Почему у нас не получается в футболе
Выступление сборной России на Евро-2016 принесло две очень яркие вещи. Первая, замеченная всеми — громкий провал нашей команды. Вторая, замеченная, на мой взгляд, немногими — блестящее высказывание Леонида Слуцкого, в двух предложениях подведшего итог 22-летнему существованию футбольной России. Итог очень простой и однозначный: 12 стартов в отборочных турнирах чемпионатов мира и Европы и всего лишь один(!) выход в плей-офф финального турнира. К этому можно лишь добавить, что даже на тот триумфальный турнир (Евро-2008 и полуфинал) мы попали, по сути, случайно — благодаря тому, что сборная Хорватии, уже гарантировавшая себе первое место, проявила невиданную принципиальность и обыграла в гостях англичан, которым было достаточно и ничьей.
Подобная ситуация, на мой взгляд, заставляет взглянуть несколько дальше господствующих сейчас разговоров: о крушении системы подготовки, кризисе детских школ и детского тренерства, подрастающем «поколении 90-х» и, как следствие, подступающем дефиците талантливых спортсменов. Нет, безусловно, эти соображения справедливы! Но при этом глупо будет отрицать, что в 1994-98 годах Россию представляла команда, составленная из выпускников советской системы подготовки, рождённых во вполне благополучные 1970-е. Принципиальной же разницы в результатах не было.
В связи с этим, мне бы хотелось взглянуть на проблему нашего футбола несколько шире. Мне бы хотелось выйти за рамки государственных систем и экономических показателей. И даже где-то выйти за рамки самого спорта. Краеугольным же камнем этого небольшого путешествия будет одна простая мысль.
На самом деле — у нас никогда не было успехов в футболе.
Понимаю, что у многих это утверждение вызовет негодование, но… пожалуйста, позвольте мне объясниться. Я, конечно же, знаю о том, что сборная СССР являлась второй после ФРГ (на сегодняшний день — четвёртой после Германии, Испании и Франции) командой с точки зрения успешности выступления на первенствах Европы. В нашем активе победа на Евро-1960 и финалы 1964, 1972 и 1988 годов. На чемпионатах мира, правда, дела обстоят не так хорошо: только лишь полуфинал в 1966 году и четвертьфиналы в 1958, 1962 и 1970.Плюс победы на Олимпиадах 1956 и 1988 годов. Для очень и очень многих это были бы крайне достойные результаты. Но, раз уж мы договорились, что будем смотреть на проблему шире, то давайте же посмотрим — чем же вообще был СССР в спорте?
Советский Союз по-настоящему пришёл в международные соревнования в 1952 году на Олимпиаде в Хельсинки. А в 1956 году в Мельбурне сборная страны, пережившей разруху революции, Гражданской войны, коллективизации и Великой Отечественной войны, заняла первое место в общем медальном зачёте, на долгие годы прервав почти полувековую гегемонию США.
Тогда советская система спортивной подготовки предложила миру нечто беспрецедентное. Мы не только обыграли США на 6 из 9 Летних Олимпиад, но также выиграли 7 из 10 Зимних Олимпиад, где соперничали с совершенно другими странами. Мы нарушили гегемонию Канады в хоккее, мы стали первыми, кто смог хоть что-то противопоставить США в баскетболе. В шахматах дошло до смешного — СССР удерживал свою гегемонию ещё 20 лет после распада! (только в 2014 году Всемирную шахматную олимпиаду выиграла сборная Китая, а не какая-то бывшая союзная республика).
В общем, нет никаких сомнений, что, начиная с середины 1950-х и вплоть до своего конца СССР был ведущей спортивной державой мира. Абсолютной, чудовищной махиной, заточенной на спортивные достижения.
От современной России та махина отличается очень и очень многим, в хорошую сторону и плохую. Но, знаете, чем она не отличается? Правильно — самым популярным видом спорта там тоже был футбол.
И чего же смог добиться тот невероятный спортивный монстр в своём ЛЮБИМОМ виде спорта? Один раз выйти в полуфинал первого по значимости турнира. И один раз выиграть второй по значимости.
У нас никогда не было успехов в футболе. Никогда. Потому что успех — это не выигрыш какого-то матча или даже турнира. Успех — это полная реализация своего потенциала. На фоне потенциала СССР в спорте его достижения в футболе были ничтожны. И в этом смысле у Советского Союза и России — полное и абсолютное сходство.
Итак — почему же у нас не получается в футболе? Что такого есть в этом виде спорта, что при любой государственной системе, при любом состоянии спортивного хозяйства, он никак не даётся нам в руки? Ну, или в ноги? Что ж, вопрос, конечно, непростой. Но, раз уж мы дошли сюда, то давайте попробуем ответить.
Для начала — чем футбол в принципе отличается от других игровых видов спорта? Безусловно, правилами, инвентарём, размером площадки… Но это, если угодно, «форма». Я же хочу спросить о «сути», которая формируется в рамках этой «формы». Что происходит в футболе? Какова его отличительная черта? Самая первичная, самая базовая? Та, что сразу бросается в глаза? На мой взгляд, эта черта заключается в том, что в футболе забивается очень мало голов. Я давно интересуюсь спортом и знаю немало специфических дисциплин… по-моему, футбол — это самый малорезультативный вид спорта из всех более-менее широко практикуемых. То есть, конечно, в мире много чего существует. Например, вот — игра «итонский пристенок», где последний гол в официальном матче был забит 108 лет назад. Но…
В-общем, футбол — самый малорезультативный игровой вид спорта в мире. Что это означает? Это означает две очень важные вещи. Во-первых –в футболе чрезвычайно сложно созидать. И во-вторых — в футболе чрезвычайно высока цена ошибки. Фактически, если отбросить всю мишуру и эмоции, то игровая механика футбола сведётся к тому, что нужно терпеливо ждать своего шанса и стараться не терять концентрацию. Одна результативная ошибка — и, вполне возможно, отыграться за счёт креативных усилий не удастся.
Несмотря на то, что эти соображения просты и очевидны, мне они кажутся очень важными. Даже, можно сказать, принципиально важными. Отталкиваясь от них, можно посмотреть на проблему ещё шире и, как и было сказано ранее, несколько выйти за пределы спорта. В вопросе «Почему у нас не получается в футболе?» - две части. Есть футбол. И есть мы. Мы — те, кто играет в эту великую, суровую, не прощающую ошибок игру. Мы — не просто как спортсмены, но как нация. Нация, со своей уникальной историей, уникальной культурой, своими уникальными признаками и привычками. И, естественно, со своими уникальными достоинствами и недостатками.
Оглядитесь вокруг. Посмотрите на себя. Задайте вопрос — в чём мы сильны? В терпении, в умении стабильно работать, непрерывно сохранять концентрацию, готовность использовать любой предоставившийся шанс? Или мы сильны своим креативным порывом, способностью придумывать, создавать и порой выдавать что-то совершенно невероятное?
И, соответственно, в чём наши недостатки? В ограниченности, узколобости, неспособности мыслить за пределами схем и шаблонов? Или в расхлябанности, эмоциональной нестабильности, неспособности собранно и спокойно реализовать плоды своих догадок и прозрений?
"Создавать себе проблемы, чтобы затем их героически преодолевать". Крылатая фраза для нашей культуры и десятикратно крылатая — для нашего спорта. Из-за своих национальных недостатков мы, порой, на ровном месте даём противнику тактическое преимущество, а затем, разозлившись на себя и весь мир, включаем свой креативный потенциал, чтобы исправить ситуацию.
К большому сожалению, в футболе это работает очень плохо. Здесь максимально затруднён наш главный козырь — креативность. Здесь максимально велико наказание за то, чему мы так подвержены: ошибки, потеря концентрации, выпадание из игрового ритма. Наконец, здесь сравнительно невелики возможности вратаря — и если кто-то сочтёт это маловажной деталью, то он просто не знает истории. Не знает, что вратари — лучшее, что когда-либо было в наших игровых видах спорта. Не знает, что именно наши вратари официально признаны мировой общественностью лучшими в истории хоккея, гандбола и, да-да, даже футбола. И не знает, что огромное влияние вратаря на игру — одна из главных отличительных особенностей хоккея.
Футбол — самый главный и самый любимый вид спорта в мире. И, по горькой иронии — хуже всего подходящий для нас. Игровая механика футбола — это наша Немезида, наше проклятие, лакмусовая бумажка наших национальных недостатков. И, в тоже время, безотказный источник столь любимой нами сладостной боли безысходности и саморазрушения. Безотказный источник нашего великого национального достояния — "русской хандры"©
