Кинорулетка. Великая красота
Паоло Соррентино – один из лучших современных итальянских режиссеров. Фильм о Риме, по его словам, он задумал снять уже давно. А снимать фильм про Вечный город и пройти мимо творчества Феллини (да и не только его) никак нельзя. Паоло Соррентино не стал изобретать велосипед (в виде игнорирования творчества великого предшественника) и снял «Великую красоту» чуть ли не как сиквел «Сладкой жизни», но не в буквальном смысле, конечно. Цитат из фильмов Феллини такое множество, что обсуждать их не имеет смысла, они достаточно гармонично вплетены в ткань киноповествования. Без представления о трех фильмах Феллини («Сладкая жизнь», «Восемь с половиной» и «Рим») понимание «Великой красоты» будет не полным.
Феллини в своей знаменитой кинофрески «Сладкая жизнь» в барочно-сюрреалистичной форме показал итальянское общество 1950-60 годов, где аристократия выглядит ничем не лучше, чем низы.
В «Восемь с половиной» и «Риме» под раздачу попадает также и католическая церковь. Что не удивительно, если больно все итальянское общество, церковь не может быть не больна.
Интересно рассмотреть отличия общества пятидесятилетней давности от современного. Главный герой «Сладкой жизни», персонаж Мастрояни (журналист сорока лет), живет на окраине Рима, главный герой «Великой красоты» Джеп Гамбарделла (журналист от гламура 65 лет) имеет квартиру с террасой, выходящей прямо на Колизей.
В «Сладкой жизни» журналист воспринимался аристократией как холуй, в «Великой красоте» аристократия за небольшие деньги обслуживает журналистов. Церковь у Феллини является хоть и отвергнутой главным героем, но все еще чарующей истиной. Церковь у Соррентино предстает больше как неизбежный пейзаж исторического Рима. Если у Феллини общество показано как декаденское, но все еще полное жизни, у Соррентино декаданс переходит в стадию мумифицирования, сливаясь с постмодернизмом, где истины не может быть по определению. Везде сплошной эрзац, уколы ботекса заменили причастие.
И все это происходит на фоне невыносимой красоты Вечного города, что еще больше оттеняет серость людей, живущих там.
Персонаж Мастрояни в «Сладкой жизни» хоть и не может вырваться из порочного круга затхлого болота суетной бессмысленной повседневности, но все еще имеет шанс на чудо, которого он подсознательно ждет. Гламурный мир Джепа Гамбарделло в чуде уже не нуждается. Но все же человек еще может чувствовать Красоту. А она в Вечном городе везде, на каждом шагу, стоит лишь своим сердцем захотеть к ней прикоснуться. Вся жизнь Джепа предстает перед его шестидесятипятилетнем взором как унылая пустыня с внезапными периодическими вспышками Красоты. Красота – это единственное, ради чего еще стоит жить. Даже если Великая Красота – это всего лишь фокус, но без стремления к ней человек перестает быть человеком.
Разве ты еще не понял, смотря кино, что-то читая о искусстве, что все эти названия -пустые обертки? Терминологическая шелуха и чепуха. Каждый снимает и пишет как он дышит. Если бы авторы оглядывались на всю эту чушь, они бы просто не имели вдохновения и энергии делать что-то свое, делать что-то от души. Такие авторы как Соррентино, работающие из досужего сухого ума, могут оправдывать недостаток огня, оригинальности и любви в своих фильмах разными этикетками типа "постмодернизм", но кого они этим обманут?
Очень верно пишет Аня - что здесь не переживаешь, потому что автор просто складывает свои дурацкие кубики. и уже даже не пытаясь сложить слово Вечность, уже прямо складывая ж.о.п.а. И когда я чувствую это, пропуская через весь опыт - я понимаю, что это отрыжка, а не искусство
- Начало конечно феерически-отвратное, с этим богемным дискачем. Там где можно было ограничиться 1,5 минутами, хронометраж топчется добрых 10 по ощущениям. Причем зациклена одна картинка - "богема" приплясывает под музон в общем порыве. Причем так, словно сожрала один сорт кислоты, причем так, как будто у всех была одна дозировка, и один общий приход. Выдержать этот клип - получить допуск к другим кругам этого ада.
- Человек, по виду мафиозный босс в самом расцвете сил, с внешностью старого облезлого спаниэля, это тот самый Джеп/Тони, которым все восхищаются? Вы это серьезно?
- Блуждание Джепа по домам богемы вызывает рвотный рефлекс не потому что нам показывают живых мертвяков, а потому что голос хихикающего автора про тлен этого мира звучит из чрева Джепа - это как муха, с наслаждением ползающая по навозу, обличала бы кучу навоза. Центральный персонаж настолько неубедительно сложен, что все его барахтанье изнутри позолоченого навоза, в его стразиках и блевотине, выглядит каким-то усилением этого тлена, его воспеванием и упоением им. Возникает подозрение, что "богема" заказала Соррентине фильм о себе, как Борис Березовский когда-то заказал хорошему режиссеру фильм о годах своей боевой юности/молодости. Так появился "Олигарх" Лунгина
- ГГ. Соррентино нужен был какой-то колоритный проводник в этот морок. Только он, похоже, запутался и нас путает, что это за герой-антигерой такой. Сначала мы узнаем, что он автор одной изданной книги (насколько я запомнила, серьезного романа), потом он говорит, что приехал в Рим в 26 лет. Без особых усилий стал своим в столичной богеме, и больше всего хотел "не просто попадать на вечеринки, а иметь власть срывать их".
Я хочу понять - когда такая амбициозная пробивная провинциальная муха успела написать свой серьезный роман?
Ну это ладно, с вариантами - допустим, он привез свой дебютный роман из своей деревни, а потом скурвился. ОК. Но тогда вылазит еще одно несоответствие характера персонажа и его положения. Джеп вроде бы всем нужен, всей этой подыхающей в роскоши мертвечине разной степени дохлости, все нуждаются в его помощи, уважают, все эти барыги, шлюхи, наркобароны. Джеп при этом их конкретно опускает, чуть что обнаруживая свой умище, свою убийственную и беспощадную иронию. Нет, вы правда думаете, что такого самовлюбленного осла будет терпеть кто-то из людей с деньгими, карьерой и титулами? Что кто-то впустит его в дом, что кто-то будет ему рад, что кто-то не отомстит за злой язык в старом добром итальянском стиле - "цеметные калоши и плыви, мой хороший"? Джеп по рангу всего лишь проститутка из модного журнала. Его задача - обслуживать свою клиентуру, целовать их целлюлитные ляшки, и может быть иногда, очень редко, сливать свой яд на концептуальных художников. Художника как известно обидеть может каждый
Крас, вот что странно, вам ведь не нравится вампирский жанр? А мне подумалось, что фанатам вампиров должна очень нравиться "Великая красота", и наоборот. Потому что в фильме речь идет именно о них, о вампирах. Причем не сказочных, мифических, а реальных, тех кто пьет кровь своего народа каждый день и сходит с ума от переж0ра
Все это сословие барыг, их шлюx, их драггдилеров, их парикмахеров, выродившихся аристократов,их шлюx, их дилеров - вампиры, которые не боятся дневного света, хотя пигментация от пережора уже на их лицах, так же как и сотни других повреждений в их днк от потребленной наркоты, лядства и инъекций молодости.
Жаль, что в отличии от Маттео Гарроне Соррентино как типичный представитель того же сословия, о котором снимает даже не пытается указать на источники обогащения этого кружка, хотя бы вскользь. А вот Гарроне в "Каморре" показал - наркота, ядерные отходы, и пр супердоходные статьи мафии срощенной с властью, а в Италии давным давно все срощено похлеще любого российского беспредела. Но в фильме про Красоту, в поисках которой слоняется гг, серьезные темы не прокатывают, я понимаю. Только и остается что плоская скучная пародия на сатиру. На этом фоне мне даже начинает нравится вампирский жанр - там хотя бы иногда особенно зарвавшимся особям втыкают колышек