Мик Коунфри. «Павший. Джордж Мэллори: Человек, миф и трагедия на Эвересте» 13. О человеке
13. О человеке
Вторник, 13 июня 2023 года. Главный лекционный зал Королевского географического общества заполнен до отказа на лекции, посвященной семидесятой годовщине первого восхождения на Эверест.
На сцене Питер Хиллари и Джамлинг Тенцинг вспоминают, как их отцы упорно шли к вершине, возглавляя британскую команду Джона Ханта. Здесь есть послание нового короля Карла III, напоминающее о том, что первое восхождение произошло накануне коронации его матери, так же как и семидесятая годовщина вскоре после его коронации, а также материалы Стивена Венейблса, первого британского альпиниста, поднявшегося на Эверест без кислорода, и Кентона Кула, альпиниста и гида, который в этом году поднялся и спустился в семнадцатый раз. Он начинает с несколько пессимистичной ноты, беспокоясь о судьбе самой высокой горы в мире в связи с очередной волной коммерциализма, но затем моральный дух восстанавливается благодаря вдохновляющему рассказу Хари Будха Магара, бывшего солдата-гуркха, который только что стал первым двойным ампутантом выше колена, достигшим вершины.
Это теплый, ностальгический вечер, который проведет Сью Лейден, дочь Джона Ханта. Хиллари и Тенцинг — главные герои, которых чествуют, но нельзя долго говорить об истории Эвереста, пока не всплывет имя Джорджа Мэллори. Венейблс показывает Мэллори фотографию Кангшунгской вершины, на которую он и трое американцев поднялись в 1988 году, а Кентон Кул цитирует знаменитую фразу Мэллори: «Потому что он там».
Как он и все присутствующие здесь сегодня быстро признают, Эверест сегодня был бы почти неузнаваем для Хиллари и Тенцинга, и тем более для Джорджа Мэллори и альпинистов 1920-х годов. Как Альпы в викторианскую эпоху называли «игровой площадкой Европы», так и Гималаи стали «игровой площадкой всего мира». Несмотря на все жалобы и протесты по поводу высокогорных мусорных свалок и перенаселенности, этот процесс, похоже, уже не остановить.
За двадцать четыре года, прошедшие с момента обнаружения тела Джорджа Мэллори, Эверест пережил землетрясения, кулачные бои, карантины Ковида и огромные лавины, но число людей, покоряющих высочайшую вершину мира, продолжает расти. Подобно Монблану и Маттерхорну, Эверест стал по сути коммерческим объектом, где платных клиентов ведут на вершину все более профессиональные шерпы. В весенний сезон 2023 года на вершину поднялось не менее 600 человек — 350 шерпов и 250 клиентов.
Многие в мире скалолазания очень критично относятся к этому, указывая на то, что восхождение на Эверест в сопровождении шерпов, бесконечно цепляющихся за закрепленные веревки и предлагающих все большее количество дополнительного кислорода, на самом деле вовсе не является восхождением на Эверест. Возможно, в этом нет смысла: для многих клиентов коммерческих экспедиций кайф заключается в том, что они стоят на вершине, а не добираются до нее. Если вы хотите совершить действительно сложное восхождение, то можете избежать «маршрута яка» по Юго-Восточному хребту и подняться самостоятельно по одному из других хребтов или склонов, но если ваша цель — просто достичь самой высокой точки на Земле и насладиться самым возвышенным в мире видом, то не все ли равно, как вы туда попадете?
Когда я пишу эти слова, исполняется 101 год с момента первой попытки и 70 лет с момента первого восхождения. За это время около 6500 человек достигли вершины, а более 330 погибли при попытке подняться на нее. В 1921 году, когда Мэллори присоединился к разведывательной экспедиции Говарда-Бери, был один замечательный момент, когда он буквально сошел с карты, а Эверест стал всего лишь крошечной вершиной, видневшейся далеко на горизонте. Сегодня это, вероятно, самая хорошо нанесенная на карту гора в мире, многократно обследованная с земли и с воздуха. На тибетской стороне есть даже качественная асфальтированная дорога, которая проходит через все Тибетское плато, позволяя альпинистам и туристам добираться из Лхасы в базовый лагерь за три-шесть дней.
С момента триумфа Хиллари и Тенцинга в 1953 году Эверест пережил несколько разных этапов. 1950-е и 1960-е годы были «золотыми годами» гималайского альпинизма, когда все высочайшие вершины мира были покорены впервые. На Эвересте большие национальные экспедиции поднимались по гребням и склонам, чтобы установить свои национальные флаги на вершине — первые швейцарские альпинисты в 1956 году, первые американцы в 1963 году, первая индийская команда в 1965 году. Все эти экспедиции подходили к Эвересту с южной, непальской стороны, хотя иногда некоторые западные альпинисты забредали в Тибет, зная, что на такой большой высоте их не перехватят.
На втором этапе, в 1970-х и 1980-х годах, международные альпинисты взяли Эверест «на мушку», отважившись на его непройденные вершины и гребни. Первыми альпинистами британского происхождения, достигшими вершины, стали Даг Скотт и Дугал Хастон в 1975 году, после упорного восхождения по Юго-Западной стене. В 1980 году два японских альпиниста совершили первое полное восхождение по Северной стене, а в 1983 году американская команда совершила восхождение по сложнейшей стене Кангшунг на восточной стороне Эвереста. Когда Мэллори сделал свою знаменитую фотографию в 1921 году, он заявил: «Другие люди, менее мудрые, могли бы попытаться пройти этот путь, если бы захотели, но это точно не для нас». Через пять лет после первого восхождения на Кангшунг небольшая англо-американская команда повторила этот подвиг, ознаменовав собой новую эру гималайских восхождений «альпийского стиля», когда гораздо более компактные группы совершали быстрые восхождения на великие вершины Гималаев и Каракорума, используя минимальную поддержку шерпов и поднимаясь без кислорода.
На третьем этапе, который начался в 1990-х годах и продолжается по сей день, появились коммерческие скалолазы, в основном компании из Новой Зеландии и США. К концу десятилетия они ежегодно выводили на вершину десятки платных клиентов. Лучшие альпинисты мира оставались в стороне, отправляясь на Эверест только для того, чтобы пройти более сложные испытания, такие как «Семь вершин» — восхождение на самую высокую гору каждого континента, или недавно «14 х 8000» — гораздо более сложное восхождение на четырнадцать высочайших вершин мира, все из которых расположены в Гималаях и горах Каракорум.
Все чаще линией разлома, отделяющей элитных альпинистов от большинства восходителей на Эверест, становится использование кислорода. В 1920-х и 1930-х годах велись активные дебаты о необходимости дополнительного кислорода на большой высоте. Многие выдающиеся ученые говорили, что без него на Эверест не подняться, несмотря на то, чего добились такие альпинисты, как Нортон и Сомервелл. Когда Хиллари и Тенцинг совершили свое историческое первое восхождение с использованием кислородных баллонов, ученые почувствовали себя оправданными, но двадцать пять лет спустя правоту альпинистов доказали Райнхольд Месснер и Петер Хабелер, которые в 1978 году поднялись на вершину без использования дополнительного кислорода. Как будто этого было недостаточно, Месснер повторил свой подвиг два года спустя, когда совершил удивительное соло-восхождение по Большому кулуару, маршруту, который в 1924 году впервые проложил Эдвард Нортон. В отличие от них, современные коммерческие клиенты, похоже, используют все больше и больше кислорода с каждым годом, начиная с самого низа горы и потребляя до 6 литров в минуту на протяжении большей части маршрута, что в два с половиной раза превышает максимальный расход, установленный Мэллори и Ирвином.
Большинство восхождений по-прежнему совершается с непальской стороны, по маршруту Хиллари и Тенцинга по Юго-Восточному хребту, но некоторые коммерческие операторы предпочитают более спокойный и менее людный подход с севера. Примерно треть восхождений с 1953 года была совершена с тибетской стороны, но в эпоху Ковида она была закрыта для иностранцев и вновь открыта только в 2023 году, слишком поздно для коммерческих компаний в весенний сезон.
За последние пару лет в Непале появилось множество компаний, занимающихся трекингом и скалолазанием, все больше доминирующих на коммерческом рынке. В прошлом было много недовольства и ворчания по поводу доминирования иностранных компаний: большая часть денег, заработанных на экспедициях на Эверест, уходила из страны, а зарплата шерпов обычно была намного ниже, чем у западных горных гидов. 2023 год, похоже, стал переломным моментом: на первый план вышли такие местные компании, как «Севен Саммит Трекс» и «Элайт Экспед». По данным их торговой организации, в настоящее время существует около пятидесяти непальских компаний, и хотя традиционные операторы из Новой Зеландии, Европы и США все еще играют свою роль, постепенно их влияние ослабевает.
Все это можно отнести к британским экспедициям 1920-х годов, благодаря которым само слово «шерпа» стало всемирно известным брендом, но в настоящее время их роль сильно изменилась. Во времена Мэллори все работы по поиску маршрутов и закреплению веревок выполняли британские альпинисты, которые относились к своим шерпам с патернализмом и ожидали от них лишь переноски снаряжения и припасов. Сегодня, в коммерческих экспедициях, ситуация изменилась на противоположную.
Ожидается, что иностранные клиенты будут выполнять очень мало технической работы и вообще не будут искать маршруты. В начале альпинистского сезона специальные команды шерпов — «ледовых врачей» — приходят сюда, чтобы закрепить веревки и лестницы на сложных участках основных маршрутов, ведущих на гору с севера и юга. Во время самой экспедиции соотношение шерпов и клиентов составляет примерно 1,5:1, а на последних этапах восхождения некоторых клиентов поддерживают два шерпа. Когда вы видите изображения высотных очередей на Лхоцзе, стоит помнить, что большинство альпинистов на фотографиях — это, скорее всего, шерпы, сопровождающие своих клиентов.
Высокий уровень поддержки, конечно, не гарантирует успеха или безопасности. По словам американского альпиниста и блогера Алана Арнетта, весна 2023 года стала самым напряженным и «смертоносным сезоном» в истории Эвереста: тринадцать человек погибли и четыре альпиниста пропали без вести, считаясь погибшими. Как и 1924 год, этот год был очень холодным, с сильными ветрами и очень низкими температурами, что привело к большому количеству обморожений.
Последний высотный герой СМИ — не британец из государственной школы, как Джордж Мэллори, а Нимс Пурджа, сорокалетний непальский альпинист и бывший член Специальной лодочной службы. Он ответственен за самый распространенный снимок очередей на Эвересте, на котором изображена длинная очередь альпинистов, пробирающихся к cтупени Хиллари. Фотографию он сделал в 2019 году в разгар «Проекта Возможно» — дерзкой попытки взойти на все четырнадцать восьмитысячников за минимально возможное время. В итоге ему потребовалось шесть месяцев и шесть дней. Последовавшие за этим документальный фильм на Netflix и книга имели огромный успех, а если кто-то сомневался в его альпинистских способностях, то в январе 2021 года он и еще девять непальских альпинистов совершили первое зимнее восхождение на К2.
Вытеснят ли в будущем Нимс или другие местные альпинисты достижения первопроходцев Гималаев с книжной полки в далекие воспоминания, пока неизвестно, но Джордж Мэллори, по крайней мере, удивительно живуч. О нем по-прежнему пишут книги и статьи и он периодически попадает в новости, когда продается один из его ледорубов или обнаруживается очередная коллекция писем. Однако никто из других участников экспедиции 1924 года не запомнился за пределами альпинистских кругов, хотя они и добились выдающихся успехов.
Эдвард Нортон поднялся на высоту 8573 метра без кислорода в 1933 году, но превзошел его лишь спустя сорок пять лет, когда Месснер и Хабелер совершили свое восхождение. После экспедиции 1924 года он продолжал заниматься альпинизмом для удовольствия, но так и не отправился ни в одну из крупных экспедиций, сосредоточившись на военной карьере, после чего был вынужден уйти в отставку после несчастного случая на лошади в 1942 году. Когда он умер в 1954 году, его партнер по восхождениям в 1924 году, Говард Сомервелл, написал некролог для «Альпийского журнала», отметив, что тремя жизненными качествами Нортона были «стабильность, смирение и щедрость».
Сомервелл пережил своего бывшего партнера на двадцать один год и умер в 1975 году в живописном городке Амблсайд в Озерном крае. Его восхождения в 1922 и 1924 годах были выдающимися достижениями, но он всегда считал время работы врачом в Индии самым важным событием в своей жизни. На самом деле он был и искусным художником, выставившим более девяноста работ в Альпийском клубе, и талантливым композитором, написавшим партитуру для фильма «Эверест» 1922 года. Как и Нортон, он не отправился ни в одну большую экспедицию после Эвереста, хотя продолжал заниматься альпинизмом для удовольствия и стал президентом Альпийского клуба.
Его предшественник был немного удивительнее: Джордж Финч. Несмотря на все проблемы 1924 года, Финч был очень предан клубу, входил в состав комитетов и исполнял обязанности президента с 1959 по 1961 год. Он продолжал регулярно совершать восхождения в Альпах, но в 1931 году он участвовал в походе клуба Имперского колледжа, во время которого три человека, включая одного из его близких друзей, упали и погибли на Юнгфрау. Финч не принимал непосредственного участия в несчастном случае, но он его очень взволновал. Вскоре ему пришлось перенести тяжелую операцию, после которой врачи предостерегли его от любых напряженных восхождений. Как и Билл Тилман и Чарльз Эванс, два других знаменитых восходителя на Эверест, он занялся парусным спортом. Когда он умер в 1970 году в возрасте 82 лет, газета «Таймс» назвала его «одним из двух лучших альпинистов своего времени», второй — Джордж Мэллори.
Чарльз Брюс продержался не так долго. Его огромная печень соответствовала его огромному аппетиту к жизни, но ему удалось продержаться семьдесят три года, и он умер в 1939 году перед началом Второй мировой войны. Будучи человеком действия, он написал две книги о своем пребывании в Гималаях, показав себя очень остроумным и эрудированным автором. На его похоронах, согласно некрологу в «Альпийском журнале», присутствовало много друзей, и они были «не печальными, а почти веселыми и жизнерадостными, и их тон, несомненно, был таким, который бы понравился самому Чарли».
Его племянник Джеффри Брюс был в некотором роде «случайным альпинистом», который никогда не рассчитывал подняться высоко в 1922 или 1924 году. Как и Эдвард Нортон, он поставил свою военную карьеру выше альпинизма и дослужился до должности заместителя начальника Генерального штаба в Индии. Что касается двух других членов команды альпинистов, Бентли Битхема и Джона де Варса Хазарда, то ни у одного из них не было ни приятных, ни заметных экспедиций в 1924 году, и репутация обоих впоследствии пострадала. Битхэма многие винили за исключение квакерского альпиниста Ричарда Грэма, а Хазарда, заменившего Грэма, критиковали за несанкционированное путешествие, которое он совершил в конце экспедиции и которое возмутило тибетское правительство и на некоторое время поставило под угрозу возможность дальнейших экспедиций.
Что касается великого шоумена Эвереста, Джона Ноэля, то крах компании «Экслорер Филмс» не оставил равнодушным ни его энтузиазм к Эвересту, ни кинематограф. Он продолжал гастролировать по Великобритании и Америке, показывая нарезки из своих фильмов об Эвересте и читая лекции о своем опыте. Он умер в 1989 году в великолепном возрасте 99 лет, последний из оставшихся в живых членов группы 1924 года.
Ноэль Оделл был единственным членом команды, который вернулся на Эверест или принял участие в дальнейших крупных гималайских экспедициях. В 1926 году он отправился в короткое лекционное турне по Америке, а его портрет в Бостоне сделала Хелен Мессинджер Мердок, тот самый фотограф, которая увековечила Мэллори на мосту Дартмут-стрит в марте 1923 года. После того как ему предложили место в экспедиции 1933 года, а затем пришлось отказаться, в 1936 году Оделл в составе небольшой англо-американской команды совершил первое восхождение на Нанда Деви, самую высокую гору в Индии. В 1938 году он вернулся на Эверест с британской командой Билла Тилмана, но это была еще одна экспедиция на Эверест, которую сгубил ранний приход муссона, и Оделл не добрался дальше Северного седла. Он дожил до нежного возраста девяносто шести лет, до конца любезно отвечая на вопросы об Эвересте.
Хотя Оделл был очень сильным альпинистом, его всегда будут помнить как человека, который последним видел Мэллори и Ирвина на Эвересте, хотя то, чему он был свидетелем, остается спорным вопросом. Видел ли он, как они поднимались на Вторую ступень, как он написал в своем отчете для книги «Борьба за Эверест», или на Первую ступень, как он предположил позже? Или даже на Третью ступень, менее значительную часть пирамиды, расположенную чуть ниже вершины, как предположили несколько недавних комментаторов? Оделла можно было бы считать человеком, который просто не мог принять решение и на чье мнение постоянно влияли другие, но это сослужило ему плохую службу.
С самого начала Оделл не был уверен, где именно на Северо-Восточном хребте он их видел, и как ученый, привыкший быть объективным, он отказывался скрывать свою неуверенность. В 1924 году на него не оказывалось никакого давления, чтобы он пересмотрел свое мнение. Нортон не соглашался с ним в том, как и где погибли Мэллори и Ирвин, но он не сомневался, что они поднялись на Вторую ступень. Позже, в 1933 году, когда следующая британская экспедиция попыталась подняться на Эверест и вернулась с крайне негативным отчетом о Второй ступени и рассказами о высотных галлюцинациях, рассказ Оделла подвергся еще более тщательной проверке, но он вышел из борьбы, настаивая на том, что его не смутили ни камни, ни высоко летящие птицы. Он точно видел Мэллори и Ирвина на Северо-Восточном хребте, но были ли они на Первой или Второй ступени, он до сих пор не мог сказать точно.
В течение нескольких очень шумных лет центральное место занимал поиск фотосвидетельств экспедиции 1924 года. Если бы удалось найти фотоаппарат и обработать рулон пленки с изображениями Мэллори и Ирвина на вершине Второй ступени, а еще лучше — на самой вершине, то все споры о том, что видел или не видел Оделл, были бы неуместны. Но была ли камера на самом деле чем-то большим, чем хичкоковский макгаффин [Cредство повествования, используемое в литературе, кино и других видах искусства, прим.пер.]? Если бы Мэллори и Ирвин добрались до вершины в конце дня, особенно если бы они попали в разгар снежной бури, было бы достаточно света, чтобы сделать какие-либо фотографии?
Последний и, возможно, заключительный поворот в саге о камерах — от Марка Синнотта, американского писателя и альпиниста, который возглавил последнюю большую поисковую экспедицию на Эверест в 2019 году. Три года спустя, в самый разгар эпидемии Ковида, он опубликовал в интернет-журнале «Салон» статью о слухах, что тело Ирвина нашли «китайцы» и увезли под предлогом либо очистки горы, либо для того, чтобы скрыть доказательства того, что Мэллори и Ирвин первыми взошли на Эверест с тибетской стороны. Но это было еще не все: по некоторым данным, они нашли камеру Ирвина и предприняли неудачную попытку проявить пленку, уничтожив все изображения, которые могли на ней остаться. Впоследствии китайские власти попытались стереть улики и скрыть эту историю. Если это правда, то долгие поиски фотодоказательств зашли в тупик. Если только не будут найдены кислородные баллоны или другие вещественные доказательства 1924 года, никогда нельзя будет точно сказать, достигли ли вершины Мэллори или Ирвин.
Все это имеет много признаков теории заговора XXI века — и, как признает Синнотт, цепочка доказательств сложна и неразрешима. Тем не менее, несколько «ищеек» Эвереста поддерживают эту теорию, утверждая, что за последние два десятилетия было так много безуспешных поисков, что единственным правдоподобным объяснением является то, что тело было похищено. Конечно, не исключено, что после рокового подскальзывания Ирвин так и не смог упокоиться на горе. В конце концов, тело Мэллори было найдено рядом с отвесными скалами на высоте 8300 метров — если бы Ирвин был привязан к нему веревкой, как свидетельствуют факты, он мог бы легко сорваться с обрыва и упасть далеко вниз с Северной стены, а его тело так и не было бы найдено.
Сегодня, несмотря на то, что возможность найти окончательные фотографические доказательства многими признается, Мэллори по-прежнему считается одной из самых важных фигур в истории Эвереста — альпинистом, который вдохновил многих своими действиями и словами. Некоторые утверждают, что не имеет значения, достиг он вершины или нет, и что именно его ценности и несгибаемый дух делают его героической фигурой, но для тех, кто продолжает заполнять веб-страницы и чаты своими мыслями о последнем дне Мэллори, анализируя и пересматривая все «улики», главным вопросом остается то, достиг он вершины или нет.
В 1999 году и в течение нескольких лет после этого поисковые экспедиции на Эверест вернули его на авансцену. Как и в 1924 году, многие хотели, чтобы он был первым человеком на вершине, и никто никогда не искал доказательств, чтобы категорически опровергнуть его достижение. Теперь, если поиски камеры закончены, спор о том, достигли ли они вершины, сводится к двум вопросам: могли ли они с Ирвином подняться на Вторую ступень, и подняться быстро, как в первом отчете Оделла — и, во-вторых, было ли у них достаточно кислорода, чтобы добраться до вершины?
Что касается первого вопроса, то среди альпинистов всегда было принято считать, что они, скорее всего, не смогли бы этого сделать. Ни Эдвард Нортон, ни Джордж Финч, ни участники экспедиции 1933 года не считали Северо-Восточный хребет реальным маршрутом, потому что Вторая ступень была слишком сложной. Элитные современные альпинисты, такие как Конрад Анкер, совершившие восхождение на эту вершину, согласны с тем, что она была слишком сложной для альпинистов той эпохи, как с точки зрения техники, так и с точки зрения снаряжения.
Впоследствии Вторая ступень была пройдена китайскими командами в 1960 и 1975 годах, но ни одна из них не поднялась на нее быстро. Команде 1960 года потребовалось три часа, чтобы подняться на последние три метра — и только с помощью «комбинированной тактики», когда один альпинист забрался на спину своего товарища, чтобы преодолеть последний шаг. Китайская команда 1975 года провела два дня, закрепляя веревки и четырехсекционную алюминиевую лестницу, которую они вбили на крутом участке Второй ступени, но им все равно потребовалось шесть с половиной часов, чтобы добраться из высокого лагеря на высоте 8681 метров и преодолеть последние 165 метров до вершины.
Второй вопрос, о том, было ли у Мэллори и Ирвина достаточно кислорода для достижения вершины, более туманный. Проблема в том, что нет никакой уверенности в том, как выглядели финальные аппараты, насколько хорошо они работали и сколько кислорода взяли Мэллори и Ирвин. Находка кислородного баллона 1924 года высоко на Северо-Восточном хребте в 1999 году подтвердила, что утром 8 июня они, должно быть, поднимались на кислороде. Записи Мэллори, найденные в его кармане, предполагали, что у него было больше кислорода, чем считалось ранее, но точно сказать невозможно. В записке, которую он отправил вниз 7 июня, он описал свой кислородный аппарат как «чертовски тяжелый» для высотного восхождения, так что кажется маловероятным, что в день покорения вершины он взял с собой больше, чем минимальное количество баллонов.
Что можно сказать, так это то, что появляется все больше доказательств того, что кислородный аппарат 1924 года работал плохо и, возможно, способствовал гибели Мэллори и Ирвина. Новые аппараты для 1924 года теоретически имели большую вместимость, чем те, что были сделаны в 1922 году, но были плохо собраны. В откровенном, неопубликованном меморандуме, который Перси Унна отправил Ноэлю Оделлу незадолго до отправки в Индию в феврале 1924 года, он признал, что возникли значительные трудности с производством. «Шафер» «Зибе Гормана» только что вернулся из США, а эксперт по кислороду из министерства ВВС был в Месопотамии. В 1924 году не существовало оборудования для моделирования низкого давления и сильного холода на Эвересте, поэтому, продолжает Унна, новые аппараты все еще должны были считаться «экспериментальными». Перед отъездом из Великобритании Хинкс недвусмысленно предупредил Брюса, чтобы тот не критиковал кислородные аппараты ни в одной из своих экспедиционных депеш, поскольку «большая часть работы выполняется безвозмездно или на особых условиях».
Когда их проверили в Тибете, оказалось, что все — от баллонов до трубопроводов и клапанов — сильно протекает, и Ирвину пришлось тщательно переделывать все аппараты. «Зибе Горман» отказалась взять на себя ответственность. Когда в июне 1924 года Унна написал им письмо, в котором сообщил обо всех недостатках, обнаруженных Оделлом и Ирвином, их управляющий директор Р. Х. Дэвис внаглую отверг его жалобы, заявив, что во всем виноват ответственный за кислород офицер в команде, недавно назначенный Ноэль Оделл, который не посетил ни их завод, ни Британскую кислородную компанию. «Если бы офицер по кислороду сам увидел аппарат, испытанный на наших работах, — писал Дэвис, — он смог бы легко решить все вопросы, о которых идет речь, и исправить их, и вопросы, поднятые в отчете, никогда бы не возникли».
Оделла ни в чем нельзя было винить. Он уехал из Британии в Иран 12 декабря, примерно за месяц до того, как был назначен кислородным офицером комитета Эвереста. Он просто не мог играть никакой роли в тестировании или утверждении баллонов или аппарата. Эндрю Ирвин изучил кислородный набор 1922 года и прислал рекомендации по улучшению будущего оборудования, но его предложения были проигнорированы.
Когда они добрались до Тибета, Ирвин сделал все возможное, чтобы починить и улучшить поврежденное оборудование, но все сговорилось против него — от некачественной упаковки до размера резьбы маленьких гаек и болтов, скреплявших оборудование. Перед отъездом из Англии он проверил, что в новых аппаратах «Зибе Горман» использует болты с резьбой «Уитворт», поэтому он купил набор вентилей и плашек «Уитворт» на случай, если придется переделывать винты или болты. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что «Зибе Горман» на самом деле использовала резьбу Британской ассоциации. Это была незначительная деталь, но в глуши Тибета у Ирвина не было шансов заказать новые детали.
Позже, осенью 1924 года, когда экспедиция вернулась в Лондон, сразу же последовали неоднократные призывы создать комиссию по расследованию ужасающего состояния кислородного оборудования. Оделл и Унна были приглашены на заседание комитета Эвереста 9 января 1925 года. Оделл подготовил отчет, в котором повторил большинство своих критических замечаний, но в итоге Унна взял на себя ответственность за проблемы, заявив, что, по его мнению, он не предоставил команде достаточно информации о производственных трудностях. Комитет, однако, оправдал его в официальном протоколе, записав, что все недочеты были вызваны «поспешностью, с которой он был составлен и собран», и в соответствии с традициями времени поклялся создать подкомитет, чтобы «разобраться со всем этим вопросом».
Невозможно читать все это и не думать о Джордже Финче и о том, как его бесцеремонно изгнали из проекта. Между возвращением первой экспедиции в сентябре 1922 года и отправкой второй в феврале 1924 года прошло почти восемнадцать месяцев. Спешить было незачем. Если бы Финчу позволили продолжить разработку оборудования и стать частью команды, трудно поверить, что все сложилось бы так же.
В сентябре 1925 года Бентли Битхэм написал Хинксу письмо с просьбой предоставить копию оригинального длинного меморандума, в котором подробно описывалась работа кислородного аппарата. Хинкс предоставил ее ему, но только с предостережением: «Этот меморандум должен рассматриваться как конфиденциальный, из него нельзя делать никаких цитат и публичных заявлений, направленных на критику, поскольку это связано со многими деликатными вопросами». Относились ли эти «деликатные вопросы» к отношениям комитета Эвереста с Министерством авиации или производителем «Зибе Горман» — или к роли Перси Унна — остается неясным, но в любом случае, проблемы были замяты.
Теперь гораздо проще понять, почему британские альпинисты 1930-х годов так неохотно использовали кислород. В прошлом комментаторы объясняли это продолжающимся противодействием со стороны «спортивной этики» или антинаучными предрассудками, но совершенно очевидно, что, несмотря на то, что в 1924 году комитет Эвереста потратил огромную сумму денег, отправленное в Индию оборудование не соответствовало назначению.
Конечно, была огромная ирония в том, что в июне 1924 года Мэллори, ранее ярый скептик, готовился к своему последнему восхождению, в то время как Джордж Финч читал лекции об Эвересте и зализывал раны в Лондоне. Увидев, как высоко поднялись Нортон и Сомервелл 4 июня, Мэллори мог бы передумать и предпринять вторую попытку без кислорода с Ноэлем Оделлом, который казался таким хорошо акклиматизированным, или с Сэнди Ирвином, у которого были свои глубокие сомнения по поводу кислорода, но вместо этого он настоял на том, чтобы придерживаться плана, который он сформулировал несколько недель назад.
На протяжении всей экспедиции, еще в 1923 году, Мэллори беспокоился о своем здоровье и физической форме. Во время лекций в Америке он заболел загадочной «печеночной простудой», и в письмах домой к Рут в 1924 году он попеременно рассказывал ей о том, что чувствует себя лучше, чем когда-либо, и жаловался на ломоту и боли. Во время похода у него были такие сильные проблемы с желудком, что Сомервелл заподозрил аппендицит; позже в экспедиции он страдал от различных видов кашля и проблем с горлом. Мэллори был известен своей моложавой внешностью, но в июне 1924 года ему было почти тридцать восемь. Чувствовал ли он, что время идет вперед, и считал, что единственный способ добраться до вершины — это дополнительный кислород?
Более простое объяснение его обращения заключается в том, что его убедили результаты Финча в 1922 году, и он был настолько полон решимости достичь вершины в этот раз, что был готов отбросить свои прежние сомнения, лишь бы покончить с Эверестом.
Возможно, в этом и заключается трагедия Джорджа Мэллори, «роковой недостаток» классического героя. В 1923 году в его жизни наступил переломный момент. Он получил работу, о которой всегда мечтал, переехал в город, который любил, поближе к многочисленным друзьям, и радовался возможности обустроить новый дом с Рут и проводить больше времени с молодой семьей. Вне горы он не был одержим Эверестом и вел насыщенную и полноценную жизнь, полную перспектив.
В 1923 году было несколько моментов, когда «трагедия» могла быть предотвращена. Если бы начальство Мэллори в Кембридже отказало ему в отпуске; если бы Рут сказала ему, что сейчас не тот момент, чтобы в третий раз за четыре года исчезать в шестимесячной экспедиции; если бы деньги комитета Эвереста закончились или Далай-лама передумал... тогда Мэллори мог бы и не отправиться на Эверест. Однако ничего из этого не произошло, так что решение было принято.
Когда он добрался до Эвереста, в нем действительно проснулось чувство одержимости — какая-то внутренняя сила, которая заставляла его идти дальше, чем кто-либо другой. В 1921 году он написал Джеффри Уинтропу Янгу: «В какой момент я остановлюсь?» Удовлетворительного ответа так и не последовало. В конце разведки 1921 года он возглавил восхождение на Северное седло вместе с Гаем Буллоком, но позже утверждал, что мог бы подняться на 600 метров выше. Как лаконично написал Буллок в своем дневнике: «Я был готов последовать за Мэллори, если бы он захотел попытаться набрать высоту, но был рад, когда он решил этого не делать». В 1922 году Мэллори был инициатором катастрофической третьей попытки, заставив Чарли Брюса согласиться на нее вопреки его здравому смыслу, а в 1924 году он снова поступил так же.
Большая подруга Джорджа Мэри О'Мэлли (до замужества известная также как Котти Сандерс), первая женщина, с которой у него завязались романтические отношения, признала, что рисковать — часть его натуры, хотя иногда он пытался делать вид, что это не так. Она участвовала в восхождениях, которые Джеффри Уинтроп Янг организовал перед Первой мировой войной в Сноудонии. «Было забавно слышать, как Джордж мудрено рассуждает о благоразумии, — писала она Янгу в июле 1924 года, — и помните его забавное лицо, выражавшее протест, если ему говорили об этом?» О'Мэлли обвинила Эдварда Нортона в том, что тот был слишком слаб в кульминационный момент экспедиции. «Горько думать, что, как вы говорите, — продолжает она, — не было никого, кто мог бы обуздать это прекрасное бесстрашие... и сказать: «Не здесь, не сейчас»... Если бы только [генерал] Брюс был там. О, это так печально».
Янг согласился с этим и он не был большим поклонником Нортона, но рассматривал вопрос лидерства более тонко, утверждая, что дело не только в том, что Брюс или Нортон слишком легко сдались, а скорее в том, что Мэллори не было предоставлено достаточно ответственности. «Каждый год, — писал Уинтроп Джорджу Тревельяну, другому участнику восхождения в Сноудонии, — лидерство переходило к нему, без той ответственности, которая могла бы придать его суждениям более спокойную отстраненность». Курсив его — и там было выделено только «могла». Янг понимал, что хладнокровие и отстраненность не были характерны для Мэллори, да и для него самого: «Я не придаю никакого блеска или значения обстоятельству его смерти: это было таким же случайным следствием его выбора жизни и его темперамента, как и то, что я потерял ногу».
Критика О'Мэлли в адрес Нортона кажется жесткой. Когда вечером 4 июня Нортон вернулся на Северное седло, он был очень слаб физически и находился на грани трехдневной мучительной снежной слепоты. Несмотря на то, чего они с Сомервеллом только что достигли, он все равно чувствовал себя неудачником. Мог ли Нортон в сложившихся обстоятельствах противостоять третьей попытке? Генерал Брюс не смог этого сделать в 1922 году.
Возможно, Нортон был немного ошеломлен Мэллори, а может, и впрямь решил, что стоит бросить кости, но Мэллори подвергал риску не только себя. В 1922 году семь носильщиков погибли во время непродуманной третьей попытки, и он чувствовал себя расстроенным и виноватым, а в 1924 году вместе с ним исчез Эндрю Ирвин. Нет никаких сомнений в том, что Ирвин хотел пойти туда — он писал в своем дневнике и в письмах домой, как сильно он хотел «пошалить» на вершине — но до 1924 года он был молодым, впечатлительным начинающим альпинистом с небольшим опытом.
Для столь технически одаренного альпиниста Мэллори был удивительно готов принять новичков. В 1914 году, когда он планировал взять Рут в Альпы на медовый месяц, именно Джеффри Уинтроп Янг должен был предостеречь его от этого. «Твоя слабость, если она есть, — писал Янг, — заключается в том, что ты иногда позволяешь себе увлечься в горах... Я думаю, что это твой недостаток, следствие сочетания необычайной физической силы в скалолазании и силы умственного поглощения ими, что ты не позволяешь или, по крайней мере, не сдерживался, чтобы не позволить себе подменить более слабых собратьев, увлеченных верой в тебя, пойти на риск или на нагрузки, на которые они не способны». Это было замечание, которое в равной степени можно было применить и к отношениям Мэллори с Эндрю Ирвином. В 1921 году Гай Буллок был достаточно силен, чтобы противостоять Мэллори, и отказался провести своих носильщиков по маршрутам, которые предпочитал Мэллори, потому что считал их слишком опасными, но смог бы Сэнди Ирвин сказать «нет»?
Все эти моменты сопровождаются важной оговоркой: мы просто не знаем, когда, где и почему Мэллори повернул назад. В 1922 году Джордж Финч сделал попытку покорить вершину вместе с Джеффри Брюсом, у которого было еще меньше альпинистского опыта, чем у Ирвина. Финч прозрел на высоте 8300 метров, когда, решив проблему с кислородным аппаратом Брюса, понял, что это не место для напарника с таким маленьким опытом: «Я ни на секунду не думал, что мы потерпим неудачу... А потом — внезапно, неожиданно — видение пропало... Если бы мы продолжали карабкаться дальше, хотя бы еще на 150 метров, мы оба не смогли бы вернуться живыми». Финч объявил отход, и оба бойца благополучно вернулись обратно. В какой-то момент Мэллори пришел к такому же пониманию, только он или Ирвин поскользнулись на спуске?
На протяжении многих лет «тайна Мэллори и Ирвина» вращалась вокруг простого вопроса: достигли они вершины или нет? Но есть и другой, не менее обоснованный вопрос: не отменил ли Мэллори попытку до того, как они подошли к вершине, понимая, что условия и трудности восхождения делают ее слишком рискованной?
Эдвард Нортон решительно доказывал в «Таймс», что это так, настаивая на том, что Мэллори «был бы последним человеком в мире, который стал бы рисковать, когда его сопровождает такой молодой человек, как Ирвин». В своем письме с соболезнованиями, написанном 13 июня 1924 года, он расширил эту тему, сообщив Рут, что «решительность ее мужа была сдержанной и благоразумной. Он полностью осознавал свою ответственность как лидера альпинистской группы... и часто рассказывал мне о своих взглядах на то, в какой момент лидер группы должен повернуть назад ради безопасности, как бы ни была близка цель». Сэнди Ирвин показал многообещающие результаты во время восхождений на Шпицбергене и в Уэльсе, а также отлично справлялся на Эвересте, но Мэллори прекрасно понимал, что его возможности ограничены.
5 июня 1924 года, за день до того, как они покинули лагерь, Нортон обсудил с Мэллори его планы и, несомненно, повторил бы необходимость обеспечения безопасности. Нортон и Мэллори были твердо уверены, что в 1924 году не должно быть жертв, и несколькими неделями ранее подвергли свои жизни риску, спасая носильщиков, застрявших на Северном седле. Несмотря на их решение, двое мужчин, Шамшер и Манбхадур, уже погибли. Стал бы Мэллори рисковать жизнью Ирвина?
Пожалуй, самой важной уликой, найденной в 1999 году, был не один из мелких предметов, извлеченных из карманов Мэллори, а тот факт, где было обнаружено его тело. В 1924 году среди поклонников Мэллори было немало тех, кто считал, что он мог бы совершить тотальный рывок к вершине, даже если бы понимал, что может не вернуться. Как писал Дэвид Пай, его друг и первый биограф, он представлял его на вершине, достигающим своей цели, а затем падающим в обморок: «В этот момент достижения цели, возможно, натянутая пуповина оборвалась, и наступило бессознательное состояние, естественное убежище изможденного тела?»
Но тело Мэллори не было найдено ни на вершине пирамиды, ни поблизости. Оно было найдено на высоте 8156 метров, к востоку от Первой ступени, всего в сотне метров от его высотного лагеря. Повреждения на его теле не указывали на то, что он очень долго падал. Если бы они с Ирвином добрались до вершины, им пришлось бы и подниматься, и спускаться по Первой и Второй ступеням. Если трудно представить, что они оба поднялись на Вторую ступень, что никто из их современников не считал возможным, то в то, что они могли спуститься по этой очень сложной скальной ступени на высоте 8611 метров, а затем проделать путь в сотни метров по Северной стене, поверить практически невозможно. Сегодня на Второй ступени есть лестница и множество закрепленных веревок, но в 1924 году там не было никаких средств безопасности, кроме хлипкой веревки, которую несли два человека.
Альтернативная возможность — что Мэллори и Ирвин поднялись на Северо-Восточный хребет, сумели преодолеть или обойти Первую ступень, а затем остановились, когда Мэллори понял, насколько сложна Вторая ступень, — имеет больше смысла с учетом положения его тела. Возможно, они начали отступление вскоре после того, как Оделл заметил их на гребне, а возможно, они вернулись назад и исследовали маршрут Нортона, прежде чем развернуться и попытаться спуститься обратно, но в любом случае тот факт, что тело Мэллори было найдено так далеко к востоку от вершины, делает еще более сложной версию о том, что он и Ирвин достигли вершины.
Каждая версия их последнего дня, конечно, теоретическая, и в каждом случае есть противоречия и проблемы с подбором всех «улик». Возможно, именно поэтому история Мэллори продолжает увлекать многих людей. В отличие от Скотта Антарктического, который умер в хижине, написав последнее письмо жене, или шведского воздухоплавателя Саломона Андре, который исчез, но дневник и фотографии которого были впоследствии обнаружены, о последних трех днях путешествия Мэллори, кроме нескольких кратких заметок, нет никаких письменных свидетельств.
В некоторых отношениях Мэллори всегда казался очень известным. Он написал сотни, а может, и тысячи писем, многие из которых сохранились, а также книги и статьи. После его смерти друзья и биографы написали еще много интересного, но в нем всегда оставалось что-то неразрешенное — противоречия и недоговоренности, которые не сходились. У него было много друзей, но из разных слоев общества. Его интересовало множество разных вещей: от поэзии до политики, от искусства до образования, от семейной жизни до альпинизма, но он постоянно находился в движении.
Его жена Рут понимала это неуловимое качество. Они явно были родственными душами, но в нем было что-то такое, что было недоступно даже ей. «Он мне никогда не принадлежал. И я никогда не хотела этого. У каждого из нас была своя часть его. Моя роль была нежнее и ближе, чем чья-либо другая, но это была только моя роль».
Исчезновение и смерть Мэллори в 1924 году стали окончательной развязкой — пустотой, к которой он не просто прикоснулся, а в которую провалился. С тех пор было много попыток заполнить эту пустоту мифическими проекциями Мэллори в виде средневекового рыцаря или, в последнее время, воплощением самого приключения. Как Джеймс Дин, Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, Джон Китс и поэт-романтик Перси Шелли, который, по словам Мэллори, повлиял на его жизнь больше, чем кто-либо другой, Джордж Мэллори умер молодым, полным надежд. Вскоре миф стал заменять человека.
У каждого есть своя версия Мэллори, но все они — лишь версии, отражения того, что они хотят видеть, а не того, каким он был на самом деле. Его знаменитый ответ на вопрос «Зачем подниматься на Эверест?» — «Потому что он там» — одновременно и самое простое, и самое загадочное объяснение притягательности высоких гор, допускающее множество различных интерпретаций.
Эверест стал лучшим и худшим местом для Мэллори. Лучшим, потому что такой человек, как он, со всей его энергией, драйвом и мужеством, был необходим, чтобы взобраться на гору. Худшим, потому что это была такая неумолимая среда, где инстинктивные рисковые люди должны были действовать очень осторожно.
В 1921 году первая экспедиция была большим приключением и способом заявить о себе, но к 1924 году Эверест превратился в обязанность и почти бремя. Многие друзья чувствовали его глубокое нежелание отправляться в третью экспедицию, но избегать трудностей было не в его характере. Как и все, кто родился с даром, он инстинктивно стремился его реализовать. Он был скалолазом, поэтому он и лазал по скалам. Проблема заключалась в том, что риск был очень велик.
В 1924 году верхние склоны Северной стены Эвереста были идеальной ареной для тренировок, но даже небольшой промах на альпийской вершине или скале в Северном Уэльсе мог стать фатальным. Его смерть могла произойти в необычном месте, но, как утверждает Эдвард Нортон, это был результат «обычного альпинистского несчастного случая». Спускался ли он с горы после отчаянной борьбы за вершину или принимал мудрое решение повернуть назад, когда понял, что они с Ирвином достигли предела своих возможностей, результат был один и тот же.
Мальчик, который сидел на скале, не желая, чтобы его унесло волной, который ухватился за заднюю стенку тележки с молоком, не зная, сможет ли он удержаться и куда она его привезет, стал человеком, который осмелился взойти на «самый кончик носа» Эвереста. В конце концов он не выдержал последнего испытания, но не сдался. Когда американские альпинисты нашли его тело в 1999 году, их поразили его мускулистые руки, вытянутые вверх, как будто он до последнего пытался остановить свое падение, цепляясь за жизнь, которую любил, прежде чем он буквально вморозился в гору.
Так просто выразилась Рут Мэллори в конце одного из своих самых проникновенных писем Джеффри Уинтропу Янгу в 1924 году: «Я знаю, что Джордж не хотел своей смерти. Он не был таким уж суровым... Если бы только этого не случилось. А ведь так легко этого могло и не быть».
Библиография и источники
Опубликованные источники
Общую историю Эвереста можно найти в монументальном труде Уолта Ансворта «Эверест: История альпинизма остается непревзойденной». Три основные биографии Мэллори — это «Джордж Ли Мэллори» Дэвида Пая, «Джордж Мэллори» Дэвида Робертсона и «Самая дикая мечта» Питера и Лени Гиллман. Всем этим авторам я глубоко обязан — особенно Гиллманам за подробное и исчерпывающее исследование каждого аспекта жизни Мэллори.
При написании книги «Павший» я опирался в основном на оригинальные документы, а также на некоторые ключевые первичные тексты.
Архивы
Альпийский клуб: ключевой источник по Эвересту и контекстуализирующие документы, относящиеся ко всем экспедициям на Эверест 1921-1953 гг.
Британская библиотека, из коллекции Т. С. Блейкни
Колледж Магдалины, Кембридж, из архива Джорджа Мэллори
Мертон-колледж, Оксфорд, из архива Эндрю Ирвина
Фонд горного наследия
Королевское географическое общество, за коллекцию MEF, основной источник документации по Эвересту за экспедиции 1921-1953 гг
Тринити-колледж, Дублин, за доступ к дневнику Ричарда Хингстона
Книги
Анкер, Конрад и Дэвид Робертсон, «Потерянный исследователь», Саймон и Шустер, 1999 г
Брюс, К. Г. и другие, «Штурм Эвереста» 1922, Эдвард Арнольд, 1924 г
Карр, Герберт, «Дневники Ирвина», Гастонс-Вест-Кол, 1979 г
Финч, Джордж Ингл (под ред. Джорджа В. Родуэя), «Борьба за Эверест», Кромвель Пресс, 2008 (первоначально издано под названием Der Kampf um den Everest, Ф. А. Брокгауз, 1925 г)
—— «Создание альпиниста», Эрроусмит, 1924 г
Фёрстбрук, Питер, «Затерянные на Эвересте», Би-Би-Си Уорлдвайд, 1999 г
Хеммлеб, Йохен, Ларри Джонсон и Эрик Симонсон, «Призраки Эвереста», Макмиллан, 1999 г
Хеммлеб, Йохен и Эрик Симонсон, «Детективы на Эвересте», Маунтайнирс, 2002 г
Говард-Бэри, Чарльз и другие, «Гора Эверест: Разведка, 1921», Эдвард Арнольд, 1922 г
Хойланд, Грэм, «Последние часы на Эвересте», Коллинз, 2013 г
Хольцель, Том и Одри Салкелд, «Тайна Мэллори и Ирвина», Джонатан Кейп, 1986 г, Пимлико, 1999 г
Мэллори, Джордж, «Восхождение на Эверест», Гибсон Сквер, 2012 г
Моррис, Джон, «Нанят, чтобы убивать», Руперт Харт-Дэвис, 1960 г
Ноэль, Дж. Б. Л., «Через Тибет к Эвересту», Эдвард Арнольд, 1927 г.
Нортон, Кристофер, «Эверест раскрыт: Частные дневники и зарисовки Эдварда Нортона 1922-24», Хистори Пресс, 2014 г.
Нортон, Эдвард, «Борьба за Эверест», Эдвард Арнольд и Ко, 1925 г.
Раттледж, Хью, «Эверест 1933», Ходдер энд Стоутон, 1934 г.
Салкелд, Одри, «Люди на высоких местах», Джонатан Кейп, 1991 г.
Сомервелл, Т. Х., «После Эвереста», Ходдер энд Стоутон, 1936 г.
Янгхазбенд, Фрэнсис, «Эпос Эвереста», Констебл, 1927 г.
Журналы и газеты
«Альпийский журнал» (различные издания): ключевой справочный источник как в 1920-е годы, так и в последующие
«Дэйли Телеграф»: за освещение экспедиции 1933 года
«Географический журнал» (разное): еще одна ключевая ссылка, для рекогносцировки 1921 года и экспедиции 1922 года
«Гималайский журнал» (различные издания): основан в 1929 году, через несколько лет после первой экспедиции на Эверест, но является еще одним ключевым архивным источником
Newspapers.com: бесценный источник архивных газет по всему миру
«Таймс»: «официальная газета» комитета Эвереста
Фильмы
«Восхождение на Эверест», режиссер Джон Ноэль, 1922 г.
«Эпос Эвереста», режиссер Джон Ноэль, 1924 г.
«Затерянные на Эвересте», продюсер Питер Фёрстбрук, BBC TV, 1999 г.
Избранные вторичные источники
Арчер, Джеффри, «Пути славы», Пан, 2009 г.
Бреширс, Дэвид и Одри «Салкелд, Последнее восхождение», Национальное географическое общество, 1999 г.
Коунфри, Мик, «Эверест 1953», Уанворлд, 2012 г.
——, «Последняя великая гора», Коунфри, 2020 г.
Дэвис, Уэйд, «В тишине», Альфред А. Кнопф, 2013 г.
Гиллман, Питер и Лени, «Самая дикая мечта», Хедлайн, 2000 г.
Грин, Дадли, «Потому что он там», Темпус, 2005 г.
Хейл, Кит, «Друзья и апостолы», Йель, 1998 г.
Хэнкинсон, Алан, «Джеффри Уинтроп Янг», Ходдер энд Стаутон, 1995 г.
Хиллари, Эдмунд, «Высокое приключение», Ходдер энд Стаутон, 1955 г.
Холройд, Майкл, «Литтон Стрэчи», Хайнеманн, 1968 г.
Хант, Джон, «Восхождение на Эверест», Ходдер энд Стаутон, 1953 г.
Хаксли, Джульетта, «Листья тюльпанового дерева», Джон Мюррей, 1986 г.
Ирвин, Р. Л. Г., «Романтика альпинизма», Джей Эм Дент и сыновья, 1935 г.
Кейнс, Джеффри, «Врата памяти», Издательство Оксфордского университета, 1981 г.
Кракауэр, Джон, «В разреженном воздухе», Макмиллан, 1997 г.
Линд, Чарльз, «Загробная судьба», Эрнест Пресс, 2006 г.
Лоус, Майкл Д., «Приманка гор», Вертебрэйт, 2014 г.
Макфарлейн, Роберт, «Горы разума», Гранта, 2003 г.
Месснер, Райнхольд, «Вторая смерть Джорджа Мэллори», Сент Мартинс Пресс, 2001 г.
Ноэль, Сандра, «Пионер Эвереста: Фотографии капитана Джона Ноэля», Саттон, 2003 г.
Нортон, Хью, «Нортон с Эвереста», Вертебрэйт, 2017 г.
Ортнер, Шерри Б., «Жизнь и смерть на Эвересте», Издательство Принстонского университета, 1999 г.
Парсонс, Майк и Мэри Б. Роуз, «Невидимки на Эвересте», Олд Сити Паблишинг, 2003 г.
Пай, Дэвид, «Джордж Ли Мэллори», Издательство Оксфордского университета, 1927 г., переиздание Орчид Пресс, 2002 г.
Робертс, Алистер, «Забытый человек Эвереста», Лулу, 2019 г.
Робертсон, Дэвид, «Джордж Мэллори», Фабер энд Фабер, 1999 г.
Шиптон, Эрик Эрл, «Разведка Эвереста, 1951», Ходдер энд Стаунтон, 1952 г.
—— «На той горе», Ходдер энд Стаунтон, 1943 г.
Смит, Тони, «Мой отец Фрэнк», Батон Викс, 2013 г.
Синотт, Марк, «Третий полюс», Хедлайн, 2021 г.
Саммерс, Джули, «Бесстрашие на Эвересте», Иффли Пресс, 2010 г.
Томпсон, Саймон, «Неоправданный риск», Цицерон, 2010 г.
Ансворт, Уолт, «Эверест: История альпинизма», Хоутон Миффлин, 1981 г.
Венейблс, Стивен, «Эверест, вершина достижений», Блумсбери, 2003 г.
Уэйнрайт, Роберт, «Альпинист-скиталец», Аллен и Анвин, 2016 г.
Уорд, Майкл, «Эверест: Тысяча лет исследований», Эрнест Пресс, 2003 г.
Благодарности
Эта книга не была бы написана без помощи и содействия многих друзей и коллег. Я хочу поблагодарить своего редактора Эда Фолкнера за заказ книги и всех его коллег из «Аллен и Анвин» за помощь в ее выпуске; большое спасибо моему агенту Лии Миддлтон и всем сотрудникам «Маржак» за их работу и поддержку, а также Джемме Уэйн, которая столь усердно редактировала книгу. За публикацию в США большое спасибо Клейборну Хэнкоку из издательства «Пегасус Пресс».
Есть несколько прекрасных биографий Мэллори, которые я использовал, особенно «Самая дикая мечта» Питера и Лени Гиллман, «Джордж Мэллори» Дэвида Робертсона, «Тайна Мэллори» Тома Хольцеля и Одри Салкелд, «Джордж Ли Мэллори» Ирвина и Дэвида Пая. Если говорить об общей истории горы, то книга Уолта Ансворта «Эверест» по-прежнему остается основным текстом.
Книга «Павший» в большинстве своем основана на исследованиях в архивах Королевского географического общества и Альпийского клуба, и я хотел бы сердечно поблагодарить их за то, что они предоставили мне доступ к своим материалам в особенно сложный период Ковида. Особую благодарность я хочу выразить Аласдэру Маклеоду, бывшему сотруднику КГО, за то, что он был таким позитивным и помогал в работе над проектом, а также Юджину Рэю, главному библиотекарю, который всегда был очень любезен. В «Альпийском» я хотел бы поблагодарить Глина Хьюза, почетного архивариуса, Найджела Бакли, бывшего библиотекаря, и Бет Ходжес, нынешнего библиотекаря. Я также очень благодарен сотрудникам Британской библиотеки, Кэти Грин из колледжа Магдалины в Кембридже, Джулии Уолворт и всем сотрудникам Мертон-колледжа в Оксфорде. Я также хотел бы поблагодарить Фрэнсиса Рассела за предоставленный мне доступ к архивам его деда, Джорджа Финча, и за разрешение использовать фотографию Финча в базовом лагере в 1922 году.
Я очень благодарен магистру и стипендиатам колледжа Магдалины в Кембридже за разрешение расшифровать и процитировать письма Мэллори; начальнику и стипендиатам Мертон-колледжа в Оксфорде за разрешение расшифровать и процитировать письма и дневник Ирвина; а также Нику Мейсу за доступ к архиву «Таймс».
Отдельное спасибо Тиму Джордану, моему бывшему партнеру по написанию книги на BBC, за внимательную вычитку текста, советы и доброе настроение, а также Диане Халсолл и Джерри Ловатту, которые также прочитали и прокомментировали раннюю версию текста. Я также хотел бы поблагодарить Стивена Венейблса, Вирджинию Арнотт, Пэм Робертс, Алистера Робертса, Адама Рэттрея, Энн Спенсер, Гая Коттера, Брайана Холла, Майкла Притчарда, Джорджа Милликана, Маргарет Льюис, Питера Оделла, Дину Парси, Джонатана Веставэя, Марка Хоррела, Питера Гиллмана, Уэйда Дэвиса, Гаррета Мэдисона, Дэвида Кейца, Энтони Барда, Джорджа Мэллори II, Себа Култхарда, Майка Парсонса, Мэри Б. Роуз, Жан-Франсуа Фава-Верде, Дженнифер Коултон, Питера Хансена, Яна Фолла, Джона Уэста, Тома Хольцеля и Тони Астилла. В главе, посвященной экспедиции 1999 года, я хотел бы поблагодарить Конрада Анкера, Дэйва Хана, Грэма Хойланда, Йохена Хеммлеба, Тома Полларда и Питера Фёрстбрука за согласие дать интервью.
И наконец, но не в последнюю очередь, я хотел бы поблагодарить своих детей, Фрэнка и Филлис, и мою дорогую жену Стеллу Бруцци за всю ее любовь и поддержку.
Мик Коунфри
Оксфорд
От переводчика
Не думал, что последние главы будут такими массивными, но я очень рад, что вы добрались до сюда.) Вот и подошла к концу эта невероятная книга о покорении (или нет) Эвереста Джорджем Мэллори и Сэнди Ирвином. Надеюсь, что вы узнал все, что вам было интересно и, возможно, вам захочется прочитать и другие книги, посвященные горам.
В первой и последней главе каждой книги я обычно говорю о той посильной помощи, которую вы можете оказать переводчику – подписывайтесь на мой бусти, там есть как удобные варианты подписки, так и единоразовые донаты – таким образом вы поддержите меня в моих начинаниях по переводам спортивной литературы, а также будете получать по одной (двух или более, в зависимости от уровня подписки) электронной версии книг, которые будет удобно читать на любом электронном устройстве – и вам не особо затратно, и мне – очень приятно! Поддержать можно и донатом в самом низу этой главы. Спасибо за то, что читаете!
В понедельник я перенесу вас со снежных гор совсем в другой климат, я бы сказал, противоположный ему, так что будет очень интересно — не скучайте и хороших выходных!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только...
