3 мин.

Romantic Siberia

157

В нынешнем чемпионате мой глаз от тура к туру все больше радует «Сибирь». Именно глаз. Не ум. Ее игра – точно не для ценителей тактики, собственно, и не для трезвого анализа. Она – для души. Над «Сибирью» можно посмеяться, по хорошему так, по доброму, без издевательств. Можно и взгрустнуть вместе с ними, когда не подфартило. В общем – весь спектр. Единственное, чего нельзя – ругать их. За то, что они такие.

Нынешняя «Сибирь» – типаж. Который придает чемпионату некий привлекательный штришок, порцию изюма. Примерно в той же роли и Нальчик. У тех так вообще долгоиграющий контракт. Сами заслужили. А «Сибирь» пока на испытательном сроке, да еще и по принципу естественного отбора.

Я очень хочу, чтобы они этот конкурс на выживание выдержали. Мне «Сибирь» сегодня представляется эдаким задним приводом чемпионата. Передние колеса вертятся исправно, а новосибирцы – такие задние, которые часто буксуют, из одной ямы в другую переваливаются, но не перестают крутиться. Они не станут перемещаться вперед только силами других.

«Сибирь» все на поле делает от души: пыхтит, прижимается, терпит, а потом и расправляется. Логика в их действиях, как говорила моя школьная учительница, и не ночевала. У новосибирцев практически все играют практически везде. Центра поля не существует. То ли Игорь Криушенко близорук, то еще какая патология всплывает, но более-менее выстроена у него игра только на флангах. Вот в первом тайме по его бровке Валентич-Астафьев поработают – вроде и неплохо смотрятся, во втором Молош-Чижек (ну, или Аравин) расстараются – так вообще сказка. А что там за ними, посередине, уже не так и важно.

А посередине у них вся веселость и концентрируется, потому, как каждый считает практически долгом оказаться там и поучаствовать в полете игровой сибирской мысли. В последних матчах все более настойчиво роль гейзера фантазии к своим рукам прибирает Иван Нагибин, превращаясь в мозговой центр, в главного креативщика среди креативных от роду.

Но строя в центре у «Сибири» все равно пока и не намечается. Положительно то, что и сам Криушенко задним умом это осознает. Вот простой недавний пример. В мачте с «Локомотивом» в районе шестидесятой минуты Криушенко делает замену: вместо опорного полузащитника Макаренко выходит нападающий Шевченко. Команда двадцать минут преспокойненько играет 4-3-3, а потом вместо Антипенко появляется Шуленин. И снова 4-4-2. Да, в этот отрезок уложился гол, но вряд ли Дмитрию Молошу в исполнении помогло что-то, кроме недавних голов ван Бронкхорста и Алиева в памяти. И дело-то все в том, что тактические перестановки и изменяющиеся на бумаге рисунки способен видеть только тот, кто на это обращает внимание, чуть ли не больше, чем на саму игру. Все эти цифры «Сибири» просто неинтересны. Она играет по-человечески, если не сказать больше – по-русски.

Разве не по-нашему – надобность держать двенадцатым членом команды жареного петуха, который и есть главный мотиватор (какой там Медведев, тем более – Криушенко). И сами ребята все понимают, но что-то с этим сделать – уже проблематичнее. А еще и риск: начнешь ломать то, что есть – вообще ничего не останется. Сибирские ребята, они как собственный, от природы не больше всех одаренный, ребенок в первом классе для учителя: дети есть и поспособнее, но тянет-то к своему.

И кто же виноват, что за рублем и медалями погнался Чепчугов, что спартаковская селекция когда-то и где-то в Беларуси разглядела в Егоре Филипенко преемника Видича, что, наконец, Анатолий Тимощук нынче в Новосибирск не ездок, хоть и гонят его из Мюнхена. Это ж все проблемы житейские. До них опускаться – себя не любить.

И почему-то сейчас представилась мне «Сибирь», как семья того самого гаишника, который никогда не берет взяток. Представилось, как Игорь Николаевич собирает своих игроков вокруг себя, футболисты кладут руки друг другу на плечи, и он, устремив взгляд в неизвестность небес, уверяющим тоном произносит «Эхх… заживем!»