10 мин.

Кемзурные выражения

53

Очень мало мы пишем про баскетбольные «Химки». Просто так сложилось, что лидера чемпионата мы в этом году еще не видели своими глазами. Хотя с ребятами видимся часто. А Кястутисом Кемзурой еще и по служебным делам встречались. Вот интервью для «PROспорта».

– Вы начинающий главный тренер. В «Химках» не проработали и полного сезона, а уже порядком преобразовали команду, выставив из нее ключевых игроков – Букера с Волковыски. Не слишком ли смело?

– Мелвин Букер, безусловно, хороший баскетболист, много сделавший для клуба. И парень отличный. Но он уже искал команду, в которой можно играть только раз в неделю. Рубен Волковыски был в похожей ситуации: он много отдавал сборной Аргентины, и его это очень изматывало. Никто из нас не молодеет. А «Химкам», между тем, пришло время сделать широкий шаг вперед. Нам требовалось освежить состав, подобрать игроков, которые подошли бы к новой игровой системе, к новой философии. Думаю, нам удалось это сделать – причем особое внимание при комплектовании мы уделяли человеческим качествам.

– Сейчас модно говорить про человеческие качества, про командный дух. Но по ходу сезона все равно постоянно играют 7–8 человек, а остальные больше сидят – в роли запасных и недовольных.

– Человеческие качества в нашем деле ключевая вещь. Как у вас в России говорят: театр начинается с раздевалки, да? В баскетболе то же самое. Часто по отношениям внутри раздевалки понятно, успешна эта команда или нет. Важен настрой. Важно то, какими качествами обладают лидеры. Важно, насколько уютно чувствуют себя те, кто этих лидеров сменяет. Позитивный настрой скамейки – важнейшая характеристика больших команд. Плюс тренировки. В этом и есть преимущество «Химок»: наши лидеры каждый день противостоят серьезным конкурентам на площадке, а не только в матчах с топ-командами.

– Что-то подобное накануне Евробаскета-2007 говорил ваш коллега и учитель Дэвид Блатт. Если цитировать дословно, он хотел сделать сборную России командой 12 друзей. Но ему было проще: это были игроки одной национальности, а чемпионат Европы куда короче клубного сезона.

– «Химки» славятся обстановкой, приближенной к семейной. И я думаю, что у нас все в плане атмосферы получится. Порой создается впечатление, что эта команда собралась не сейчас, а много лет назад. Все уже освоились. Я не чувствую никакого дискомфорта, хотя не проработал тут и года. И при этом мы остаемся очень требовательным клубом.

– Вы считаете, что все в команде должны дружить?

– Конечно! А как же иначе?

– Но это же работа, где есть контракты, игровое время. Наконец, семья, которую кормить надо.

– Безусловно, каждый не будет дружить с каждым так, словно они выросли вместе. Все равно во всех командах есть свои группы – по хобби, по интересам. Потому что игроки все разные. Но баскетбол объединяет. Цели у нас общие. Так что оснований для дружбы предостаточно.

– А как быть с личной статистикой, которая во многом предопределяет размер контракта? Говорят, что баскетбол – самая эгоистичная из командных игр. Разве нет?

– Ну забьешь ты сегодня 20 очков, а завтра 30, но, если команда при этом проигрывает, далеко на этом ты не уедешь и контракт хороший получишь едва ли. Быть звездой в несерьезной команде – сомнительная перспектива. Каждый игрок смотрит в свою статистику, это натурально и естественно. Но по-настоящему классные баскетболисты понимают, что главные цифры – счет матча. Мы в команде собирали именно таких. Конечно, я вижу, что каждый хочет прогрессировать и добиваться персональных успехов. У всех свои персональные задачи, свои личные амбиции. Мацей Лямпе и Дэниэл Юинг мечтают вернуться в НБА, Владимир Веремеенко – только попасть в НБА. Виталий Фридзон хочет доказать, что он может и достоин играть в сборной России. Все это делает мою задачу легче. Потому что у каждого есть большая цель, мотивация. Моя работа – сделать вектор этих усилий и планов единым. Мы большая корпорация, где каждый игрок является отдельной компанией. Но благополучие всех зависит от успеха корпорации напрямую.

– Что в большей степени делает команду командой – поражение или победа?

– Хороший вопрос. Я бы ответил: преодоление трудностей вместе. Победы, трудные победы, особенно над большими командами, прекрасно сплачивают, поражения – учат. В Литве говорят, что надо съесть несколько пудов соли, чтобы познать успех. У вас в России, кажется, тоже есть похожая поговорка.

– Тренер постоянно должен принимать непопулярные решения. В первую очередь относительно игрового времени – на всех его никогда не хватает. Вам сложно говорить «нет»?

– Сложно. Но мы все профессионалы. Как говорится у вас в России, дружба дружбой, а служба службой. В Литве еще говорят: бизнес есть бизнес. Каждый понимает, что не будет сидеть на скамейке, если он достаточно хорош. Кроме того, свои решения я стараюсь объяснять, особенно на тренировках. Я прямо говорю ребятам: дайте мне повод выпустить вас на площадку. Обиженных в команде иметь не хотелось бы, но главная моя задача – не делить минуты, а выигрывать.

– Вот мы говорили про роль лидера в команде. Капитан «Химок» Келли Маккарти – лидер на площадке, но не в раздевалке. Это хорошо или плохо?

– Келли действительно очень скромен за пределами корта. Но ему не обязательно быть в центре внимания, ну или там рассказывать самые смешные анекдоты. Его поведение, его отношение к работе и к ребятам заслуживают уважения. На него равняются.

– Команда выбрала его капитаном?

– Нет. Это было мое решение. А Володя Дячок теперь помощник капитана. Он обладает похожими качествами: авторитетен, скромен, отлично сплачивает коллектив.

– Статус Маккарти изменился после получения им русского паспорта?

– Единственное изменение связано с правилом российского чемпионата об ограничении количества иностранцев на площадке. Я думаю…

Я практически уверен, что ребята смотрят на это положительно. Превращение Маккарти в россиянина сделало команду сильнее. Не надо смотреть на него как на конкурента. Конкуренция и без того есть, и она всегда способствует прогрессу.

– Неужели разница между русскими игроками и Маккарти настолько велика, что русский паспорт делает команду сильнее? Знаете, как в видеоигре, – там рейтинг команды может резко возрасти после манипуляций менеджера.

– Не знаю, насколько вырос наш виртуальный рейтинг. Но за примерами далеко ходить не надо: Джей Ар Холден из ЦСКА. В российском баскетболе есть такой прецедент, и очень положительный.

– Но у вас в команде уже три чемпиона Европы. Дячок и Фридзон – кандидаты в национальную команду. А теперь русские в «Химках» потеряли одно гарантированное место в составе. Конфликтная ситуация?

– Не думаю. Все же это на благо клуба сделано и все это понимают. Я очень рад, что у нас в команде столько чемпионов Европы. Но, с другой стороны, свой уровень в спорте нужно доказывать каждый день – как на матчах, так и на тренировках. Я очень рад за ребят. Я уважаю их достижения. Они сделали огромное дело. Но это уже БЫЛО. В этом вся прелесть и вся сложность. Сборная – это одна команда, «Химки» – совсем другая. Ребята это понимают и никаких скидок за золото Евробаскета не просят. Представляете, какая мотивация у всех остальных баскетболистов обыграть чемпионов?

– И все же – эта победа сборной России усложнила или облегчила вашу работу?

– Прежде всего она принесла мне радость – за ребят, за моего друга Дэвида Блатта, с которым мы долго работали вместе. Теперь у нас есть игроки, познавшие вкус настоящих побед. Это хорошо для духа команды, это престижно.

- Конкуренция в «Химках» теперь фантастическая: три звезды на позиции плеймейкера. Чемпион Европы Понкрашов, финн Ранникко с опытом игр в Евролиге, американец Юинг из НБА. Плюс Фридзон, который был в сборной России 14-м. Плюс опытный снайпер Савков. Одних только амбициозных защитников на две команды…

– «Химки» – это не беспорядочно собранные игроки поименитей, а команда, построенная под определенные идеи. Практически все перечисленные – универсальные баскетболисты, способные играть на разных позициях. Универсализм – важнейшая тенденция развития современного баскетбола. ЦСКА уже много лет это доказывает. Чем больше универсальных игроков, тем разнообразнее игра команды. Большой выбор усложняет работу тренера в психологическом отношении, привносит риск какой-то конфронтации, но позволяет мечтать о самом высоком.

– И как далеко простираются ваши мечты? Вы планируете обыграть ЦСКА?

– Если в это не верить, зачем вообще работать?

– Вы ориентируетесь на ЦСКА в подготовке?

– Армейский клуб – очень сильная организация даже по мировым стандартам. И в чем-то нам приходится их догонять.

– То есть это не зазорно – учиться у конкурентов?

– Почему бы и нет? Все умные учатся у других умных.

– История спорта знает много случаев, когда тренер сталкивал игроков своей команды лбами, высекая искру спортивной злости.

– Бывало. Но если получить такую злость легко, то направить в верное русло куда сложнее.

– Вот пример Антона Понкрашова на чемпионате Европы: весь турнир в запасе, а потом геройство – в золотом финале.

– Хороший пример. Но все очень индивидуально, здесь нет правил и рецептов. Игрок может на меня злиться, даже где-то ненавидеть. Это часто бывает в условиях работы под прессингом. Но если я все правильно сделал – потом игрок поймет логику моих действий.

– В роли главного тренера уже освоились? Ведь «Химки» – ваш первый опыт в этой роли.

– «Химки» не первый мой шанс стать главным. Но именно в прошлом году я понял, что пора, что я готов к самостоятельной работе, что необходимый для нее багаж опыта и знаний уже накоплен.

– Опыт работы в штабе Дэвида Блатта питерского «Динамо» пригодился? Многие проводят параллели между тем «Динамо» и нынешними «Химками». Оправданно?

– Я очень благодарен Блатту и смело называю себя его учеником. Мне доводилось сотрудничать и с другими тренерами, но именно работа с Дэвидом больше всего повлияла на мои представления о профессии. И схожести своего стиля со стилем Блатта я не скрываю.

– Вы же смотрели Евробаскет-2007? Порой казалось, что Блатт выигрывал матчи именно своими ходами. Замены, какие-то тактические решения... Для вас все это было предсказуемо?

– Это сейчас можно говорить, что Дэвид делал все, основываясь на логике, и именно поэтому правильно. На самом деле в тренерской работе больше инстинктивного, чем принято думать. Блатт работал под фантастическим давлением. Шум, стресс, страх проиграть – все это сказывается. И здесь дело не только в опыте и понимании ситуации. Я думаю, что тренер, равно как и игрок, должен входить в форму. И Блатт на Евробаскете-2007 был в блестящей форме.

– А когда тренер не в форме – в чем это выражается?

– В ошибках. Можешь опоздать с заменами, с тайм-аутами. Или что-то не то сказать игроку своевременно.

– Но замены – это же казино! Красное или черное. Пойдет у человека или не пойдет. – Не совсем так. Риск можно свести к минимуму. Вот грубый пример: в равной концовке ты выпускаешь баскетболиста, который плохо бросает штрафные. На нем фолят, и он промахивается. Конечно, можно сказать: «Он промахнулся». Но на самом деле это я ошибся, попросту подставил своего игрока. Вот если хороший снайпер промахнется – тогда на самом деле не повезло.

– В прошлом сезоне вы были замечены едва ли не на всех матчах, проходящих в московском регионе…

– Преувеличиваете. Пропускал я матчи, бывало. Но при первой же возможности, конечно, стараюсь смотреть баскетбол вживую.

– У вас нет телевизора?

– На экране многие детали пропадают. Когда смотришь живой баскетбол, яснее видишь реакцию игроков и тренеров, кто на что и как реагирует. Поверьте, это важно. Но еще больше я люблю наблюдать за тренировками. Если это не команда-оппонент и мне дают разрешение посмотреть тренировку – всегда пользуюсь таким шансом. Этим летом, например, я побывал на занятиях сборной России.

– Кто еще кроме Блатта входит в круг ваших учителей?

– Казлаускас, который сейчас работает со сборной Китая. Сам я играл под руководством Гарастаса. Были и другие, менее известные литовские тренеры. Каждый мне по-своему помог, но ближе всех мы сошлись с Казлаускасом.

– Когда ЦСКА играл против сборной Китая, меня удивила реакция Казслаускаса. У больших армейцев были проблемы с фолами, а Яо Мин вместо агрессивной игры под щитом бросал средние и дальние броски. Разве это не забота тренера?

– Казлаускасу в Китае сложно из-за языкового барьера. Очень сложно. На коммуникацию игрока с тренером во время матча есть мгновения, а при переводе что-то неизбежно теряется. Кроме того, надо понимать, что не все тренерские директивы исполняются игроками как следует. Часто бывает: объяснишь все игроку. «Понял?» – «Понял». Выходит на площадку – и все наоборот делает. Остается только руками развести. Мне в «Химках» намного проще. Тайм-ауты мы проводим на главном баскетбольном языке – английском, но я в любой момент могу перейти на русский и донести свои мысли до игроков более доходчиво.

– А ругаетесь на каком?

– Я стараюсь не ругаться. Но как-то, работая в «Бенеттоне» у Блатта, я забылся и выругался на итальянском – и судья тут же влепил технический. Надо было по-литовски сказать! Хотя нет, на русском лучше всего. Все же в литовском языке и ругательств нормальных нет.

Никита ЗАГДАЙ