«Только и слышу, как Россию голословно обвиняют в допинге». Он хочет выиграть Олимпиаду
Алексей Авдохин встретился с зимним пилотом России №1.
После ухода из спорта Александра Зубкова, который возглавил Федерацию бобслея и скелетона, главным русским пилотом стал Александр Касьянов.
Оба Александра родились в сибирском Братске, где санный спорт – возможно, единственный шанс вырваться в люди. Кроме них, Семен Павличенко, Виктор Кнейб, Александра Родионова, Данил Чабан, Алексей Горлачев – звучные для наших саней, бобслея и скелетона фамилии родом из Братска.
Александр Касьянов подтверждает – другого пути и быть не могло.
– Не могу представить, кем мог стать, если бы не спорт. В Братске не так много возможностей реализовать себя. Есть секции дзюдо и санного спорта – я выбрал вторую. А в бобслей перешел уже в 2007-м, когда понял, что в санях не развиваюсь.
– Ваша семья по-прежнему живет в Братске.
– Жена и маленький сын. Тяжело без них, но работа такая. Летом между сборами летаю к ним – после трех недель тренировок у нас 7-10 дней перерыва. По ходу сезона сложнее – с октября до нового года вообще не видимся.
– У вас экономическое образование. Как так получилось?
– После школы поступил в Университет экономики и права в Иркутске. Было желание. Учился хоть и на заочном, но честно – приезжал, сдавал экзамены, закрывал сессии. Думаю, еще пригодится.
На домашней Олимпиаде в Сочи Касьянов был вторым пилотом России – сразу за Зубковым. За двумя большими победами нынешнего президента Федерации скрылась драма Касьянова – и в двойках, и в четверках он финишировал 4-м в трех сотых секундах от медали. Вспоминает с неохотой.
– Пережил, забыл. Да, было неприятно. Имел большое преимущество перед всеми – за счет вкатывания, объема накатов, знания профиля домашней трассы. Решил готовиться к следующей Олимпиаде.
– Три сотые секунды – как понять, что это?
– Мгновения, моргнул глазами – вот они. Возможно, тогда надо было пробежать на полшага дальше на старте, с какого-то виража выйти на мгновение раньше, либо наоборот дольше проехать, чтобы ускорение было на один метр в час больше.
– К Сочи вы готовились под руководством канадца Пьера Людерса. Что изменилось после его ухода?
– Отношение. Сейчас в команде только наши специалисты – стало проще общаться, не нужен переводчик. Все стало спокойнее. Хотя и Людерс тоже привнес положительные моменты – в первую очередь по дисциплине, обязательным бытовым вещам. Да, с ним случались конфликты, у меня тоже, но до серьезных не доходило.
Плюс изменилась методика подготовки – вернулись к старой, по которой готовились раньше. Еще немного поменяли подход к разгону, как раз сейчас хотим поправить движение на старте. Это трудно, оно уже выработанное годами, устоявшееся – на это уходит много времени и внимания.
В прошлом сезоне Касьянов наконец выиграл общий зачет Кубка мира в четверках – впервые в карьере. До него из российских пилотов это удавалось только Александру Зубкову (5 раз) и Евгению Попову. Победа на предолимпийском этапе в Пхенчхане ценна особенно – совсем скоро здесь будет драка за олимпийские медали.
Впрочем, есть нюанс – еще ни один пилот в истории бобслея после победы на олимпийской трассе за год Игр не выигрывал золото на Олимпиадах.
– Я не суеверный, значит будем ломать эту традицию. Как сказал президент нашей федерации Александр Зубков, одну традицию он сломал – что знаменосец сборной на церемонии открытия не становится олимпийским чемпионом. Наверное, теперь наша очередь.
– Трасса в Пхенчхане – в чем ее особенности?
– Она в чем-то похожа на сочинскую. Сейчас у всех новых трасс есть что-то общее, они напоминают друг друга по своей структуре. Но двух одинаковых не бывает, на каждой есть сложные участки – какой-то хуже дается одним спортсменам, какой-то другим. А в Пхенчхане есть такая связка, на которой проблемы вообще у всех. Вот кто ее схватит быстрее, тот и будет иметь преимущество.
– Корейский бобслей – насколько это серьезно? В 2016-м они вдруг взяли Кубок мира в двойках.
– Корейцы катались уже давно – до этого года четыре без результатов, зато набрались опыта. Они подвели всю подготовку под двойку – очень сильно добавили в старте, имели преимущество. Плюс инвентарь и механики – набрали хороших специалистов.
Потом они пересели на другую технику, разошлись со старыми механиками – в прошлом сезоне уже получилось хуже. Но на своей трассе они будут в фаворитах.
– В бобслее выигрывают технологии или спортсмены?
– Все факторы. На лучшем инвентаре без команды не выиграешь и наоборот тоже.
Но технологии развиваются, каждый год какая-то страна что-то придумывает. Был канадский период – они летали на такой технике, что, казалось, в нее любой сядет и понесется. А прошло два-три года и, кажется, что это у них тазики какие-то, которые уже не едут. Сегодня наша техника, которую собирает австриец Вальнер считается передовой, на нее даже немцы пересели.
– Сколько раз вы переворачивались на трассе?
– На тренировках раза три. На соревнованиях никогда.
– Это всегда вина пилота?
– Как правило, да – ошибка. В некоторых случаях бывают падения по техническим причинам, из-за поломки инвентаря.
– Пилот чувствует в такой момент, как его ненавидят сидящие за спиной разгоняющие?
– Есть такой момент, да!
– Если я запрыгну к вам в боб-двойку – доберемся до финиша?
– Никаких проблем, доедем. Конечно, для центровки удобнее, когда сзади тяжелый человек, он придает мощное ускорение. Но для пилота высокого уровня это будет легкой поездкой.
– Почему раньше русские быстрее всех разгонялись, а теперь нет?
– Тогда разгону не придавали такого значения. Очень многое значило пилотирование. Сейчас трассы стали делать безопаснее, проще – меньше падений, легче управлять. Много разгоняющих пошли в пилоты – они быстрее начинают и до середины трассы доезжают с преимуществом, а там уже все зависит от того, насколько сильно они ошибутся.
Если трасса серьезная, тяжелая – такие пилоты начинают терять запас. Еще погодные условия много значат – когда тепло, легче управлять, поэтому пилоты с хорошим разгоном, но низким уровнем пилотирования в холодную погоду отстают. Не хватает мастерства.
– Правда, что бобслеист никогда не проиграет легкоатлету-спринтеру забег на 30 метров?
– Не проиграет, конечно. Во-первых, почти все разгоняющие приходят в бобслей из спринта. Раньше в сборной даже были ребята, которые, набрав после легкой в бобслее килограмм 10-15, успевали выступать на турнирах по легкой атлетике. Тридцать, а то и шестьдесят метров они у всех выигрывали, но на сотню скоростной выносливости не хватало. У нас работа специфическая – нам такая длина не нужна, мы отрабатываем 30-50 метров максимум.
К самому важному сезону четырехлетия Касьянов готовится в России. Уже позади два сбора в Сочи, теперь сборная по бобслею и скелетону работает в Подмосковье, на многострадальной базе Парамоново. Санно-бобслейная трасса здесь давно не функционирует (впрочем, бобслеистам ее профиль не подходил никогда – это выяснилось почти сразу после открытия), ее собираются полностью переделывать, и Федерация вместе с Минспорта ищут для этого деньги.
Зато есть идеальные условия для базовой летней подготовки и, самое главное – ангар со стартовой эстакадой. Утренняя тренировка бобслеистов (перед ними разгон отрабатывали топ-скелетонисты сборной – Третьяков, Трегубов, Никитина, Канакина) состояла из серии повторений стартового спринта для трех ведущих четверок России – Касьянова, Стульнева и Андрианова.
– Чем тренировка пилота отличаются от разгоняющего?
– В подготовительный период – ничем. Делаем одинаковую работу, чтобы хватило запаса физики на сезон. Набираем объемы – много упражнений в большом количестве. Нагрузки высокие, но эту работу не назовешь тяжелой, скорее неприятной – очень монотонная.
В сезоне уже по 6-8 часов в день проводим на трассе. В это время не всегда получается сходить в тренажерный зал. В лучшем случае остается немного времени поработать с техникой.
В чем отличия – пилоты делают анализ трассы, ее прохождения. Во время тренировки идет съемка определенных участков трассы – как их проходим мы, как соперники. Потом вечером детально по кадрам разбираем видео.
Слышал, что уже существуют виртуальные тренажеры для пилотов, наподобие авиационных. Может быть и у нас когда-то появятся.
– Вы знакомы с канадским бобслеистом Джесси Ламсденом?
– Ну да.
– Читали, как он зол на российских спортсменов, и считает, что их всех нужно отстранить?
– Нет. Это где он такое сказал?
– В канадской прессе.
– Я так скажу – нехорошо, что он так говорит. Ничего же не доказали. Одни голословные обвинения в наш адрес: тот на допинге, этот. Вы уже возьмите, приведите и покажите конкретно – кто, что и как.
Разберем момент – у нас в прошлом сезоне отстранили ребят. Ни за что. Александр Третьяков из-за этого очки потерял, не смог выиграть Кубок мира. Я думаю, он бы не сильно расстроился, если бы его выиграл – гораздо приятнее закончить сезон обладателем Кубка. Как с этим быть?
А у американцев посмотреть – каждый второй был дисквалифицирован. Выступают спокойно, довольные – и нормально, все молчат.
– Вам в глаза Ламсден что-то подобное говорил?
– Да нет. Мы с ними не так много общаемся.
– Сколько раз вас проверяли на допинг в этом году?
– Точное число не назову. Стабильно раз в две недели приезжают на каждый сбор – в Сочи приезжали, в Парамоново тоже. Мы не скрываемся, заполняем систему АДАМС, указываем, где и в какое время находимся – приезжайте, пожалуйста, и берите. Никаких проблем с этим у нас никогда не было – никто не писал несуществующих адресов, не убегал от инспекторов.
– Вы держите в голове мысль, что можете пропустить Игры в Пхенчхане из-за возможного отстранения России?
– Нет, об этом вообще не думаем.
– Что сложнее – идти на Олимпиаду вторым или третьим номером за спиной Зубкова или чувствовать себя главным пилотом страны?
– Наверное, лучше в нынешней позиции. Есть преимущество – у тебя есть право первого выбора на новый инвентарь, возможность тестировать что-то новое, выбирать.
– Александр Зубков выступал до сорока лет. Вам 33. От чего будет зависеть длина вашей карьеры?
– От здоровья, в первую очередь. Результат в Пхенчхане точно не повлияет – после Игр не планирую заканчивать ни при каком раскладе.
Лучшее чтиво про бобслей
Янис Кипурс: «Вылезаю из саней и думаю: бить морду напарнику перед камерами или за углом?»
Фото: РИА Новости/Владимир Астапкович (1,2); Gettyimages.ru/Matt Roberts, Pascal Le Segretain; vk.com/rusbobsleigh (5,6)
Практически все говорят "нет доказательств", но мало кто говорит "я не употреблял допинг"