Иллюзия «Заволжья» («Искра энгельсского футбола«)
Под этим названием энгельсская команда просуществовала около трех лет, когда бурный водоворот жизни выбивал почву из-под ног, и, вопреки здравому смыслу, порою перечеркивались былые достижения вместе с новыми начинаниями. Клуб «Заволжье» в итоге разделил участь не одного десятка собратьев, что, родившись на переломе времени, вскоре исчезли с футбольной карты страны.
В конце 1989 года команда «Мотор» лишилась главного покровителя — умер директор автотреста Григорий Новиков. Его преемник был чужд спортивных страстей, и на предприятии мало-помалу перестали решать относящиеся к футболу вопросы. Все яснее слышались высказывания, что команда — ненужный балласт. По инерции она держалась под крылом транспортников еще один сезон, а в начале следующего было заявлено — «Взнос на ближайший момент дадим, а там ищите себе другого мецената». Тренер Владимир Литовченко принялся наводить мосты. Ему в тот раз повезло: спонсор объявился быстро — в лице Александра Лексина, замечательного человека, руководителя государственно-кооперативного объединения «Заволжье». Весной 1991-го учредители оформили свидетельство о появлении на свет первого в Энгельсе профессионального футбольного клуба. Вернее, это выглядело только попыткой создать клуб по западному образцу, однако сам за себя говорит уже тот факт, что стипендии там выплачивались и десятилетним воспитанникам, чьи родители, естественно, были довольны.
Литовченко, по совместительству — начальник команды, при себе носил целые «простыни» ведомостей зарплаты: в структуру теперь, помимо «основы» и дубля, входили коллективы детей, юношей с тренерами Кирюшатовым и Новохацким, и молодежный состав, с которым занимался Евгений Костыряченко.
Владимир Николаевич ощущал себя обретшим Эльдорадо после долгих скитаний — «Хотите видеть абсолютно счастливого человека? Вот он перед вами!» На собрании городской федерации попросил коллег пожертвовать ему лучших игроков. Мол, это марка Энгельса. Все ответили согласием, кроме представителей «Диониса» — вечных оппозиционеров, и еще — тренера-вольнодумца Александра Стрельцова.
Общей головной болью оставалась судьба Центрального стадиона - спортсооружения, воздвигнутого в бытность республики поволжских немцев. Когда возник посыл с предоставлением футбольному Энгельсу места в классе «Б», обязательным условием участия в турнире стало возведение на стадионе железобетонной трибуны.
Городской стадион в Энгельсе, современный вид
Ее строили в ритме аврала — словно бразильскую «Маракану» к послевоенному чемпионату мира. И неудивительно, что к 90-м годам она пришла в аварийное состояние. Из-за того, что солнце на закате там бьет в глаза, болельщики предпочитали смотреть матчи со старой деревянной трибуны. Зато поляной спортсооружения гордились, ухаживая за ней как за дорогим персидским ковром. Теплилась надежда, что стадион передадут Лексину. Между тем, нишу собственника этой арены оккупировал небезызвестный Владимир Лукин — директор хоккейного клуба «Химик» (Энгельс). Предназначенную для "Химика" площадку с искусственным льдом собирались строить на территории Центрального стадиона, находившегося под юрисдикцией областного спорткомитета. Председателем спортивного департамента области тогда был Борис Тищенко. Он и вынес вердикт, абсурдность которого очевидна: закрепить футбольный «храм» за хоккейным клубом.
Лукин принялся хозяйничать на стадионе, будто на своем дачном участке. Первым делом нож бульдозера срыл то чудесное поле. Патрон пообещал сделать еще лучше — с травой Canada green. К августу. Правда, не уточнил — какого года. Вакханалия же растянулась на десять лет, по прошествии которых не дождались ни поля, ни катка. В конце концов, спортивную арену вернули муниципалитету. А в свое время, предчувствуя нежелательный оборот событий, Литовченко инициировал кампанию протеста, собирая подписи. Над ним откровенно смеялись, но петицию поддерживали. Склеив свитки с автографами в огромный рулон, тренер подал их на имя главы города Александра Маликова. И, услышав напоследок от секретаря в исполкоме дежурную фразу: «Ваши пожелания учтем», Николаевич с командой отправился "пылить" домашние встречи на утоптанные сотнями ног разномастных игроков «такыры» — «А куда денешься? Мы, футболисты, привыкли ко всему!».
В 1992 году «Заволжье» провело «основой» 59 матчей, включая товарищеские, и привычно победило в чемпионате, Кубке области, первенстве города и в турнире открытия сезона. Действовали почти по завету Юлия Цезаря — «veni, vidi, vici»; приехали, переоделись, размялись, быстро-быстро забили гол. Большинство соперников были податливыми статистами, как «Локомотив» из Ершова, разгромленный в финале областного Кубка 13:0. Характеризуя свою неоднородную по выучке команду, Литовченко заметил — «Мигает, как на светофоре: красиво и всегда разными цветами».
Владимир Литовченко дает предматчевую установку
Сами по себе статистические выкладки «Заволжья»-92 впечатляли: проиграно четыре матча (три на КФК и еще один — «Соколу», в ходе зимней «пристрелки»), забито 246, пропущено 30 мячей. В совокупности за отрезок с 1980-го по 1992-й ворота конкурентов поражались вчетверо интенсивнее, нежели это с командой «Литвы» делал соперник. Александр Дюдяев — форвард бесхитростно-габаритный, с ногами как у колосса Родосского — не покидая поля без гола в какой-то период, еще и губил в каждой игре вагон выгодных моментов. Разумеется, это было пустяком на фоне той тревоги, которую тренер испытывал за оставленный им по возрасту последний рубеж обороны. Для турнира КФК, где дебютировало «Заволжье», по идее требовался вратарь со школой. В таковой роли виделся 26-летний Александр Никоноров, воспитанник «Сокола», заигранный в союзном чемпионате. О его «подвигах» расскажем чуть позже.
А пока что — о выступлении энгельситов на «вертикали» от Самары до Астрахани в 5-й зоне. Основная борьба разгорелась между нашим клубом, «Гиляном» (Элиста) и ИСМ из Волжского. Битва с этими соперниками априори предстояла неравной: покровителем одних был лично президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, других субсидировало крупное российско-итальянское предприятие. «Гилян» комплектовался исключительно из калмыков — футболистов приземистых, кривоногих (среди них были резервисты «Уралана»), и всюду ездил с пачками долларов.
Название вскоре упраздненной команды переводится — «мечта». Романтическое начало у этих «мечтателей» полностью отсутствовало вместе с этикой гостеприимства: не встретят, не разместят, и матч нарочно в самый солнцепек назначат. На футбольной поляне Элисты чужаки глотали пыль без всякой моральной компенсации из-за явно «бандитского» судейства: вихрь единоборств еще у ворот визитеров, но линейный арбитр уже наготове, чтобы «зажечь» офсайд на половине хозяев. Вот и «Заволжье» там не устояло — 1:3.
А Литовченко — идеалист, похоже, так и не научился воспринимать подобные болезненные уколы в духе цицероновского — «O tempora, о mores!»… Однажды Александр Корешков («Алик») доставил на гребную базу «Олимпия», где жила на сборе энгельсская команда, судью из Краснодара, бывшего вратаря «Кубани» Артеменко. В известном смысле однополчане с «Литвой», они моментально нашли общий язык и, обнявшись, чокаясь рюмками, проговорили до самого рассвета. На другой вечер этот краснодарский рефери нагло и вероломно «сплавил» футболистов Николаевича. Идентичным способом жестокую обиду нанес давний партнер по «Соколу» Ольшанский — «Валька! Мы ж с тобой десять лет хлебали из одной чашки! А ты что натворил? Предатель!!!»
«Заволжье» в том году заняло 3-е строчку на турнире КФК. По регламенту команда не получила права перейти на соревновательный ярус выше. Но боссы ряда команд, занявших третьи места в своих зонах, сумели надавить на федерацию и, наравне с теми клубами, энгельситам автоматом достался пропуск во вторую лигу. Эту новость Литовченко узнал от своих игроков на тренировке в манеже саратовского Дворца спорта и поначалу ей не поверил. А когда выяснилась правдивость информации, к чувству внезапного торжества примешалась горькая досада от сознания того, что любимый шеф команды Александр Лексин до столь знаменательного события не дожил.
День 20 августа 1992-го стал черным в календаре. Литовченко о гибели Лексина сообщила сотрудница фирмы, когда тренер пришел забрать автобус и суточные для очередной поездки. Путь футболистов пролегал по той роковой для гендиректора «Заволжья» магистрали. У ложбины вблизи моста через реку Большой Караман, где выстрелы оборвали жизнь Александра Андреевича, остановились, чтобы помянуть по русскому обычаю. В полном трансе доехали до Балакова, а там ждало еще одно страшное известие — погиб выступавший в «Заволжье» местный игрок Дмитрий Родиков.
С ним команда прощалась в морге. Мистическое совпадение: Лексин и Родиков покинули этот мир приблизительно в один и тот же час — глубокой ночью. Накануне футболист вместе с другим балаковцем — Олегом Лосицким, отпросился у Литовченко домой, поскольку хотел помочь супруге, которая ждала ребенка, с переселением на новую квартиру. Тренер категорически не хотел отпускать их, слывших нарушителями режима («В день игры специально проверяю пляж, смотрю — елки-палки! — оба загорают!»), возвращавшихся к работе в разболтанном состоянии.
Однако спортсмены стосковались по семьям, и тренер сдался. Чета Родиковых жила у родителей жены; воодушевление молодых в связи с обретением своего отдельного гнездышка было понятно. Это новоселье обернулось трагедией. Намаявшийся хлопотами игрок по рассеянности попал сверлом в электропроводку, когда проделывал отверстия для дюбелей. Резиновых перчаток на Диме не было, к тому же он стоял босиком в металлической ванне. Разряд тока убил его почти мгновенно.
На матч с балаковской «Синей птицей» вышли с траурными повязками на рукавах. За свою практику «штурвального» Владимир Литовченко в первый и последний раз не смог вести команду, сильно перебрав с горя. Ему в те минуты больше всего хотелось поставить крест на затее с клубом и на футболе вообще.
1993 год. Единственный сезон команды в ранге профессионалов
Прежде чем вступить в terra incognita, каковой была для Энгельса вторая лига, «Заволжье» поучаствовало в областных зимних турнирах (эти матчи Литовченко назвал «суетой коров на льду»), а затем в феврале-апреле дважды посетило Мекку предсезонных смотрин футбольных команд России — Кисловодск. Там доставались далеко не слабые соперники. Им чаще проигрывали, но также случались эффектные победы - например, над «Спартаком» (Нальчик). Литовченко, в общем-то, убедился: предстоящая кампания в чемпионате — вариант не смертельный. Правда, на отдельных позициях у «Заволжья» трещало по швам, зияла прореха в зоне последнего защитника, за которую отвечал Александр Сунаев. По возвращении со второго сбора, он ушел из клуба, чтобы работать в коммерческом ларьке. В команде ориентировались только на местные кадры. Приглашать иногородних, как это делали соседи из балаковского «Иргиза», было не на что, да и тренер не одобрял такой политики. Максимум, он мог привлечь саратовских профи, на тот момент больше никем не востребованных. Таких игроков набралось на полсостава. В первенстве страны выступили 22 футболиста «Заволжья». И лишь четверо провели менее десяти календарных встреч, это — вратари Никоноров и Городнов, защитники Пономарев и Зайцев. Александр Никоноров, помимо роста 188, обладал всеми задатками классного голкипера, кроме твердого характера. Изъян оказался непоправимым.
Стоило чуть ослабить контроль на тренировке, как этот «ловила» мгновенно выключался из процесса. А в игре одна-единственная ошибка выбивала его из колеи. Яркий тому пример — матч в Орле на финише первого круга, после которого Литовченко уже не подпускал Никонорова к официальным поединкам. Энгельситы вели — 1:0, 3:1. В их активе было четыре худосочные победы, команда находилась в «подвале» турнирной таблицы и успех требовался, словно порция кислорода. Но вот форвард «Орла» резко пошел на опережение вратаря гостей, пытавшегося перехватить мяч.
«Саша в момент непосредственной борьбы струсил, и… прилег, сымитировав бросок в ноги. Счет стал равным. Через две минуты ситуация повторилась. Наш „часовой“ опять испугался. Причем, даже отвернул голову. А, может, и глаза закрыл. Фу! Как стыдно за мужика!» — отметил в своем дневнике тренер. Матч завершился вничью, и «рамку» безоговорочно доверили Владимиру Бутенко, пережившему своеобразный звездный час в 42 года! Никоноров потом еще один сезон выступал за саратовский «Салют», приводя шефа команды Владимира Хорольцева в ужас пропусками мяча в сетку непосредственно от угловых флажков, а иногда и умудряясь забить сам себе из толчеи, в падении, ударом сразу двумя ногами!…
Моя заметка о команде "Заволжье" в областной газете "Саратовские вести" (13 февраля 1993 г.). Как было это давно!
Выше говорилось о проблеме либеро в энгельсском клубе. Поначалу эту функцию возложили на Святослава Шамшина. Вспомнился забавный фрагмент в Майкопе перед матчем «Сокола». Резервист команды гостей Шамшин вышел первым разминаться, и тут к нему прямо на поле подбежал зритель — некая убогая личность, на вид — типичный «даун» с высунутым языком. Он вынудил Святослава поиграть в пас, а затем поставил его на ворота и забил ему несколько голов. Продолжалось это до тех пор, пока чуждый сантиментов бомбардир Серега Басов не послал «дауна» матом. Парень обиженно поплелся прочь, но Шамшин, быстро догнав сего нечаянного знакомца, в простоте душевной пожал ему на прощание руку. К футболисту еще с детского возраста прицепилась неблагозвучная кличка. Говорят, ее придумал первый тренер Святослава Юрий Стрелков, нашедший в манере своего воспитанника изъясняться сходство с тем «Асисяй», которое произносилось в известной репризе клоуном, беседовавшим по надувному телефону. Литовченко хотел запретить в «Заволжье» это прозвище — «Сюся», но где там!… В канун матчей команда собиралась на базе у озера Сазанка. У Шамшина постоянно отыскивались уважительные причины для отлучек из ее расположения — то женитьба, то еще что-нибудь. Возвращался изнуренный, спал до полудня, когда его будили на тренировку, после которой он вместе со всеми обедал и потом снова ложился вздремнуть. В играх выкладывался, но и делал такие ляпы, что партнеры и тренер доходили до полного аффекта, а со Святослава — как с гуся вода. Полную ему противоположность представлял Олег Редин — «весь на понтах». Хотя на роль заднего защитника он тоже не тянул. Тем более, не соответствовал этому амплуа «железный тормоз» Михаил Кривенцов. Выход нашелся неожиданно. Уже осенью, по приезде в Дзержинск куда-то исчез опытный хавбек команды Алексей Исаев. Вестей о нем не поступало. Стали обзванивать милицию и морги. Пропавший футболист вернулся в гостиницу лишь в день матча. От него несло легким перегаром; свой «кульбит» он объяснил встречей старых друзей, у кого задержался на две ночи. Литовченко в гневе решил отчислить игрока. Однако вступился капитан команды и тезка Исаева Иванов, уговоривший тренера дать виновному последний шанс. Его бросили, словно в фильме «Гу-Га», на самый горячий участок фронта — конкретно в зону либеро, где Исаев, оправдывая свою легендарную фамилию, валился под нападающих соперника, как камикадзе под танк. «Заволжье» победило 1:0, взяв у «Химика» реванш за поражение в Энгельсе тремя месяцами ранее.
Боевые подруги энгельсских футболистов
На тактические эксперименты Литовченко шел крайне неохотно. Отчасти, это оправдывалось тем, что первый круг играли, не располагая серьезной информацией о противниках. Метод тренеров-атаманов: коли матч дома, то значит — хвост трубой, и — в атаку напролом, Николаевич отверг с порога. Да и высокоскоростных, с мощным стартовым рывком исполнителей в его распоряжении почти не имелось. Команда выглядела «скандинавской» — атлетически тягучей. В стартовые 15-20 минут матча она действовала так, чтобы почувствовать, где ненадежно у нее самой. И лишь затем могла последовать пятиминутка навала. Выполняя план на игру, тренер подчас быстро заменял не самых плохих футболистов.
Единственный, кто, попадая в состав при любых обстоятельствах, отдувался на поле от свистка до свистка во всех актах чемпионата 1993 года — 34-летний Алексей Иванов. В играх с лидерами зоны его ставили «волнорезом», но при сумасшедшей работоспособности, он все равно оббегал всю поляну. Его индивидуальный снайперский капитал (13) по итогам сезона почти равнялся голевой прибыли всех номинальных игроков самой результативной линии «Заволжья» — средней. Мячи Иванов забивал после резких подключений в атаку и со «второго этажа», замыкая «стандарты». Вверху смотрелся великолепно. Чего не скажешь о нападении, от которого не много пользы получалось и на «нижнем ярусе». Беря во внимание количество моментов, выпадавших Александру Дюдяеву каждый матч, надеялись, что его прорвет, однако в «мастерах» этого так и не произошло: за 28 матчей ему удалось отличиться только дважды. А возвратившись через год (вместе с Литовченко) в привычный любительский футбол, в команду «Агрофирма», он опять стал «грузить» сколько угодно.
Другой форвард «Заволжья» — Сергей Гусев, гастролировавший на своем веку по командам от Ульяновска до Украины — «гончий», левша с легкими длинными ногами, к тому времени уже наелся футболом. Гусев, добавим, был ортодоксальным индивидуалистом — по типу Драгана Джаича: обвести одного ему казалось мало, и он терзал мяч, пока вокруг не налепится «муравейник», где добычу отбирали, а не дождавшиеся паса партнеры растрачивали силы в холостых пробегах. Напрасно мучился с ним тренер. В «копилку» тогда упало пять его скудных голиков.
Присутствовала законная ревность к успехам балаковского «Иргиза», который достиг в 1993-м стадии 1/8 финала Кубка России, а в чемпионате финишировал на третьей строке. Там футболисты получали в 5-6 раз больше, чем в "Заволжье". Это очень раздражало энгельсскую команду. А деньги дешевели день ото дня. При Лексине оклады постоянно индексировались. Теперь же «кровные» надо было буквально вымаливать. Увы, новый гендиректор фирмы Геннадий Сучков охладел к своим гладиаторам футбола. Литовченко, Иванов, администраторы Терин и Мотадели нередко просиживали в его приемной до самого вечера, так и не дождавшись аудиенции. Только Гусеву клуб предоставил обещанную квартиру, и еще выделили одну трехкомнатную секцию на две семьи — Дюдяева и Бесшапошникова.
Спортарена южной окраины Энгельса (пос. Приволжский), фото 2004 года
В сентябре из-за неуплаты аренды поля на стадионе «Торпедо» команда отправилась катать два матча на самую окраину — в поселок Приволжский, когда турнирные дела заметно пошли на поправку. Между кругами чемпионата на сборах под Хвалынском бегали кроссы по пересеченной местности и будто от колодок избавились: прежде по три домашних матча кряду оканчивали «по нулям», а тут за десять игр с начала второго круга 15 очков набралось!
Ярко сыграли с фаворитами — «Торпедо» (Арзамас) и «Арсеналом» (Тула), разместившимися в итоговой таблице соответственно на первой и второй позициях. Что творилось на арене Арзамаса! Энгельс к 43-й минуте «нахлобучил» 3:0. «Вот кто чемпион!» — кричали зрители. Но фору гостей почти «съели» уже семью минутами спустя после возобновления встречи, а в середине тайма установился «конгруэнтный» счет — 3:3. С помощью судей хозяева могли вырвать победу, однако Бутенко, о ком «Литва» позже скажет: «Памятник бы ему соорудить, да подходящего материала нет», в реактивном броске отразил мяч, пущенный с пенальти.
Когда же пожаловал «Арсенал», блекнущий на фоне своего состава с бразильцем Андрадиной, но различавшийся среди соперников в 1993 году, словно Голиаф в группе Давидов, установка Литовченко прозвучала так: «Если вас оставят силы, то все равно, хоть на пупке, хоть на пятой точке, но — ползайте, повисайте на плечах, ногах соперников, умрите, но не вздумайте без борьбы уступить хотя бы в одном эпизоде!» И туляки, приехавшие в Энгельс королями, были стреножены, лишены оперативного простора. Минуты бежали, результат все отсутствовал: прострел слева, прострел справа, а мяч всякий раз у энгельсской штрафной наталкивался на глухую стену. Уже и второй тайм на исходе. Арсенальцы занервничали: «В какой-то деревне выиграть не можем!» И тут разящий выпад «Заволжья» подоспел: перед самым финальным свистком Олег Мамедов слева подал корнер, а Сергей Хохлов технично опустил головой мяч в «паутину». Победа 1:0!… В тот год Сергей пережил тяжелую драму: его супруга скончалась при родах, но, несмотря на потрясение, футболист продолжал служить команде.
Тульский "Арсенал" в сезоне-1993
В Балакове энгельситы пропустили пять безответных мячей. С этой игрой оборвалась их светлая полоса в чемпионате, «Иргиз» же добился тогда самого крупного за турнир своего успеха. Там настрой гостям сломало требование главного арбитра, чтобы Бутенко надел щитки. А Владимир пользоваться ими не привык: ему — бывшему конькобежцу с голенями-бутылями — стандартные по размеру пластмассовые доспехи причиняли сплошные неудобства. Но рефери был категоричен и Бутенко в «латы» облачился. И через каких-нибудь три минуты после начала игры, ринувшись на перехват верховой подачи, с досады «махнул» мимо мяча, а балаковец Полежаев голкипера не простил. Дальше — больше: нервозность вратаря передалась партнерам, вступил в действие «принцип Домино». «Заволжье» стало в итоге десятым в 3-й зоне. Возможно, через год-другой команда показала бы себя в новом качестве — несмотря на отсутствие в Энгельсе многих предпосылок процветания футбола. Однако спортивные клубы не властны над собственной судьбой, целиком зависящей от воли меценатов. Акционерное общество «Заволжье», испытывая финансовые затруднения, отказалось субсидировать команду. Напрасно Литовченко надеялся найти другого спонсора — вел переговоры с фирмой «Дионис», обращался даже в областную администрацию. В начале марта 1994 года команда исчезла (вскоре эта участь постигла и «Иргиз»). Но выступать на профессиональном уровне продолжили почти все ее игроки — кто в дубле «Сокола», кто в «Салюте», кто в пензенском «Зените».
Саратов, июнь-июль 2004 года
