Итоги. Часть II, эгоцентрическая
Я не очень люблю рейтинги вообще - мне каждый раз сложно выстроить события или людей по рангу, определить, кто окажется вторым, а кто восемнадцатым. К тому же у меня несколько специфическое отношение к реальности, я ценю особые проявления мастерства. Я бы в любую символическую сборную вставил Эффенберга, допустим - меня он всегда восхищал своей масштабностью и цельностью. Масштабные и цельные люди, правда, регулярно оказываются на деле изрядно мерзкими и несколько тупыми - автобиография Эффенберга это подтверждает - но тем удивительнее феномен.
Еще я не очень люблю привлекать внимание к своим текстам - иногда, наверное, зря. Поэтому я сейчас займусь особенно странным для себя делом - попробую составить рейтинг собственных записей в этом блоге за последний год (не включая вчерашний текст). Критерий довольно простой: я не оцениваю, насколько хорошо получился текст, понравился ли он кому-то и вызвал ли реакцию - главное, насколько он важен для меня самого.
Записей набралось заметно больше сотни. Какие-то тексты, разумеется, были написаны на злобу дня, какие-то стали лишь мимолетными замечаниями - но мне никогда не было интересно писать что-то, полностью умирающее уже на следующий день. Думаю, мало кто прочитал все эти тексты - ну а если такие преданные читатели все же есть, то они тем более меня простят.
20. Лига выдающихся леди.
"У Мортазы, даже выглядящего, как стереотипный плейбой, хватает противников: пресса чаще всего пишет о его проекте как о некоем забавном недоразумении, группы активистов считают, что он эксплуатирует клише, потакает низменным инстинктам и крайне негативно влияет на восприятие женского спорта. Сам он объясняет успех своего проекта очень просто: «Существовал гигантский спрос на подобную лигу со стороны миллионов зрителей и многих тысяч женщин, которые мечтали играть в американский футбол".
19. Берг, который мог убить Гейзенберга.
"По иронии судьбы, от шпиона Берга практически не осталось осязаемых следов - ни собственного дома, ни могилы, ни автобиографии, которую он все собирался написать, но так к своим 70 годам и не собрался - разве что пара бейсбольных карточек. Однажды у него спросили, почему он так и не применил все свои способности в полной мере - и Мо ответил, что куда лучше быть спортсменом, чем судьей Конституционного суда. А его брат как-то сказал, что единственное, что бейсбол дал Мо - это счастье".
18. Везение и прочая стохастика.
"В 1812 году посол Наполеона Лористон жаловался Кутузову, что война с российской стороны ведется не по правилам. Особенно ему это не помогло: мир, который от него требовал император, так и не был заключен, а через год Лористон и вовсе оказался в плену союзников. Эту историю я периодически вспоминаю, когда тот или иной тренер жалуется на обороняющегося вдесятером соперника и говорит, что на поле была одна команда".
17. История чилийского позора: кровь, ложь и "Плейбой".
"Чтобы попасть на ЧМ-1990, команде нужно было совершить невозможное - не проиграть Бразилии на "Маракане". Команда Чили делала все, что было в ее скромных силах (в основном фолила и отбивалась), но все равно проигрывала 0:1 к середине второго тайма. И тогда звездный вратарь чилийцев, Роберто "Кондор" Рохас, решился на самые крайние меры".
16. Необратимость.
"А затем случилось межсезонье и вечер декабря 1993 года, который изменил все. Это была бы самая обычная история из жизни низов в крохотном окраинном городе, но как бы Тэйлор не гордился тем, что новая жизнь ничуть его не изменила, лучше бы он в тот день пил дорогие коктейли где-нибудь в нью-йоркском баре".
"Тысячи фактов и историй, которые Беллос высыпает на читателей, совершенно не производят впечатление сухости или энциклопедичности; они изложены крайне живо, местами вроде бы даже чуть чрезмерно, но в целом очень по-бразильски. Скажем, рассказывая о стадионе с чудесным названием Zerao ("Большой ноль"), расположенном на нулевой параллели так, что перед началом матча судья предлагает капитану выбрать полушарие, где команда начнет игру, Беллос цитирует местного жителя: "Раньше мы использовали экватор разве что для того, чтобы заниматься любовью: представляешь, когда одна нога девушки в северном полушарии, а другая - в южном".
14. Что я не стал бы менять на чемпионате мира.
"Если бы все затевалось ради как можно более классной игры, каждая сборная должна была бы получить в дар от Африки своего Диарра. Аргентинцы поделились бы с остальными форвардами, Словакия - бритыми налысо парнями люберецкой внешности, Лэмпарда и Джеррарда разнесли бы наконец по разным командам, а на каждой скамейке запасных сидело бы по добросовестному северокорейскому парню и молчаливому мужчине в штатском".
13. О диком и чудовищном.
"На самом деле, довольно сложно писать про российский футбол, оставаясь как-то в рамках вкуса, приличия, совести и здравого смысла в частности, из-за того, что все эти качества ему не особо свойственны. Разные футбольные журналисты справляются с этой задачей по-разному: кто-то решает стать пуристом, обсуждая только происходящее на поле (хотя это регулярно выглядит попросту глупо), кто-то в итоге принципиально перестает писать про российский футбол (как Игорь Порошин или Саша Вишневский), кто-то переходит на иносказания. Меня, скажем, всегда спасал «антропологический» (ну или «культурологический») подход мне интересно, как устроена система, как в ней живут люди, какие они и что делают".
12. Самое выдающееся проклятие в истории спорта.
"Несколько австралийцев, включая рассказавшего впоследствии в своей автобиографии подробности полузащитника Уоррена, решили обратиться к местному колдуну. Колдун работу выполнил - закопал кости под воротами и проклял соперника. Австралия выиграла 3:1. Колдун потребовал свой гонорар в полном объеме - но у австралийских полупрофессионалов не нашлось обещанной тысячи долларов. Колдуну ничего не оставалось, как проклясть сборную Австралии - и она вылетела в следующем, решающем стыке против Израиля".
11. Маленький герой большой игры.
"Зрелище Век на этот раз придумал такое, что оно навсегда вошло в историю игры. В конце второго матча получивший ранее травму Фрэнк Сосир был заменен - и вместо него отбивать мяч вышел игрок, контракт с которым был подписан только два дня назад. Игрока звали Эдди Гэдел, на форме его красовался номер "1/8", а трибуны встретили его дружным смехом".
"Потому что если до финала сборную довел идиот - то это означает, что миллионы за свою работу в футболе может получать любой идиот. Что тренерская работа практически ничего не значит; что класс игроков, физподготовка и удача, как минимум, значат гораздо больше. Признание этого стало бы крахом всей возможности анализировать и верить в разумное в футболе - впрочем, я никогда особенно не доверял любителям аналитики, мне кажется, они часто недалеко уходят от любителей теорий заговоров в своем желании увидеть систему в случайностях".
"Иногда мяч в его руке превращался в точку. Иногда - в тяжеленный волейбольный мяч. Иногда он казался воздушным шариком. Временами Эллис переставал видеть отбивающего, временами - своего кэтчера. В какой-то момент он осознал, что один из судей - это Ричард Никсон, а чуть позже увидел, что его мяч готовится отбивать своей гитарой сам Джимми Хендрикс".
8. Чему мы научились за этот чемпионат.
"Есть люди, которые важны для организации игры команды, но нет людей, важных для команды вообще; есть незаменимые, нет определяющих. Как-то растворились во времени те парни, которые орали на своих и гнали их вперед Кины, Каны, Эффенберги; наверное, изменилась не столько игра, сколько само человечество. Форлан ценен лишь постольку, поскольку изменяет индивидуальному ради командного; а попытка спасти игру в одиночку закономерно заканчивается перекладиной Суарес уже присвоил себе весь запас милостей судьбы".
7. Песня и память.
"Посмотрите этот клип - сама песня начинается где-то с середины. Джимми тут очень маленький, старый и больной - но ведь он хорошо поет, совершенно не портя песню. И так все это удивительно - что люди одного поколения поют вместе с футболистом другого поколения песню третьего поколения, и у них все получается так красиво, так уместно и так правильно. Мне прямо очень жаль Джонстона, но я по-страшному завидую людям, у которых даже трагедия может выглядеть так - у нас бы он просто скончался в забвении, не оставив ни песен, ни живой, настоящей памяти".
6. О счастье и всем остальном.
"Кто-то, будучи в трезвом рассудке с утра, доброжелательно подскажет мне, что нужно быть проще - и я отвечу ему, что проще всего, наверное, быть йоркширским терьером, который в основном спит, боится, ест и гадит. Я не хотел болеть за эту сборную Голландии - она сама заставила меня сопереживать ей, пусть и играла не слишком ярко и старательно. Никогда бы не подумал, что буду восхищаться мулатом с нелепыми усиками, пинающим без особенного повода соперника шипами в грудь, - но Найджел де Йонг вынудил меня изменить своим предрассудкам. А Ван Боммел и вовсе стал моим кумиром - его грубость и неприятность выглядят такими старомодно прекрасными на фоне этого чемпионата мира".
"Несколько минут где-то ближе к концу матча ЮАР и Франции я наблюдал, возможно, худший футбол в своей жизни игроки сборной Франции отдавали пасы ближнему своему. Мяч со всеми остановками переходил с правого фланга на левый, пересекал центр поля и тут же возвращался обратно это размеренно произошло несколько раз, словно прибой или какое-то еще природное явление. В этом не было ни трусости, ни вообще хоть какой-либо выраженной эмоции. Французы, потеряв все, просто не хотели потерять ко всему прочему еще и мяч".
4. О вратарях.
"Сама идея вратаря не очень естественна, примерно так же, как те отрицательные числа, которыми обозначается главная статистика вратарей - число пропущенных голов. У вратаря свои правила игры, он словно буревестник среди пингвинов - потому что умеет и должен летать".
3. Деконструкция.
"Матч Бразилии и Голландии вообще не принадлежит времени и лишь немного - обстоятельствам. Я не то чтобы сторонник метафизического подхода к футболу (да и он не то чтобы многого стоит, учитывая, что футбольный бог упитан, плохо воспитан и не знает, как использовать Хавьера Дзанетти), но некоторые события просто требуют того, чтобы найти в них смысл. Можно любить забегания и финты, можно наслаждаться перестроением атакующих треугольников, можно восхищаться тем, как инвестиционный банкир и страховой консультант не проигрывают на чемпионате мира - но любой, кто действительно любит спорт, знает, что весь этот слегка нелепый футбол в своем высшем проявлении способен превратиться в высокую драму, в монолог рока, который подчиняет сюжету волю тех, кто принимает участие в представлении".
2. Ты никогда не будешь в одиночестве.
"Почему cимволом футбола стала именно эта песня, с ее достаточно сложной мелодией, которую не могут одинаково спеть даже признанные вокалисты? Почему именно песня о смерти, о горе, о разрушенных мечтах? Почему не «Россия чемпионка», не «Ole-ole-ole, we gonna celebrate»? Болельщики «Вест Хэма» поют о том, как всегда будут надувать пузыри, которые «почти касаются облаков, но, как наши мечты, растворяются и погибают», но и их песня все же не достигает таких глубин трагизма и, возможно, поэтому не настолько известна".
"На стенах комнаты, где Талезе больше десяти лет пытался написать книгу, которая потребовала этой странной поездки для своего завершения, висит записка, одна из многих, которые Талезе писал сам для себя. "Многим журналистам следует делать то же, что и тебе - НЕ писать. В мире столько плохих текстов, зачем увеличивать их число?" В одном своем интервью Талезе суммирует своей мучительный опыт создания текстов: "Писать - это сложно, и каждый, кто хочет писать хорошо, не имеет права думать, что у него это может получаться с легкостью".
Но сейчас обнаружил, что Вас можно читать и в тезисах. ) Спасибо.