«За олимпийскую бронзу нам заплатили 800 долларов». Как Россия выиграла самую неожиданную зимнюю медаль
Шорт-трек всегда считался азиатской забавой, но в Альбервиле-92 россиянки выиграли бронзу в эстафете. До сих пор это единственная медаль, и мало кто знает, что стало с девушками 22 года спустя. Павел Копачев и Вячеслав Самбур разыскали всех для проекта «Однажды для страны».
Юлия Аллагулова
Живет в Санкт-Петербурге, воспитывает двух сыновей
– Я сейчас далека от шорт-трека. Вообще, мне кажется, со мной это было в прошлой жизни.
– Чем же тогда занимаетесь?
– Сыном. Вернее, его карьерой. Хочу, чтобы он вырос в профессионального теннисиста. Езжу за ним по турнирам, опекаю. Ему 14 лет, входит в сборную России по своему возрасту. Может, слышали о таком – Климов Филипп? В 2013-м командный чемпионат Европы и мира выиграл.
– Когда в последний раз вставали на коньки?
– Ох, года четыре назад. С детьми каталась. А так – вообще не тянет. Может, потому что в детстве и юности лед приелся. Прокатилась – и никакой ностальгии.
– Вы удивительно рано закончили – в 20 лет.
– Да, сразу после Олимпиады в Альбервиле. Вышла замуж – за конькобежца, чемпиона мира Александра Климова. Родила ребенка. И хотя Саша – он у меня фанат спорта – говорил: «Давай, возвращайся, я тебе помогу, ты еще много медалей выиграешь». Но меня не тянуло. Вся эта суета безумно утомила: чемоданы – 3-4 дня дома – опять гостиница и две тренировки в день.
– В шорт-трек ваше поколение приходило из фигурного катания. Как так получалось?
– А раньше никто не знал про такой вид спорта. В 85-м Юрий Саныч Павловский собрал команду на Универсиаду. Из тех, у кого в фигурке или в больших коньках не получилось... Тренировались на базе Текстильного института. Я вот тоже начинала с катания, а в шорт-трек пришла в 13 лет.
***
– Шорт-трек был демонстрационным видом на Играх-88 в Калгари. Павловский законтачился с канадцами – смотрел за их тренировками, пробивал методики. Они же нас тогда за конкурентов не считали. Ну, русские и русские – чего с них взять? Представьте: канадцы 100 лет бегали на таких коньках, а мы – пять. Колоссальная разница!
У нас до 89-го и медалей-то не было. А потом на Европе выиграли и личные забеги, и командные... В 91-м на чемпионате мира сенсационно серебро в эстафете взяли. Вот тогда, наверное, нас заметили. Обычно как было – Корея, Канада, США, Китай, Япония. А тут мы – раз, и вторые.
Хотя сейчас вспоминаю. Начало 90-х. Время развала, вообще труба. Павловский выбивал лед, съездили на пару сборов – в Италию. А так – тренировались в основном в «Юбилейном». Больших денег не было. Комитетовская зарплата как-то пришла через полгода. Получили и рассмеялись. В стране инфляция. Деньги еженедельно обесценивались.
– Говорят, вам еще и лед давали в «удобное» время – рано утром или поздно вечером.
– По-всякому бывало. Особенно в детстве, когда еще в сборную не брали. Я помню, вечерняя тренировка была в 21.30. До 23.30. И папа меня встречал у метро, потому что страшно было.
– Зрители на шорт-трек ходили?
– Два раза был полный стадион на чемпионатах России. 89-й год – в Нижнем Новгороде. Организаторы разыгрывали «Жигули». Народ, естественно, ломанулся за халявной машиной. Второй – у нас, в Питере. А так – обычно спрашивали: чем-чем занимаешься? Какой такой трек?
– Реально было зарабатывать в коньках?
– После Олимпиады нам дали 800 долларов призовых. Для сравнения – «Москвич 2141» по госцене стоил 1200 долларов. Самая простая коммуналка – 2500. Мы с мужем хотели тогда квартиру купить…
***
– Чемпионат мира-91 в Австралии отлично помню: как мы летели, как радовались серебру. А Олимпиада – в тумане. Такого чувства, что мы работали-работали и заслужили большую награду – нет. Обычно как: приезжаешь домой, спадает напряжение, усталость и наступает удовлетворение. А после Альбервиля такого не было. Мы и там не праздновали. Младший сын говорит: «Мам, у тебя ведь только бронза». И он прав. Я никогда не гордилась этой медалью.
– Не поверим, что первая (и последняя) Олимпиада, а вы ее совсем не запомнили?
– Ну, вот смотрите: все складывается из мелочей. На открытии нас разодели как клоунов – зеленоватые пальто, шляпы, песочные костюмы. Мы с мужем не знали, куда потом все это деть…
Олимпийская деревня была странной. Жили на окраине, только с фигуристами – в квартале, огороженном заборами. До центра города – час езды на автобусе по бесконечным пробкам. По сути, все новости о других видах узнавали из газет или по телевизору. Ну, я этому не удивлялась. Французы – жмоты. Ожидать, что там будут такие же великолепные условия, как в Австралии или Японии, было наивно.
– Почему Марина Пылаева, сильнейшая конькобежка 90-х, не попала тогда в эстафету?
– Это было решение Павловского. У них тогда с Мариной испортились отношения, она за год до Игр переехала в Москву. А Юрий Саныч сразу сказал: эстафету нужно «выкатывать». Вот наша четверка – я, Троицкая, Власова и Исакова – тренировались в Питере.
– Мы представляем эстафету в легкой атлетике, где важно не потерять палочку. А что нужно репетировать в шорт-треке?
– У нас все сложнее. По росту и весу все разные. Из поворота выходит кто-то ближе к бровке, кого-то дальше заносит. И самое важное – «выталкивание». Каждый должен подстраиваться друг под друга: насколько удобно менее габаритной девочке толкать более габаритную?! Казалось бы, мелочь, а из-за нее может сбиться ритм и скорость эстафеты. И это только главные нюансы. А ведь есть еще другие моменты: кто-то скоростной, ему явно лучше стартовать и сразу выйти в лидеры. Кто-то, наоборот, взрывается на финише, может ускориться… И все это пробы-пробы.
– Почему азиаты – тогда и сейчас – недосягаемы в шорт-треке?
– Меня не покидало ощущение – в методиках мы им сильно проигрываем. Их некоторые упражнения просто не понимали. Вот они катаются-катаются, а потом – бац – три круга ускорений, затем – резкое замедление. Зачем, для чего они все это делали? Мы готовились иначе. И обвинять того же Павловского, который с 84-го в одиночку тянул этот вид спорта, что он чего-то не понимает – было бы глупо. Он, как и мы, учился, тянулся за лидерами. Все, чего мы достигли, его заслуга.
Раньше ведь не было тренера по ОФП. Юрий Саныч проводил и занятия в зале, и ледовые тренировки...
Виктория Троицкая (на втором месте) преследует голландку Вельзебоер, которой было не суждено выступить на Играх-94
– А коньками кто занимался?
– В смысле? Сами! Все сами! Таскали в сумках три-четыре камня для заточки, станки, несколько пар коньков… Один только камень весил 3-4 кг. Младший сын, когда жалуется: «Ой, рюкзак тяжелый», я сразу закипаю: совесть, говорю, поимей. Ракетки, струны, полотенца и кроссовки – все это легче одного шлифовального камня.
– Кто вам ботинки делал?
– Умница Саша Сизов. Брал слепок, отливал форму из эпоксидного клея… Работа ювелирная: ботинок должен сидеть по ноге, не жать, не давить, в поворотах быть жестким. И Саша, сам конькобежец, все это делал – причем на очень приличном уровне. Случай был смешной на чемпионате Европы. Голландки подошли в раздевалке и спрашивают: «Чьей фирмы ботинки?» Ну, я и говорю честно: Саши Сизова. А они удивленно: «Ха, что-то новенькое».
Мы тогда сумасшедшими, конечно, были. Только услышим, что у кого-то новые лезвия, бежим заграницей выменивать. Отдала, помню, 200 долларов за старые канадские лезвия. На тот момент: полтора года зарплаты моих родителей. Сейчас это дико звучит – особенно для сборной, которая всем обеспечена.
Но сравнивать времена – бесполезно. Я, когда вижу современные секунды, просто в шоке: это космос!
– Самая страшная история, которую вы помните из спорта.
– Была сильная девочка – голландка Моника Вельзебоер. И в начале 90-х она неудачно упала и сломала позвоночник. Все, после этого она не ходила, а в Лиллехаммер приехала на инвалидной коляске. Такая молодая, симпатичная, у нее как раз свадьба должна была быть с канадцем…
– Боже, какой кошмар.
– Да ужас! Ладно мы, в России, не везде маты ставили. Все самопальное было. Тренер договорился – нам сшили несколько штук. И мы перед тренировками обкладывали выходы на виражах. Однажды сама вылетела – и молила бога, чтобы встать. Ушиблась сильно.
– У вас же еще перчатки специальные – с напальчниками, которые позволяют удерживать равновесие на поворотах.
– Ха, это сейчас! У нас все по-деревенски было. Фирма Mizuno присылала две пары «кожанок» – с мехом и без. Мы их брали, перематывали пальцы поверх перчаток изолентой и бегали.
– Шлемы какие были?
– Велосипедные! Без аэродинамики, естественно. И защита отличалась – мы только колени «охраняли».
– Когда о вас в последний раз вспоминал Союз конькобежцев России?
– Никогда. Я больше с питерскими общаюсь – Колей Третьяковым, который местную федерацию возглавляет, приглашает на разные турниры. Я, когда дома, всегда откликаюсь.
– Неужели даже на Олимпиаду не звали?
– Нет. Мы же не золото выиграли. Так, медалька…
Виктория Троицкая
Живет в Хельсингборге (Швеция), работает тренером по фигурному катанию, воспитывает двух дочерей
– Наверное, по менталитету я уже немного шведка. Появился акцент – все-таки ежедневно думаю на другом языке. Но родину не забываю – летом на месяц приезжаем с младшей дочкой Кристиной в Питер к моим родителям. Чаще, к сожалению, не получается.
– Младшая дочь говорит по-русски?
– Плохо. Понимает, но говорит с трудом. А вот старшая, Катя, наоборот, тянется к корням. Она хоть и живет в Стокгольме – но из всей семьи самая русская, переписывается с русскими друзьями, одно время хотела вернуться обратно.
– А вы не хотели?
– Нет, у меня в Швеции работа, семья. Кристина родилась и выросла в Швеции, муж – швед. Думаю, такие перемены ни к чему.
– Как вы оказались в Швеции?
– В 99-м благодаря Наташе Исаковой, которая работала там после Игр в Лиллехаммере. Я в Питере попробовала разные сферы – тренером в школе и интернате, менеджером в строительных гипермаркетах «Максидом». Но ничего не цепляло – ни эмоционально, ни материально. И тогда я решила: пора уезжать.
Созвонились с Наташей, она отправила мое резюме в три клуба. Один пригласил на собеседование. Прошла испытательный срок – и вот до сих пор, уже почти 14 лет, здесь работаю. Вышла замуж, получила шведский паспорт.
– Вообще, удивительно, что о вас не помнят в России.
– Ну, так и есть. Наверное, даже не знают, что я сейчас заграницей. В России как: выиграли медаль – дальше живите самостоятельно. Когда завязываешь со спортом, ты предоставлен сам себе. Чем заняться? Куда пойти работать? Ну, хорошо, кто-то удачно вышел замуж, а остальные… Я столкнулась с этим тупиком. И честно скажу – было сложно.
– Вам нравится то, чем вы сейчас занимаетесь?
– Да. У меня стабильная работа. И конькобежное прошлое помогает: я часто использую интервальные тренировки, стараюсь делать упор на технику. Конечно, в Швеции больше популярны лыжи, хоккей и конный спорт, но фигурное катание – это всегда красиво.
Юрий Павловский с ученицами – Троицкой, Аллагуловой и Исаковой
***
– В шорт-трек я, как и многие, пришла из фигурного катания. Там постепенно начались проблемы: переходный возраст 15-16 лет, большая, толстая… А я была первой партнершей Артура Дмитриева. И когда пошли разговоры – мол, это не так, и то не так, решила закончить. Но в интернате нельзя просто учиться, если не занимаешься спортом. Я подалась в конькобежный, померзла месяц, а потом мне мой бывший тренер намекнул: попробуй шорт-трек, будешь в «Юбилейном» на том же льду, что и фигуристы. Вот я попробовала: пришла в декабре 85-го, а уже в 86-м поехала на первый чемпионат мира в Шамони.
– В июле 91-го вы родили ребенка, а уже в августе вновь стали тренироваться. Так хотели взять олимпийскую медаль?
– Ну, я не хотела завязывать со спортом. Да и честно скажу – ничего страшного нет в том, чтобы быстро вернуться. У меня были цель. И тренер помогал: берег меня от преждевременных нагрузок, не пускал на ранние отборы. Он все время говорил: «Твое время придет, потерпи»… И я терпела. Вплоть до Альбервиля.
Мало кто помнит или вообще знает, но в олимпийский финал мы могли не выйти. Там система была такая: два полуфинала по 4 команды. По две выходят в решающий забег. Я как раз финишировала. А передо мной – японки и китаянки. То есть, мы по всем раскладам не попадали. Но за полкруга до финиша китаянка упала. И таким образом нам открылась дорога в финал.
– Что подумали в тот момент?
– А что может спортсмен подумать? Ни-че-го! Ты, когда бежишь, отключаешься.
– На что потратили олимпийские призовые?
– Купила телевизор, стиралку, холодильник и какие-то тряпки. Все. А что можно купить на 800 долларов? И тогда, и сейчас – это небольшие деньги. Зато медаль бесценна. Она дает статус, что ли.
Наталья Комячилова (Исакова)
Живет в Санкт-Петербурге, работает тренером по фигурному катанию, воспитывает дочь и сына.
– После Игр-94 вы уехали в Швецию. Зачем?
– А мне уже тогда в спорте было неинтересно, нужно было чем-то заниматься, искать работу. Вот я и написала несколько писем в зарубежные клубы. Пока вязала, сдавала на водительские права, пришел ответ из Швеции. Уехала – тренером по шорт-треку, и в один прекрасный день стала еще и преподавать катание. Заболел местный тренер, я его подменила, а родителям так понравилось, что они мне подарочки подарили, конечки купили. Мол, давайте теперь вы будете тренировать.
– Вот так сразу прошлись по шведским головам.
– Ну, они тоже хитрые. За те деньги, которые тогда предложили – 300-500 долларов – шведы не сильно рвались работать. Но я в двух клубах числилась, один мне оплачивал квартиру. Уже хлеб.
– Как общались с учениками?
– Английский хорошо знала. Шведский тоже освоила – на курсах. В менталитете разобралась. В Европе же нельзя деткам что-то обидное говорить, даже в шутку. Я как-то одной девочке сказала: «Ты прыгаешь, как мешок с картошкой». Мне вечером позвонила ее мама и вежливо попросила: «Пожалуйста, не говорите ей так больше. Я не хочу, чтобы мой ребенок сел на диету и перестал кушать».
– Троицкая приехала в Швецию во многом благодаря вам и осталась, а вы спустя 7 лет уехали. Почему?
– У меня семья была, дочка маленькая. Да и мужу как-то надо было устраиваться – ему там очень сложно было найти работу, но он выкручивался, молодец – по ночам газеты развозил. Но контракт закончился, и мы не стали его продлевать. Решили, что хватит, пора на родину.
– Как часто вспоминаете олимпийскую бронзу?
– Да как сказать… Медаль моя на даче. Я, когда в Швецию уехала, папа с мамой стали квартиру сдавать, а сами жили в загородном доме. Вот туда все вещи и перекочевали. А чтобы брать ее и ностальгировать: ох, как раньше было… Такого, конечно, нет.
Но это наша медаль. Мы ее заслужили. В принципе после ЧМ-91, где мы выиграли серебро, тренеры рассчитывали на подиум. В Альбервиле такая история приключилась. У Вики в финале шнурки развязались. Ее очередь принимать эстафету, а она говорит: «Выходи вместо меня». А в командной гонке же все наиграно – кто и кого выталкивает… Пришлось налету все менять.
– Почему на следующей Олимпиаде не удалось повторить успех?
– А команда стала немного разрозненной. Раньше мальчики выкатывали девочек, мы за ними многие упражнения повторяли. Благодаря им катались на других скоростях. Потом этого не стало. Может, мальчишки заревновали – у нас же были медали, а у них нет.
– Чем вы брали шустрых азиаток?
– Владением конька. Мы же почти все, кроме Пылаевой и Власовой, из катания пришли. А фигурная база помогала «держать» вираж – обычно конькобежцы или боялись, или падали. А мы за счет техники могли из любого положения выкрутиться.
– Родители гордились вашей медалью?
– Очень! Особенно папа. Он хотел вылепить из меня звезду. Заставлял бегать кроссы. В понедельник, среду и пятницу – 10 км, в воскресенье – 25. Со слезами, с пинками, но бежала. Ровно час. От дома до парка «Удельное», там три круга и обратно.
Папу часто вспоминаю. Он умер два года назад. Если бы не его настойчивость, никаких медалей бы не было.
Ну и Павловский, конечно… Фанат! Он нам выбивал лед. Катались наравне с учениками Мишина и Москвиной – по 1,5 часа в «Юбилейном». Не каждый день, но через день. В тренажерный зал ходили на Невском, в баню раз в неделю.
– Какие эмоции испытываете, когда смотрите шорт-трек?
– Схожу с ума. Как можно так быстро бежать! Мы 500-ку за 47 секунд пролетали, а сейчас за 42. 5 секунд – это три четверти круга. Наверное, тренировочный процесс шагнул в космос. Может, что-то кушают…
– Запрещенное?
– Нет, что вы… Я просто помню, что и в наши времена были свои природные восстановители. Китайцы бегали и предлагали женьшень – в упаковочках с ампулами. Обменивали на сувениры.
– Вам нравится, чем вы сейчас занимаетесь?
– Очень. Я всегда мечтала быть тренером по фигурному катанию. У меня в группе детки от 3,5 года. Учу их кататься за ручку, потом – без ручки. Через годик прыжочки – в пол-оборота, оборот. Это интересно. Ну мне, по крайней мере.
Юлия Власова
Живет в Новоуральске, работает менеджером в торговой компании, воспитывает сына, который играет в МХЛ за «Авто» (Екатеринбург)
Наталья Исакова, Марина Пылаева, Юлия Аллагулова и Юлия Власова
– Я после завершения карьеры пыталась работать тренером. Пять лет помогала своему наставнику Алексею Ельнякову, но так и не пришло понимание, что это дело всей моей жизни. Может, мотивации не хватило. Может, угнетал наш инвентарь – кроме хоккейных коньков 60-х годов ничего не было. В какой-то момент ушла и устроилась в торговую компанию. До сих пор, вот уже получается 8 лет, здесь работаю.
– Часто вспоминаете олимпийскую бронзу?
– Ну, родственники не дают забыть. Если смотрят спорт, сразу заводят разговоры. Я не против, в принципе… Это были теплые годы. Альбервиль, пьедестал, мы счастливые. Я и на 500-метровке неплохо выступила (7-е место), могла и лучше, но упала в полуфинале.
– В Новоуральске не было школы шорт-трека. Как же вы готовились?
– На «Юности» в Екатеринбурге. Я в коньках начинала, но по комплекции больше шорт-трек подходил. Удачно выступила на чемпионате СССР, и меня позвали в сборную. А перед Олимпиадой, когда эстафету отрабатывали, жила в Питере. Изредка приезжала домой.
– На Олимпиаду в Сочи планируете?
– Вообще хочу… Но даже не знаю, как с работой получится. И если бы заранее, например, федерация пригласила – могла же, да? – то запланировала бы. Сейчас шорт-трек – очень интересный. Много медалей разыгрывается. Государство стало больше внимания уделять нашему спорту, выросла конкуренция, тренеры-иностранцы подтянулись. Я думаю, медаль на домашних Играх возьмем. Может, даже золотую. Пора, 22 года прошло…
1991 год, Австралия. Серебряная команда вместе с президентом ISU Оттавио Чинквантой
Все медали СССР/России на Олимпийских играх (шорт-трек)
Бронза, Альбервиль-1992, Наталья Комячилова (Исакова), Виктория Троицкая, Юлия Власова и Юлия Аллагулова (эстафета, 3000 м)
Бронза, Сочи-2014, Виктор Ан (1500 м)
Итого: 0+0+2 = 2 медали
Аллар Леванди: «Мне принесли майонез, и я съел шляпу»
Вера Зозуля: «Рак побороли врачи. От меня мало что зависело»
Владимир Белоусов: «Если мне вернут олимпийское золото, я заплачу от счастья»
Валерий Столяров: «В «Русском доме» другая Олимпиада. Черная икра, водка, маринады…»
Янис Кипурс: «Вылезаю из саней и думаю: бить морду напарнику перед камерами или за углом?»
Фото: РИА Новости/Сергей Компанийченко и из книги Юрия Павловского
Sports.ru благодарит Николая Третьякова за помощь в организации всех интервью
Авторам очередное спасибо за материал.