Борис Гельфанд: «Мною движет любознательность»
Сайт Российской шахматной федерации (РШФ) опубликовал сегодня большое интервью с победителем Мемориала Таля Борисом Гельфандом.
С победителем Мемориала Таля побеседовали Владимир Барский и Этери Кублашвили.
– Борис, поздравляем с победой! Как в целом складывался турнир?
– Спасибо. Отлично складывался! Играл хорошо, может быть, лучше, чем за многие годы. Только в предпоследнем туре была неудачная партия против Шахрияра Мамедьярова, когда белыми получил похуже. А так играл хорошо, легко, уверенно.
– Благодаря чему так всё удачно получилось?
– Никогда не знаешь. Иногда хорошо играешь, иногда плохо. Готовишься вроде так же, настраиваешься, но иногда получается, а иногда нет.
– Какую партию можете особо выделить, занести в свой актив?
– Я бы сказал, что партия с Накамурой получилась классической. Две остальные партии, которые я выиграл, тоже неплохие, но все-таки там соперники действовали как-то неубедительно, а Хикару, вроде бы, делал естественные ходы, однако мне удалось переиграть его на контратаке.
Хикару Накамура и Борис Гельфанд анализируют "по горячим следам"
–Как настраивались на последний решающий тур?
– Мы с Крамником в этом году сыграли уже шесть партий. Я старался предугадать, что он будет делать, и подготовиться к различным дебютным сценариям. Отступать некуда, надо быть ко всему готовым! Владимир решил устроить мне проверку в забытом варианте, но, к счастью, я помнил его довольно хорошо и потому уверенно справился с возникающими проблемами. Получился симметричный вариант, и если бы черные допустили хоть одну неточность, то получили бы неприятную позицию, в которой белые могли играть на победу безо всякого риска. Однако мне удалось форсировать игру и провести ряд выгодных для себя разменов.
– В современных шахматах насколько часто надо повторять варианты, чтобы дебютное оружие не притупилось? И как часто надо проверять свои анализы, принимая во внимание, что компьютерная техника непрерывно совершенствуется?
– Если позиция действительно хорошо проанализирована, то можно свои выводы не проверять. А повторять варианты надо регулярно, в зависимости от того, у кого какая память. Если хорошая, то реже, а мне, возрастному шахматисту, – часто. На мой взгляд, это самая неприятная часть нашей профессии: то, что приходится перед каждой партией всё время повторять какие-то варианты, которые потом всё равно забываешь. Довольно бессмысленная работа, творчество в которой отсутствует, раздражает больше всего! Либо не надо играть острые варианты, отказываясь от принципиальных предложений: тогда можно ничего не помнить. Но если хочешь играть вариант Свешникова, то приходится учить.
– На спокойных вариантах, наверное, далеко не уедешь?
– Ну, почему? Карлсен как-то выезжает, и ничего! Тут надо найти какой-то баланс. По большому счету, вопрос в подходе. Я просто воспитывался так, что дебют – это принципиальная часть партии, его надо выигрывать. Поэтому приходится, конечно, сильно загружать голову.
– Кстати, о Магнусе Карлсене. Какие слабости вы у него видите?
– Магнус – выдающийся шахматист, но из него делают непобедимого героя. На турнире претендентов в Лондоне комментаторы говорили: «Не может быть: он проигрывает Иванчуку!» Почему он не может проиграть Иванчуку?! Хорошо: Магнус провел длинную серию без поражений, но ведь Иванчук, в принципе, играет хорошо, а позиция Карлсена была хуже. Так почему он не может ее проиграть?
Мне кажется, что в целом Западная Европа просто заждалась своего чемпиона, и поэтому сейчас они творят кумира. Безусловно, Карлсен – выдающийся шахматист, играет блестяще. Но остальные шахматисты тоже сильно играют. Да, он стабильно показывает высокие результаты и выигрывает большинство турниров, но говорить, что он не может проиграть партию, – за пределами здравого смысла.
С Магнусом Карлсеном на пресс-конференции
–Какие у вас прогнозы перед матчем Ананд – Карлсен?
– Трудно делать прогнозы, ведь у каждого матча на первенство мира своя история. Мне кажется, то, как люди играют перед матчем, никак не связано с тем, что они покажут в матче. На такой поединок надо настраиваться по-особенному. Сейчас июнь, Виши Ананд не собирается больше играть до ноября, а Карлсен сыграет всего один турнир. Наверняка они хорошо подготовятся и постараются подойти к матчу на пике формы, будут делать всё возможное, чтобы выиграть. Никто не знает и не может предсказать, как сложится матч. Я надеюсь, что он окажется очень содержательным; жду 12 интересных партий.
– Что можете сказать про игру других молодых талантов Запада, Накамуры и Каруаны?
– По-моему, Накамура всегда играл нестабильно. У него огромный процент побед и поражений, а ничьи получаются редко. Непросто играть все партии в такой манере: всё или ничего…
Каруана стабильнее, хотя у него тоже случаются перепады; например, здесь он проиграл две партии белыми.
– Какое впечатление произвела игра дебютанта «высшего общества» Дмитрия Андрейкина? До этого доводилось с ним встречаться?
– Я с ним играл на двух чемпионатах мира по блицу. Видно, что он сильный шахматист, классический. Хорошо подготовился, всё тщательно продумал. Он впервые выступал в столь сильном турнире и понимал, что все, по идее, захотят у него выиграть. Поэтому он, выражаясь теннисным языком, играл «вторым номером». Он выбрал грамотную стратегию, продумал к каждому сопернику отдельный дебют и белыми, и черными. Играл он очень уверенно, быстро, без цейтнотов. Видно, что Дмитрий не стушевался, оказавшись в первый раз в такой компании. Думаю, он извлечет уроки из этого турнира и будет прогрессировать дальше.
Председатель Правления РШФ наблюдает за анализом Дмитрия Андрейкина и Бориса Гельфанда
– Понравился ли вам такой формат турнира, когда зрители находятся в отдельном зале, к гроссмейстерам их не пускают?
– Мне зрители не мешают, но, с другой стороны, здесь у них появилась возможность обсуждать партии, люди могли задавать вопросы комментаторам и участникам турнира. Но вообще, надо у зрителей спросить, как им лучше. Мне и так, и так хорошо.
– Шум из конференц-зала не доносился?
– Нет. Но пару раз операторы забывали в начале тура выключить наушники. Мы сначала Петю Свидлера слышали, потом еще кого-то. Мы сказали об этом, звук сразу все выключили, и больше это не повторялось.
– Во время вашего турнира появилось сообщение, что в Болгарии поймали на читерстве 12-летнего мальчика из Москвы. Известный московский тренер Василий Гагарин написал заявление в ШФМ, где промелькнула поразительная фраза: среди части юных шахматистов читерство престижно, старшие делятся с младшими опытом... У вас нет опасения, что буквально через 5-10 лет, когда подрастет поколение, для которого читерство престижно, с классическими шахматами можно будет попрощаться?
– Это хороший вопрос. Кстати, любопытно, что я знаком с человеком, который поймал этого мальчика.
– С судьей?
– Нет, не с судьей, а с соперником – Младеном Гочевым. Мне даже удалось поговорить с ним по телефону. Младен сказал мне, что он опытный карточный игрок, и когда соперник ведет себя странным образом, он хорошо это чувствует. Младен – серьезный бизнесмен, любит играть в шахматы и много играет, несмотря на свою занятость…
Конечно, это потеря нравов. Раньше в шахматы играли, потому что это интересно. И во многом поэтому на высшем уровне нет читеров. Люди приходили для того, чтобы самим добиться результата, а не для того, чтобы кого-то обмануть. А если сейчас такие нравы, то дело плохо. Я не знаю, что делать… Нужен, мне кажется, комплекс мер. Во-первых, ввести очень жесткие наказания, потому что подобные случаи теперь не столь редки...
Проблема еще и в том, а это еще хуже, что развилась подозрительность. Теперь любой игрок, который играет сильнее своего рейтинга, попадает под подозрение. Помню, молодого московского шахматиста Юрия Елисеева обвиняли в нечестной игре. Хотя видно, что он просто молодой, талантливый парень и, действительно, очень ярко играет.
– Если шахматист допускает мало ошибок, то попадает под подозрение…
– Если молодые шахматисты воспитываются компьютерами, то, конечно, у них корреляция с компьютерными ходами будет больше, вырабатывается компьютерный стиль мышления. Это серьезные проблемы: и эта подозрительность, и то, что читерство получает распространение. Что будет дальше, не знаю. Пока, к счастью, элитные шахматисты у меня подозрения не вызывают.
– Поколение 12-15-летних уже срослось с девайсами!
– Я понимаю, они срослись. Моему сыну 2 года, так он уже Айпадом владеет намного лучше меня! Свободно владеет.
Да, читерство – серьезная проблема. Возможно, поможет дисквалификация. И надо как-то с детства морально воздействовать, промывать мозги.
– А штрафы?
– Нет, штраф не решит проблему. Мне кажется, нужны очень жестокие меры, вплоть до пожизненной дисквалификации. Взять, например, дело Феллера. Оно еще тем удивительно, что Феллер сам по себе сильный шахматист, а не какой-то мальчик, не умеющий играть. То есть меня не удивило, что Феллер показал высокий результат, а потом всплыли такие вещи…
– Какие у вас дальнейшие планы? Где будете играть?
– У меня сейчас начинаются официальные турниры. 3 июля стартует этап Гран-при ФИДЕ в Пекине, потом Кубок мира и потом еще последний этап Гран-при. До осени попытаюсь выйти в турнир претендентов: или через Гран-при, или через Кубок.
– Как удается восстанавливаться между столь серьезными турнирами, приходить в себя, набирать форму?
– Во-первых, воспитываю детей. После того, как они вечером улягутся спать, ты тоже засыпаешь, уже сил ни на что нет. И пинг-понгом занимаюсь, хожу три раза в неделю на тренировки. Пока Мотылев явно меня превосходит, но я тренируюсь, купил вот недавно новые накладки на ракетку. Надеюсь, удастся проигрывать Мотылеву уже не совсем безнадежно!
Борис Гельфанд с Александром Мотылевым
– Борис, вы ворвались в элиту в конце 80-х и всё время после этого находились в мировой десятке или где-то рядом. Вопрос, конечно, не оригинальный, но всё же: как вам удается сохранять мотивацию и продолжать прогрессировать?
– Мне до сих пор очень интересны шахматы! Каждый играет за счет своих качеств и за счет мотивации. У меня сильно развита любознательность. Мне интересно докапываться: вот в этой позиции можно так пойти, а можно так… Кроме того, люблю анализировать. Допустим, я проиграл; а что я делал не так? Почему принял такое решение, а не такое? Мною движет именно любознательность.
– Но позиции же все более-менее похожие?
– На первый взгляд, они похожие, но потом начинаешь разбираться в нюансах, а это самое интересное. Например, в позиции можно и так пойти, и так. Делаешь ход, ответный, еще один – так, не получилось; а потом находишь какой-то нюанс, и всё получается! Позиция казалась неудачной, а оказывается, что она хорошая.
– И интерес не пропадает?
– Нет, не пропадает.
– Сколько примерно дома работаете над шахматами?
– Скажем так, я сам что-то продумываю, и работаю с тренером Александром Хузманом с трех до восьми.
– Какие еще увлечения, помимо настольного тенниса, помогают отдыхать и снять напряжение от шахмат?
– Я много читаю. А вот кино не очень люблю.
– И что за последнее время понравилось?
– Прочитал последнюю книгу Пелевина. Понравилось. Сейчас Моэма купил, вышли новые переводы на русский язык: четыре новые книги. Скоро к ним приступаю.
– Если «купил», значит, книги обычные, не электронные?
– Да, на электронные еще не перешел. Хотя многие люди и постарше меня уже читают в электронном формате. Но мне приятно взять в руки книгу с хорошей бумагой.
– И приходится брать с собой тяжелые, толстые книги?
– Да, вожу их в компьютерной сумке. Я так воспитан. Конечно, возможно, что перейду на электронные книги, ведь это общая тенденция. Хотя всё равно сейчас книги издаются и переиздаются в больших количествах, и издания красивые.
– Издания красивые, хочется купить!
– Да, сейчас полиграфия очень хорошая. Это раньше, я помню, читаешь книгу, а бумага ужасная… А сейчас и бумага, и рисунки – всё красиво.
– В свободный день ходили в книжный?
– Да.
– Как вообще провели здесь выходные?
– Отлично! Гуляли, по бульварам прошлись. Летом в Москве хорошо. Прошлые Мемориалы Таля проводились в ноябре, поскольку в этом месяце день рождения Михаила Нехемьевича. Конечно, это логично, но, честно говоря, в ноябре в Москве как-то сумрачно. Я никого обидеть не хочу, но в это время какая-то морось, солнечных дней нет, грипп, Василий Михайлович приходит на игру в маске... А в июне – совсем другое дело! Иные ощущения: люди ходят по городу довольные, настроение у горожан приподнятое. К тому же, я ведь из жары приехал, у нас сейчас днем на улицу особо не выйдешь. Поэтому для меня вообще всё отлично получилось. Сейчас поеду в Китай, там тоже за 30 и влажность жуткая. Поэтому старался здесь гулять побольше. Жаль, сходить в театр времени не было.
– А в Израиле удается?
– Я обычно на концерты хожу. Хотя в театры тоже иногда удается выбраться.
– Какие концерты предпочитаете?
– Люблю классическую музыку. А недавно ходил на концерт моего друга Тимура Шаова, он меня пригласил. Тимур на турниры приходит, а я – к нему на концерты. Но чаще хожу послушать классику. Сейчас в Израиль часто приезжают артисты из бывшего Союза, привозят спектакли и программы. Можно хоть Верку Сердючку послушать, хоть больших мастеров.
– Борис, спасибо за беседу, и еще раз поздравляем в победой!
– Спасибо.
Источник: сайт РШФ.
Время от времени скандалы возникают, в том числе подозревали Топалова, когда он стал чемпионом мира, а тот в свою очередь потом подозревал Крамника, когда Владимир победил Топалова в чемпионском матче (знаменитый "туалетный скандал").