Анвер Конеев: «Отсутствие звезд – беда всего российского футбола»

Кирилл Сухоруков пообщался с тренером «Зенита-2», выступающим в «Спортинг-лиге 35+» – о том, почему в Петербурге не появляются новые Аршавины и Кержаковы.

 

– Где вы родились?

– Я из Кабардино-Балкарии, родился в небольшом городе Тырныауз, расположенном между горами. Маленький городок – километр шириной и километров пять длиной. Это как раз по дороге к горе Эльбрус, известный курорт, куда все ездят кататься на горных лыжах. А позже родители перебрались в Магадан, на Охотское море.

– Побросало вас по стране.

– Отец познакомился с мамой на Кавказе, потом семья поехала в Магадан – как тогда называлось, на заработки. Отец начинал там с работы матросом, а потом за короткое время дорос до капитана корабля одной из лучших организаций в Магадане. Так что там я провел все детство.

– С футболом, получается, познакомились в Магадане?

– Отец всегда любил футбол, я им тоже проникся. Проблема в том, что в Магадане нет профессиональной школы. Я занимался в единственной футбольной школе, которая называется «Волна». Нас тренировал Валерий Павлович Щукин, ныне покойный, когда-то он был кандидатом в олимпийскую сборную СССР. Футбол там, конечно, на очень низком уровне. Единственное поле в городе – гаревое, а зимой игры проводились в хоккейной коробке на утоптанном снегу, который посыпали песком. Но ничего, играли в чемпионате Магадана в 25-градусный мороз, и по полторы тысячи зрителей собирались. Как сейчас помню те годы: эта коробка, люди вокруг нее и музыка – «Мираж», «Кар-Мэн».

– Когда задумались о тренерстве?

– Как-то наткнулся на заметку в «Советском спорте», что идет набор на обучение тренерской профессии. Это было, когда я учился в 10-м классе. Московская академия физической культуры принимала студентов, но туда я не поступил. Но в том же 1991 году сумел поступить в Малаховку – Московскую областную академию физической культуры.

– И в 16 лет уехали в Москву?

– Да, родители остались в Магадане и были очень удивлены моим выбором, ведь были варианты поступить в Хабаровск или Владивосток, но я хотел именно в Москву. Было тяжело, тем более что в столице меня почти сразу ограбили, забрав все ценные вещи. Ситуация была стрессовой. Но выкручивался – работал и грузчиком, потом продавцом-консультантом. В шесть утра вставал, в двенадцать ночи приходил домой. Были времена, когда элементарно нечего было кушать: хлеб, вода, молоко с булочкой. 1991 год, кризис был сильный… Но я уже тогда сказал родителям, что у меня одна цель – быть тренером. Пока жил в Москве, ходил на все соревнования – и футбольные, и хоккейные. Сейчас с Игорем Симутенковым шутим, что на стадионе «Динамо» я сидел как раз под табло, когда он забивал по три-четыре мяча. Видел того же Радимова, когда он в ЦСКА играл. Посещал я и тренировки Романцева в Тарасовке. В общем, старался ничего не пропускать.

– Работу тренером в Москве искали?

– Да, два года после института безуспешно искал работу, а потом пришел в Люберецкий райвоенкомат и сказал: «Хочу в армию». Мне было 23 года. На меня странно посмотрели, но забрали в Архангельск, в погранвойска, и после месяца учебки сделали начальником спортзала. Проводил все соревнования в части, занимался близкой мне работой.

– А как оказались в Питере?

– Пока я был в армии, родители переехали из Магадана в Петербург, купили тут квартиру. Михаил Анатольевич и Александр Анатольевич Кружновы в 1998 году взяли меня в школу «Локомотив», а при поддержке Юрия Андреевича Морозова было построено искусственное поле. Я взял ребят 1988-го года рождения, набирал их даже по школам. Сейчас такая практика, что люди сами должны приводить детей. Мне кажется, это немного неправильно. Старшее поколение тренеров до сих пор посещает школьные занятия по физкультуре.

– Начальный этап тренерской работы был тяжелым?

– Я зарабатывал 700 рублей, это было очень мало. Приходилось подрабатывать охранником в ресторане «Кукарача». Там зарабатывал еще 4,5 тысячи – на эти деньги уже можно было прожить.

– Не было желания все бросить?

– Нет, я слишком люблю тренерскую профессию, к тому же я постепенно делал успехи. Я взял ребят в 10 лет, но они начали обыгрывать и «Смену», и «Зенит», то есть играть на равных с ведущими школами Санкт-Петербурга. В 2001 году Владимир Васильевич Варламов, который мне как второй отец, пригласил меня в «Смену». За два года «Локомотив» сразу из второй группы прыгнул в высшую, и это заметили. Но это заслуга и братьев Кружновых, и покойного Юрия Андреевича Морозова. Без их доверия ничего бы не получилось. В свое время Морозов подарил нам две видеокассеты с записями методик Лобановского. По ним сейчас тоже работают: иностранцы приезжают и показывают их как что-то сверхъестественное. Но мы уже тогда, в 1998 году, работали по этим методикам.

– То есть советские методики сейчас все-таки используются?

– Мы, к сожалению, не ценим того, что было раньше. Не ценим ту школу, которая воспитала очень много известных футболистов. Варламов, Гордеев, Кантор, Ермаков, Вильде, Костровский, Савин – у всех этих специалистов всегда был воспитанник, доходивший до уровня «Зенита». Это говорит о том, что они неплохо работали в то время. Сейчас что-то меняется. Я, например, был на стажировке в «Фейеноорде», в «Барселоне». Естественно, что-то у них черпаем.

– Чем методики европейских клубов отличаются от наших?

– Я думаю, что советская методика не была плоха. Не надо все брать от европейских клубов. Надо исходить еще и от менталитета, все-таки не все нам подходит. Мне кажется, то поколение, которое работало раньше, не мешало футболистам развиваться. А более молодые специалисты, в том числе и я (я это признаю), немного ребят «забиваем». И где-то чересчур. Могу сказать, что советская методика, как и европейская, больше нацелена на развитие индивидуальных качеств молодого футболиста.

– Вы как-то сказали, что у нас сейчас нет вундеркиндов, которые в 16 лет уже могут играть в премьер-лиге. Именно по этой причине?

– Раньше ведь как было. Смотришь 1969 год рождения – это Саленко, 1970 год – Радченко, 1975-й – там Радимов. 1979 год – это Малафеев, 1981 год – Аршавин, 1982-й – Кержаков, а 1984-й – Денисов. Мы знали, что придем на матч детско-юношеских команд и увидим там звездочку, которую развивают тренеры. Поэтому сейчас, на мой взгляд, нужно больше внимания уделять индивидуальному развитию личности, а не тактике. Я, к сожалению, в свое время тоже с этим перебарщивал. С дисциплиной, например, а надо было давать ребенку раскрепоститься. Верни меня на 10 лет назад – я бы тренировал по-другому!

– Так результат-то вы давали.

– В том-то и дело. Пять-шесть человек из моей команды 1995 года рождения всегда были в юношеской сборной, мы постоянно становились призерами чемпионата России в своем возрасте. А как еще судить о работе детско-юношеского тренера? По результату! Тем не менее процентов на 60 я бы изменил свой подход в работе с молодежью. Знаете, я сейчас учусь в Академии тренерского мастерства и узнаю такие вещи, которые тогда очень сильно мне бы помогли. Но я о них не знал. Надо отдать должное тем тренерам еще советского периода, которые футболистам развиваться не мешали, а помогали.

– Иной раз смотришь матч «Зенита» в Европе, и поражает, что в составе даже какого-то клуба-середняка всегда есть пара молодых игроков, которые не боятся, к примеру, лезть в обводку. У нашей молодежи такого нет.

– На это я могу ответить лишь тем, что говорили нам в Академии тренерского мастерства: сейчас мы тренируем в детско-юношеских командах то, что должны тренировать в профессиональных. И наоборот: в профессиональных командах мы тренируем то, что должны были тренировать в детско-юношеских. Мы в «Зените-2» работаем над техникой, индивидуально с каждым футболистом. Радимов постоянно делает акцент на том, что ребята не должны бояться обыгрывать или ошибиться. А все это надо было делать еще в юношах.

– А как строилось ваше общение с юными футболистами?

– Я всегда ходил в школу, проверял дневники. Звонил игроку домой, узнавал, как у него дела. Если он постарше, то интересовался его жизнью вплоть до того, какая у него девушка. Я лично ходил в школу к своему 1995 году. В какой-то момент мне запретили это делать. На мой взгляд, тренер – это как второй отец, он должен знать все о ребенке, его родителях, бабушке и даже девушке. Это и есть индивидуальный подход к игре футболиста.

– Насколько эффективна в «Зените» система подготовки резерва? Ведь даже в мадридском «Реале» играют собственные воспитанники, не говоря уже о голландских клубах. А в «Зените» с этим в последние годы туго.

– Система, которая существует у нас, абсолютно правильная, она действует и в Европе. Повторюсь, нам всего-навсего нужно изменить отношение к игрокам. Надо развивать личности в футболе. Я ошибался, думая, что основное для детско-юношеского тренера – это результат команды. Хотя это и непросто. Тебе ведь надо и в городе быть стабильно первым, и на чемпионате России в соперничестве с московскими командами попадать в призеры. Хорошо, что сейчас ребят Академии «Зенита» перевели на соперничество с годом старше, то есть так, как было раньше при Дмитрии Николаевиче Бесове. А до этого получалось, что вся игра проходила в основном в атаке, а вратари и оборона, к примеру, должного сопротивления не испытывали.

– Когда же нам ждать юных звезд российского футбола?

– Сложно сказать. Если раньше были Радимовы, Кержаковы, Денисовы, Аршавины, Малафеевы, то сейчас, к сожалению, таких игроков на подходе не видно. Задатки у ребят есть, но звездочек среди них нет.

– Такое чувство, что Академия выпускает каких-то «оловянных солдатиков» – все на одно лицо.

– Ну, так грубо я бы не говорил. Это беда всего российского футбола – что у нас нет звезд. Раньше в матче юношеских команд в каждом возрасте всегда был человек, а то и не один, к которому приковывалось повышенное внимание. Есть индивидуально сильные ребята, в том числе и в «Зените-2», которые при определенном отношении к футболу могут играть и в самом «Зените». Но есть много факторов, которые ребят отвлекают. Начиная от компьютеров, заработанных денег, девочек, ночных клубов и заканчивая тем, что молодой футболист, проведя одну тренировку с основой, уже ловит «звездняк». Примеры такие есть и в «Зените-2». Ребята тренировались и выходили в основе «Зенита», после чего снижали к себе требования.

– Тем не менее, Радимов в интервью рассказывал, что ваши подопечные в большинстве своем больны футболом.

– Да, я с ним полностью согласен. Есть, например, у нас футболист, который возит с собой мяч и спит с мячом. Есть тот, кто до сих пор играет во дворе. Я думаю, что этих примеров достаточно. Когда они заиграют? Не могу сказать.

– Вы уже несколько лет работаете с Владиславом Радимовым. Он изменился как тренер за последнее время?

– Начну с того, что он, как и я, учился в Академии тренерского мастерства, имеет категорию Pro. Могу сказать, что там очень качественно готовят тренеров. Отучившись на категорию «Б» и обучаясь на категорию «А», я увидел, что люди в Академии дают тебе то, чего ты не знал. То, что Влад изменился, – это бесспорно.

– За что вы отвечаете в тренерском штабе «Зенита-2»?

– Я занимаюсь аналитикой соперника, его стандартных положений. Также на мне «стандарты» нашей команды и видеоразборы нашей игры, за что спасибо Владу, который мне в этом доверяет. Когда мне доверяют, я готов горы свернуть. Кроме того, занимаюсь с ребятами индивидуально – как в техническом плане после тренировки, так и в виде бесед с игроками. Здесь я тоже чувствую доверие Влада. Все-таки большинство ребят «Зенита-2» я знаю с 6-7 лет. Также держу связь с другими тренерами, необязательно из Академии. Вполне могу съездить на просмотр игрока из любой команды чемпионата города. Могу сказать, что хорошо работают не только тренеры Академии «Зенита», но и других школ, хотя условия у них похуже.

– Какова может быть судьба тех игроков, кто в итоге не окажется в главной команде «Зенита»?

– Шансы попасть в «Зенит» у ребят есть, все условия для этого созданы. Но я думаю, что они могут пойти и по пути Терентьева с Могилевцом, которые сейчас играют в «Ростове». «Ростов» на тот момент был командой из второй восьмерки, а сейчас лидирует в премьер-лиге. Можно зарекомендовать себя в другом клубе и вернуться в «Зенит». Почему нет? В Европе таких примеров полно. Хорди Альба, который сейчас играет в «Барселоне» и является ее воспитанником, вернулся в родную команду из «Валенсии». Пике – то же самое: попал в основу «Барселоны» через «Манчестер Юнайтед». Это один из путей – доказать в другом клубе, что ты достоин играть в «Зените».

– Несколько вопросов о ветеранской «Спортинг-лиге», где вы выступаете уже второй сезон. Что думаете о турнире?

– Организация турнира очень нравится: выкладываются видеоотчеты, квалифицированные судьи, приятно, что мячи подаются быстро – нет задержек во время матчей. И получаешь удовольствие от игры. Потом мы вместе смотрим видео, а Влад меня подкалывает, когда я не забиваю после его суперпередач. Показываем видео игрокам «Зенита-2», и меня подкалывают, когда я промахиваюсь с метра. Все же знают, что в футбол я профессионально никогда не играл. Конечно, в «Смене-76» приятно играть.

– Последний матч с «Биостаром» был просто огонь: счет 5:4 и не обошлось даже без стычки с участием Радимова.

– Но это же футбол, а не балет, эмоции даже здесь зашкаливают. Возможно, нам этот турнир в чем-то помогает выплеснуть эмоции, которые мы не всегда можем выплеснуть на матче ФНЛ.

– Следите за турнирной таблицей? Какие у «Смены-76» перспективы, как думаете?

– Мы знаем, что есть два фаворита – «Тосно» и «Академия». Знаем, что, скорее всего, попадем на кого-то из них. Но мы не зацикливаемся на этом, также будем выходить на поле и играть на победу. Как получится – не знаю. Если не будет пересечений с матчами в ФНЛ, то будем участвовать во всех играх и бороться за победу. И, кстати, в эти выходные мы тоже будем.

Кирилл Сухоруков

Фото: fc-zenit.ru; ДЮСШ «Локомотив»