Танец на одно лето
Жизнь футбольных команд насыщена примерами внезапных взлетов и столь же неожиданных падений, причем часто чередующихся наподобие амплитуды кардиограммы. «Сокол» 70-х испытал такого рода перемены при Федоре Новикове, три неполных сезона прокладывавшем в Саратове турнирные лоции.
Личность Новикова, бесспорно, интересна. Каждый, кто контактировал с этим тренером, отмечает его удивительную человеческую непосредственность, принимавшую гротесковые формы. «Федя прост как три рубля», — отзывались о нем.
«Чемпионат едва начался, мы приехали в киргизский город Ош на встречу с командой «Алай», — рассказывает вратарь Владимир Литовченко, — В ночь перед матчем, травмированный в предыдущем туре в Термезе, зная, что не выйду завтра на поле, вместе с несколькими ребятами я «рубился» в нашу популярную карточную игру «пикалу». Перекидываемся в карты, но с беспокойством ждем, что Новиков проснется в соседнем номере, заметит свет в окне нашей комнаты и всыплет за нарушение режима, который, как мы полагали, Федя неукоснительно соблюдает. И вдруг — за стеной тенористый вопль: «Да не ловится, твою мать!». Кричал Новиков: оказалось, он так же, не сверяясь с часами, наяривал в преферанс».
Федор Новиков (слева) в московском "Спартаке" служил в общей сложности 9 лет
Комизм поведения усиливался внешностью Новикова — человека невысокого роста, худощавого, с резкими, очень живыми чертами лица. Оттопыренное левое ухо стало для окружающих неким символом, «кастовым знаком»: дескать, Федя, это — вот что. Сам Новиков охотно вышучивал этот свой изъян и даже гордился им: «Когда я играл в «Крылышках» против московского «Динамо», на краю меня сторожил Вася Трофимов и дергал за мочку!». Онбыл щедрым на неизбитый юмор. На него, человека бурной энергии, часто накатывал гнев, но его эскапады воспринимались с подобающей снисходительностью; все знали — Федя по натуре отходчив и добр…
Случалось, на тренировке Новиков, ввязываясь в непарламентский диспут с игроками, горячился, лез демонстрировать с мячом показательные трюки, и тогда занятие превращалось в форменный балаган. Самый экстравагантный прикол Федор Сергеевич выдал однажды на предматчевой установке: объясняя как вступать в единоборство с острым форвардом «Спартака» (Йошкар-Ола) Петром Гордеевым, Новиков… крепко саданув плечом по ветхому шифоньеру, порушил предмет меблировки.
Конечно, этот тренер был предан профессии. Пусть в его методике, взгляде на игру отсутствовала системная стройность, зато выручал истый футбольный фанатизм, впоследствии в конце 70-х обусловивший приглашение Новикова в столичный «Спартак», в помощь Константину Бескову. Новиков принадлежал к той группе специалистов, которые считали и высказывались на эту тему в печати, что успех команде приносят прежде всего волевой настрой, умение биться, а уж всякие там изыски в игровой тактике и способах подготовки к матчам — дело десятое. «Бразильцы не тренируются — в футбол играют», — любил говаривать Федор Сергеевич, принципиально избегавший употребления слов и словосочетаний таких как «либеро», «стоппер», «зонный принцип обороны», «офсайдная ловушка» и тому подобного. Он не истязал команду разучиванием комбинаций по два часа кряду, а позволял ей всласть набегаться в «дыр-дыр», неизменно участвуя в этих двухсторонках, а также в товарищеских встречах «Сокола» на юге. Новиков боролся на поле со злым азартом, беспрестанно осыпая матюками соперников и грозясь поотрывать ноги.
Неуемность тренера и свобода от доктринерских оков предопределили выплеск энергии саратовской команды. По названию шведского фильма — «Она танцевала одно лето» — жаркое, засушливое лето 1972-го — и это был искрометный танец!
Перед началом чемпионата в числе фаворитов нашей не слишком сильной 5-й зоны назывались казанский «Рубин», побывавший в первой лиге, тольяттинское «Торпедо» с его традиционно надежной обороной, и — лучшая из представленных в зоне шести команд среднеазиатских республик — ферганский «Нефтяник». Седьмой делегат региона «Маяк» из Чарджоу был исключен из соревнований вскоре после старта. Однако по прошествии семи туров в лидирующую тройку вместе с ферганцами ворвались еще две узбекские команды — «Автомобилист» (Термез) и «Янгиарык». Потом к группе лидеров примкнули футболисты совхоза-миллионера «Янгиер». Все эти коллективы сохранили передовые позиции до конца турнира. Их результатам никто не удивился: перечисленные команды на 95% были укомплектованы «легионерами» из РСФСР и Украины, что говорит само за себя, пусть большинство этих игроков приближалось к излету карьеры. Футболисты коренных национальностей там попадали в «основу» только по протекции властей в виде редких исключений.
Литовченко припомнил, что ему перед матчем в Янгиарыке стало жутковато, когда в подтрибунном коридоре он натолкнулся на соперника из числа братьев-славян: детина с подковообразными усами как у «Песняров» обладал комплекцией штангиста-тяжеловеса. Лишь узрев на его футболке «тройку» — номер защитника, вратарь «Сокола» перевел дух. Выходит, лично у него — Литовченко — немного шансов соприкоснуться в игре с этим «танком».
На футбольных полях Средней Азии «Сокол» в 72-м не побеждал, сделав четыре ничьи при двух поражениях. С ферганским «Нефтяником», будущим вице-чемпионом зоны, саратовцы поровну поделили очки, сыграв 0:2 на выезде и 2:1 дома. Матч в Фергане, помимо неудачи, преподнес и приятную неожиданность: сквозь многоголосый гул трибун прорвалось дружное скандирование — Во-ло-дя! Лит-ва! А по окончании игры, когда команды уходили в раздевалки, молодая женщина, перегнувшись через бетонный бордюр, бросила букетик цветов в руки нашего голкипера. Владимир с изумлением признал в ней бывшую одноклассницу — она приехала сюда с трудовым десантом, набранным для работы на химкомбинатах в Фергане и Навои. Узнав, что «Сокол» выступит здесь, посланцы Энгельса с удовольствием пришли поддержать земляков-футболистов.
У штанги центральный защитник Михаил Проскурин
Попытаемся нарисовать портрет «Сокола» 1972 года. Место в воротах уже почти безраздельно принадлежало Литовченко, чья «звезда» разгоралась от матча к матчу. Зону последнего защитника контролировал Михаил Проскурин — гвардеец розыгрыша Кубка-67. По общему утверждению, лучшим либеро, чем он, «Сокол» никогда не располагал: Проскурин был великолепен в борьбе за верховые мячи и умел начать длинным пасом атаку. На старте чемпионата на этой позиции также выступал возвратившийся в команду из астраханского «Волгаря» Леонтий Сердюков, впоследствии — известный в СССР футбольный арбитр. В 1972-м он заканчивал карьеру игрока, и Новиков стал его придерживать на скамье запасных. Фирменный знак того «Сокола» - острые прорывы по краям: тут особенно отличился номинальный защитник Владимир Ряховский, скользивший по левому «коридору» от штрафной до штрафной и завершавший свои рейды прострельными пасами в центр, нападающим под удар. Этот метод Ряховского вскоре приглашенного в московский «Локомотив», смотрелся образцово в свете требований тотального футбола, выпестованного «летучими голландцами» во главе с Круиффом. Ряховскому составлял пару на левом фланге Вадим Шпитальный — еще один герой шестьдесят седьмого года, моторный хавбек, мастер крученых угловых. Справа в средней линии челноком сновал Анатолий Асламов — исключительно дисциплинированный, виртуоз обводки, каллиграф пасов — его тактический ареал был пошире, чем у Шпитального. Центральный полузащитник Валентин Ольшанский — мозг команды, держатель «нитей заговора», канонир, исправно бивший с 30-35 метров, результативный исполнитель штрафных ударов. Александр Корешков, левый инсайд, взаимодействуя на дальних передачах с Асламовым — с фланга на фланг — показал себя в свои 20 лет блестящим форвардом; в первенстве-72 он и Ольшанский провели по 15 мячей, став лауреатами зоны. Пробить головой — с подрезкой, на опережении, в нырке — Корешок умел, пожалуй, как никто другой в «Соколе». Из уфимского «Строителя» вместе с Новиковым в Саратов прибыли куйбышевские земляки тренера, нападающие Виталий Чуваев и Анатолий Чудинов, получившие в "Соколе" прозвища Зоркий Глаз и Быстроногий Олень, кровные братья с лица, но по человеческой сущности и манере игры совершенно разные. Чудинов — центрфорвард, по характеру спокойный, мягкий, но трудолюбивый. Его дриблинг по причине широкого шага выглядел замедленным, не слишком изящным, зато удары по цели, не отличаясь большой силой, были выверенными, зрячими. Чуваев же — правый нападающий, был самоё воплощение агрессивности. Атлет, слабый в обводке, он предпочитал пробрасывать мяч мимо соперника и затем резким рывком уходить от преследователя. «Виталя, это же твоя погода (дождь), «проткни» и убеги!» — напутствовал его Новиков. Ненадежными звеньями считались передний и правый защитники, два Валерия — Грачев и Клецкин, игроки с узким диапазоном действий и бедным техническим арсеналом. Чаще всего «рвалось» в зоне Грачева: стоппер проявлял нерешительность — плассировался, отступал перед соперником, вместо того, чтобы повести отбор мяча. Именно Грачева тренер пытался научить приему противостояния исполину Гордееву из Йошкар-Олы — упомянутым наглядным способом.
"Бело-синий" - самый сильный!
«Сокол» захватил лидерство с 9-го тура, повергнув со счетом 3:1 в гостях чебоксарскую «Энергию». Беспроигрышная серия саратовцев, начавшись в 5-м туре, длилась девять матчей, пока наша команда не «обломилась» в родных пенатах перед посредственной «Сурой» (Пенза) — весь матч «провисели» на чужих воротах, а единственный гол влетел в свои. Но затем, 14 июля, грянула феерия: «Локомотиву» из Оренбурга в Саратове насыпали полную авоську — 8:0! Столь же крупный успех в отдельной встрече был повторен «Соколом» только через 21 год. Мячи оренбуржцам забивали — Ольшанский (7, 47, 67 мин. — с пенальти), Корешков (18, 88), Шпитальный (56) и Чудинов (61, 83); гости же за игру лишь однажды «подползли» с мячом к цитадели Литовченко. Через четыре дня саратовцы принимали «Торпедо» (Тольятти). Атака-динамит против железобетонной обороны! — за предыдущие 14 встреч торпедовцы пропустили всего-то 6 мячей. Однако перед классом «Сокола» команда Автограда отступила. Оцепление в штрафной из семи-восьми тольяттинцев дважды прошивали ракетные удары Ольшанского, попадая в «девятки». Один раз отличился Ряховский. Гости ответили голом на последней минуте — 3:1. Потом «Сокол» одержал еще пять побед подряд. Причем — четыре разгромных, все — на родном «Локомотиве». За месяц до окончания первенства стало ясно, что ферганцам не покрыть отставания от «Сокола», которое на финише достигло разницы в семь очков: наши де-факто оформили свое малое чемпионство.
* * *
В любом отлаженном процессе рано или поздно проявляют себя отрицательные тенденции, которые можно или притупить или, наоборот, пустить на самотек. «Сокол», оказавшись втянутым в "келейные игры", смазал впечатление о себе на финише своего почти триумфального сезона-72. Без последствий для морального состояния футболистов тут обойтись просто не могло. Собственно говоря, с тех «странных» матчей и пошло необратимо на убыль благополучие новиковской команды.
…В Ульяновск на матч с «Волгой» саратовцы прикатили в радужном настроении. Еще бы! Ферганский «Нефтяник» туром ранее неожиданно дома «пролетел», да со свистом — 0:3 от Йошкар-Олы, чем подписал акт своей капитуляции в борьбе за первое место. До конца чемпионата оставалось еще пять туров. Но у «Волги» — таковой была воля игрового календаря (или его причуда — как угодно), поединок с «Соколом» оказывался последним домашним в сезоне. И уступать в нем хозяевам очень не хотелось. Но не потому, что они решали серьезную турнирную задачу. В Ульяновске традиционно силен хоккей-бенди, футбольная же их команда — «шесть червей». Во встрече первого круга «Сокол» легко превзошел «Волгу» — 3:0. В газете «Заря молодежи» информацию об этой победе предварил заголовок с претензией на удачный каламбур — «А Голов мяча не забивал» (имелся ввиду лучший ульяновский форвард Юрий Голов), что вполне характеризует «коленкор» саратовской спортивной журналистики эпохи застоя.
Положение «Волги» обязывало ее играть с «Соколом» хотя бы на ничью. Иначе «горели» бы соцобязательства, взятые ульяновцами перед чемпионатом — добыть в родных стенах столько-то очков и занять место в таблице не ниже такого-то. «Сокол» по классу на порядок выше «Волги». Значит, исход матча требовалось запрограммировать на все сто. Саратовская и ульяновская команды были почти побратимами, разъезжая в паре по городам Союза. Футболисты «Сокола» и «Волги» хорошо знали друг друга лично. И вот, перед тем «судьбоносным» рандеву на поле, авторитеты из лагеря соперников встретились с нашими авторитетами на «тайной вечере», которую, как и положено, сдобрили щедрыми порциями шампанского в кафе гостиницы «Венец».
Центральный стадион Ульяновска, расположенный в естественной котловине между заводским корпусом и зданием универмага, на своем веку, смею утверждать, не единожды становился «театром водевиля», как это произошло 6 октября 1972 года. Зрители — человек пятьсот, выстукивая на холодном ветру чечетку зубами, выражали отнюдь не возмущение происходящим в игре. Они просто смеялись — от души, понимающе, без тени презрительности. И еще выкрикивали — «Ну дайте им (т.е. хозяевам) забить!». Искомая ничья была-таки достигнута. И за нее футболистам «Волги», вне сомнения, вручили те премиальные, что полагались бы за победу. Но чем за свой компромисс вознаградились гости?…
Водоворот матча
Счет в игре, как условились, открыл «Сокол» (Чуваев). Потом команды принялись «возить» мяч, передвигаясь в ритме легкой прогулки. Новиков взирал на все это с кислой миной, однако ничего поделать не мог — о том, что «Соколу» надлежало скатать в Ульяновске ничейный «договорняк» он узнал первым. Соответствующее «цэу» поступило от футбольного чиновника из Москвы. А с властью не поспоришь.
Откровенный фарс на поле разразился после антракта. Вновь слово Литовченко:
- Тогда обретался один сезон в «Соколе» полузащитник Артюхов, воспитанник куйбышевского футбола, протеже Новикова. Он, в основном, сидел «на банке», а тут его ввели в состав на все 90 минут. И вот этот самый Артюхов — «бурый медведь» — так мы его прозвали, худющий парень — ничего, естественно, не зная об уговоре, одним махом обвел троих футболистов «Волги», застывших в непонятке от такой прыти соперника, и что есть силы бабахнул мячом в ульяновскую сетку. Вне себя от радости Артюхов, лупя кулаками воздух, понесся в обратном направлении, а потом вдруг остановился как вкопанный, посмотрел по сторонам и с обидой возопил: «Почему меня не обнимаете?!». Ему в ответ — косые взгляды. Более того — главный арбитр, быстро подойдя к Артюхову, предупредил: «Еще раз, такой сякой, забьешь, я тебе красную карточку покажу!». Однако гол засчитал. Далее воцарилось одностороннее движение. Ульяновцы, совершая с мячом пробежки по сорок-пятьдесят метров мимо расступавшихся игроков «Сокола», несколько раз подряд выходили один на один со мной. Но в спешке все никак не могли толком пробить — то над «рамкой» пальнут, то в момент удара носком бутсы за газон зацепятся, и мяч сам ко мне в руки прискачет. Слышу за спиной — «Володя, должно быть два-два». Оборачиваюсь — у кромки Толя Печерский. «Если так, — отвечаю, — вставай сам и пропускай!»… Наконец загоняют какую-то «кочергу» — 2:1. Время матча истекло, но рефери добавил свыше пяти минут — нонсенс для тех лет, когда было принято строжайше соблюдать регламент! И вновь: хозяева подают угловой, наши безучастно взирают. Мяч завис перед открытым створом, кто-то подставил «тыкву» — мимо, с трех метров. Второй гол запихнули рукой, лишь тогда судья немедленно просвистел об окончании встречи. (В чемпионате-72 ульяновцы оказались самыми скупыми на голы).
Еще через шесть дней состоялось дерби «Корд» (Балаково) — «Сокол». Кордовская сила была несомненна. Команда с приходом тренеров Ивана Ширяева, а затем Виктора Карпова укрепилась когортой их куйбышевских земляков, футболистов с отменной выучкой. Среди них выделялся авторитетом Борис Казаков, имевший за плечами выступления в «Крыльях Советов (Куйбышев), ЦСКА, первой и олимпийской сборных, грозный бомбардир, член почетного клуба Григория Федотова. Встреча первого круга «Сокол» — «Корд» дала нулевую ничью. В повторном матче соперники словно отвели душу, порадовав болельщиков безоглядными атаками и россыпью забитых мячей. Смутило, однако, то, что «Сокол» с его лучшим в зоне коэффициентом надежности обороны, как и в Ульяновске, поведя в Балакове 2:0, затем рухнул камнем (иначе не скажешь), завершив встречу со счетом 3:5 (в наших воротах находился Печерский — Прим. авт.). Такого разгула результативности за игру у балаковцев за все четыре их сезона во второй общесоюзной лиге больше не случалось. Победа над саратовцами во многом позволила «Корду» закончить чемпионат на четвертом месте. А «Сокол», записавший после игр в Ульяновске и Балакове семь мячей в пассив, утратил звание команды с самой труднопроходимой защитой — оно перешло к «Янгиарыку». По скорострельности же «Сокол» весь чемпионат был вне конкуренции: саратовцы забили 56 мячей — на 19 больше, чем «Нефтяник». На финише «слизнув» даровые очки, начисленные из-за снятия «Электросвета» (Саранск) с турнирной дистанции, наша команда в заключительном матче приплюсовала себе еще два «пункта» — взяв реванш в Пензе у «Суры» с тем же счетом 1:0 (гол — Недоступов).
…Последствия описанных «ничего не значащих» встреч могут оказаться очень серьезными. Пребывая расслабленными в игре, футболисты зачастую получают травмы на ровном месте. Чего «Сокол" как раз не избежал перед финальной "пулькой" в Сочи. Впрочем, декларированная задача саратовцев добиться там успеха на деле заведомо была равнозначна попытке зажечь Черное море.
Монументальная фигура вратаря
Капитану Бладу, угодившему со своими кораблями в ловушку озера Маракайбо и обреченному на неравную битву с испанцами, удалось-таки, обезвредив форт и эскадру противника, под покровом ночи вырваться из плена. А футболистам «Сокола», дабы преодолеть тесный пролив, соединяющий огромное замкнутое море второй лиги с остальным футбольным миром, было явно недостаточно одной хитрости и отваги мифического пирата.
Непревзойденный бомбардир махачкалинского «Динамо» и третьего эшелона футбола СССР, мастер спорта Александр Маркаров в книге «Счастье — в атаке» сказал следующее: «В прежние времена существовал неписаный порядок: Москва заранее определяла, какие команды должны войти в первую лигу. Под них составлялся календарь чемпионата, судьям давалась установка всячески им потворствовать и, наоборот, прижимать конкурентов». Если в столице автономной республики — Махачкале, где по традиции владеют приемами обхода «подводных камней», так и не вывели в дальнее плавание свою в 70-х очень сильную по составу команду мастеров, то Саратову, котировавшемуся в футболе скромно, ждать подавно было нечего. Так и говорили: в Поволжье — две футбольные «дыры» — Ульяновск и Саратов. Тут, прежде всего, имелись в виду степень заинтересованности местного руководства в перспективе команд и соответственно — их материальная база. Нелишне напомнить, что саратовские власти в своем отношении к игровому спорту исконно следовали махновскому принципу: «Чья берет — и мы вперед». В 70-е годы в фаворе был хоккей — «Кристалл» дважды пробивался на сезон в «вышку». А «Соколу» отводилась доля нелюбимого сына, коего вынуждают полагаться в основном на себя самого. Хотя цель перед саратовскими футболистами каждый год ставилась одна и та же — максимальная.
Сценарий переселения команды на более высокий соревновательный этаж мог быть различным, но, как правило, тут многое предопределялось карьерным возвышением партийного аппаратчика, руководившего конкретным регионом. Так, победа «Динамо» (Ставрополь) в зональном турнире второй лиги в 1979 году и переход команды в первую лигу совпадают с началом вхождения первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС Михаила Горбачева в политическую элиту страны. Само собой разумеется, эмиссары команд-претендентов делали щедрые подношения управленцам российского и союзного футбола, как то: чемодан с банкнотами, кейс с бриллиантами. Возможно, автор утрирует ситуацию, но вывод бесспорен: денег в карманы отдельных представителей футбольного генералитета стекалось накануне и в дни финальных «пулек» больше, чем во время всего сезона.
В общем, «Сокол» поехал на сочинский турнир в ранге статиста. Нельзя утверждать, что шансы саратовской команды на выход в 1972-м в первую лигу были бы серьезными, решай все только честная спортивная борьба. Соперники в «пульке» подобрались крепкие, о них — чуть позже. Очевидно другое: «Сокол» переживал тот момент, когда судьбы целых поколений саратовских мастеров футбола могли круто и навсегда измениться к лучшему. Вот здесь высоким инстанциям города и проявить бы дальновидность — не откладывая дело, затянув пояс потуже, всем миром помочь родной команде выловить ту золотую рыбку, которая и попадает-то в поле зрения, наверное, не чаще одного раза в жизни.
Бывает, и нередко, что, хотя успех никак не светит команде, отдельные ее ключевые исполнители все равно находят силы выступить ярко. Но есть и та закономерность, с какой в канун предрешенного поражения энергия и воля покидают игрока — в том числе по причине чисто житейской, случающейся, словно по заказу. Так произошло и с Литовченко. Его, завершившего чемпионат с лучшим среди вратарей 5-й зоны показателем «непробиваемости» (в 29 матчах 15 пропущенных мячей), в Сочи, где голкипер был обязан подтвердить свое реноме «выручалы», подстерег оглушительный провал.
Свадьба Владимира Литовченко. По левую сторону от молодоженов - начальник команды Михаил Либес, по правую - старший тренер Федор Новиков
После возвращения «Сокола» с матча в Пензе, на следующее утро 25 октября пришел час отвезти жену Литовченко Татьяну в роддом; в тот же день на свет появился сын Денис. Роды были с осложнением — врачи едва спасли ребенка. Владимир не находил себе места — по несколько раз на дню приезжал к больнице, стоя под окном палаты окликал супругу, как мог старался ободрить ее… Жизнь Дениса еще продолжала внушать опасения; тем временем его отца вновь позвала дорога. Прежде чем обосноваться в Сочи, саратовцы заглянули в Леселидзе, где провели ряд интенсивных тренировок на открытом воздухе и в манеже. Литовченко готовился к «пульке», но все мысли оставались дома в Энгельсе. Тревога за сына не отпустила и тогда, когда Владимир вышел на первый сочинский матч с «Кузбассом» (Кемерово).
Что же представляли собой оппоненты «Сокола» в финальных матчах второй лиги-72? «Кровь» фаворитов "пульки" отличалась приличным уровнем «гемоглобина» — присутствия мастеров, закаленных высшей лигой и других опытных футболистов. У «Кузбасса» были Виталий Раздаев, ранее выступавший за ЦСКА, и Виктор Шель («Локомотив» Москва). У липецкого «Металлурга» — целая македонская фаланга именитых: только что снявшие форму московского «Спартака» Евгений Эськов, Владимир Прибылов и Виктор Евлентьев — последний до 1972 года также играл в алма-атинском «Кайрате». Да еще Виктор Вотоловский, — автор двух из четырех безответных мячей столичного «Динамо» в ворота «Сокола» в полуфинале Кубка СССР 1967 года (этот футболист промелькнул и в ленинградском «Зените»). Плюс — игравшие в «Уралмаше» Валерий Стаферов и Владимир Бородин. «Даугава» (Рига) располагала острым форвардом Василием Босым, перешедшим из одесского «Черноморца». Все перечисленные игроки, кроме Эськова, были полузащитниками и нападающими. У тогдашнего «Сокола» опытом «вышки» обладали только Виталий Чуваев (сезон 1969-го, «Крылья Советов» Куйбышев, 2 гола) и Анатолий Печерский, который в ранние 1960-е стажировался один сезон в команде первой группы класса «А» «Локомотив» (Москва).
В публикациях, посвященных сочинской «пульке», не встретишь преувеличенно хвалебных отзывов. Более характерно высказывание заслуженного мастера спорта Юрия Кузнецова: «Азартного хаоса на турнире я встречал больше, чем хорошо налаженной организованной игры. Нет хитрости и слишком много откровенности». Вероятно, этот отклик главным образом вызван впечатлением от игры будущего победителя «пульки» — «Кузбасса». «Откровенный» стиль большинства сибирских команд - главная отличительная черта, представляющая «неудобство» для соперников иного плана — если подразумевать доблесть сибиряков и иже с ними подавлять противника безостановочным движением, ненасытной на голы мускульной силой. Кемеровская команда образца 1972 года финишировала в первенстве 6-й зоны с фантастическим показателем забитых мячей — 80 в 36 матчах. Причем на уду Виталия Раздаева, уже тогда знаменитого, налепилось тридцать шесть (вот совпадение!) голов. Но и пропустили кемеровчане не так уж мало — 30 штук, а отрыв «Кузбасса» от ближайшего преследователя — омского «Иртыша», несмотря на подавляющее превосходство над ним по разнице мячей, составил 4 очка. На этой турнирной вершине «горняки» из Кемерово окончательно закрепились на пятый год предводительства над ними заслуженного тренера РСФСР Владимира Шувалова (с именем которого будет в середине 70-х связан подъем махачкалинского «Динамо»). Проведя неудачную рекогносцировку в первой лиге в 1971 году, «Кузбасс» через сезон обрел в ней фактически постоянное членство вплоть до 1990 года (лишь однажды в 1982-м он снова обретался в низшем классе).
А вот у липецкого «Металлурга», годом ранее застрявшего в «сите» финальных игр, но на «пульке»-72 ставшего вторым лауреатом, в первой лиге дело не двинулось далеко. Там команда запомнилась разве что закулисными комбинациями: футболистов «Металлурга» изобразили в одном фельетоне сибаритами, прикуривающими в ресторане от сторублевых банкнот, вырученных от продаж матчей.
Но довольно сухой фактуры и околофутбольных сплетен. Расскажем о занятном эпизоде - единственном светлом для саратовских футболистов в ноябрьском Сочи 1972-го. Произошел он в гостинице «Интурист-Камелия», где размещался «Сокол» — та расположена в двух шагах от Центрального стадиона у подножья горы Бытха. Одним из вечеров группа игроков, снимая усталость после тренировки, предавалась радостям русской бани. Нахлестывали друг друга по раскрасневшимся спинам целебными вениками, когда дверь в парилку распахнулась и все, повернув головы к вновь вошедшему, узрели облик дурковатого персонажа «Джентльменов удачи», «Неуловимых мстителей» и еще Бог знает каких фильмов. Ба! Да это же «Косой» — Савелий Крамаров собственной персоной!… Тот сразу же перешел к делу: «Спортсмены? Футболисты? Вот хорошо. Массажик не сделаете?» — Крамаров, находясь в Сочи на очередных съемках, застудил легкое и сильно кашлял. Старейшина Леонтий Сердюков растер артиста. «А можно я еще к тебе приду?» — спросил тот. «О чем речь…». На следующий день в двухместном номере, где Сердюков жил вместе с Печерским, в ожидании Крамарова собралась чуть ли не вся команда. «И что? — осведомился с порога Савелий, — все по очереди будете меня массажировать?». «Все-е!!!» — рявкнули хором. «Ну ладно», — он разделся, лег животом на койку. Сердюков извлек из аптечки финалгон — чудодейственный бальзам из ГДР. Обильно смазав гостю плечи, лопатки и поясницу, сделал ему и щипки, и «лесенку», затем сказал: «Теперь давай трави анекдоты». И Крамаров принялся изощряться в этом искусстве. Анекдоты понятно были не детские — от дружного хохота слушателей дребезжали стекла, и трясся потолок… «Ну а в футбол ты играть умеешь?». «Нет, — ответил комик, — я только в теннис». «Так мы научим, приходи завтра на разминку…». И вот Крамаров, обувшись в кеды, выбегает на поле — артисту прямо в ноги катят мяч, Савелий размахивается, что есть сил и, лягнув воздух, задом плюхается на мокрую скользкую траву. Второй заход на цель почти с тем же результатом. Потом еще и еще… Ему предлагают попасть по лежащему мячу «щечкой». Сава смеется и машет рукой — он пас. «Да ты, наверное, и в теннис играешь так же!» — подтрунивают футболисты. Тут к Савелию подходит Анатолий Евцихевич, берет под руку и предлагает теннисную партию, благо корт рядом.
Знаменитый "Косой" предавался радостям бани вместе с саратовскими футболистами
С Сердюковым у Крамарова завязалось короткое знакомство. Артист жаловался на скудную оплату работы актера кино. Дабы избежать долгого простоя и обеспечить себе более или менее приличную по меркам московской богемы жизнь, он вынужден соглашаться и на предложения режиссеров средней руки. В тот момент Крамаров снимался в фильме «Иду к людям» (кому известно это название?). Один эпизод собирались отснять на фоне заполненных трибун, но непременно при ярком солнце. Погода же стояла пасмурная. «Так езжайте в Леселидзе, — посоветовал Сердюков, — Там ясно (в пятидесяти километрах к югу от Сочи небо действительно все время было чистым!).
Когда пришло расставание, Савелий хотел преподнести Леонтию бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет, от чего Сердюков отказался: «Брось! Прибереги это для «кадровых» девочек (косяками и днем и ночью осаждавших Савелия — мягко говоря, не красавца). А мне лучше подари свою фотокарточку с автографом».
* * *
4 ноября 1972 года в 15 часов по местному времени футболисты «Сокола» и «Кузбасса» сошлись на ристалище, открыв на кавказской черноморской Ривьере двухнедельную гастроль шести победителей зональных турниров второй лиги. Согласно положению, на «пульке» вместе с путевками в следующий класс разыгрывались золотые, серебряные и бронзовые жетоны призеров первенства РСФСР (очки, добытые в матчах с нероссийской «Даугавой» здесь также шли в зачет). Лауреаты номер один и два напрямую выходили в первую лигу. Команде, занявшей третье место, предстояли еще два стыковых матча в Симферополе с чемпионом украинской зоны.
Противостоять «Кузбассу» для «Сокола» было не внове. И у саратовцев не наблюдалось особых причин комплексовать перед кемеровской командой. В пору, когда упоминание дуэта Виталия Раздаева и его старшего брата Владимира зазвучало для соперников «Кузбасса» настоящим штормовым предупреждением, «Сокол» во встречах с «кузнецкими шахтерами» получил равный баланс очков и мячей. Он добивался в Кемерове в 1969-м победы, а в 1970-м — чемпионском у кемеровчан в зоне 2-й группы класса «А» — ничьей. Одна из тех игр, имевшая поистине судьбоносное значение, состоялась 20 октября 1969 года на саратовском «Локомотиве». Только победа предоставляла шанс обойти на финишном вираже ближайшего конкурента — «Волгарь» из Астрахани — и удостоиться повышения в ранге. «Сокол», славясь при Борисе Яковлеве отменной «физикой», повел отчаянный штурм. Все два тайма волжане самоотверженно прорубались к воротам гостей, к тому времени уже утративших турнирную перспективу, но по-прежнему беззаветно упорных. «Кузбассу» общипали обе штанги. Наконец — пронзительная трель свистка, отозвавшаяся радостным еканьем тысяч сердец: в пользу хозяев назначили пенальти. К мастиковой отметке подошел Михаил Проскурин. Разбежался — ударил. И саратовский стадион погрузился в траур: мяч, причесав не стриженную с лета, пожухшую, но еще густую траву, легко попался в «клешни» кемеровского голкипера. Исход 0:0, по существу, предрешил отставку Яковлева.
Но то был матч равных. А в Сочи «Кузбасс» и «Сокол» предстали изначально равновеликими единицами: у одних в кармане лежал ордер на вселение в первую лигу, а у других — саратовцев — по сути, волчий билет. Игроки «Кузбасса» испытывали моральный подъем, в рядах же «Сокола», еще месяц назад спаянных товариществом и единством задач, царили апатия и разброд, футболистов заботил только меркантильный вопрос. Смягчить его попытался первый секретарь Саратовского обкома Алексей Шибаев, находившийся на отдыхе. Он неожиданно появился в раздевалке «Сокола», когда игроки, готовясь выйти на матч, шнуровали бутсы. Отец города произнес краткую напутственную речь и пообещал в случае победы над «Кузбассом» вознаграждение — сто пятьдесят рублей каждому. Впрочем, эта душеспасительная «инъекция» уже не могла возыметь действие и визит Шибаева футболисты восприняли просто как церемониал руководителя. Выслушав Алексея Ивановича и дождавшись сигнала, игроки «Сокола» построились в коридоре и затем, звонко цокая шипами по мраморному настилу, рука об руку с соперниками направились к выходу на поле.
Матчи финальных "пулек" футбольных команд второй лиги обычно проводились на поле Центрального стадиона в Сочи
Погода стояла омерзительная: сделав первые удары по мячу, команды почувствовали себя в шкуре солдат Антанты, брошенных на преодоление болот во Фландрии. Мяч предательски застревал в скрытых под травой водяных «кавернах».
Состав «Сокола» в этом поединке был таким: Литовченко, Проскурин, Грачев, Ряховский, Недоступов, Асламов, Ольшанский, Чудинов, Клецкин, Шпитальный, Корешков (на замену выходил Артюхов). Сказать, что саратовцы, приехав на «пульку» вмиг растеряли свои игровые достоинства, нельзя: против «Кузбасса» наши старались действовать привычно — с прорывами по флангам, комбинационными задумками. Но в картине матча легко распознавалась заведомая предопределенность. Нет, на сочинской арене в отношении «Сокола» не было грубого судейского «сплава», как, например, в ряде «боев» на земле Узбекистана. На «пульке»-72 не отмечалось фактов явного произвола, наподобие того, о котором говорится в книге А. Маркарова: мяч попадает в грудь игрока махачкалинского «Динамо», арбитр дает пенальти, голкипер Успат Рашидов парирует удар, но судья требует перебить, издевательски заявляя, что продолжит эту процедуру, пока мяч не окажется в сетке. Среди рефери на сочинской "пульке" были люди с громкими именами — Тофик Бахрамов, Карло Круашвили и т.д., и благодаря квалификация этих арбитров, ход матчей не слишком навязчиво удерживался в русле, выгодном для фаворитов. Так, в игре «Кузбасс» — «Сокол» наказывался малейший фол саратовцев, штрафные же в сторону кемеровских ворот назначались только с дальних подступов.
«Кузбасс» довольно быстро освоился на раскисшем газоне — сибиряки привычны и к более суровым условиям игры. Если у «Сокола» ключевой фигурой выглядел полузащитник Вадим Шпитальный, взявший на себя функции дирижера, то у кемеровчан «закипало», когда мяч адресовался в линию атаки на Виталия Раздаева — снабдить его передачей считал долгом каждый игрок «Кузбасса».
В той встрече к главному футбольному «молотобойцу» Кемерова персонально прикрепили Валерия Грачева. Но что такое Грачев против Раздаева, центрфорварда, прозванного «Тарзаном»?… Один внешний вид коренастого широкогрудого Виталия, бегавшего на своих «литых» ногах греческого Атланта, словно курьерский поезд, приводил в трепет любую защиту. Бывало, пытаясь его остановить, сразу двое повисали у него на плечах, но он, могучий, втаскивал на себе обоих «сторожей» в штрафную и, освободившись, расстреливал бедного голкипера страшной по силе «колотухой».
Раздаевский пример свидельствует: иерархические высоты далеко не всегда адекватны мере конкретного таланта. Другого такого же «долгожителя» отечественный футбол не знает. В комплекте Виталия Раздаева, чье имя носит клуб бомбардиров первой лиги, 27 (!) сезонов — с 1964-го по 1990 год. Двадцать из них он, истинный патриот своего края, отдал скромному в плане амбиций «Кузбассу», хотя приглашения Виталию от грандов были регулярны. Правда, ему довелось выступить в двух чемпионатах за ЦСКА под началом другого в прошлом великого голеадора Всеволода Боброва. Ну а против «Сокола» он выходил на поле дважды; во второй раз… в 1989 году — играющим тренером «Волги» (Калинин).
Интересно, что Раздаев отнюдь не был режимным спортсменом. Но его фантастический запас здоровья позволял вести вольную жизнь без ущерба для футбола; на все проделки этого незаменимого мастера тренеры смотрели сквозь пальцы. Однажды Литовченко стал свидетелем любопытного момента. Это случилось в Воронеже во время финальных игр футбольного турнира на Спартакиаде народов СССР 1978 года.
Грозный бомбардир Виталий Раздаев
Игроки, находясь в гостинице, зашли в красный уголок, чтобы посмотреть телевизор. В той комнате среди прочих посетителей, на краю дивана, вальяжно раскинув руки, сидел футболист — по виду ветеран, и крепко спал, уронив голову на грудь. Некто молодой и заносчивый — со словами: «Эй, мужик, чего расселся? Подвинься!» — грубо толкнул спавшего. Тот бесформенной массой плюхнулся на пол и, не выразив протеста, продолжал храпеть, будучи мертвецки пьяным. А публика зашикала: «Да ты что?! Это же РАЗДАЕВ!!!». На следующий день молодцеватый сибиряк, вторя подвигам других знаменитых футбольных выпивох — Беста и Брайтнера, в игре ввалил не то один, не то два гола. Тогда ему почти исполнилось 32, но спортивный потенциал по-прежнему оставался внушительным: его еще ждали завидные бомбардирские достижения.
На 20-й минуте сочинского матча с «Соколом» Раздаев открыл счет своим пяти голам на турнире. Мяч был, что называется, по игре, но — чудовищно обидный; ветераны «Сокола» до сих пор о нем говорят с содроганием в голосе… Шла подача на ворота из глубины — типично кузбассовская. Для рослого длиннорукого Литовченко она как будто не представляла опасности: голкипер мог перехватить мяч либо вынести его подальше кулаком, что он выполнял безотказно в сотнях аналогичных эпизодов. Однако на сей раз словно туман застлал глаза нашего вратаря. «Литва» сделал несколько шагов навстречу, потом попятился, прыгнул, но уже стало поздно. Мяч, опускаясь, как карающая длань, воткнулся в штангу, отскочил, и тут же Раздаев головой добил его в сетку, а Литовченко, по инерции зацепившись пальцами за перекладину, беспомощно повис на одной руке.
Саратовцы, к своей чести, так просто не сдались — интригу матча наши спасли. На 53-й минуте Шпитальный забивает ответный мяч, нанеся после тонкого розыгрыша удар с 20-22-х метров по диагонали в нижний угол ворот кемеровского голкипера Русанова. Но это была акция отчаяния. Уставший от наступления «Сокол» вновь отдал инициативу. И «Кузбасс» дожал соперника: точными попаданиями с пятиминутным интервалом (с 70-й по 75-ю) отличились хавбек Колтунов и опять Раздаев. И второй его мяч в этой встрече был скорее из категории гипнотических — Литовченко, закрытый игроками, проморгал хлесткий удар издали — 1:3.
«Ничего, ребята, ничего, — приговаривал Федор Новиков, пока футболисты, тяжело дыша, стаскивали с себя в раздевалке мокрую грязную форму, — шансы у нас еще есть». То же самое старший тренер «Сокола» повторял и после второго и третьего поражения на «пульке». Однако лицемерить у честного и прямодушного Новикова не получалось. Его истинные мысли и настроение всегда выдавала мимика. Если команда побеждала, Федор Сергеевич сиял, как солнышко. А здесь в Сочи он ходил мрачный, понурый. Новикова еще называли «плаксой». Как-то после неудачи команды мастеров тренер юношей «Сокола» Юрий Стрелков встретил этого коллегу под трибуной, всхлипывавшим, утиравшим слезы. Видно осознал до конца — ему не сладить ни с противником на поле, ни с чиновниками в кабинетах. Стрелков потрепал "однополчанина" по плечу: «Не терзай себя, Федя! Лучше сядем за стол да устроим отвальную…».
* * *
На другой день после 55-летия Октябрьской революции и обязательного участия команд в праздничном шествии по улицам Сочи, саратовцы во втором своем матче «пульки» встретились с липецким «Металлургом». По сравнению с предыдущей игрой, в стартовом составе «Сокола» было единственное изменение: вместо форварда Чудинова выставили полузащитника Артюхова.
«Металлург», команда иного толка, нежели «Кузбасс», отдавала приоритет коротким и средним передачам, выстраивая сложные звенья стремительных многоходовок. Игру саратовцев с липчанами, учитывая класс и близость стилей команд, вероятно, нарекли бы культовой для второй лиги, пройди она в обстановке, отличной от той, которая царила на сочинском турнире. Особенно досаждало состояние поля на городском центральном стадионе, где в игровой день «пахали» по три матча. За газоном в тот момент, по сути, перестали ухаживать: сами футболисты перед таймами кое-как притаптывали вырванный отвалившийся дерн…
Виктор Белов в амплуа защитника выступал за ЦДКА и столичный "Спартак"
Тема судьбы, заранее делающей метки, неисчерпаема в футболе. На «финале»-72 пересеклись пути «Сокола» и его будущих главных тренеров — Виктора Белова из «Металлурга» (Липецк) и Александра Кочеткова, возглавлявшего "Амур" (Благовещенск). Впрочем, знакомство с ними тогда ограничилось фактом соперничества; хотя почти все команды-участницы турнира жили в «Интурист-Камелии», их игроки и руководство держались обособленно от конкурентов. Футболистам «Сокола» вообще не рекомендовалось присутствовать на матчах остальных пар.
Кочетков принял под свое начало саратовскую команду через десять лет после Белова, с кем Литовченко на закате вратарской карьеры еще доведется поработать. Говорят, кличка, производная от фамилии тренера — «Белка», приклеилась в Липецке.
Москвича Белова вышучивали как посредственного тренера, временщика, но с выраженным столичным апломбом и потугами на интеллигентность. Высокопарный «штиль» приобретал в устах этого тренера свойство словесного сора. Например, театральную фразу: «Положить все (или — «сложить головы») на алтарь Отечества», он произносил словно Ретт Батлер из «Унесенных ветром», и чуть ли не на каждой установке перед матчем.
В Сочи-72 он ходил гоголем. «Металлург», укомплектованный "магистрами", оберегаемый судьями, не мог не побеждать. Как и в «Кузбассе», на переднем рубеже липчан действовали братья — Александр и Владимир Бородины. Второй поиграл в «вышке, а первый, позднее выступая за «Ротор» (Волгоград) и «Торпедо» (Волжский), со 103 забитыми мячами вошел в почетный клуб снайперов 2-й лиги. В отличие от Виталия Раздаева, не желавшего делиться мячом с партнерами, пускавшегося в одиночные рейды (и успешные, черт возьми!) от центра поля к воротам, Александр Бородин был типичным коллективистом. Полный тезка знаменитого русского композитора сам «играл на рояле», но и когда того требовала ситуация, «таскал инструмент» с усердием чернорабочего. Таковое поведение в игре было присуще во все времена большинству ключевых мастеров «Сокола».
У Альбера Камю, писателя, который в молодости был футбольным вратарем, есть изречение: «Мяч всегда летит, откуда вовсе не ждешь». «Сокол» начал спор с "Металлургом", хорошо настроившись. Однако уже на пятой минуте в ворота волжан внезапно хлопнулся гостинец. И преподнес его не кто-либо из названных братьев или других форвардов Липецка, а защитник Евгений Эськов, кому помог рикошет. Саратовцы, расчехлив в ответ все орудия, открыли интенсивную канонаду. Мяч ядром проносился над перекладиной, сотрясал стойки, попадал в лихорадочно бегавших игроков. Или, напитанный влагой, крепко чмокал ладони голкипера «Металлурга». Тот, впрочем, играл как дьявол, нет - как многощупальцевый спрут!
Литовченко ждал мяча. Несмотря на холод и собственное бездействие, вратарь «Сокола» чувствовал себя как в парной, его глаза заливал пот. Так хотелось добраться до этого пятнистого колобка, продолжавшего метаться в отдалении. Ведь отбив мяч или просто коснувшись его в игре, страж ворот заряжается уверенностью, точно от аккумулятора.
В Саратове 10 августа 1972 года побежден со счетом 5:1 ижевский "Зенит". В полосатых футболках слева направо - Леонтий Сердюков, Валерий Грачев, Валентин Ольшанский
И вот на половину «Сокола» накатывается контратака. Евлентьев, получив пас в метрах семнадцати от цели, бьет не раздумывая. На направлении удара встает Шпитальный. И — повторяется кикс: от сомкнутых ног саратовца, как от фанерки, снаряд рикошетит за спину растерянному «Литве», вздувая сетку. 17-я минута, 0:2. Шпитальный с криком набрасывается на вратаря — мол, ты, молодой, всему виновник. Завязалась свара. Во взаимоотношениях Литовченко и Шпитального, быть может, с этого момента возникла не исчезнувшая с годами трещина.
…После этих потрясений «Сокол» нашел-таки силы продолжить игру в созидательном ключе. Удаются новые выпады по центру, но до завершающего точного удара дело все не доходит. Наконец, кто-то из "бело-синих", убрав соперника ловким финтом и ворвавшись в штрафную, получает сзади по ногам. Пенальти! Его с обычной уверенностью реализует Ольшанский, сокращая разницу до минимума. А впереди еще целый тайм. И тут, выйдя после отдыха на поле, «соколы» ощутили благоприятную для себя перемену. Конечно, запал «Металлурга» был далеко не исчерпан, соперник по-прежнему ожесточенно бился за каждую пядь пространства. Но вот судейство изменилось: посчитав, что поражение Липецку теперь не грозит, арбитры начали проявлять больше объективности. Случись ничья, и "Сокол" приобрел бы теоретический шанс зацепиться в итоге за третье место, а затем попытать счастья в стыковых матчах с украинским чемпионом. Гарантия на повышение в чине признавалась только за двумя претендентами из трех. Свидетельство того, что на сочинской «пульке» не все роли заранее были расписаны - провал грозненского «Терека», считавшегося главным кандидатом на выход в первую лигу и, кстати, одолевшего в стартовом матче финального турнира рижскую «Даугаву» 1:0. Но механизм перехода команд из второй лиги в первую работал так, что шансы отдельно взятого российского коллектива были менее весомыми, чем у представителя любой другой союзной республики.
Участь «Сокола» окончательно решилась под занавес поединка с Липецком. Нанося после корнера удар с шестнадцати метров головой, Проскурин направил мяч поверх «рамы», покинутой ошибшимся на выходе голкипером — не забил верный гол. Наверное, это справедливо — чудеса в футболе происходят реже, чем принято считать.
* * *
Спустя еще четыре дня саратовцы были разгромлены «Даугавой» — 1:4. На этот матч Новиков выставил Чуваева и Сердюкова, а также вернул в игру Чудинова. Из участников рандеву с Липецком остались на скамейке запасных Недоступов, Артюхов и Проскурин. У травмированного Чуваева матч с прибалтами был единственным на турнире.
Проскурин еще появился во встрече с «Амуром». Его тоже мучила старая травма. Сильный ушиб большого пальца на ноге отзывался резкой болью при каждом ударе по мячу, каждом рывке. Но Проскурин, стержень обороны «Сокола», не просил отдыха, чтобы всерьез заняться лечением. Он разделял взгляд Бориса Яковлева, не признававшего жалоб футболистов на здоровье. Тот при необходимости заставлял играть и с не долеченным переломом.
Проскурину, как и Литовченко, «везло» на травмы. Спортивные судьбы этих двух игроков во многом схожи. Оба в 30 лет повесили бутсы на гвоздь, обоих отличала любовь к своей команде и в еще большей степени — к родному очагу. Посему и тот и другой без колебаний отвергали, казалось бы, лестные и выгодные предложения от более сильных, чем «Сокол», команд.
В Сочи Проскуриным в последний раз заинтересовались селекционеры из клуба высшей лиги — алма-атинского «Кайрата». В роли свата выступил сам Борис Яковлев. Тогда старший тренер ростовского СКА, он присутствовал на «пульке» в качестве наблюдателя. Проскурин ответил Борису Евгеньевичу, своему учителю, категорично: «Я не то, что из Саратова в Алма-Ату, с 3-й Дачной никуда не уеду!».
Но вернемся к матчу «Даугава» — «Сокол». В нем авторами рижских голов «Советский спорт» называет Кондратенко, Сидоренко, Босого и Фаевцова. По иным сведениям, мячи «Соколу» забивали дважды Василий Босый и по разу Анатолий Иванов и Анатолий Кондратенко. В отчете газеты говорится: после первых двух пропущенных «Соколом» мячей на смену Литовченко в ворота заступил Печерский.
Не только баскетбол и хоккей составляли гордость спорта в советской Риге
Там же можно прочесть: «На 65-й минуте Василий Босый, промчавшись по левому флангу, сильно пробил, и мяч по крутой траектории, перелетев через вратаря, опустился в дальнем углу. А на 82-й минуте защитник рижан Александр Фаевцов, подключась к атаке, ударил метров с тридцати пяти. И мяч снова оказался в сетке ворот» (допущена авторская правка).
В памяти очевидцев этого поединка отложился даже не столько образ Босого, вихрастого, на вид бесшабашного парня, скоростника, точно ланцет рассекавшего нашу оборону то здесь, то там, сколько — защитника «Даугавы» Рейниса Залитиса, который возвышался на поле корабельной мачтой — по росту он превосходил даже Литовченко. В Прибалтике с ее сильным баскетболом, «Гулливеры» многочисленны и в других спортивных видах.
На прогулках футболисты «Даугавы» щеголяли в элегантных тренировочных костюмах. Своеобычная стильность была присуща и игре рижан — по-европейски интеллигентной. В ней узнавались «французские», «голландские» черты, прославившие футбол Риги, когда в "Даугаве" настала эра Шитика, Старкова и Милевского.
Но и Саратов не был обделен футбольными искусниками, способными «станцевать на почтовой марке». У Александра Корешкова, помнится, однажды спросили — чем, по его собственному мнению, он был силен как игрок. В ответ Корешков совершил хитрый «дриблинг»: «Да понемногу все вроде бы умел, а по большому счету — ничего». Словом, «увел мяч» в сторону от интервьюера, изготовившегося к откровенному «подкату». Когда речь зашла о его кратковременном выступлении в московском «Спартаке», где он успел отметиться голом в ворота одесского «Черноморца», скупыми фразами рассказал о впечатлениях от поездки с «красно-белыми» в мексиканский Акапулько, о полете через океан и о том, как всю дорогу полиглот Геннадий Логофет не отрывался от самоучителя испанского языка.
В центре кадра 20-летний Александр Корешков
Ему и как тренеру чужда самореклама, не свойственно стремление подробно представлять футбольную кухню публике. Значимость же Корешкова-игрока вполне может быть проиллюстрирована эпизодом с голом в ворота «Даугавы» 12 ноября 1972 года. Ряховский направил с фланга верховой пас (этот футболист, поначалу «одноногий, со временем так натренировал «левую», что стал ею выполнять подачи еще лучше, чем правой, ударной ногой). Корешков, окруженный плотным кольцом четырех рослых защитников, извернулся и боднул мяч в микропространство под планкой, недосягаемое для еще одного рижского гренадера — голкипера Лайзана.
Два заключительных матча переходного турнира саратовцы провели, уже не испытывая никакого судейского прессинга: в таблице все окончательно прояснил третий тур. «Терек» выбыл из гонки, уступив 1:3 «Амуру».
Перед встречей с Благовещенском Литовченко, чувствуя, что на этот матч его уже не выставят, решил предвосхитить события: зайдя в номер к Новикову, вратарь сам попросил об освобождении от игры. Владимир не счел зазорным откровенно повиниться перед тренером за свое неудачное выступление. Новиков объяснения принял, не высказав ни единого упрека. И у голкипера как камень с души свалился.
Матчу Саратов — Благовещенск «Советский спорт» отвел несколько строк: «Амур» выглядел лучше соперника. Скоростные рывки форвардов Белкина, Ивкина, поддерживал в центре Задворный. Дальневосточники все время были близки к тому, чтобы забить мяч. Это им удалось только во втором тайме: на 73-й минуте Владимир Ивкин открыл счет. После чего «Амур» счел задачу выполненной и через три минуты поплатился, пропустив гол от Валерия Клецкина».
В этой игре, как и в заключительной на турнире — с «Тереком», под клич большой группы поддержки из Грозного — «Чечено-Ингушетия вперед!», где саратовцы благодаря голам Чудинова и Шпитального победили 2:0, убедительно выступили Сердюков и Печерский. Это была их прощальная гастроль в «Соколе». Анатолию Печерскому оставалось неполных 27 лет жизни.
В свой последний июльский вечер 1999 года, как обычно, он ухаживал за цветами в палисаднике у дома, а ночью ветерана не стало — сердечный приступ…
На «пульке»-72 «Сокол» занял пятое место. «Даугава», оказавшаяся третьей, затем по сумме двух встреч проиграла в Симферополе спартаковцам Ивано-Франковска.
Саратов, 2000 год
