7 мин.

Мираж. Эпоха Пакьяо, которой не было

206

Могучий правый прямой Хуана Мануэля Маркеса поставил точку в эпической тетралогии филиппинца и мексиканца. Алексей Сукачев уверяет, что тяжелый нокаут азиатского суперчемпиона не означает конца его эпохи. Потому что этой эпохи никогда не было.

Видимо, самое время запастись шляпами и дохлыми воронами и приступить их к планомерному поеданию. Не далее как пол-недели назад я сам уверял вас, дорогие читатели, что четвертый бой Мэнни Пакиао и Хуана Мануэля Маркеса никому не нужен. Я ошибался, я виноват. Этот поединок, несомненно, был нужен всем нам для того, чтобы избавиться от ряда иллюзий. И, конечно, сам по себе он был очень эффектен и подарил нам основного претендента на звание «Нокаут года». Если этого недостаточно, чтобы заклеймить меня вселенским позором, то я даже не знаю, что еще требуется для этого сделать.

Все началось в половину двенадцатого, когда я все еще спал «дцатым» сном после полуночных бдений (Баркер, Дигейл, Кесслер и иже с ними). На беду у меня на редкость противный телефонный звонок – такой, чтобы разбудить самых сонных чертей в доме. Вскочил как ужаленный, чтобы услышать знакомый голос нашего редактора Андрея Иванцова – «Пора вставать. Там что-то с чем-то – жду статью». Пробурчав что-то нечленораздельное, я лег обратно в кровать, но выспаться не удалось, потому что вскоре после этого раздался еще один, контрольный звонок – от отца. «Нет, ну ты это видел?!» – я прореагировал мгновенно и четко поставил блок против этого выпада – «Ничего не говори, еще не смотрел»… И поплелся к компьютеру – скачивать с файлообменников и торрентов версии получше.

… До третьего раунда бой шел в обычном для схваток Маркеса и Пакиао ключе. Даже медленнее обычного. Чувствовалось напряжение, воздух буквально сочился электричеством – и это демонстрировал подвесной супермонитор еще задолго до выхода бойцов на ринг. Но скорости не было, зато было много осторожности. Первые два раунда Пакиао взял, но в этом не было ничего удивительного: Маркес всегда начинает со скрипом, чтобы разойтись только к середине поединка.

Все изменилось в середине третьего: Хаун Мануэль нанес одиночный правый свинг, который пропускать нельзя даже начинающим профи. Медленный и тягучий он, однако, прошил блок Пакмэна, и тот оказался на настиле – я его не видел там со времен боя с Сингсуратом, но это было так давно, что неправда (хотя, может, я и ошибаюсь, и филиппинца валяли и до этого). Дьяволы, дремавшие все это время, все эти 38 раундов, вдруг оказались потревоженными, но еще не проснулись до конца.

Пакьяо уже стало ничего не надо, но он не понял этого и пошел на лучшего с опущенными руками

Четвертый раунд прошел примерно в том же духе, что и первые два – показалось даже, что ничего страшного не произошло: ведь и на старуху бывает проруха. Но я знал и другое: что проруха эта – не проруха, а самая настоящая разруха. Что страшное на самом деле произошло, и вот-вот что-то грянет. А пока 38-37 – в пользу чемпиона мира (а им был именно Пакиао, несмотря на наличие или отсутствие поясов на кону).

И в пятом завелись. Сначала – черти азиатские, раскрашенные, со страшными рожами, словно выписанные их трущоб Манилы или жалких лачуг нищих рыбаков Себу. Пакиао пошел в атаку и стал попадать уже осмысленно. Маркес упал, но это было не так страшно, как тот стоячий нокдаун, в котором он оказался сразу после этого. Он отвечал, а Пакиао улыбался: у него сегодня было хорошее настроение. Мексиканец же был зол: у него получалось много меньше того, что он сам от себя ожидал. Да еще и странная певица Ана Барбара исполнила нечто очень странное, в чем с трудом угадывался мексиканский гимн. Правда, она была красивой и чем-то похожа на жену Котто.

Маркес ввязался во встречный бой с Пакиао, и это было ошибкой. Но это был и риск. Тот самый, который помог Маркесу одолеть бравого бычка Хуана Диаса. Он обманывал филиппинца. И он его обманул: слишком много удовольствий, слишком много благодушия он уже себе позволил. Из собачьих боев с Котто и Маркесом он перешел к побиванию стариков и неудачников, вроде Мосли, Маргарито и Клотти. Ему уже стало ничего не надо, но он не понял этого, как понял Виталий Кличко, ставший (не) вдруг разумно осторожным в подборе противников. И пошел на лучшего с опущенными руками.

Пакиао расслабился и допустил вторую грубейшую ошибку, непозволительную (чего уж там) для боксеров его уровня: на Маркеса он шел полностью открытым. Никто не думал, что Маркес может так бить, но почему, собственно, нет? Он изначально был сильно крупнее Пакиао и, также как и Мэнни, был нокаутером. И это сработало на ура. А Пакиао упал как сноп сена – сторицей ему воздался нокаут 2009-го года против Рикки Хэттона. На собственной шкуре великий чемпион почувствовал то, что до него чувствовали его противники, а это значит, что для Мэнни начался долгий путь обратно с ярмарки тщеславия под названием «профессиональный бокс». Это почувствовала и его жена Джинки. Это из-за этого, а не из-за опасений за здоровье супруга она билась в истерике по окончанию поединка. Она понимала, что мир никогда не станет прежним, и дальнейшая дорога будет вести только вниз.

Но это иллюзия. Дорога пойдет не вниз – она просто пойдет в сторону. Пакиао – национальный герой несколько другого уровня и качества, чем локальные суперзвездочки Хэттон и Кальзаге. Мэнни не дадут пуститься во все тяжкие – за ним следит весь народ, и такого идола просто так сбросить будет непросто, даже если он пойдет вниз.

Другая иллюзия – более важная – также была низвергнута на наших глазах. Иллюзия, в которой прибывали многие любители бокса: иллюзия того, что Мэнни Пакиао – лучший боксер планеты. Мы все помним восхождение «маленького желтого дьявола»: он ворвался в десятку P4P девять лет назад, разгромив Барреру, а три года спустя закрепился в первой тройке после двух боев с Эриком Моралесом (один из которых он, кстати, проиграл). Но дальше были Хопкинс и Мэйуэзер. Хопкинса стали притапливать, а Кальзаге ушел сам. А вот Мэйуэзер никуда не уходил.

Мэнни действительно велик. Не менее, а, может, и более, чем Рой Джонс или Эвандер Холифилд. Важно то, что 00-е не стали его эрой в полной мере

В 2007-м не было лучшего боксера, чем Флойд Мэйуэзер-младший, а Пакиао зачем-то дрался с Хорхе Солисом и выдавал заунывный стинкер с «новым» Баррерой. Затем был спорный второй поединок с Маркесом, нокаут заурядного Дэвида Диаса, странная победа над Оскаром, когда кто-то перемудрил, но никто не понимает с чем – и лишь одна, колоссальная победа над Рикки Хэттоном. Потом была и еще одна – над Котто – но к тому моменту Флойд вернулся со старым нутром, но под новым прозвищем, и разделал Маркеса как ребенка.

Горячие головы, однако, поставили Пакиао на первое место в рейтинге P4P и объявили его лучшим из лучших – при уже вернувшемся Мэйуэзере. Мэнни действительно велик. Не менее, а, может, и более чем Рой Джонс или Эвандер Холифилд. Или Оскар и Тито – неважно. Оставим эти вопросы для изучения историкам бокса. Важно то, что 00-е не стали его эрой в полной мере.

Я не могу однозначно сказать, почему так вышло. Пакиао одержал немало поистине выдающихся побед, но он не доминировал в своих весах, кроме, быть может, первого полулегкого, но еще до того, как он стал боксером мирового уровня. В полулегком и первом легком весе он нашел себе равного противника в Маркесе, а до него в Моралесе. В легком весе он был слишком недолго, как и в первом полусреднем – по одному нокауту в каждом недостаточно для глобальных выводов, хотя почти бездыханное тело Хэттона смотрелось великолепно. В полусреднем же были Флойд и все тот же Маркес, да и Брэдли Пакиао хоть на бумаге, но проиграл.

Мэнни слишком распылялся, его победы зачастую были великолепны на бумаге, но не столь ярки в реальности. У него было всего два выдающихся года: 2006-й (Моралес, Лариос, Моралес) и 2009-й (Хэттон и Котто), и в 2009-м Пакмэн был как никогда близок к Флойду. Но потом Флойд встретился с Мосли, Ортисом, а Пакиао намучился Маркесом, и разрыв двух великих увеличился.

Это была великолепная охота, но отчаянный филиппинец не сделал эпоху, как до него сделали Дюран, Али, Луис или Робинсон. Это не умаляет его величия: рискну предположить, что своей эпохи не было ни у Леонарда, ни у Хернза, ни у Формэна с Фрэзером. Они от этого не остаются менее великими. Но застолбить за собой начало нового тысячелетия Пакиао не смог, хотя шансы у него были: нужно было сделать с Маркесом то, что в итоге он сделал с самим Мэнни.

… А в это время где-то внутри себя Флойд Мэйуэзер, небитый и не проигравший никому, тихо посмеивается над обезумевшими филиппинскими фанатами, Бобом Арумом, Фредди Роачем и много кем еще. Если это и чья-то эра, то она – его, Флойдова.

logoХуан Мануэль Маркес
logoМэнни Пакьяо