Ментальность сильнее таблеток. О чем напоминает взлет фигуристки Эмбер Гленн в 25 лет
Разговоры о ментальном здоровье за последние годы деградировали до штампа и откровенной пошлости.
Но сегодня все-таки поговорим именно о нем.
Если и есть что-то главное в сенсационном взлете 25-летней Эмбер Гленн в элиту женского катания, то это напоминание о ментальности как одном из решающих факторов в спорте.
Год-два назад имя Гленн как будущего лидера фигурки могло прийти в голову разве что фрикам, безумцам. До Lombardia Trophy в сентябре 2024 года Эмбер не выиграла ни одного международного турнира.
Но теперь взяла финал Гран-при, победив трехкратную чемпионку мира, доминанту эпохи отстранения – Каори Сакамото, а вместе с ней других лучших японок – и тем самым верифицировала собственный заход в фигурный топ.
Эмбер в 25 лет освоила элемент ультра-си – тройной аксель, теперь стабильно исполняет в программах (пробовала и раньше, но процент успешных попыток был близок к квад-лутцу Коляды). В фигурном катании приобретение тройного акселя в возрасте, на 7-8 лет превышающем тот, в котором заканчивают карьеры некоторые российские фигуристки, – событие.
В X, на Reddit, в комментариях на Спортсе’’ уже гадают – не без прозрачных намеков – в чем причина неожиданного взлета Гленн.
СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности) – диагноз, скандально известный из-за слива хакерской группировки Fancy Bears в 2017 году. Он позволяет получать терапевтические исключения и употреблять препараты, которые считаются допингом.
Особенно распространен СДВГ в Штатах – его диагностировали у Майкла Фелпса, Симоны Байлс, Джастина Гэтлина, Майкла Джордана и других: мы подробно рассказывали об этом здесь.
Нарратив о том, будто СДВГ – лишь ключ к легальному употребления допинга в большом спорте, у российского зрителя нашел отклик в эпоху доклада Макларена. В этой ситуации СДВГ в американском спорте стал спасительным контрнарративом, соломинкой, за которую удобно зацепиться и спросить: «А сами-то кто?!»
Этот диагноз есть и у Эмбер Гленн, но, боюсь, из-за особенностей восприятия этой болезни в спорте и отсталости российской медицины в этом вопросе у нее нет шансов быть правильно понятой и не провоцировать подозрения. СДВГ, как правило, не диагностируется в России (над «паническими атаками», к слову, тоже посмеивались – до середины 2010-х).
В интервью Майе Багрянцевой Гленн пыталась объяснить причину своего взлета, не проходя мимо СДВГ:
«Мне пришлось повозиться со своим диагнозом – я не скрываю, что у меня СДВГ, который привел к тому, что у меня усилились депрессия и тревожность. То, что мы смогли справиться с причиной моего нестабильного состояния, помогло и самочувствию в целом. Поэтому теперь я точно знаю: надо бороться и не сдаваться. В какой бы дыре ты ни оказался, надо помнить, что выход есть.
Этим летом у меня будто бы что-то перещелкнуло в голове, я научилась держать нервы под контролем. У меня было несколько довольно серьезных сотрясений мозга, я ломала обе скуловые кости (которые под глазами), было множество фингалов от падений. Мне надо было скорректировать последствия этих травм, но главное – научиться выходить из состояния «бей-беги».
Знаете, это когда у тебя очень острая реакция на стресс. Раньше я выходила на лед – и у меня было ощущение, что за мной гонится медведь. Я очень быстро уставала, потому что до этого максимально группировалась.
Ходят разговоры, что я вдруг начала принимать какой-то волшебный препарат – вот и результаты появились. Но с 2019 года у меня один и тот же список базовых лекарств – от повышенной тревожности и депрессии – который не менялся с тех пор. И дозировка тоже не менялась».
Я бы хотел выйти из бредовой, бездоказательной дискуссии о роли таблеток в успехе Эмбер (хотя, понимаю, самолюбие российского болельщика в фигурном катании последние три года так уязвлено, что законы какнасчетизма требуют соринку в глазу соперников). Куда важнее мне кажется обратить внимание на ментальный фактор.
«Если голова захочет, ноги смогут», – однажды удивительно точно сказал футбольный тренер Валерий Карпин, объясняя, почему идеальная физическая форма может приводить как к серии поражений, так и к серии побед.
Спорт полон примеров чудесных перевоплощений, в фигурном катании их хватает и до Гленн.
В сезоне-2012/13 Хавьер Фернандес впервые выиграл чемпионат Европы – с седьмой попытки. До этого ни разу не стоял даже на пьедестале Евро или ЧМ, лучшим результатом на Евро было 6-е место (2011/12). В следующие шесть сезонов – до конца карьеры – Хавьер взял все чемпионаты Европы, два чемпионата мира и бронзу Олимпиады.
Мы видели фантастическое преображение Михала Бржезины и Эшли Вагнер под руководством Рафаэля Арутюняна.
Видели, как Елизавета Туктамышева стала чемпионкой мира после того, как не отобралась на Олимпиаду.
Видели фееричный взлет танцевальной пары Пападакис-Сизерон: чемпионами Европы и мира они стали через год после 15-го и 13-го мест на этих турнирах.
У всех чудесных преображений разные факторы, но общий – один. Тот самый щелчок в голове, о котором говорит Эмбер Гленн. Он почему-то напомнил мне концепцию магического места, в которое верят спортсмены – The Zone.
«В спорте много говорят о волшебном месте под названием The Zone. Вы наверняка слышали о нем. Это место, где все получается, где независимо от погоды, толпы или пота на глазах, ничто не может сбить ваш фокус, где вы делаете все идеально. Где каждый выстрел – в цель. Ничто не может остановить вас», – такими словами американский ведущий подкастов Джоди Аверган начинает один из эпизодов TED «Good Sport».
«Я верю в The Zone, потому что это единственный момент, когда все идет как бы на автопилоте. Просто возникает синергия со всем, что ты пытаешься сделать, и даже твои намерения подтверждаются атмосферой вокруг тебя, когда кажется, что все остальное идет правильно в то же самое время. Ты как бы теряешься в этом моменте. Ты не можешь контролировать ничего из этого», – говорит икона американского баскетбола Стеф Карри.
Спортсмены суеверны, но что, если The Zone – не волшебное место, а лишь эвфемизм внезапного выхода на пик, лучшей версии себя, которая стала, в том числе для спортсмена, неожиданностью?
Что, если решающее значение в спорте порой имеет этот самый щелчок в голове, включающий, запускающий лучшую версию?
Что, если на самом деле спорт – далеко не только борьба мускулов и накачанных тел, тренерских задумок, тактики и стратегии, статистического анализа и целеустремленности, а еще и история поиска этого самого щелчка?
Вот о чем на самом деле история взлета Эмбер Гленн: о том, что человек и спортсмен – открытая, не завершенная система, способная меняться и расти. О том, как часто нам мешает видеть это хронический оборонительный цинизм в духе «люди не меняются ни за год, ни за тысячелетия».
О том, как губительна ложная установка, с которой порой принято смотреть на любой спорт – и в особенности на фигурное катание: аксиома, что все тренды и траектории – вечны, что тот, кто растет – продолжит расти, а кто регрессирует – продолжит регрессировать.
Что все останется как есть: победителями завтра будут сегодняшние фавориты, эта слепая вера во всесилие season best, лучшей оценки сезона.
Инвесторы за следование таким аксиомам расплачиваются миллиардами, а мы лишь чтением комментариев о том, как американцы опять всех обманули.
Есть вещи сильнее таблеток.
И пока мы это не осознаем, дедушкины десерты с привкусом разочарования в антидопинговом движении и запахом цинизма верящих в то, что все в спорте и в мире – суть мошенничество, так и будут сопровождать нас.
«У меня сильно развит синдром самозванца». Она лидер мировой фигурки в 25 – и не верит
Синдром дефицита внимания – болезнь Фелпса, Байлс и Гэтлина. Под нее разрешают допинг
Фото: Raniero Corbelletti/Global Look Press; Gettyimages.ru/Oleg Nikishin, Naomi Baker, Minas Panagiotakis
По факту любое терапевтическое исключение, дающее преимущество уже убивает справедливый спорт. Таблетки от СДВГ - допинг, его или разрешайте всем или запрещайте людям с таким диагнозом соревноваться.
Все, что так или иначе влияет на психику, моделирует поведение, в сложнокоординационном виде будет допингом, ибо соревновательный стресс - серьезная помеха, работает он в плюс или минус. Условно если бы накачали Коляду такими витаминками, то с ооочень высокой долей вероятности излечили бы минус-стартовость, а Крутихина сочиняла бы нескончаемые оды о велечайшем преображении в истории фигурного катания. Эх, если бы. Если же мы принимаем нормальное использование наркотиков в спорте, то почему бы и не начать использовать их всем - короли тренировок тоже станут королями на соревнованиях. Но это же не про честный спорт. зачем лицемерить-то?
Кто бы что ни говорил, а эффект приема таких лекарств очевиден - взять выступления той же Симоны Байлз с препаратами и без них. Разница в результатах при этом огромная.