Сергей Юхневич – как в 23 года успешно управлять профессиональным клубом
Самый молодой функционер, стоящий у руля профессионального баскетбольного клуба, генеральный менеджер «Руны» Сергей Юхневич рассказал, как живёт один из немногих клубов в нашей стране, существующий на деньги, приходящие от спонсоров, и какие вершины он с командой хочет покорить в ближайшее время.
— Сергей, расскажи, пожалуйста, каково это – в 21 год стать генеральным менеджером профессионального клуба?
— Да, начну я с самого начала, как это было, такая предыстория небольшая. Сам я занимался баскетболом, в Руне, всю жизнь там провел. Получал травму, как это банально в спорте, у спортсменов. Начала работать детским тренером, как раз с детьми, и я понимаю, что психология моя не выдерживает, не мое это вообще, терпения мне не хватает.
— А во сколько лет ты начал работать детским тренером?
— В 17-18, наверное, вот так. Как раз у меня было три операции на коленке, и между операциями я решил попробовать себя тренером, начал обучаться, начал ходить на разные курсы, начал приходить на тренировки в нашу команду старшего возраста, смотреть, как тренер с ними работает, интересоваться. Потом один сезон я проработал помощником главное тренера в суперлиге-2, я ему помогал. Но я все равно понимал, что это не то, не мое, не там, где я нахожусь, не там, где я хотел бы находиться. На следующий год я пришел к спонсорам, как раз перед сезоном, попросил работать в офисе, потому что я понимал, что баскетбол — это то, с чем я хочу связать свою жизнь, и я понимал, что можно сделать очень интересный продукт, очень современный. Я попросил работать в офисе. Была должность — администратор, я помогал нашему генеральному директору, решал всякие административные вопросы, начал изучать какую-то бумажную документацию.
— Расскажи, а при этом ты учился в университете?
— Я при этом учился в университете параллельно, в РАНХиГС, как раз спортивный менеджмент у меня специализация. Я пошел по этому пути...
— На кафедре у Шойгу?
— Да, на кафедре у Шойгу. И через два сезона нашего генерального забрали в профессиональный клуб Зенит, он по сей день там работает, курирует молодежные команды, молодежный проект. Спонсоры находились в поиске человека, который будет заниматься. Шло время, я продолжил работать, ничего не поменялось. Просто я говорю, что у меня есть идея, я готов ее реализовать, я люблю ответственность, мне это очень интересно, давайте попробуем. И вот два-два с половиной года пробуем, и, по моему нескромному мнению, получается у нас неплохо, как мне кажется. Вот такая маленькая история моя.
— А сам ты тренировался в Руне? Сколько лет ты вообще занимался баскетболом?
— Лет 6-7, до первой травмы своей. Потом тоже пытался заниматься, потому что тоже мысль была пойти в профессиональный спорт, хотелось уехать за границу, мечты были такие. Но потом, в 15-16 лет, когда я получил первую травму, то я вообще не понимал, что это такое. Это проблема баскетбола российского и детского баскетбола, что тебе никто не может объяснить, что такое травма коленки, связок. Я думал, что это как палец вывихнуть. А я всегда такой боец, я всегда хотел быстрее-быстрее-быстрее и все. Я говорю: «Через месяц я готов». Мне говорят: «Не торопись». Тренер мне как говорил в детстве: «Если ты никуда не торопишься, значит ты плохо работаешь и ничего не хочешь. И в эта мысль в голове сидит, и ты думаешь — надо быстрее, быстрее». Вот это «быстрее» я форсировал, и это все усугубилась...
— Сам разрушил...
— Да.
— Сергей! «Руна» – это, на мой взгляд, уникальный пример. Насколько я знаю, в баскетболе два таких клуба — «Руна» и «Уралмаш», которые финансируются из спонсорских средств без дотаций государства. То есть есть отдельные люди, которые заинтересованы в развитии клуба, которые вкладывают. Ты можешь посвятить, что это за финансовая модель, кто является спонсором, какая у него мотивация?
— Генеральный спонсор — компания Kraftway. Они начали делать минимальные вложения, в принципе, именно в баскетбольный клуб «Руна», когда еще только создавалась профессиональная команда. Просто генеральный директор, он сам является президентом федерации конькобежного спорта, Алексей Кравцов, он фанат спорта просто безумный. Он наслаждается, мне кажется, каждым мгновением, когда смотрит какие-то спортивные матчи, находится на спортивных мероприятиях. Он — современный человек, он увидел, что мы можем делать крутой проект, и с каждым годом, если он видит, что мы растем, улучшаются результаты, он дает нам финансирование, повышает финансирование. И за это ему огромное спасибо.
— А какие вообще KPI у клуба? Это спортивный результат? На что смотрит спонсор, что является для него самым главным? Или это чистое меценатство?
— Нет, это не в чистом виде меценатство, конечно. Спортивный результат — одна из главных, наверное, ролей. Но и развитие бренда, то есть развитие не клуба «Руна», а развитие бренда «Руна» в России, чтобы мы были готовы к рынку СНГ, условно. Наверное, спортивные результаты — все равно топ-1, то есть это выход в лигу ВТБ, Еврокубок. Но и развитие бренда тоже играет роль.
— А откуда взялся бренд «Руна»? Откуда он произрастает? Что там за подноготная?
— Ну, если мы углубимся в прошлое, то генеральный директор детско-юношеского баскетбольного клуба «Руна» Зверев Игорь Александрович привез клуб в Россию. Он сам жил в Украине и привез клуб в Россию в 2003 году, просто в школьную секцию какую-то. Он рос-рос, развивался, потому появились вложения небольшие. Не могу сказать, какая история, потому что тогда еще не был в том процессе. Появились какие-то вложения...
— Скажи, пожалуйста, а нынешний спонсор уже тогда начал поддерживать проект и Зверева Игоря?
— Был другой спонсор.
— Окей, окей.
— Немножечко другой, просто не в курсе даже какой, и в каком это виде было. Я тогда еще сам там не присутствовал. После этого была цель — создать какую-то профессиональную команду, тогда уже начали искать спонсора и компаний Kraftway как раз подключились к этому. Создали команду первой лиги ЦФО, такой проект. И с этого, наверное, уже началось становление профессиональной команды и бренда «Руна».
— На мой взгляд, это очень важный момент, для тех людей, которые будут смотреть. Большое количество людей либо мечтают создать свой профессиональный клуб, либо выстроить какую-то правильную финансовую модель. Когда пришел нынешний спонсор — это какая-то была связь, какой-то профит? Он же не просто так с улицы пришел. Как это произошло?
— Банально — знакомство. Просто знакомства людей с какого-то детского, юношеского возраста пошли. Знали, что человек любит баскетбол. У спонсора...
— У него ребенок занимался баскетболом?
— Да, я как раз к этому подвожу. У него бывшая жена — баскетболистка. Они закончила «Тринту», чтобы не соврать — не вспомню, не скажу, кто. В принципе, почему баскетбол ему нравится? Если посмотреть в коньки, в конькобежную федерацию...
— Там тоже нравится?
— Там результат. Там Виктор Ан, который у нас выиграл у нас, и Россия вообще на слуху в конькобежном спорте, в шорт-треке. Таких людей очень мало, единицы, но он фанат спорта, это везение.
— Зверев Игорь – он как родоначальник бренда, которые это придумал, сейчас в проекте?
— Он сейчас в проекте, но уже не занимает роль генерального директора детской школы. Генеральный директор сейчас Харитонов Виктор. Он также и тренер в школе девочек. Зверев Игорь — он тоже тренер мальчиков 2010 года рождения, если я не ошибаюсь. Он в проекте детской академии.
— Нынешний основной спонсор загорелся этим проектом, загорелся брендом «Руна». И отсюда пошла вся эта идеология.
— Пошло развитие, да. Загорелся тем, что можно создать крутой продукт, крутой современный продукт, которого нет на российском баскетбольном рынке вообще. Я говорю, что человек современный, он видит, что в нас, в молодых тоже есть какой-то потенциал, есть идея в голове, есть мозги.
— Начиналось все с того, что появились детско-юношеские баскетбольные клубы, потом появилась команда для участия в ЦФО, потом появилась команда для второй суперлиги, потом появилась команда для ДЮБЛ, то есть начала выстраиваться полная вертикаль. Это некая эволюция. Можешь рассказать сейчас об этой пирамиде, которая есть в Руне, что она из себя представляет?
— Это три команды и академия. Команда профессионалов в суперлиге 1, молодежная лига ВТБ и команда ДЮБЛ юношей до 18 лет. Соответственно, и детская академия.
— Сколько в детской академии занимается детишек?
— Именно количество детей?
— Да.
— Больше 300-400 по Москве.
— Это прослеживается, единая вертикаль — академия, потом эти детишки должны подниматься дальше? Или это просто массовка не взаимосвязанная?
— Это было массовкой раньше. То есть это было просто для детей, чтобы они работали, тренировались. Сейчас выстраиваем, года два пытаемся выстроить эту вертикаль, чтобы академия давала воспитанников в ДЮБЛ, и далее, далее. Как я говорил ранее, это не делается за один год, и за два года это не делается, это очень долгий процесс. Сейчас уже, когда мы создавали молодежную команду, то она была, в принципе, на базе выпускников академии, на базе игроков ДЮБЛ, которые прошли с нами 3-4 года, какое-то долгое время.
— Расскажи, пожалуйста — я слышу такие правильные, концептуальные вещи, когда создается системный продукт... Когда они взяли, создали профессиональную команду, купили легионеров, купили своих ветеранов и прочее. То есть видна четкая системная работа. Кто родоначальник этих идей? Это исходит от тебя, это исходит от спонсоров, это идет какая-то коллективная история? Откуда родилась это концепция?
— Полностью коллективная наша работа со спонсорами, мои мысли, работа моего менеджерского штаба — все абсолютно коллективно, абсолютно идейные мысли. Понятно, что есть какие-то несогласия, возражения, но как-то всегда мы приходим к какому-то единому знаменателю и выходим на [понимание].
— Как часто вы общаетесь со спонсором? Вы штормите, вы защищаете? Каким образом происходит коммуникация?
— Ну, чтобы штурмить со спонсорами еженедельно — такого не происходит, конечно. Созваниваемся с менеджерским штабом мы постоянно. Это еженедельные какие-то, может, связи. Все еще зависит от расписания игр. Если частые игры, то, может быть, сдвинем штурм. Со спонсором — практически каждый день. Да и он практически каждый игровой день на игре. Если есть возможность, то мы там с ним все это обсуждаем, мы с ним общаемся.
— То есть уровень вовлеченности очень высокий, человек пропускает через себя весь продукт?
— Уровень вовлеченности высокий, да. Он постоянно в игре, он постоянно с командой, он понимает все процессы, которые происходят, ему это очень интересно, он этим дорожит.
— Ты работаешь — ты получаешь определенный карт-бланш, автономию или все же над тобой довлеет некая рука авторитаризма?
— Полный карт-бланш, скорее всего. Но этот полный карт-бланш — это моя ответственность. Я из тех людей, что если я не выполнил этот карт-бланш, то я скажу «спасибо, буду искать что-то другое».
— Если говорить о том, что порядка 300 человек занимается в академии, в самом основании пирамиды — где тренируются эти дети? Сколько раз в неделю? Можешь чуть поподробнее рассказать о деятельности академии?
— Да. Базируется сейчас академия в ЮВАО, в городе Москва, разные ФОКи, школы, все зависит от тренеров. В ЮЗАО базируются еще некоторые школы... Какой был вопрос?
— Ну, в целом — как все работает? Рассказать поподробнее — платно, бесплатно, кто работает тренером, сколько раз в неделю они занимаются, по каким методикам?
— Все тренеры абсолютно работают по своим методиками. То есть генеральный директор детской академии определяет...
— Кто является генеральным директором?
— Харитонов Виктор, он определяет все методики, по которым тренеры должны работать. Мы тоже с ним постоянно находимся в каком-то близком контакте. Это привлечение и наших профессионалов для мастер-классов, различные мероприятия с детской академией, привлечение детей в команды профессионального клуба. Тренировки чаще всего 3-4 раза в неделю, насколько мне известно.
— Это тренировки платные, бесплатные?
— Бесплатные.
— Все тренировки бесплатные?
— Да, на данный момент — да. Но все может поменяться.
— А кто тренеру платит заработную плату?
— Спонсоры платят. Но тренировки бесплатные. Есть моменты в плане выездов, каких-то экипировочных вопросов...
— То есть, это чисто тренировочный процесс, 300 детишек, которые занимаются в детской школе «Руна», они не платят деньги, тренеры фактически получают заработную плану от спонсоров?
— Скорее да, чем нет. Отвечу так. Это больше меценатство, скажем так.
— Да. Это меценатство, с одной стороны. С другой стороны, это инвестиции в клуб, в развитие собственной школы, которая потом, в последующем должна дать резерв. Какие результаты показывает школа, в каких соревнованиях участвует?
— Первенство России — самое высшее соревнование. Недавно девочки 2006-2007 года рождения заняли второе место в финале первенства России. Девочка 2007-го года заняли 4-е место в первенстве России. Что касается юношей, мальчиков, то они, в принципе, таких высоких результатов, мне кажется, не достигал ни один возраст еще пока.
— Формируется сборная по возрастам, по каждому возрасту формируется сборная?
— Нет.
— Нет? А по каким возрастам и как определяется стратегия?
— Все зависит от того, где большее количество детей. Например, в двух разных школах, в районе Бутово и в Юго-Западной может быть 20 человек 2005-го года рождения в одном районе и 20 человек в другом районе. И тогда из этих возрастов будет собираться сборная, выбираться лучшие игроки.
— А по последним возрастам, по самым младшим. Есть ли стратегия, чтобы в каждом возрасте была сборная команда? Или все равно вы видите некую хаотичность и точечность в этом процессе, определение приоритетных возрастов?
— Опять же, сейчас пока мы держим на стопе набор, потому что мы хотим немножко реструктурировать детскую школу. Может быть, это даже будет в каком-то виде коммерческий проект.
— Я помню, что ранее Руна была на коммерческой основе. Когда Зверев занимался, то за это платили хоть небольшие деньги, но платили.
— Небольшие, да. Мы хотим, может быть, переформировать и сделать это небольшим коммерческим проектом. Но пока сейчас находимся в состоянии межсезонья...
— То есть, возможно, будут дети платить, но при этом будут формироваться сборные команды.
— Конечно, да. Все останется то же самое, но будет больше коммерческий проект.
— Хорошо. А то, что касается команды Суперлиги-1— есть ли там какая-то идеологическая основа у этой команды? Есть у нас МБА, там команды для московских игроков, либо есть команда Нижний Новгород, которая позиционируется все-таки, куда должны вливаться игроки сборной. Есть ли какая-то идея, что из себя должна представлять команда суперлиги?
— Должны быть боеспособная команда, это самое главное, которая может показывать высокий результат. И для нас очень важный фактор — это теплая, хорошая атмосфера внутри команды. То есть это люди, их психология, характер, это для нас это очень важно. В принципе, наверное, это наша идеология. Нет такого, что воспитанники — только московские, без легионеров, такого нет.
— То есть вы хотите создать некую команду, которая будет в целом проводником бренда Руна, о котором будет знать большее количество людей?
— Да.
— Есть ли у вас планы заявляться в Единую лигу ВТБ?
— Планы есть. Но все зависит от спортивных результатов. Повторюсь, что для спонсоров важен спортивный результат. Чем быстрее мы выиграем лигу, тем быстрее мы перейдем в лигу ВТБ. Чем быстрее мы выиграем суперлигу 1, тем быстрее перейдем в лигу...
— Как оцениваешь выступление в этом сезоне?
— Из 10 — 5-6, наверное. Свои ошибки учли, вели в серии за третье место 2:0, проиграли 3:2, заняли четвертое. Это хорошо, какой-то урок получили, будем исправлять ошибки.
— А, полуфинальная серия, которая была очень интересной и напряженной...
— Ну, конечно, обидно. Я скажу, что цель, которую нам ставили, попасть в четверку — мы выполнили. Но у меня, у главного тренера — конечно, аппетит приходит во время еды, ты хочешь выиграть все и всех. Мы — максималисты, я, и главный тренер. И когда ты понимаешь, что у тебя пятая игра с Самарой, у которой состав укомплектован чуть глубже (я не скажу, что чуть сильнее — чуть глубже), у них игроки чуть поопытнее, играли в плей-офф, играли в лиге ВТБ. И ты с ними играешь пятую игру полуфинальной серии — конечно хочется выиграть очень сильно. И ты понимаешь, что вот он шанс, который надо забирать, и есть потом шанс выиграть всю лигу, стать чемпионом суперлиги 1, но... Но случилось как случилось. Может быть, хорошо, что так случилось, я так скажу.
— Мне кажется, что это правильная позиция, надо делать выводы. Какие ошибки, недочеты, бреши были допущены в этом году, на твой взгляд?
— В плане спорта именно?
— Да.
— Очень много психология решила, на самом деле. Для меня это вообще очень важный фактор, психология. Мы сейчас стараемся следить за этим, может даже будем работать с каким-то специалистом в рамках психологии. Многие игроки просто не верят, что они могут сделать то, чего от них никто не ждет. Мы, условно, underdog'и были в чемпионате, в плей-офф. Опять же, пятый матч в серии и они не понимают, что вот, можно забирать. Они выиграли первую игру в Самаре в гостях, и у них тоже нет понятия — как это? Как мы это сделали и как мы продолжим делать это дальше? И вот 2:2, и ты понимаешь, что надо выигрывать, но что-то в голове перещелкнулось и ты думаешь: «Нет, я же не могу выиграть у сильного соперника». И тоже психология, когда ты ведешь 2:0 — ты уже все, ты победитель. Но 2:0 — это вообще счет очень непростой, внешний факторы очень влияют. Когда тебе говорят, что 2:0, ты выиграешь, все хорошо... Хотя ты сам думаешь, что нет-нет, но подсознание работает так, что ты можешь настроить себя не в то русло и думать, что «2:0, ладно, я выиграю, все нормально». Я связываю все с психологией, с личным опытом.
— В следующем году вы ставите цель — выиграть Суперлигу?
— Я перед собой — ставлю. Я думаю, что главный тренер перед собой тоже ставит такую цель. Спонсоры будут ставить после июля-августа, мы с ними встречаемся, и они нам скажут.
— А кто занимается селекцией в клубе?
— Совместно, мы с главным тренером и со спортивным директором. То есть нас трое, мы занимаемся в межсезонье подбором игроком.
— В том числе и иностранцев вы отслеживаете?
— Скаут делает различные нарезки иностранные. Ну да, так и есть, отслеживаем иностранцев.
— А за кем финальное решение?
— Что касается спортивных целей, то тренер нам дает высказывать свои желания, говорит, что «этот игрок поможет мне выиграть чемпионат», мы уже с агентом игрока, с его представителем встречаемся. Если мы по финансам не сходимся, то тогда у нас все равно есть какой-то запасной вариант, и мы возвращаемся к запасному варианту. Но я скажу, что финальное решение все равно за мной в этой ситуации.
— Спонсор не участвует в этих кадровых вопросах?
— Спонсор не участвует.
— А при этом он общается с командой?
— Да, постоянно. В контакте он постоянно. Когда команда собралась вместе, что он приезжает на сборы, участвует.
— Расскажи по поводу штата — что из себя представляет баскетбольный клуб «Руна»? Какой есть менеджмент?
— Нас около 15-17 человек. Все выполняют, в принципе... Мы стараемся расти каждый год, видим, где есть пробоины, есть проблемы, стараемся развиваться в этом плане, стараемся сильно уйти в развитие бренда, в пиар, маркетинга. У нас есть, условно, штаб пиар-маркетинга, как раз бывшие сотрудники АСБ возглавляют его. Заместитель мой, если говорить о пирамиде какой-то, потом спортивный директор, который занимается спортивной частью в профессиональном клубе, начальник молодежного проекта, который курирует ДЮБЛ и молодежную лигу ВТБ, тревел-менеджеры, которые следят за логистикой, бухгалтерия, все стандартно, юристы. С этого года — ивент-менеджер появился. Как раз сейчас на совещании в Российской Федерации Баскетбола нас похвалили, что самая лучшая организация и проведение матча и game day, мы заняли первое место, нас наградили, условно, сказали, что мы — молодцы.
— Расскажи, каково тебе, одному из самых молодых работников клуба находить общий язык и руководить этим коллективом?
— Менеджерский коллектив, он не сказать, что сверхвозрастной. Мы все молодые, в этом наша такая фишка. Не было никогда, наверное, такого панибратсва. Всегда было уважение, всегда находили какие-то компромиссы, находили общий язык. Старались доказывать делом, вот и все.
— Не силой, а точностью принятых решений, идеями.
—Да. Вроде, получается...
— А ты закончил академию народного хозяйства и государственной службы. Продолжаешь ли ты на данный момент развиваться? В каком направлении?
— Да, я получаю сейчас как раз магистерское образование в этой специализации. В сентябре месяце мы заключили партнерское соглашение с Barsa Sports Hub, и я тоже закончил курсы этого продукта Академии Барселоны по спортивному маркетингу и менеджменту. Также, когда учился в РАНХиГС, я ездил на стажировку в NBA, Dallas Mavericks, но большую часть времени все равно провел в G-лиге, команда Texas Legends, это 20 километров от Далласа. Там я тоже получил какие-то знания за две недели, это, в принципе, интересно. Я проходил небольшое обучение в Geneva Business School, это такая швейцарская школа, но у нее филиал в Барселоне, потому что спорт там, баскетбол там, футбол. И как раз филиал спортивного менеджмента у них находится в Барселоне. То есть европейское образование, оно очень точечное, очень детальное, это очень круто, очень интересно. Вот, в принципе, все.
— Что подчерпнул в Америке?
— Почерпнул мало того, что можно забрать в Россию. То есть ты приходишь в зал, висят банеры спонсорские, ты спрашиваешь, о том, как они находят партнеров. А они: «Да они сами к нам приходят. Нам выбрать тяжело». Я говорю: «Мне найти тяжело, а вам выбрать тяжело». В этом разница. А так, в принципе, почерпнул только, может быть game day event, мероприятия в день игры. Вот и все. Самая проблема в том, что тяжело почерпнуть что-то, только общение, знакомство в людьми, коммуникация.
— Продолжаешь ли ты коммуницировать с кем-то по цеху за границей, здесь? Существует ли какое-то менеджерское комьюнити, которое обогащает тебя, позволяет генерировать какие-то новые идеи?
— Что касается баскетбола — нет такого менеджерского комьюнити именно общего какого-то командного. Да, есть знакомства, есть коллеги по цеху, назовем это так, в баскетбольных клубах, у которых ты стараешься перенимать какой-то опыт. За границей — не сказать. Может быть, кто-то в клубах, там остались знакомства, в бизнес-школах, в которых учился. За границей — только если тренеры, если на западе, в Америке, которые могут подсказать по игрокам. Это в межсезонье очень важно, потому то выбрать иностранца — это очень большая лотерея. Может приехать что-то очень сильное, но с плохим характером, а может приехать что-то слабое, но с хорошим характером. Хочется найти что-то идеальное. Знакомство с тренером там — это очень помогает.
— Насколько важно развиваться, как ты считаешь, для менеджера в спортивной индустрии, молодого менеджера?
— Я считаю, что не только для молодого, а вообще для менеджера очень важно развиваться. Потому что мир не стоит на месте. Я скажу банальную фразу, но это так и есть. Постоянно что-то новое. Ну вот TikTok, банально я пытаюсь сам понять, что такое TikTok. Постоянно что-то новое прилетает, и надо постоянно чему-то обучаться, что-то узнавать. Это в любом возрасте, будь тебе 25, будь тебе 50 и так далее, ты ты должен постоянно развиваться. В этом же вся суть.
— Кого бы ты выделил из спортивных менеджеров в России? Может быть, на кого-то ты ориентируешься? Есть ли такие?
— «Зенит» баскетбольный показывает очень хорошую медийную составляющую и работу с пиаром, маркетингом. Наверное, у них самое сильное это направление в России. В плане управления клубом... У всех по чуть-чуть, у всех понемножку. Нет такого, чтобы к какому-то одному клубу, к какому-то одному руководителю присматривался. Вижу какие-то идеи, которые мне нравятся, которые я понимаю, что можно реализовать, и, в принципе, я их беру. Бывает же, конечно, что что-то не нравится, я понимаю...
— Как думаешь, какой из существующих баскетбольных клубов кроме Руны, максимально приближен к твоей эталонной картинке? Каким образом должен видеть клуб?
— Наверное, ЦСКА. Это на данный момент самый сильный бренд России, самый сильный клуб России. Пирамида у них, как таковая есть, выстроена. У Локомотива краснодарского тоже очень хорошая академия и эта пирамида выстроена. Не могу сказать, что это эталон, потому что не знаю, что происходит внутри. Что происходит снаружи, эта картинка — да.
— Можешь ответить на такой вопрос — что для тебя было бы важнее, более высокое место, занятое в чемпионате или количество доморощенных игроков, которые были бы в команде?
— Хороший вопрос.
— Что первично?
— Победа. Победа первична, наверное так. Это первое, что в голову пришло — наверное, победа.
— Но при этом, в идеале...
— В идеале, чтобы она была с доморощенными. Но это — идеальная картинка, это эталон. Но это очень непросто, очень долго создаемся. К этому стараемся прийти, но на это нужно время.
— Мы с Андреем Владимировичем записывали интервью. Он сказал, что одна из его больших мечт — это, действительно, создать лучший клуб, в котором будут играть российские игроки.
— Воспитанники?
— Да, воспитанники краснодарского баскетбола. Сейчас, конечно, это правильный тренд.
— Это правильный тренд, безусловно. Расскажи по поводу ситуации, которая произошла в молодежном составе, со ставками.
— Да, в конце ноября месяца появилось подозрение у нас, что некоторые игроки молодежной команды начали сдавать матч на ставках. А мы, поскольку мы выходцы из Суперлиги-2, мы знаем, что такое ставки. Мы уберегли тогда профессиональную команду от этого, и мы не могли себе позволить, чтобы в нашем бренде сейчас что-то появилось, тем более, что в молодежном проекте. Пять игроков проиграли матч с определенным счетом, нужно было проиграть какое-то определенное количество очков, больше 13 очков, если я не ошибаюсь. Было очень подозрительно, что игроки так играли. После этой игры тренер мне позвонил, начальник команды молодежной, и сказал, что у них есть некое подозрение. Мы не предприняли никаких действий, потому что подозрения подозрениями, ну проиграли игру. Потом мы смотрели несколько матчей. А потом в какой-то момент, когда поговорили... Я тоже был на выезде с командой-основой, не могли пересечься, мы встретились уже когда все вместе в Москве были. Мы обсудили эту ситуацию и решили просто попробовать честно поговорить с игроками. Банально пришли в раздевалку, сказали, условно, что мы знаем, что вы сдали матч, и что лучше признаться. И пять игроков признались в том, что они проиграли этот матч специально. И все, я потом делал объяснительные, и так далее...
— Какие цели вы ставите перед собой в начале сезона? Понятно, что цели спортивного результата. А есть ли у вас коммерческие цели? По продаже билетов, маркетинговые какие-то, просмотры, цели по академии? Вот каркас — от чего вы отталкиваетесь в работе на целый сезон?
— В следующем сезоне как раз поставили цель, сейчас идет разработка различной сувенирной продукции, мерча, будем открывать определенную билетную программу. Но так немножечко — наши места будут платные на играх, будет часть мест по билетам, и часть для студентов и школьников бесплатная. Цель на сезон — в этом году была переехать на Лавочкина, базироваться там. Понять вообще, какой контингент людей, какая целевая аудитория готова приходить на игры, по ходу сезона подстраивать под них какой-то мерч, создавать новый мерч, новый продукт, смотреть, что людям нравится в плане ивента, ради чего люди приходят. Потому что мы стараемся сделать game day не просто чтобы ты пришел ради баскетбола, а чтобы ты пришел хорошо провести время со своей семье, со своими друзьями, потому что это важно.
— А какая средняя посещаемость матча была?
— Очень минимальная, человек 300. Это даже не средняя, это чуть больше среднего. Пусть будет 250-300. Очень тяжело раскачать людей в Москве.
— Ставит ли вам спонсор цели по заполняемости арены?
— Нет. Я ставлю перед собой цель, перед своим штабом.
— Фактически, для спонсора ключевой момент — это спортивный результат?
— Да, это спорт. Поэтому я и говорю, что различные цели, идеи, задачи — они коллективные, коллективное решение. Спонсор — это спорт, я — бренд, пиар, маркетинг.
— Какая доля в бюджете клуба составляет заработная плата игрокам? Навскидку.
— Ну, зарплатный фонд — это процентов 30%-40% от бюджета.
— Это игроков?
— Не только. Тренерский штаб, игроки, администрация... Ну, 40%-50%, если мы берем администрацию.
— То есть администрация, игроки, суммарно. А как распределяются оставшиеся 50%?
— Очень много тратится на game day, очень много стараемся вкладывать в пиар, в какое-то таргетирование.
— А как ты считаешь, если на матч приходит порядка 300 человек, то есть ли резон вкладываться в game day?
— С учетом того, что мы только переехали на эту арену, и базировались всегда в южных округах Москвы... Я вижу, что на плей-офф люди стали приходить. Им стал интересен такой вид спорта, баскетбол. Я понимаю, что мы идем в том направлении.
— То есть это две стороны медали. С одной стороны, зрители не придут, если нет продукта. С другой стороны...
— Тут надо просто для себя определиться, что ты хочешь. Либо играть в баскетбол при пустых трибунах и не тратить не на что деньги, либо вкладывать. Но я бы не назвал это инвестицией. Ну, это инвестиция в болельщика своего рода. Но главное, чтобы она дала обратный выхлоп тебе.
— Есть у нас дерби, ленинградка. У нас может быть тройное...
— У нас тройное дерби может быть, да.
— Трио ленинградки, да. При правильном поступательном движении так и может произойти. С точки зрения маркетинговых коммуникаций, вот этот зеленый логотив Руны — что за бренд-легенда? Откуда он произрос?
— Когда я уже пришел в клуб, мы начали создавать Руну, мы начали позиционировать себя как викинги, условно. Мы оставили зелено-белые цвета с детской школы, когда ее создавали. То есть она была зелено-белой, и мы их оставили, хотели сохранить какую-то историю. Когда я уже пришел, то начали позиционировать себя как викинги, как скандинавскую мифологию, руна... Это как раз расшифровывается как «отвагой наделенные, воины» и мы пошли в эту степь, в скандинавскую мифологию.
— Может быть, несколько вопросов неудобных, сам посчитаешь — нужно или не нужно отвечать. Игорь Зверев, как один из основателей, тот человек, который придумал бренд — не чувствует ли он себя обделенным тем, что он сейчас работает тренером, хотя он, как основатель идеи, родоначальник идеи...
— Я не могу сказать, что он чувствует, потому что не знаю просто. Просто я могу выразить огромное уважение человеку за то, что он создал, за то, что он основал такой бренд. Огромное спасибо ему за это. Он дал нам возможность работать, дал нам возможность показать какой-то уровень, создать какой-то новый крутой проект. Какие у них взаимоотношения со спонсором — я просто туда стараюсь не лезть, потому что это не мое.
— Кстати, тоже можешь рассказать, что сегодня на совещаний ваш клуб в суперлиге 1 был отмечен как лучший match day.
— Да, лучший event, лучший match day, мы на первом месте, это круто. Что касается Вити — мы работали, он дал какой-то первый шаг в развитии клуба в социальных сетях, в медиапространстве. Огромное спасибо ему за это.
— Мне кажется, что это здорово, когда заходит клуб в суперлигу, не имея какой-то богатой истории, и уже начинает закладывать определенные стандарты, потому что имеет лучший match day. Все равно мы понимаем и знаем, что ориентир чисто на спортивную составляющую исторически был в наших клубах. И победа, спортивная победа была первостепенной целью. Сейчас меняется рынок, сейчас есть поручение президента, что запрещено финансировать профессиональный спорт, необходимо находить другие модели монетизации, в том числе работа с B2C, предоставлять качественный продукт. Мне кажется, что вы находитесь на правильном пути.
— Надеюсь, спасибо.
— Три заключительных вопроса. Чем ты гордишься в баскетболе своим личным? Какое самое большое твое достижение?
— Как спортсмена или любое?
— На твое собственное усмотрение. «Баскетбольное достижение».
— Хороший вопрос. Не стал бы, наверное, выделять ничего. Не приходит в голову ничего такого, что супермощное достижение какое-то есть уже.
— У меня зато есть идея.
— Интересно.
— Я считаю, что твое большое достижение, на мой взгляд, что ты сейчас в клубе, что ты стоишь у руля этого клуба. То, что тебе доверяют — это круто.
— Спасибо. Для меня это, наверное, просто...
— Некоторые вещи, которые кажутся такими по умолчанию, они, на самом деле, светят такими яркими звездами! Скажи, а какое твое наивысшее достижение в жизни?
— Какие тяжелые вопросы пошли! Наивысшее достижение в жизни? Наверное то, что я попал в Руну.
— Я думаю, что да, оно тождественно...
— Для меня это как вторая семья. Я там живу, я живу этим проектом, я живу Руной.
— Сколько ты работаешь часов в день?
— Всегда по-разному. Нет такого, чтобы я пришел и сидел в офисе определенное количество времени. Но могу работать хоть 12, 20 часов, все зависит от нагрузки. Я посвящаю себя полностью в этот проект. И близкие все мне иногда говорят, что чуть-чуть паузу сделать. Но тут и мне совестливо, и я хочу работать. Я просто наслаждаюсь от этого. Я понимаю, что надо провести время с близкими, с родными, но не знаю.
— Какая твоя баскетбольная мечта?
— У меня их две. Личная моя и моя с клубом "Руна". С клубом "Руна" — это "Финал четырех", Евролига, это 100%. Менеджерский — это, конечно, NBA, с точки зрения менеджера.
— То есть ты бы хотел продолжить работу в клубе NBA?
— Да. Мне было бы это интересно очень сильно. Я никогда не хотел там играть как игрок, не было такой мечты, хотел играть в Европе всегда. А как менеджер — почему-то туда. Я понимаю, что я хочу попробовать себя там.
— Знаешь, а я всегда мечтал играть в NBA, игрок из меня был такой... явно не тянущий туда.
— Я тоже думаю, что из меня был игрок явно не тянущий даже в Европу. Мечты-мечты...
— При этом, когда я в 2013 году приехал в Brooklyn Nets, смотрел игру Бруклина с Майами, я прослезился и я понял, что моя мечта сбылась. Поэтому я мечтаю, чтобы твоя мечта тоже сбылась.
