9 мин.

Почему допинг запрещен

160

Перевод текста велоблогера Inner Ring о том, почему допинг в спорте запрещен

На фото - знаменитая нога Джорджа Хинкейпи.

Should Performance-Enhancing Drugs be Legalised?

То и дело я получаю письма от читателей, которые задают вопрос о том, обязательна ли борьба с допингом. Почему столько проблем ради того, чтобы поймать несколько пикограмм запрещенных молекул у Контадора или Франка Шлека, когда количество вещества не влияет на гонку? Другие видят более обширную картину, в которой доперы более чем на шаг впереди антидопинговых служб. Почему бы просто не разрешить взрослым людям принимать решение самостоятельно?

Этот вопрос волнует не только любопытных новичков. Джулиан Савулеску, профессор этики из Оксфордского университета, говорит, что запрет лишь помогает организованной преступности и допинг должен быть разрешен на благо спорта.

Аргумент стоит того, чтобы его исследовать. Но я думаю, что главная предпосылка очень ошибочна. Мысль профессора Савулеску интересная и побуждает к диалогу, но, если убрать в сторону теорию, прошлое велоспорта говорит о том, что она не сработает.

Главный довод в легализации допинга сводится к тому, что сложность в выявлении злостных мошенников не стоит потраченных денег и не нужно даже проводить подобие тестов. Как и другие формы запретов, запрет на допинг заставляет спортсменов искать нелегальные каналы, а это приносит выгоду поставщикам - жуликоватым врачам или мафиозным группам. Намного лучше сделать допинг разрешенным, чтобы спортсмены могли обращаться к обычным врачам и использовать его в безопасности.

Звучит соблазнительно, но я считаю, что такой подход не будет работать. И вот почему:

Первое, запрет на использование допинга - это не то же самое, что запрет алкоголя или наркотиков. Многие любители выпить могут захотеть бутылку пива или бокал вина, но допинг употребляют для того, чтобы опередить соперника. Если одни спортсмены будут использовать допинг под соответствующим медицинским наблюдением, то другие не станут этого делать. Они будут искать врачей, которые согласятся давать мегадозы опасной медицины, чтобы добраться до предела своих возможностей. Здесь уже нет умеренности, спортсмен идет от дозаправки до риска для жизни в считанные мгновения.

Второе, есть причины на запрет большинства веществ. Возьмем гормон роста - применение дозы, достаточной для улучшения результатов, будет достаточно и для того, чтобы появились медицинские проблемы, например, возрастания риска рака или сердечных заболеваний.

Кроме того, существует практическое соображение о том, что такой допинг, как, например, эритропоэтин, недоступен для использования в спорте. Врач не может выписать его за исключением тех случаев, когда пациент болен, и даже если в спорте разрешат использование этих препаратов, в обществе применение фармацевтики все равно регулируют сильнее, чем других продуктов.

Также интересно, захотите ли вы стать профессиональным спортсменом, если использование фармацевтики будет частью профессии? Будет ли это поощрять желание любителей повторять вслед за профессионалами? Эта перспектива не выглядит привлекательной.

Мифология

Есть и другие причины. Велоспорт пострадал из-за допинга, потому что болельщики не знали, что шоу, которое они видят, было настоящим. Но представьте, если мы зайдем еще дальше - спорт быстро станет бесчеловечным. "Тур де Франс" и большинство других гонок привлекают своей репутацией как тяжелых, более длинных и трудных, чем другие ведущие спортивные состязания. Зрители до сих пор удивляются тому, как гонщики справляются с дождем, жарой и дистанцией. Но если они будут считать, что ответ находится внутри шприца, то высока вероятность, что они не станут ее смотреть. Гонка на скорости 43 км/час не обязательно более интересна чем та, которая проходит на скорости 39 км/час. Но изумление исчезает, когда гонщики становятся героями компьютерных игр с бесконечными жизнями и многократными энергетическими дозаправками.

Академический случай

Как и следовало ожидать, аргументы профессора Савулеску более сложные. Он говорит, что элитный спорт стал генетическим отбором, где победитель представляет генетическую элиту. Такие соревнования девальвируют спортивные представления о решительности, преданности делу, тактике и тренировках. Из-за этого мы должны разрешить умеренное использование допинга, чтобы уравновесить баланс, равно как спортсмен может тратить время и силы на правильное питание, тренировки или экипировку.

Профессор Савулеску также указывает, что погоня за каждой молекулой запрещенных субстанций чрезмерна, что деньги, которые уходят на "войну против допинга", должны более прагматично тратиться на защиту здоровья спортсменов. Раз допинг применяют во многих видах, почему бы не принять этот факт и попробовать им управлять? Например, если некоторые спортсмены собираются мошенничать, то почему не разрешить другим применять определенные вещества под наблюдением, чтобы они могли сократить отставание от жуликов? Таким образом "невинный" спортсмен не потеряет слишком много, а "жулик" не получит слишком большое преимущество. Это изменит динамику затрат и выгод, поэтому мошенники не будут очень далеко. Аспект управляемости отличает позицию профессора от простой концепции "разрешите им это делать".

Савулеску говорит, что эритропоэтин должен быть разрешен, чтобы велогонщики могли увеличивать количество красных кровяных клеток, уровень гематокрита. В конце концов, спортсмены могут отправиться на высоту и использовать специальный тент, поэтому применение эритропоэтина тоже будет справедливым. К тому же курс эритропоэтина дешевле, чем неделя сборов на высоте. Если результат одинаковый, то мы должны ввести тест на здоровье атлетов, например, проверять, что кровь не слишком густая.

"Одна молекула гормона роста не причинит вред, как и две молекулы. Обнаружение и управление безопасной дозой - это именно то, что должно быть сделано на открытом допинговом рынке", - говорит Савулеску.

С этого момента аргументы Савулеску начинают рушиться под весом прагматизма. Во-первых, использование гормона роста в медицине регулируется. Ведь даже обычная доза полагается только тем, у кого есть клиническая необходимость. Поэтому если молекула гормона роста может быть нормальной, то, вероятно, ампула - нет.

Кажется, Савулеску верит в благородных спортсменов, которые будут "использовать все препараты под наблюдением врачей и только те вещества, которые будут считаться безопасными", однако это сложно представить на практике. Сегодня спортсмены нарушают правила, чтобы выйти к границе возможностей, но завтра мы не сможем отличить тех, кто применяет супердозы EPO, от тех, кто использует обычные дозы, потому что мошенники могут сказать, что они принимали его под наблюдением.

Мы уже видели это в велоспорте со злоупотреблением кортизоном. Гонщики могли применять его под медицинским наблюдением для лечения натертостей от седла (saddlesore) или кожной сыпи, но на самом деле использовали терапевтическое разрешение, чтобы применять большие дозы для мышц. Поэтому даже небольшие дозы по разумным для здоровья причинам будут использоваться мошенниками как маскировка.

С другой стороны, профессор правильно говорит о том, что спорт опасен, спуски с гор на высокой скорости очень рискованы, поэтому почему мы можем принять эти риски, но не можем принять через фармацевтику риски, связанные со здоровьем? Для меня ответ на этот вопрос очень простой. Преодоление маршрута всегда будет частью спорта и умением. В спорте больше принято тренироваться в мастерстве прохождения спусков, чем проводить время за испытанием разных видов допинга.

География и бюджет

Покупка запрещенных веществ без рецепта обычно является незаконной, поэтому существует практический аргумент относительно того, как спортсмены смогут получить их. Мы видели случаи со спортсменами, когда атлеты в одной стране могут купить вещество, в доступе к которому фармацевтическими регуляторами отказано в другой стране. Поэтому спорт может быть вопросом места проживания и доступа к фармацевтике. Также разрешение на использование препаратов под присмотром - не такое уж простое. Это может быть вопрос денег, когда возможность купить лучшую медицинскую консультацию и продукты искажает игру. Вспомним отчет USADA, который показал, что команда US Postal/Discovery расходовала больше остальных.

Случай с EPO

Эритропоэтин - хороший пример для исследования, потому что хотя это вещество не было разрешено в велоспорте, но его использовали повсеместно. Савулеску предлагает наблюдать уровень гематокрита спортсменов вместо тестов на EPO, проверять здоровье атлетов в целом, а не использовать токсикологический подход ловли запрещенных молекул - и это именно то, что мы видели в велоспорте.

В 90-х годах UCI столкнулся с безумным использованием эритропоэтина велогонщиками, но на него не было теста. Поэтому был установлен лимит гематокрита в 50 процентов - половина объема крови могла состоять из красных кровяных клеток, превышение порога делает кровь слишком густой и создает проблемы для здоровья. Это то, что сильно интересует Савулеску.

Но этот принцип никогда не работал. Гонщики рисковали своим здоровьем и шли на огромные затраты, чтобы переиграть систему. Возьмем 1997 год, когда только один из 50 кровяных тестов показывал, что гонщик остановился и отдыхает после подозрительных данных. Изображение выше показывает распределение допинг-проб, собранных в том году. Только мы знаем, что показатели занижали, тесты были неадекватными, и проверяющие могли быть одурачены.

Победитель "Тура-1996" Бьярне Рийс получил прозвище "Мистер 60 процентов", и, хотя он отрицает такой замер, дело в том, что многие ехали с опасно высоким уровнем гематокрита и к тому же обращались к хитростям, чтобы обойти тест на 50 процентов. Например, когда появлялись люди для сбора анализов, гонщики вводили жикдость, чтобы временно разбавить кровь и получить результат в 49,9. Одним словом, лимит в 50 процентов никогда не был пределом для здоровья, это была чисто техническая цель для некоторых гонщиков, чтобы манипулировать своим уровнем крови для обхода теста. В то время гонщики принимали чрезмерное количество эритропоэтина с неизвестным эффектом для своего здоровья. Это похоже на ограничение скорости на участке дороги - однажды установленный лимит быстро превращается в крейсерскую скорость, и многие будут играть с ним.

По факту, появление эритропоэтина перекосило велоспорт как генетический и физологический тест, возможно, усложнило соревнования. Возьмем двух людей. У одного естественный уровень гематокрита 37 процентов, а у другого намного выше в 45 процентов. Лимит установлен на 50. Кто-то может использовать намного больше допинга и генетическая разница в химии крови не будет уменьшаться, а на самом деле даже стать больше.

Резюме

Нужно ли легализовать допинг? Нет. Но мир более сложен, чем ответ из одного слова, и, надеюсь, теперь я могу отправить в ответ любопытствующим этот текст. Легализация допинга - постоянно повторяющаяся дискуссия, которая идет от баров и спортивных кафе до самого Оксфордского университета.

Это правильно, что мы задаемся вопросом о положении вещей и постоянно оцениваем правила спорта. На самом деле, WADA изучало возможность перехода от строгой ответственности и нулевой терпимости к разрешению небольших количеств веществ, и говорят, что новый кодекс WADA 2015 года будет этот переход отражать.

В целом использование допинга нельзя сравнить с вином или пивом, так как допинг применяется для того, чтобы получить преимущество. Разрешите применять ампулу этого вещества или шприцы с тем препаратом, и кто-нибудь будет брать двойную дозу и моментально рисковать здоровьем, только вы уже отмените систему, которая позволяла это обнаружить.

Я могу быть не согласен с идеями доктора Савулеску, но они дают пищу для размышлений, и только из-за этого имеют ценность. Его идеи предлагают сместить баланс, чтобы помочь тем, кто хочет ловить обманщиков. Но, как показал профессиональный велоспорт в 90-х, идея управлять допингом в целях заботы о здоровье, вероятно, не будет работать. Уровень гематокрита в 50 процентов был установлен как соревновательный минимум, а не верхний предел. А если разрешить эритропоэтин, на него нельзя будет тестировать.

В то время как идут разговоры о "войне с допингом", что если мы видим существующую систему с кодексом WADA и биопаспортами как сеть, которая не может ловить всех, но фильтрует самое плохое? Давайте не будем притворяться, что система останавливает использование допинга, но она может лимитировать излишки.

Внесоревновательный контроль и возможность обнаружить крохотное количество веществ ограничивает пространство, в котором можно обманывать. Этот принцип защищает здоровье, но также создает скандалы, которые подрывают бизнес спорта. Вместо разрешения на допинг, возможно, нам нужно больше тестов с большим количеством гонщиков, как способ для того, чтобы защитить пелотон?

велошоссе
logoдопинг
logoWADA
Международный союз велосипедистов (UCI)