Наших фигуристов награждают баллами как у лучших прокатов в истории. Это очень плохо
Две цифры, которые кое-что расскажут о российском спорте в эпоху отстранения.
34 безответных мяча вколотила наша футбольная сборная в шести последних матчах. Жестче всех обошлись с Брунеем (вроде бы даже не с основой) – 11:0.
4524,03 балла набрали наши мужчины-фигуристы, попавшие в топ-3, на пяти этапах российской серии Гран-при.
На заключительном этапе Гран-при в Санкт-Петербурге призеры получили 842,29 балла. Ранее в Москве было 891,75, в Красноярске – 851,38; в Казани – 828,35; в Магнитогорске – 840,26.
В среднем фигурист с пьедестала российского Гран-при набирал 283,6 балла за две программы. Чуть меньше было у Юдзуру Ханю на Олимпиаде-2022 в Пекине (4-е место). Из шести финалистов международного Гран-при-2024 баллы выше на этапах получали только Илья Малинин (оба раза) и Юма Кагияма (один раз); Сяо Хим Фа, Грассль, Эймоз и Сато не сумели.
Можно сравнивать не только по медалистам российской серии.
Взять Макара Игнатова: только что в Петербурге он получил 241,01 за два грязных, откровенно неудачных проката с падениями-бабочками-разваленной хореографией. Его личный рекорд на международном Гран-при – 257,20 три года назад (и это исторические для России 4 чистых квада в произвольной).
И так идет цепная реакция.
Петр Гуменник, тоже вовлеченный в эту гонку «кто больше прыгнет», регулярно собирает недокруты, но настойчиво пробует пять квадов в произвольной.
Результат – недокруты никуда не исчезают, но все чаще случаются падения, в том числе совсем жуткие.
«Феноменальными, на уровне чемпионата мира» называет Татьяна Тарасова разборки парней на «изумительном» этапе в Красноярске.
«Вообще, мужские соревнования шикарные. Как будто у нас тут Олимпиада или чемпионат мира – высочайший уровень. И Коля Угожаев, и Петя Гуменник, с таким количеством четверных, с такими программами. Серьезные наши мальчишки. Хоть бы нас уже поскорее выпустили на мировую арену», – говорит Тарасова уже в другом интервью.
«У мужчин потрясающе захватывающая борьба и очень достойные прокаты, – восторгается Наталья Бестемьянова. – В целом, соревнования среди мужчин, как мне кажется, становятся все более популярными и привлекают больше внимания зрителей, чем женские».
Разумеется, Тарасова с Бестемьяновой не выставляют оценки и не влияют на них. Но ведь судьи и федерация, по сути, говорят нам то же самое – вот в чем проблема. В их глазах и оценках это прокаты на медали ЧМ – и так каждую неделю.
В программах Дикиджи и Гуменника, Семененко и Федорова, Кондратюка и Самсонова хватает хорошего – на уровне идей, заявленной техники. Но в целом, глядя на эти выступления, не устаешь поражаться незрелости, непластичности ребят, упрощенной и наспех сделанной композиции, которая, как и музыка, лишь декорация для соревнований прыгунов без шеста.
Эти программы удивительным образом утрачивают всякую ценность, если из них выкинуть прыжки или если прыжки не идут. Что, впрочем, и обнажает суть такого фигурного катания: его задушили, сократили до нескольких элементов.
Можно превратить программу в историю разбега и прыжка, а докатывать до финиша без сил (как признал Влад Дикиджи после града квадов в Петербурге). Можно выходить из прыжков пешком. Можно грубо ошибаться и компенсировать дедакшны следующим же прыжком. Можно забыть о пластике, целостности и хоть сколько-нибудь не топорной хореографии.
Можно забыть о фигурном катании: это и не оно вовсе, это то, что в народе называется «наш ответ».
Наш ответ Малинину. Наш ответ бану. Наш ответ ISU. Наш ответ нашим ошибкам прошлого.
Наши фигуристы – крутые, но не заслужили такие оценки. Ни Федоров, ни тем более Семененко
Наше суверенное мужское катание, кажется, впитало все пороки восприятия фигурного катания как спорта.
Оно, как непогруженный болельщик, нырнувший сюда и размахивающий виртуальный саблей: шарахается из стороны в сторону, пытаясь быть последовательным – агрессивная среда делает его все более радикальным во взглядах.
Когда наши парни штампуют по несколько квадов – в качестве жертвоприношения сжигается все, кроме квадов. Судьи и комментаторы настойчиво предлагают восхищаться «сложностью», которая достигнута. Призеры Гран-при России – короли «сложности», люди, которым все простили за лишний оборот.
А когда наши парни симпатично скользят или передают хореографию, но прыжковый контент не позволяет им бороться за медали или хотя бы не портить впечатление от проката, восхищаться подобает тому, что «фигурное катание – не только спорт, но и искусство».
Сейчас в России не время катальщиков, ярчайшие представители этой концепции в прошлом – Михаил Коляда или Дмитрий Алиев (еще не закончил, но прошел пик). Люди, которым прощалось все за отсутствие снега на выезде из прыжка – видите ли, это отсылало к легкости Патрика Чана.
В любом случае нам полагается восхищаться нашими мальчиками, о чем не только сейчас, а практически всегда кричат оценки/комментаторы/эксперты на локальных соревнованиях.
Дикиджи или Мозалевым, Кондратюком или Савосиным, выбирайте на свой вкус. Не умеющими катать или не умеющими прыгать. Только восхищайтесь: восхищение – ваша форма лояльности нашему фигурному катанию.
А если не восхищаешься – обвинят в том, что тебе вообще ничего не нравится. В среде болельщиков фигурного катания это худший сценарий: там убеждены, что не может ничего не нравиться.
Сегодняшний путь нашей мужской фигурки – это еще один радикальный сдвиг в исторической битве техноутопистов и искусствоведов. Одни рвут глотку за монополию многооборотности в качестве единственного элемента, имеющего право называться «настоящим спортом». Другие боготворят плоские ребра, гидроблейды и печальные глаза как акцент в образе. И те, и другие пытаются навесить на фигурное катание ярлык.
Оба взгляда в своей радикальности идиотичны.
Это суждение любителя комедии о кинематографе как об индустрии, которая обязана дарить ему смех. Или любителя драмы, жаждущего разговоров об экзистенциальном кризисе и упадке. Но самое сильное кино – это и не в лоб комедия, и не каждым кадром кричащая о своей драматичности драма. Это запутанная, загадочная и парадоксальная смесь жанров.
Выход за пределы жанра, за пределы ярлыка – важнейший критерий класса, в том числе и в фигурном катании. Лучшие люди здесь – не про технику или компоненты. Они про все сразу и ни про что из этого. На их уровне не выбирают что-то одно.
А в нашем мужском катании смеси нет: победным маршем шагают техноутописты – но искусствоведы затаились и ждут шанса.
Не Дикиджи, так Ветлугин когда-нибудь будет получать на наших этапах 300+ за две программы. Как получали лучшие программы Ханю, Чена или Фернандеса: идолы прошлого, ни на одном из которых нет российского флага. В них хорошо все, но им – и идолам, и прошлому – требуется наш ответ.
Ответ, провозглашающий: в фигурном катании больше нет не то что идеального, нет даже стремления к идеальному.
Представление об идеальном прокате – на прецедентном уровне – единственное, что порой сдерживает судей от математического угара. Теперь, кажется, идеальным объявляется что угодно: никто не обязан ориентироваться на прокаты гениев прошлого, которые были близки к совершенству. Мы сами творим свое трехсотбалльное совершенство – его качество кое-что говорит и о нас.
В нашем фигурном катании все хорошо. Не хорошо, скорее, в головах у тех, кому не нравится ни Дикиджи, ни Ветлугин.
У нашего фигурного катания суверенная шкала.
Ответ, окончательно возвещающий о том, что бессмысленно считать по правилам фигурного катания или по математическим законам: эти цифры – новояз.
Вот две программы.
Первая – произвольная Григория Федорова на этапе Гран-при в Москве: за нее он получил 200,90 балла.
Вторая – произвольная Хавьера Фернандеса на Олимпиаде в Пхенчхане: за нее он получил 197,66 балла.
Не надо смотреть фигурное катание и пары недель, чтобы заключить: между этими прокатами не 3 балла в пользу Федорова, а пропасть.
Однажды нас ждет тяжелое падение с этих чудесных облаков самомнения. И дело, скорее всего, будет вовсе не в том, что мы поставили на прыгунов, а надо было на катальщиков. Но мы вряд ли об этом догадаемся.
Прямо сейчас наше мужское катание – это матч с Брунеем. И кажется, люди, превратившие фигурное катание в пропагандистский проект, в еще одну сцену для демонстрации воображаемого превосходства, всегда об этом мечтали.
Фото: РИА Новости/Алексей Даничев, Александр Вильф, Максим Богодвид; Gettyimages.ru/Chris McGrath
Влад сегодня сделал во второй половине сложнейшую комбинацию с трикселем, старшие квад ы лутц и флип-чет ты не доволен?Не совсем справедливо и красиво.
Критикуйте клевки прыжковые и космические грибы, а вот риск и успешное исполнение усложнений критиковать не надо.
Не знаю почему ему такой контент тренеры ставят, тем более, после травмы. Надеюсь, Арутюнян что-то дельное ему посоветует.
Но Федра Пете безбожно стала намекать «ничего не жди, ты нам не нужен, прыгуны есть получше». А то, что прыгуны только прыгают, так как сказал классик «схааааааавают и так».