10 мин.

50 лучших игроков НБА XXI века. Кевин Гарнетт

512

5. Кевин Гарнетт (1995-н.в.)

Команды:  «Миннесота», «Бостон», «Бруклин»

Количество участий в Матчах всех Звезд: 15 (1997, 1998, 2000 (не учитываются), 2001-2011, 2013)            

Статистика XXI века: 18,9 очка, 10,7 подбора, 3,9 передачи, 1,2 перехвата, 1,3 блок-шота,  50%-н/у-80%;

Количество участий в плей-офф: 10 (1997-2000 (не учитываются), 2001-2004, 2008, 2010-2014); 1 титул (2008), 1 финал (2010)

MVP сезона: 2004 (24,3 очка, 14,6 подбора, 5,1 передачи, 2,3 блок-шота, 45%-н/у-78%)

Воин. Боец. Именно эти слова чаще всего ассоциируются с Кевином Гарнеттом, именно по ним его имя проще всего найти в тегах на различных спортивных сайтах. Что уж тут говорить, в этом отдельно взятом случае стереотипы идут рука об руку с реальным положением вещей, так что не буду выделяться и я. Воинственное начало действительно выдается в Кевине Гарнетте настолько, что хочется одеть его в стальные латы и отправить на бой, куда-нибудь в замок барона Фрон де Бефа, чтобы он удовлетворил свою страсть, покромсав пару десятков вражеский рыцарей под «Балладу о борьбе» Владимира Семеновича. Просто поразительно, что с таким отношением к игре, с неумением делить игры на важные и не слишком (какое есть даже у маньяка Кобе), Гарнетт смог продержаться в лиге так долго – и не просто продержаться, а постоянно задавать тон. Классик учил нас, что если внутренний огонь горит настолько ярко, что взвивается до небес и греет всех вокруг, то это длится максимум час, в нашем же случае несколько сезонов.

Хотя раньше говорили, что и школьникам не место в профессиональном баскетболе, а что когда-то было с Мозесом Мэлоуном, останется большим исключением, так что ломать сложившиеся устои – занятие для Кевина весьма будничное. Пусть нынешний Кей Джи вызывает преимущественно мысли скорбно-ностальгического порядка, он все еще в деле, а всего два с половиной года назад был вторым лучшим игроком удивительной команды, чуть не доскрипевшей зубами до финала НБА.

Кстати, по поводу школы и сверхраннего выхода в большой баскетбольный свет вчерашнего выпускника школы Гарнетта. Когда он только пришел в сильнейшую лигу мира, будучи выбранным под сенсационным пятым номером на драфте 1995 года, он сравнил свои ощущения с щенячьим восторгом ребенка, попавшим в огромный магазин конфет. Ему было легко провести эту аналогию, потому что, в сущности, ребенком он тогда и являлся, и соответствующее прозвище к нему приложилось моментально, как обертка с пузырчатыми пупырышками к дорогой технике. С самого первого дня он жадно стремился съесть все эти конфеты, делая для этого абсолютно все, на что только можно пойти в этом благородном стремлении.

За свою карьеру он играл на трех, а то и на четырех позициях, был одним из лучших в истории баскетболистов по игре в защите, достаточно продолжительное время слыл монстром в нападении, палил с обеих рук, с дальней дистанции и из-под кольца, был гением универсальной опеки, а руками-щупальцами мог чертить замысловатые линии перехватов, достойные кибернетического организма «Кавай», посланного из 2029 года для уничтожения Тима Данкана, но вовремя перевербованного Грегом Поповичем. Но Гарнетт человек, а не киборг, поэтому его умения вдвойне ценнее и уникальнее.  

Наверняка Гарнетт стал бы столь же великим игроком и в том случае, если бы послушал маму и пошел бы в НБА подготовленным студентом, отучившись три года в колледже, но мне приятно думать, что он добился всего того, чего добился, потому что в нем есть немного здоровой доли того, что принято называть «синдромом Питера Пена». Он по-прежнему играет в «войнушку», в «казаков-разбойников», или как там это у них называется «на кварталах», используя в качестве детской площадки баскетбольный паркет. Сложность и многозначительность ему идет, как Уэстбруку пенсне, и лучше всего свою сущность он обнажил во время серии первого раунда против «Чикаго» в 2009 году, когда, полностью забыв про парадный костюм, бросался кукишами и прочими нехорошестями. В каком-то смысле он так и не повзрослел и остался ребенком, которому никак не хочется бросать любимую игру – возможно, всего этого могло бы не быть, если бы он вовремя не оказался в магазине конфет.

Вы можете сказать, что воинственность и детскость вещи абсолютно несовместимые, и я готовностью отвечу вам, что это полная ерунда. В детстве и юности нет такого страха, который появляется позже, инстинкты самосохранения находятся в зачаточном состоянии, если только дело не касается наступления темноты. Так вот, порой страсть Гарнетта невыясненной природы играла против него, как против парнишки, стелящегося на перемене в отчаянном подкате в новых брюках в борьбе за вожделенную резинку/пробку/колпачок. В такие моменты про Кевина можно было сказать примерно то же самое, что Полли Сорвино в фильме «Славные парни» сказал о герое Джо Пеши: «Томми хороший парень, но он безумец, ковбой. Он очень много нервничает». Гарнетт, как истинный воин и сорванец, любил играть в плохого парня и выводить соперников из себя, но очень часто такая энергичность переходила в нервозность, что серьезно мешало ему в решающие моменты матчей.

Иногда я жалею, что НБА ради увеселения толпы и окончательного выяснения многих важных для понимания устройства мироздания вопросов вроде «КобеилиМайкл» не устраивает сколько-нибудь серьезных турниров один-на-один между своими игроками, пусть бы даже и в рамках печального Матча всех Звезд. Впрочем, наша любимая лига является системой в высшей степени тоталитарной, где, перефразируя другого классика, даже майки на игроках держатся на болтах и на гайках, так что мечтать о подобных вольностях даже несколько нелепо. Но все же если бы такие турниры имели хотя бы немного общего с реальностью, наследие Кевина Гарнетта было бы еще прочнее, потому что в период своего расцвета он был бы явным фаворитом против любого соперника. С его абсолютным набором умений он оказался бы не по зубам кому угодно – Шака он бы вытаскивал ближе к трехочковой линии, Данкана постарался бы превзойти в резкости, Кобе уничтожил бы габаритами. Сложнее всего ему пришлось бы с молодым Грантом Хиллом и Леброном любого возраста, поскольку они были чуть ли единственными игроками за последние годы (да и вообще в истории лиги), которые не уступили бы Гарнетту в универсализме и способности каждую минуту вынимать из своего объемного подсумка новое боевое орудие, но, скорее всего, он нашел бы выход.

Всегда интересно сравнивать не только разных игроков, но и одного и того же баскетболиста на разных этапах его карьеры. Обычно ответ является однозначным, но в некоторых случаях (Кобе под 8-м номером или под 24-м; Баркли в «Филадельфии» или в «Финиксе») ответить практически невозможно. То же самое и с Гарнеттом. Рассуждать о том, где он был круче – в «Миннесоте» или «Бостоне»  это примерно то же самое, что пытаться определить лучшую композицию из «Семнадцати мгновений весны» – «Не думай о секундах свысока»/«Где-то далеко». В том-то и прелесть, что они существуют без отрыва друг от друга, представляя собой решительно великий симбиоз.

Гарнетт ранних лет был велик и славен, набрав столь умопомрачительные числовые значения по всем основным статистическим показателям, что пройдет еще не один десяток лет, прежде чем мир увидит нечто подобное (хотя, возможно, мы уже сейчас наблюдаем это во время трансляций матчей «Нового Орлеана»). В Миннесоте он по праву считался былинным богатырем, рыцарем без страха и упрека, который однажды сдуру пообещал своей даме сердца, что поднимет с колен это беспросветное болото ради ее поцелуя в лоб, и вот теперь оказался вынужден поднимать. В какой-то момент он совершенно четко понял, что это занятие более всего походит на Сизифов труд, но все равно готов был оставить все, как есть, ничего так и не поменяв в своей жизни.

Все его двенадцать (целых двенадцать, с ума сойти – это же больше, чем весь трудовой стаж Леброна Джеймса) лет в «Тимбервулвс» считаются открытой книгой для любого фаната НБА. Сначала – худощавый подросток, который ярко сверкает, но пока еще в должной мере не подвергнут огранке. Затем тинейджера с горящими глазами заменил другой Гарнетт – со взглядом все таким же выразительным, но уже относительно заматеревший и начавший наматывать на ус соленые слезы разочарований от вылетов в плей-офф. Потом пошла борьба с Данканом за неофициальное звание главного доминирующего игрока НБА и получение самой что ни на есть материальной ценности в виде главного индивидуального трофея в Том Самом Сезоне, когда состоялось великое пришествие на Север долгожданных спасителей Сэма Кэссела и Леттрелла Спрюэлла. Только сейчас, по прошествии десятка лет, когда окончательно выветрилось из головы странное очарование инопланетной улыбки Кэсселла и собачьих повадок Спрюэлла, мы можем осознать истинное величие Гарнетта-2004.

Для развертывания полномасштабной и кровопролитной войны на мощном Западе ему достаточно было помощи двух 34-летних ветеранов, один из которых на следующий год закончил с баскетболом, а другой стал лидером «Клипперс» (то есть, ушел совсем недалеко). Что было бы, если бы Спрюэлл и Кэсселл были бы моложе лет на пять, или если бы генеральный менеджер Кевин Макхейл решил, что можно позвать в команду кого-нибудь еще, остается только гадать. Не исключено, что в личных разговорах Гарнетт, будучи по гроб жизни благодарен легенде «Селтикс» за веру в него на драфте-95 и за шанс, который он ему предоставил, действительно говорил, что Уолли Зэрбияк – это истина, а все виртуальное усиление состава – от лукавого. Если Макхейл принимал такие признания за чистую монету, то он очень напрасно это делал, потому что эта покорность была не отражением истинного мнения Кевина, а скорее свойством характера. Это была покорность скромной и любящей жены, которая только на словах согласна, что нет ничего лучше дешевой бижутерии, втайне мечтая о роскошных бриллиантах, как у Мэрилин Монро в картине «Джентльмены предпочитают блондинок».

В конце концов, Кей Джи, пусть вроде бы и нехотя, но сбросил с себя проклятое ярмо никудышной организации и перешел туда, де ему и должно было быть с самого начала. Уолт Фрэйзер и «Никс», «Финикс» и Нэш, «Голден Стэйт» и Карри, «Торонто» и Бош, «Бостон» и Гарнетт. Все они созданы друг для друга. Несмотря на то, что капитаном и истинным символом той команды Дока Риверса был Пол Пирс, именно Гарнетт стал тем, кто смог вернуть «Селтикс» на привычные, но подзабытые позиции, выудив из себя нового Билла Расселла, изменив стиль игры старика в соответствии с личным эмоциональным портретом и современными веяниями. Я не самый большой ценитель защитной игры, но то, что делал Гарнетт в «Бостоне» – это было воистину неподражаемо. Как он передвигался по трехсекундной зоне и вне ее! Резко, но не суетливо; в защитной стойке, но с вызывающе прямой спиной и несколько даже горделивой осанкой. Благоговение и трепет – вот те эмоции, которые могли вызывать его действия на своей половине площадки. К сожалению, такая идиллия продолжалась только до той самой травмы весной 2009 года, которая оставила Кей Джи без плей-офф и не позволила «Бостону» выйти во второй финал подряд. Позже он хоть и продолжил оставаться заметным игроком уровня Матча все звезд, претендентом на MVP не был уже никогда. Разницу между Гарнеттом 2008 года и Гарнеттом 2010 года лучше всего продемонстрировал в финалах Пау Газоль, который, хотя и сам изменился за этот срок, но все же не настолько, чтобы пройти путь от Человека, Сломленного Гарнеттом до Игрока, По Всем Статьям Переигравшего Гарнетта.

Чуть позже был уже упомянутый плей-офф 2012 года, где Кевин играл доминирующего центрового, уничтожающего под кольцом все живое, а потом Дэнни Эйндж решил, что уже ничего не имеет значения и начертил План. Гарнетту и Пирсу в нем не было места, и теперь бывшей звезде, потерявшей прежний блеск почти полностью, приходится с невыносимой грустью в глазах уверенно говорить банальные вещи о том, как Волга впадает в Каспийское море, а «Бруклин» претендует на чемпионство.

Несмотря на то, что я никогда не был поклонником Кевина Гарнетта, я понимаю, что не могу смотреть большое количество матчей «Нетс» как раз по той причине, что мне очень тяжело всматриваться в мучения того, кто еще совсем недавно личным примером менял баскетбольные тенденции. С другой стороны, я рад, что он не ушел на пике карьеры, как того вроде бы требует общество. Дети, тем более такие воинственные как Гарнетт, не уходят с игровой площадки при первых признаках усталости. Они идут домой только тогда, когда темнота становится настолько беспросветной, что играть не остается ни желания, ни возможности. Эта темнота еще не настигла Гарнетта.  

 Фото: Fotobank/Getty Images/Jared Wickerham

logoКевин Гарнетт
logoБруклин
logoНБА