам играл и попросил меня посмотреть. Я походил на тренировки и через некоторое время меня взяли. Это была вторая лига, заводская команда.
− Что запомнилось там?
− Мы были добротной командой. Выступали чуть выше среднего. Много было возрастных игроков, а я, считай, сопляком еще был семнадцатилетним. Получается, что я сразу в мужской футбол попал, а раньше с молодежью особо не церемонились. Быстро пас не отдашь – получишь таких люлей, что мало не покажется. Попробуй еще скажи что-нибудь. Это сейчас скажешь что-то молодому – он тебе десять в ответ.
− Ты провел там три года.
− Да, три года я там отбарабанил. В первый год я больше втягивался, ноги мне все поотбивали. На второй год я уже в основе играл. А на третий был ведущим игроком.
− Оттуда ты ушел в дубль «Динамо».
− Тогда все дубли играли во второй лиге, а Динамо тренировал Алексей Алексеевич Петрушин, который до этого был главным тренером люберцкого «Прометея». И, видимо, ему посоветовали присмотреться ко мне. Я ему понравился и после окончания сезона перешел к нему.
− Там ты отыграл два года.
− Сильная у нас была команда, но, к сожалению, шансов пробиться в основу тогда не было. Тренером там был Адамас Соломонович Голодец. У него был свой костяк возрастной, а молодых он вообще не любил. Хотя я ездил на сборы с основным составом, всё было тщетно.
− Кто с тобой играл в дубле?
− Ролан Гусев, Сашка Точилин, Лешка Козлов, Максим Поваров, Виталий Кулев. Все, кто следит за футболом, знают эти имена. Мы порой даже на двухсторонках выигрывали у основного состава.
− Ты за основу провел один матч в кубке Интертото.
− Это был последний матч группового этапа против шведской команды, он уже ничего не решал. Тренер смилостивился над нами и отправил на матч дубль. Матч, как помню, был в сорокаградусную жару, 1:1, вроде, сыграли. Зверски устали. Не до футбола вообще было. Мы еще удивились, откуда такая жара в Швеции.
− Были ли у вас там какие-то веселые истории?
− Ничего особо не вспоминается. Конечно, в каждой команде есть своя кухня: шутки определенные, атмосфера особая. Во всех командах у меня был хороший коллектив. Всегда легко, на позитиве все. Апатии нигде не было.
«После нашего выхода в Премьер-Лигубыл футбольным бум в Махачкале: аншлаги на каждом матче, сумасшедшая поддержка. Мы были чуть ли не героями республики».
− После «Динамо» было «Анжи».
− Мы уже взрослые были, нам было по 21 году. Держать нас было бессмысленно, нам искали команды. В итоге, мы поехали на просмотр в Махачкалу. Закрепились только я и Андрей Гордеев.
− В первый же твой год команда выиграла Первый дивизион.
− 1999 году Гаджиев собрал новую многонациональную команду, и мы сразу вышли в Премьер-Лигу. У нас была строжайшая дисциплина, и это было главным фактором нашего успеха. На следующий год был футбольным бум в Махачкале: аншлаги на каждом матче, сумасшедшая поддержка. Мы были чуть ли не героями республики: спокойно передвигались по городу, нас все знали в лицо. За свою жизнь мы не боялись.
− То есть условия были хорошие?
− Когда приехали, это был полный атас. Помню, нас привезли ночью. Вокруг ни света, ничего не было. Только утром поняли, что у моря нас поселили. Вот так мы в течение 5 лет жили в десяти метрах от моря. Тогда молодыми же были, не думали, что опасно, не опасно. Хотелось играть.
− А что за история, когда ты год целый не играл?
− У Гаджи Муслимовича инфаркт был, и он лег в больницу на продолжительное время. Его место занял второй тренер. Пошел настоящий бардак. Анархия. Мы за последние 10 игр тогда чуть ли ни одного очка не взяли, если я не ошибаюсь. На вылет стояли, хорошо, что был у нас гандикап, заработанный в начале сезона. Так вот обычно тренерам не нравится, когда им на их ошибки указывают. А этот тренер, не особо квалифицированный был. Хотя, возможно, мы тоже были неправы, что свое мнение высказывали. Слово за слово, ругань на ругань, угрозы пошли. И я решил на какое-то время уехать. Потом, когда Гаджиев выздоровел, я вернулся, но «Анжи» вылетел уже.
− Во второй раз выйти в Премьер-Лигу не удалось.
− Да, не хватило нам немного тогда. Гаджи Муслимович ушел после этого в «Крылья Советов», мне со вторым тренером оставаться не хотелось, и получилось так, что я оказался в Казахстане.
− В Усть-Каменогорске.
− Там была команда «Восток». Три месяца я всего пробыл там. Бардак редчайший. Организация на ужасном уровне. Помню, когда прилетел, на улице -40 было. Шок.
− Оттуда ты перешел в «Кайрат».
− Помню, встречались с ними в первом круге. Смотрю, а тренер у них Петрушин. Разговорились с ним, и я намекнул ему, чтоб он забрал меня. Всё решилось, и второй круг я уже провел в Алма-Ате.
− По сравнению с Усть-Каменогорском разница чувствовалась?
− Алма-Ата – шикарнейший город. Все условия. Жил я, правда, на старой базе, но меня всё устраивало. С финансами тоже проблем не было, так как их спонсировали тогда железнодорожники местные.
− «Кайрат» тогда топ-клубом был в Казахстане.
− В тройку мы всегда попадали, чемпионами становились. Играли в Лиге Чемпионов и Кубке УЕФА, только дальше первого круга не проходили никогда. Но было интересно.
− Какой матч в еврокубках больше всего запомнился?
− В Лиге Чемпионов мы играли с «Артмедией». Крепкая словацкая команда. Дома мы выиграли, а в гостях немного не дотерпели и вылетели. Тогда тренером у них был Владимир Вайс, который в «Сатурн» потом уехал.
− Почему ушел из «Кайрата»?
− Спонсоры наши поругались с федерацией и бросили команду. Не знаю, что конкретно там произошло, но финансирования больше не было.
− И ты попал в «Алма-Ату».
− Тренером там был голландец. У меня там не заладилось вообще. Всё началось еще на предсезонке. Над физикой вообще не работали, всё в пасик играли. Начался чемпионат, и нас начали полоскать. Банально возили физически, а мы ничего поделать не можем. Я, конечно, начал свое мнение высказывать. В итоге его сняли, но я тоже скоро ушел, так как организации не было. Когда нефутбольные люди в руководстве, тяжело очень.
− Получается, там ты закончил профессиональную карьеру.
− Да, я собрал чемоданы и уехал домой. Это было во втором круге.
− При этом у тебя был действующий контракт.
− Контракт действовал до конца сезона. Руководство угрожало судами, но мне было всё равно.
− Расскажи про самую дикую историю в Казахстане.
− Был у нас матч в городе Джамбул. Мы попали на игру в июле. Это было нечто. На термометре +50. О футболе тяжело было думать. Ходили пешком, выиграли. А Петрушин пихал нам в раздевалке, но мы его не слышали практически. В прострации находились, давление упало. Нам всем плевать было, что он там рассказывает.
«За победу на Чемпионате Европы нам ни копейки не заплатили, поэтому я со Смирновым не общаюсь больше. Я считаю, он некрасиво поступил с ребятами. Мог хотя бы чисто символически по тысяч 20 заплатить. Мы, по сути, его мечту исполнили».
− После Казахстана ты начал играть в КФК (Третий дивизион).
− У меня агента не было никогда, как и знакомых, которые могли бы меня устроить. Так я и очутился в КФК в команде «Фортуна» из Мытищ, где играл вместе с Сергеем Ивановичем.
− На какой позиции играл нынешний главный тренер «Велеса»?
− Он играл под нападающим. Любил, кстати, повозиться с мячом, накрутить кого-то, между проверить, хотя сейчас просит нас быстрее расставаться с мячом. (улыбается)
− Дальше у тебя были «Ока», «Олимп-Скопа» и «Приалит». Что для тебя вообще Третий дивизион?
− Главное, что запомнилось это то, что выходишь и играешь в свое удовольствие. Где денег мало, там всегда больше удовольствия, и коллектив хороший. Где большие деньги, там как такового коллектива и не бывает. Хотя «Велес» выбивается из этого правила. Здесь удачное сочетание. Мне очень нравится наш коллектив. Я кайфую. Единственное чего не хватает, это солидности футбольной. Чтобы мы выходили и душили сразу соперника.
− Денег тебе хватало? Ты нигде не работал помимо этого?
− На жизнь хватало, я же за несколько команд всегда играл.
− После КФК ты стал играть в ЛФЛ (играют в формате 8 на 8) за «Барс» из Санкт-Петербурга.
− Именитая у нас команда была: Сашка Панов, Лешка Медведев. Большие мастера. Мы все турниры тогда выиграли. В каком турнире ни участвовали, везде побеждали.
− За счет чего удавалось показывать такие результаты?
− Сложился очень хороший коллектив. Каждый играл на своем месте. Взаимопонимание было на высочайшем уровне. Я спокойно мог, не глядя пас отдать. До такой степени было всё отработано.
− А платили вам сколько?
− Каждый год по-разному. Я всё больше и больше просил. Стандартная схема: определенная сумма за приезд плюс что-то за победу. В одно время мне даже зарплату стали платить ежемесячно. Немного, но приятно.
− Тогда ты начал выступать за любительскую сборную России.
− Да, ее в 2013 году только создали. Костяк был как раз из игроков «Барса». Единственный нюанс был в том, что Европа играет 6 на 6, и поэтому нас сложно было.
− Не так давно вы выиграли Чемпионат Европы во Чехии.
− Это была фантастика. Сбылась, как говорится, мечта идиота. До этого 4 года ездили, не везло. Не наш формат. 8 на 8 более романтично, комбинационно, а 6 на 6 там всё быстро, в касание, скорости высочайшие.
− Вы как-то готовились к турнирам? Ездили на сборы?
− Никак не готовились. Все в своих командах. На два дня разве что собирались, пару матчей провели, и считается, что это сборы. Смирновы они же не тренеры, больше организаторы. Мы вообще сейчас еще и чемпионы Европы по 8 на 8 (турнир проходил во Франции): там мы на голову всех сильнее были. А недавно еще и Чемпионат Мира выиграли 7 на 7 в Гватемале. Я, правда, не ездил.
− Почему?
− У меня были свои меркантильные пожелания.
− Расскажи о вашем турнирном пути в Чехии.
− В группе мы сначала проиграли туркам, потом выиграли две игры. Попали на казахов. Одни миньщики, очень сильная команда. Жара еще была. Мы горели 0:1, сумели сравнять. По пенальти выиграли. Нас валтузили весь матч. Благодаря удаче какой-то выиграли. Со словенцами тоже тяжело было: выиграли 1:0. В полуфинале легко вынесли венгров – 3:0. Финал с чехами. У них весь город пришел болеть. Тоже горели 0:1 – сравняли. Я пенальти не забил при счете 1:1. Дальше уже послематчевые пенальти. Там я уже исправился и забил. Мы выиграли.
− За победу вам сколько заплатили?
− Не заплатили, поэтому я со Смирновым не общаюсь больше. Я считаю, он некрасиво поступил с ребятами. Мог хотя бы чисто символически по тысяч 20 заплатить. А он сказал, что не считает нужным давать кому-то что-то. Потом он еще и «Барс» закрыл.
− Что за история?
− Он женился, и, видимо, жена сказала ему, чтобы деньги все в семью шли. Разводиться в третий раз он не хотел, вот и не стало команды.
− Какие вообще были твои самые большие премиальные в любительском футболе?
− Они небольшие, 2-3 тысячи примерно.
− За победу в Кубке России вам тоже ничего не заплатили?
− Там как договоришься. Я просил возместить мне все деньги, которые я заработал бы, если бы не ехал никуда. Он сказал, чтобы я посчитал всё, и всю сумму отдал. Поэтому мы и считали, что после Европы он нас щедро отблагодарит, но вышло наоборот.
− За Чемпионат во Франции получается вам тоже ничего не дали?
− Там я с горем пополам вырвал у него 10 тысяч. И то, тоже никому ничего не дал. Он считал, что мы за эмблему должны ездить. А то, что многие с работы отпрашиваются, он не думал.
− Большинство болельщиков не воспринимают победы нашей любительской сборной, так как считают не совсем честным то, что отличие от других в нашей команде играют одни бывшие профессионалы. Что можешь сказать об этом?
− Болельщики, к сожалению, не знают, кто выступает за другие команды. Чехи, румыны тоже бывшими профессионалами играли. Венгры вообще один раз привезли действующих мини-футболистов. Скандал был целый. После этого установили правило, что играть могут те, кто год как не является профессионалом.
«Коллектив «Велеса» можно сравнить семьей. А что это значит? Это значит, что, если мы обидно шутим, мы не обижаемся. Если ругаемся, то через 5 минут уже миримся».
− Как возник вариант с «Велесом»?
− В начале 2017 года я позвонил Сергею Ивановичу и спросил: "Дашь мне шанс?" Он ответил: "Давай приезжай". За что я ему благодарен. Не ради красного словца это говорю. Я здесь только благодаря его доброте.
− Чем «Велес» отличается от других команд, в которых ты играл?
− Я даю себе отчет, что у нас команда второй лиги. Я понимаю, что наше руководство потихоньку растет, получая опыт в общении со своими коллегами из других клубов. Где-то мы можем что-то подсказать в плане питания, фармакологии. Всё довольно-таки демократично у нас.
− Какая сейчас атмосфера в раздевалке?
− Дружелюбная, мне нравится. Хороший коллектив, молодые ребята. Можно даже сравнить с семьей. А что это значит? Это значит, что, если мы обидно шутим, мы не обижаемся. Если ругаемся, то через 5 минут уже миримся. Все доверяют друг другу, проблем нет.
− Какие у тебя отношения с руководством?
− Рабочие. С Сергеем Ивановичем понятно, у нас дружеские отношения. Я, конечно, понимаю, что я игрок, он тренер. Субординация, особенно при ребятах, полная, называю его по имени-отчеству. В жизни, если никто не видит, могу по имени к нему обратиться. Так же и со вторым тренером Андреем Сергеевичем. Мы с ним одногодки. Помню его еще по школе торпедовской, где он был капитаном команды 76 года рождения. Часто играли против них.
− А с президентом?
− Отличные. Мы с ним даже однажды в «Москвиче», за который я по ветеранам играю, пересеклись, он приезжал тренироваться. Как Слава Данилин уже говорил, он настаивает, чтобы к нему по имени обращались. Женя.
− Как считаешь, реально в ФНЛ выйти в этом году?
− Знаешь, сюда по опыту, всё что угодно может произойти. Как пойдет. Можем и все 9 игр выиграть. Как у меня в «Анжи» было в 1999 году в Первой лиге. Мы тогда только собрались. Первый круг был просто ужасный: не могли пас отдать друг другу, представляешь? Ничего не получалось. Если и выигрывали, то со скрипом. Мучились, плевались. А потом в паузе между кругами какой-то щелчок произошел, и всё стало получаться. Так и выиграли тогда. Если Богу нужно, значит так и будет. Всё от него зависит.
«Чтобы в армию не идти, пошел учиться в МГАФК. В то время Чечня была, и мы бегали от нее всем районом. Жутко было: людей везли как пушечное мясо».
− За сколько команд ты сейчас одновременно выступаешь?
− Кроме «Велеса», я играю в ЛФЛ за «ЦДКА», за «Москвич» по ветеранам, и в Подольск я уже, наверное, лет 8 езжу. Играю там на город на летнем и зимнем первенстве. Плюс летом в Люберцах за ветеранов, бывает, играю.
− Как тебе в 42 года удается сохранять физическую форму? Это гены или какая-то особая диета спортивная?
− Я сам, честно говоря, не знаю. Единственное, не пью, не курю с детства. После игр отдыхаю всегда. По жизни я скучный человек: прихожу, валяюсь, ничего не делаю. Возможно, из-за этого отдыха восстанавливаю силы. Меня трудно куда-то вытащить. У меня всё это было, мне не интересно.
− Что посоветовал бы молодым игрокам?
− Я себя никогда не считал талантливым, поэтому я много трудился. Плюс дисциплина. За счет нее многого можно достичь. А если у тебя талант, то это вообще супер. Я бы хотел, чтобы у меня талант был.
− Сколько еще планируешь играть?
− Всё зависит от Сергея Ивановича. У меня даже нет контракта. Всё на доверии.
− Какие у тебя есть хобби?
− Почти всё свободное время я трачу на семью и иногда книгу могу почитать.
− Что за книги?
− В основном православная литература. Рассказы от батюшек. Стараюсь быть религиозным человеком.
− Какую сейчас книгу читаешь?
− Есть такой батюшка Флавиан Торик. Всем советую его книги. Читаются взахлеб. Жена вот недавно читала чуть ли не слезами на глазах. Настолько жизненная книга. По-другому начинаешь смотреть на жизнь: ценить каждый момент, ведь вдруг нас не станет на следующий день.
− Пост держишь?
− Один раз я попробовал. Великий пост же всегда выпадает на период предсезонных сборов. И вот один раз я поехал с «Анжи» и решил пост подержать. А там тройные тренировки. На одной из вечерних я делал рывок, как вдруг у меня потемнело в глазах, я поплыл. После этого понял, что во время физических нагрузок — это опасно для здоровья.
− За кого болел в детстве?
− Мне итальянцы нравились. Когда Виалли там играл, Скилаччи. Футбол был менее силовой, более романтичный. А вообще я большой фанат, даже больше другие виды спорта интересуют.
− Какие?
− Очень болел за нашу хоккейную сборную на Олимпиаде. Смотрел также полуфинал Германия – Канада. Болел за немцев так, как я за Россию не болею. В финале, конечно, за наших уже. Вообще я редко смотрю что-то по телевизору: сейчас уже такой возраст, что начинаю больше думать о смысле жизни, люблю пообщаться на эту тему.
− Чем бы ты занимался, если бы тебя не отвели на футбол?
− Точно не пошел бы в коллективный вид спорта. Пошел бы в какой-нибудь большой теннис, где всё только от тебя зависит. А в футболе на поле выходят одиннадцать разных ребят, неизвестно, какие тараканы у них в голове. В коллективе тяжелее.
− Были у тебя мысли закончить с футболом по ходу карьеры?
− Когда проигрывал, показывая при этом ужасную игру, возникали мысли: "Ни хрена я, оказывается, не умею". Всегда думаешь: "Наверняка, из-за меня проиграли".
− Как ты потом находил мотивацию?
− Всё благодаря семье и религии. В храм когда сходишь, пообщаешься с батюшкой, очень помогает. Лучше любого психолога. Он напомнит тебе, что некоторым намного хуже. Тем же раковым больным или инвалидам. После этого понимаешь, что поражения — это мелочи жизни.
− Тренером не думаешь стать?
− Я так шучу, конечно, что из меня вышел бы хороший второй тренер. Вот эта связь между главным тренером и футболистами, я думаю, это вообще мое. С удовольствием работал бы в какой-нибудь хорошей команде, в идеале в топ-клубе.
− Есть ли у тебя сожаления по поводу карьеры?
− Единственное, в «Анжи», когда Гаджи Муслимович лег с инфарктом в больницу, я бы не стал свое мнение высказывать новому тренеру, хорохориться. Неизвестно, как дальше бы всё пошло, если бы я тогда остался.
− У тебя есть высшее образование?
− Да, я, чтобы в армию не идти, пошел учиться в МГАФК. В то время Чечня была, и мы бегали от нее всем районом. Жутко было: людей везли как пушечное мясо. Наши матери людей из военкомата с топорами встречали, настолько не хотели детей отдавать своих.
− На пары ходил?
− Нет, я появился только на дипломе. За нас всё там сделали, и мне надо было просто выйти постоять.
− А вторую чеченскую войну ты как избежал?
− Я был в Махачкале. В один момент боевики стояли в 40 километрах от Дагестана в Хасавюрте. Мы в это время сидели на чемоданах, в то время как в город уже готовился в войне. И хорошо, что там отбили, и всё закончилось. Потом Гаджиев еще говорил: "Вот вы молодцы, что не стали бояться, ныть, никто не хотел уезжать". Он не знал, что полкоманды на чемоданах сидело.
=
Джубанов! Жесть...