«Врачи не верили, что я играю в баскетбол». Станислав Шаров бил стекла, работал монтажником, взял серебро на Олимпиаде
От редакции: вы читаете пользовательский блог «Движение вверх», где разговаривают с интересными людьми из российского баскетбола. Подписывайтесь, и интересных людей будет еще больше.
Станислав Шаров – серебряный призер Олимпийских игр по баскетболу 3х3 в Токио и чемпион Европейских игр. Он рассказывает, как в детстве бил стекла машин и работал монтажником, поставил всё на кон в пользу баскетбола и попал на Олимпиаду со студенческой скамьи.
― Я с определенным воодушевлением настраивался на нашу сегодняшнюю встречу и объясню почему: я в некоторой степени видел в тебе мои неисполненные мечты. Ты родом из маленького города Гусев с населением 30.000 человек, я – из города Горки, где тоже 30.000. Я всю жизнь мечтал попасть на Олимпийские игры, играть на профессиональном уровне. Тебе это все удалось. Расскажи, с чего все начиналось? Я знаю, что ты занимался легкой атлетикой, самбо. Почему выбор пал именно на баскетбол?
― Ты правильно сказал, я занимался самбо, легкой атлетикой… В таком маленьком городке, наверное, надо чем-то заниматься, либо можно попасть в какую-то нехорошую компанию, в моем детстве это могло спокойно случится. Я энергичный был, и поэтому меня всегда водили в спортивные секции, чтобы я всю энергию выплескивал там. В какой-то момент я сначала закончил с самбо, потом мне стало скучно на легкой атлетике. Потом у меня был небольшой перерыв. Помню еще, на футбол ходил месяц, может два, просто, чтобы ходить. Тогда в школе появился мой первый тренер, Юрий Анатольевич Стролис. Он набирал детей, позвал меня на тренировку, и у меня сразу все стало получаться, произошел быстрый скачок в баскетболе. Я пришел в баскетбол в конце седьмого класса, даже, наверное, в восьмом, то есть достаточно поздно, но в девятом классе уже играл за взрослую мужскую сборную города Гусева. Так все и закрутилось, с того момента уже пятнадцать лет прошло.
― Стас, я так понимаю, что ты не только в баскетбол вкладывал свою нескончаемую энергию. Я еще знаю, что ты любил немножко побить стекла машин. Как тебе удавалось баскетбол с этим совмещать?
― Побить стекла, похулиганить – это до баскетбола было. Баскетбол меня поставил на место. Я приходил домой, бросал портфель, брал сумку и бежал на тренировку, меня очень затянуло. До баскетбола много хулиганили с друзьями, что только не творили – можно книгу написать. Обычное детство мальчишек в таких городках.
― Я думаю, для того, чтобы бить стекла машин, тоже нужны хорошие физические данные.
― Я получал за это от отца, но ни о чем не жалею. Зато у меня настоящее детство было. Такое сейчас трудно где-то найти, если только в таких же маленьких городках, откуда мы с тобой. Сейчас у детей в таких больших городах, как Москва или даже Калининград, хоть это и небольшой город, думаю, уже не будет такого детства.
― Ты знаешь, вот сейчас приезжаю в свой родной город Горки, еще раз повторюсь 30.000 населения. Я помню, как на площадке было человек под 40, и все ждали, чтобы порубиться в баскет. То есть ты приходил туда и реально мог час ждать.
― А у нас был такой квадратный район, и за одним домом построили большое футбольное поле, просто огромное, поставили ворота, сетку. Это все делал мой первый тренер по баскетболу. И мы гоняли в футбол район на район, могли рано утром уйти и до ночи насмерть рубится.
― Да, аналогично. А сейчас я приехал и вижу, что там пустырь и вообще никого нет. Такое ощущение, что город вымер. У меня и ностальгия, и сожаление. Я вспоминаю, сколько было эмоций и энергии тогда… Насколько я знаю, первой твоей работой была работа монтажником. Как это произошло?
― У меня есть друг Вадик Фадеев. Из одной школы меня выгнали после девятого класса, сказали, что лучше не поступать в десятый, и я пошел в другую.
― За что?
― Там была такая школа приличная, а я – хулиган, раздолбай. Они не хотели портить свой имидж. И меня отправили в другую школу, более бандитскую что ли.
― Я думаю, что они жалеют об этом, потому что там сейчас мог висеть твой портрет.
― Я хотел в десятый класс, а мама говорила, что не надо. Тогда уже был БФУ, и у них была сильная студенческая команда, хорошая, взрослая. Я хотел туда поступить и играть за них. Там мы сдружились с Вадиком. Он и по сей день мой друг, хороший друг семьи. У него есть дядя, и как-то летом он предложил нам работу. Вадик все может делать, у него прям золотые руки, а меня он помощником взял. Я сначала просто ездил смотрел, помогал, а потом начал сам работать.
― Тебе это доставляло удовольствие?
― Я заработал себе на свой первый 5 iPhone за лето, чувствовал себя крутым. Было весело. Мы были вдвоем, нас никто не контролировал: ездили, ставили, смеялись, разбивали эти стекла, нечаянно, конечно, штрафы платили, получали опыт.
― Призер Олимпийских игр заработал на свой первый iPhone, работая монтажником. Расскажи, пожалуйста, как ты поступил в БФУ? С чем было связано это решение? Какую роль в учебе играл в баскетбол?
― Повторюсь, там была команда на тот момент, и я хотел именно туда поступить. Надо было сдать русский, биологию и вступительные по физкультуре. Раньше все сдавали русский, математику, предмет, который нужен для поступления, и запасной. А я даже запасной не сдавал, потому что я был нацелен только туда идти.
― Готовился к экзаменам?
― Да, да, готовился. У меня всегда была проблема с учебой. Я ходил к репетитору по математике, русскому, только по биологии он был не нужен.
― Здесь я хочу сделать небольшой акцент. Если в девятом классе было хулиганство, то тут тобой стало двигать поступление в вуз, и ты уже осознанно начал учиться и готовиться, потому что это путь в баскетбол?
― Да. Дело даже не в том, что я начал учиться, а в том, что я начал ходить к репетиторам. Мне там было понятнее. Я никогда не понимал, почему в школе преподаватели не могут объяснить так, как это делают репетиторы. Я приходил в школу на математику и ничего не понимал, просто сидел, как болван, и пялился в стену. Когда я приходил к репетитору, он объяснял за две минуты с помощью какой-нибудь шутки или рисунка, и я сразу все понимал. До сих пор для меня этот вопрос остался неразрешенным. У меня была цель – поступить в университет, а у нас был чемпионат Калининградской области, достаточно сильный чемпионат, я играл за Гусев и уже громил некоторые сильные команды, про меня пошел слух, и это помогло мне поступить в БФУ. Их менеджер уже смог продвинуть меня туда, когда я только еще сдавал экзамены. Было смешным то, что, когда я поступил, вся команда обновилась, и из той сильной команды, в которую я хотел, вообще никого не осталось.
― Ты пришел в молодую команду. Надеялся набраться опыта у старших, а на тебя ложатся функции лидера. Кто еще пришел в команду? Даня? Дима Семенас? Они вместе с тобой пришли?
― Да, Даня Плужников вместе со мной пришел. Но на меня не было таких надежд. У нас была достаточно высокая конкуренция. Человек двадцать было на сборах. Одиннадцать или двенадцать собирались отобраться в команду. Все были равны. Я тогда еще много чего не знал в баскетболе. У меня был только мой деревенский баскетбол. Меня спрашивали, на кого я равняюсь, что смотрел раньше, а я ни на кого не равнялся, кроме AND1 Mixtapes, у меня были диски, они и сейчас где-то записаны. Я любил смотреть на Professor, Escalade. Может как раз после них у меня в душе и осталась улица. Это было круто. Я не смотрел NBA, обычный баскетбол. У нас тогда в команде собрался хороший костяк.
― А Семенас был тогда еще? Или в МГАФК перешел?
― Нет, он был вроде в молодежке ЦСКА или в МБА играл последний год. Когда я на второй курс поступил, он приехал, вернулся в Калининград, и со второго курса мы начали все вместе играть.
― Стас, в БФУ, в МГАФКе на занятия ходил? Учился? Или это все формально?
― В БФУ первый семестр ходил, было достаточно интересно. Но опять же иногда не понимал, я же на спортивном учусь, зачем мне такие предметы, например, как обычная история? У нас была история физической культуры, это я понимаю, некоторые предметы я совсем не понимал, зачем нам нужны. Их поставили просто так, для общего развития. Я сначала ходил, учился, а потом перестал. У меня после Олимпиады было много встреч с детьми, и я честно всем говорил, что почти не учился в университете. Наверное, это неправильно. Просто я поставил все на кон, и моя ставка сыграла. Так делать нельзя. Если бы у меня в баскетболе не получилось, что бы я делал? Пошел бы в армию и все.
― Расскажи, ты поставил все на баскетбол. Сколько часов ты тренировался в БФУ, в Малаховке?
― Каждый день у нас были тренировки, в выходные ходили на площадку. Приходил на учебу, когда надо было что-то сдавать. Я был болен баскетболом, но иногда это доводило меня до таких мыслей, что я звонил маме и говорил: «Все. Не хочу заниматься». И мама мне отвечала: «Ты поступал для этого». Она поддерживала в такие моменты, я как-то потом находил мотивацию, через себя переступал, тренировался.
― Стас, я знаю, что ты достаточно много времени уделял атлетизму и тренажерке. Это была твоя внутренняя мотивация, понимание, наставления тренера или ты просто кайфовал от этого?
― Сейчас я вообще кайфую тренировок, от качалки. Но раньше у меня не было в Гусеве таких тренажеров, у нас был турник и брусья. Я помню, как начал заниматься на турнике, и за небольшой промежуток времени – 3 недели, месяц – я заметно вырос вширь. Я сам себе удивлялся, до этого достаточно тощим был, а тут у меня стали мышцы появляться. Для меня это имело значение, я хотел быть сильным физически, ходить в проход так, чтобы от меня люди отлетали, а не я от них.
― Мне кажется, это дало тебе очень серьезное преимущество, когда ты играл на высоком уровне, особенно в баскетболе три на три.
― Понятно, что в детском, юношеском баскетболе это лишнее, потому что организм еще не сформировался. Я уже окреп в то время, прошел уличную школу, на турниках занимался. Мне это легко давалось тогда, да и сейчас тоже.
― Давай вспомним сезон-2016/2017. Ты и Даня – самый результативный дуэт в АСБ. Вы просто произвели фурор. Какие воспоминания о том сезоне?
― Это крутые воспоминания. Мы вдвоем громили студенческую лигу ВТБ. Я помню, мы приехали на первый тур в Малаховку, как раз играли против Димы Семеноса. Было круто, мне нравится это время вспоминать.
― Многие сейчас говорят, что это был самый сильный дуэт за всю историю АСБ. Что ты думаешь по этому поводу?
― Возможно, не люблю так превышать, но нас никто не мог остановить. Можно среднюю статистику посмотреть, примерно 50 на двоих всегда забивали.
― Это мощно. Скажи, чего не хватило в том сезоне? Вы вылетели в LAST-32 в том сезоне, если не ошибаюсь.
― Я же не играл тогда.
― Ты не играл те последние игры? Что случилось?
― У меня горе в семье было, нас отец покинул. Я не поехал на этот турнир. Но мы тогда круто играли студенческую лигу. В Челябинске проходил Финал 8. Ухте вроде проиграли.
― Ухта была мощная.
― Да, все команды были хорошие. Я бы с удовольствием вернулся в тот сезон, порубился бы еще.
― Вас тогда еще мало кто знал, и вдруг появляются два таких парня из Калининграда.
― Да, никто нас не знал. В этой лиге мы набрались опыта, окрепли.
― Общаешься сейчас с Даней?
― Редко. Я сейчас занят, пытаюсь опять полностью отдаться баскетболу. Но когда в Калининграде пересекаемся, то, конечно, общаемся, не теряем связь.
― Знаешь, что у Даня рассматривал вариант продолжить свою карьеру в Филиппинах в этом сезоне?
― Нет, мы с Антоном Владимировичем разговаривали, я знаю, что они искали варианты.
― Мне кажется, что игрок такого уровня – это минимум Суперлига 1.
― Он умный игрок. Мы с ним отличаемся тем, что я иду на таран постоянно, а он более такой аккуратный, где-то пройдет, пролезет, и поэтому мы очень хорошо дополняли друг друга.
― Стас, продолжаем вспоминать 2017 год. Попадание на Матч Звезд в Орел. Какие воспоминания?
― Я был на двух Матчах Звезд, и этот был самый сумасшедший. До сих пор помню, когда мы выходили болельщики орали так, что, наверное, весь Орел слышал, а не только этот зал, просто до мурашек. Там надо было находиться, именно лично присутствовать, потому что это было потрясающе.
― Так не только ты говоришь. Мы с Александром Владимировичем вспоминали, что каждый Матч Звезд по-своему хорош, но там творилась какая-то феерия.
― Да, хотя там маленький зал, не так много трибун, но это было что-то с чем-то, невероятно.
― Учитывая то, что в том году за данки давали три очка, был побит рекорд, но объективно счет был вроде 126:125.
― Еще и баззером выиграли эту игру. Все звезды сошлись в этом матче.
― Что для тебя значило впервые попасть на Матч Звезд? Было ли это чем-то особенным, или ты уже понимал, что ты статусный игрок, и для тебя это было само собой разумеющимся?
― Нет, я знал, что что-то пишут в АСБ, смотрят на нас с Даней. Было приятно, что меня вызвали на Матч Звезд, так сказать, поставили галочку, что Шаров должен ехать. В душе это было очень приятно.
― Учитывая, что это был первый Матч Звезд, это, конечно, было удивление.
― Да, тот, который в Орле проходил. Это было вдвойне круто.
― Расскажи, что было дальше? Как ты попал в МГАФК? Я до сих пор помню историю, это, наверное, был твой первый матч за МГАФК, я приехал в Малаховку, сидел рядом на скамейке, вы разминались, мы с тобой поздоровались, я спросил, как твой настрой. Помнишь? Расскажи, как это произошло?
― Да, я тогда уже закончил БФУ, искал варианты, чтобы дальше продолжить играть в баскетбол. Дима Семенас уже играл в Малаховке, он поговорил с Анатолием Владимировичем. Меня еще в Питер звали, в ГУТИД, но от них я никакой конкретной информации не получил. А Анатолий Владимирович позвонил, все объяснил. На следующий день я прилетел, экзамены сдал, поступил, все быстро. Я люблю конкретику, и к нему у меня не было никаких вопросов.
― Не рассматривал ли ты вариант остаться в Калининграде?
― Нет, мне нечего было там делать.
― Были ли предложения от профессиональных клубов?
― Нет, не было.
― Какое в целом было впечатление от того микроклимата, который царит в МГАФК? Были ли какие-то серьезные отличия от того, что ты видел в Калининграде?
― Серьезных не было. Больше дисциплины, не разгуляешься, потому что в Москву надо ехать на электричке, на метро… И это хорошо. Тренировки, и мне очень нравилось то, что в любой момент ты можешь прийти в зал, побросать, потренироваться.
― Много время ты уделял индивидуальной подготовке в Малаховке?
― Сам нет, но мы с Димой вместе работали индивидуально, с Анатолием Владимировичем. Сначала надо было понять, над чем и как мне надо работать, чтобы был прогресс.
― Твоя роль в команде, конечно же, изменилась. Можно даже провести параллель сравнения с Алексеем Шведом. В Химках ему можно было все, в ЦСКА – уже системная работа. Насколько ты был согласен со своей новой ролью, принимал ее? Насколько тебе было комфортно?
― Мне было абсолютно комфортно. Не было такого, что я не мог забить свои 28 очков и расстраивался из-за этого. Я играл, поначалу, мало, потом достаточно много и спокойно забивал по 30-35 очков за свои 15-20 минут. Мне надо было учиться играть, это другой уровень, поэтому я не зацикливался на забитых и на статистике.
― Мне кажется, это хороший пример для молодых баскетболистов. Когда ты приходишь на более высокий уровень, ты должен приходить осознанно, с желанием учиться и самому выходить на более высокий уровень, принимать новые правила игры – это важно.
― Да, ты приходишь туда, где есть система, и ты не можешь сопротивляться ей, иначе она тебя просто сломает и все. Я сразу это понял, но я так же понимал, что мог стать лидером в этой команде, потому что уже не было таких атакующих игроков. Я спокойно принял эти правила, перестроился.
― Достаточно много споров идет в области студенческого баскетбола о том, что физкультурные университеты, конкретно МГАФК, имеют явное преимущество перед другими университетами в том, что они могут много тренироваться, у них идут специализированные предметы, есть возможность на какие-то вещи закрывать глаза. Как ты думаешь, в физкультурном университете вырастить баскетболиста проще, чем в других университетах?
― Нет, мне кажется, те, кто это говорит, ищут себе оправдания. Если ты хочешь, ты своего достигнешь. Нет такого, что мы, допустим, играли в БФУ и говорили, что Малаховка – это Академия физической культуры, они в этом направлении работают, а у нас один спортивный факультет, остальные там математические, еще какие-то. Нет, мы приходили, тренировались, работали, кайфовали от этого. Эти разговоры – просто оправдание.
― Как строилась учеба в Малаховке?
― Там вообще был лайт, я уже в магистратуре был, даже до сих пор там учусь, не закончил Малаховку еще, потому что перешел в профессиональный баскетбол три на три, сразу в сборную, не было времени вообще, зимой буду заканчивать.
― Получается ты полтора года отучился в магистратуре?
― Да, да. Ты один день в неделю ходишь учиться, ничего сложного. Мы бакалавриат уже отучились, а магистратура просто как курсы повышения квалификации.
― У ребят, которые учатся на бакалавриате в Малаховке, какое внимание уделяется учебе?
― Не знаю, честно. Хотя у нас были молодые, которые учились на бакалавриате, они прям постоянно ходили на занятия, даже тренировки пропускали из-за пар.
― Стас, есть такая история, что однажды на тренировке в МГАФК ты настолько сильно упирался в защите, что к тебе подошли ребята и сказали: «Да играй ты попроще, у нас игры с соперниками другие». Ты прям настолько был жестким в защите?
― Я всегда так, не люблю нигде поддаваться. Если я делаю, то делаю до конца. Я больше переживаю за того парня, которого держу в защите, потому что я не боюсь получить травму, мне вообще пофиг, а за других людей беспокоюсь.
― То есть всегда выкладываешься по полной? Вне зависимости тренировка это или игра?
― В команде, в клубе, в сборной мы рубимся так, что нас просят поаккуратней, но иногда тренировка заканчивается из-за того, что кто-то травму получил.
― Как ты считаешь, баскетбол три на три более травмоопасный, чем классический, учитывая уровень контакта?
― Не сказал бы. Может каких-то микротравм побольше, потому что он жестче. Бывают синяки, повреждения, ушибы, но каких-то серьезных травм нет.
― А как же интенсивность, несколько игр в день, все время в контакте?
― Следить надо за собой, за своим телом – разминаться, если есть болячки какие-то, прорабатывать их, разогреваться хорошо, тогда будет меньше травм. Так же можно и в баскетбол пять на пять играть, просто пешком ходить и голеностоп подвернуть.
― Если вспомнить этот сезон в МГАФКе, то вы выиграли Московские студенческие игры, в АСБ Москва прошлись по всем катком, выиграли студенческую лигу ВТБ, были явными фаворитами. Что произошло в финале?
― Даже не знаю, просто на характере нас переиграли. Думаю, сказалось именно то, что мы ни одной игры не проиграли. Ничего, бывает. Я тогда и не расстроился, это был мой первый финал. Эта медаль была для меня как золотая.
― Недооценили соперников?
― Я думаю, мы скорее себя переоценили.
― Скажи, пожалуйста, если бы ты не попал в МГАФК, ты мог бы завязать с баскетболом?
― Да.
― То есть, фактически, МГАФК дал тебе путь в баскетбол, стал следующей ступенью развития?
― Да, огромный шаг вперед, чтобы я мог дальше развиваться, МГАФК – это большая школа баскетбола, которую я прошел. У меня не было спортивной школы, никаких разрядов, я много чего не знал.
― Можешь чуть подробнее рассказать о взаимоотношениях с Анатолием Владимировичем Лаптевым? Что он от тебя требовал? Какие акценты на какие компоненты игры делал? Что тебе легко давалось? Что сложно?
― Единственное, что было сложно, это работа головой, комбинации, потому что меня никто не учил, и это не оправдание, но мне всегда было тяжело. Классно то, что он понимал, какой я игрок и что мне надо. Он ставил меня тогда, когда я был нужен. Я защищался, атаковал, в комбинациях где-то подыгрывал. Мне он очень нравится, опытный тренер. Он меня направлял в нужное русло, и за это ему большое спасибо.
― Я достаточно отчетливо помню ситуацию, когда мы рассчитывали на тебя на Универсиаде в Неаполе, как на одного из ключевых игроков, и мне звонит Олег Ушаков и говорит: «Серег, есть интересный парнишка, можно мы его на турнир возьмем?» Расскажи, как все это было, как ты попал в три на три?
― Была такая история, сейчас я уже о ней знаю, что я играл еще и по МЛБЛ, дополнительный заработок был какой-никакой. Мы играли против какой-то команды, в которой играл Дмитрий Зимин. Он тогда был тренером главной национальной сборной. И мы с ним сцепились жестко, а я не знал кто это, мне еще и технари постоянно давали в МЛБЛ, выгоняли из зала, мы чуть не подрались, и меня дисквалифицировали с игры. Потом мне звонит Олег Ушаков, начались разборки, я не понимал, что делать, такой неожиданный звонок. Договорились, я помню это было 8 или 9 мая, я приехал на Рижку, а сборная уже 9 дней там на сборах сидела. В U23 три парня были: Антониковский, Абрамовский и Зуев, а я четвертым должен быть. Я с ними поздоровался, как-то не по себе было, они мне объяснили, что делать. А там турнир был между собой: две взрослых команды и молодая. Мы всех выиграли, хоть и самые молодые. Мне повезло, что у меня был паспорт с Шенгенской визой. Мне сказали, что завтра я еду в Латвию. Там был огромный турнир, на нас никто не возлагал надежды, но мы заняли второе место, взрослые все вылетели. Мы отобрались на Tinkoff Moscow Open, у взрослых уже была путевка. Так карьера и началась. Потом Tinkoff Moscow Open выиграли.
― Скажи, когда ты пришел на «Рижку», тебе не страшно было?
― Да нет, пришел, думал, сейчас поиграем в баскет. Мне дали майку сборной. Я, сначала, не знал их систему, в этом плане, было непонятно, а парни меня сразу хорошо приняли, объяснили все, мы начали играть, у нас все получалось.
― То есть ты буквально сразу влился в состав?
― Да, да.
― Турнир в Риге. Как вам удалось это сделать, если ты один день потренировался, а на следующий день поехал? Когда мне Олег звонил, мы договаривались только на турнир в Риге. Потом он сказал: «Ну ваш парнишка просто мощь». Я понял, что в Неаполе могу уже на тебя не рассчитывать, интересы сборной важнее.
― Я не знаю как, мы просто играли. На нас там вообще никто не ставил, почти ничего не объясняли. Там взрослые были, надо было их просматривать в основную сборную. Мы даже не знали, куда готовимся, играли для души, и так потихонечку всех там выиграли.
― Потом вы выиграли Tinkoff Moscow Open?
― Да, там тоже был сумасшедший дом, на нас опять никто не ставил, нас никто не знал, просто играли.
― Стас, ты сейчас рассказываешь, что на вас никто не ставил, от вас никто не ожидал, и так это продлилось до Олимпийских игр?
― На Олимпийских играх уже знали, кто мы, а там прям вообще никто. «Гагарин», молодые какие-то. Мы, грубо говоря, прошлись по всем, только одну игру в группе проиграли.
― Если так посмотреть, мне кажется, твоя страсть к баскетболу, любовь и долгое терпение, начиная с маленького города, Калининграда, Малаховки, это все вдруг в один момент окупилось.
― Да, работа дает свои плоды.
― Снова обращаюсь к нашим молодым баскетболистам, это все терпение и колоссальный труд.
― Да, я всегда говорю, что надо не обманывать себя в работе. Не только в баскетболе, в любой. Надо работать, работать, и когда-нибудь она вас крупно вознаградит, все окупится, просто так ничего не бывает. Руки не опускать, травмы – это все ерунда, пройдет.
― Ты рассказал интересную историю о том, что говорил маме, как устал от этого баскетбола, и, наверное, нужен один момент, чтобы просто-напросто сломаться и завершить карьеру. Представь, сколько на этом моменте сломалось людей, которые потенциально могли быть на самом высоком уровне.
― Кто-то обдумывает все за и против, и что-то перевешивает. Меня просто мама поддержала, и я на следующий день пошел на тренировку.
― Когда ты начал играть в баскетбол три на три, насколько тебе зашел этот вид спорта? Не было ли у тебя какого-то отторжения? Кайфанул ли ты от этого? Почувствовал ли ты преимущества, или все равно тянуло в классический?
― Мне он зашел сразу, потому что я в Гусеве постоянно играл на одно кольцо, играли в стритбол. Он был мне не чужд, а, наоборот, как родной, я пришел туда, как к себе домой. Я всю жизнь так провел, летом мы всегда играли не в зале, а на улице. Если было мало людей на тренировке, то мы играли на одно кольцо.
― Если бы, как только ты перешел в МГАФК, тебе бы сказали: «Парниша, через четыре года ты будешь призером Олимпиады». Мог бы ты себе это представить?
― Нет, конечно. Я вообще тогда не думал о баскетболе три на три, хотел играть только пять на пять и дальше идти в этом направлении.
― Какие качества помогли тебе добиться такого высокого результата в баскетболе три на три? Назови 3-4 ключевых качества.
― Трудолюбие, усердие, я никогда не опускаю руки.
― Твоя антропометрия, физические качества, мне кажется, что ты просто идеально вписался в баскетбол три на три, такое ощущение, что под тебя создавали этот вид спорта.
― Это все благодаря улице, турникам, легкой атлетике, самбо – всему, чем я занимался. Я был худощавым парнем, но эти виды спорта меня как-то прокачали, покрепче сделали, я посильнее стал. Все говорят, что я не похож на баскетболиста. Мне врачи рассказывали, что у них совсем другая антропометрия, а у меня все универсально.
― Стас, а вот если вспомнить твой путь к Олимпийским играм: Европейские игры, Tinkoff Moscow Open, Чемпионат Европы U23. Есть что-то, что особенно запомнилось, надолго осталось в памяти?
― Победа в Чемпионате Мира U23, наверное, самая запоминающаяся. Европейские игры в Минске, потому что я год восстанавливался после травмы, и меня сразу взяли в состав. Основная взрослая команда поехала на Чемпионат Мира, а мы в Минск, хорошо сыграли там.
― Отличаются ли команды три на три, в которых ты играл своей химией и есть ли у национальной сборной России свой некий единый стиль, который отличается от других?
― Не могу сказать, что что-то отличается. Я много где играл, мы – одно целое. Нас можно поделить на разные команды, и мы все равно будем сильными. Дело в том, что кто-то вылетел из-за травмы, у кого-то еще что-то, и потом им тяжело вкатываться, потому что уже наработана система, а если менять что-то, то это может сказаться на игре.
― Сборы, подготовка к Олимпийским играм, расширенный состав. Приехал Понкрашов. Высочайшая конкуренция. Были ли ты уверен или были сомнения? В какой момент ты понял, что точно поедешь?
― Я даже не думал, попаду или не попаду. Я просто кайфовал от того, что я сейчас в расширенном составе сборной России перед Олимпийскими играми, мы тренируемся, работаем. Я просто работал, старался не думать, не забивать голову.
― Мне кажется, это отличный пример фокусировки на главных вещах, на конкретном процессе.
― Я был честен перед собой, нигде не халявил, постоянно работал. Если бы тренеры посчитали правильным не брать меня, я бы не расстроился. Я был бы рад, что провел такие сумасшедшие четыре года подготовки к Олимпийским играм.
― Ты золотые слова говоришь: «Я получаю удовольствие от баскетбола».
― Да, ты устаешь, но получаешь удовольствие даже от того, что без сил приходишь, ругаешься, материшься, говоришь, что больше не хочешь этим заниматься, а на следующие утро снова встаешь с улыбкой.
― А когда тебе сказали, что ты в составе, ты был так же спокоен и хладнокровен? Или все-таки были эмоции?
― Мы все были спокойны. Значит мы едем.
― Расскажи, какие впечатления от Олимпийских игр? Опиши общую атмосферу. Они явно проводятся в другом формате нежели обычные турниры, это, наверное, наложило определенный отпечаток. Но все-таки какие общие впечатления?
― Поначалу, вообще никаких. Было непонятно, что это Олимпийские игры. В деревне ходило много людей в масках, кушали. Первые три дня мы просто тренировались, потом четыре играли. Не было никаких ощущений до того момента, когда мы уже стояли под трибунами, и нас вызывали на первую игру.
― Удалось ли кого-то увидеть? Может быть из американской баскетбольной команды?
― Нет, мы только Сколу видели. Там все кого-то встречали. С Дончичем кто-то сфотографировался. Я смотрел, что люди выкладывают в историях в Инстаграме, как они с кем-то фоткаются, а мы вообще никого не видели. Не знаю, почему так получилось.
― Я думаю, и результат такой получился, потому что вы никого не видели.
― Мы старались лишний раз никуда не выходить, чтобы не контактировать. Мало ли что. Ходили слухи, что уже кто-то заболел.
― Удалось ли город посмотреть?
― Нет, город мы смотрели, когда на автобусе ехали на тренировку и обратно.
― Жесткая изоляция была. Мы с Серегой Бондаревым перед стартом Олимпийских игр делали эфир в Инстаграме, размышляли о том, что же может быть, смотрели рейтинги. Если не ошибаюсь, наша мужская команда была вторая или третья с конца. То, что вы ехали в статусе аутсайдеров, было лучше? Это позволяло быть свободными?
― Нас это не задевало. Мы знали, зачем мы едем. Это самое главное, на остальных было все равно.
― Была цель попасть в призы?
― Мы только за этим туда и ехали. Стремились к медалям, к золотым медалям. У нас были поставлены такие цели. Чьи-то разговоры, рейтинги – это их мнение. Мы знали, зачем мы едем.
― Ты верил в это?
― Конечно. А смысл тогда ехать туда? Просто так? Лучше тогда сидеть дома. Мы ехали только побеждать.
― Турнир был достаточно сложный. Особенно, если вспомнить четвертьфинал с Нидерландами.
― Это был очень крутой турнир. Все эти закрутки, кто куда попадет или не попадет. Одни сербы спокойно отыграли и попали в полуфинал, а у всех остальных были закрутки.
― Давай вспомним матч плей-офф с Нидерландами. За счет чего удалось победить?
― Я даже не знаю, мы просто всегда гнули свою линию. Играли потихонечку, неважно, сколько мы проигрываем, хоть 20:0, без разницы. Я думаю, в какой-то момент мы их добили.
― Потом мы сидели на Площадке и на большом экране смотрели матч с сербами. Кто-то параллельно кому-то что-то говорит, какие-то вещи доделывает, в ноутбуке работает, но, когда вы победили, здесь стоял такой крик. Я верил в команду, но для меня это было неожиданностью. Да, было не легко, но вы вели с очень серьезным преимуществом. Что случилось с сербами?
― Мы их просто морально уничтожили. Я помню, сидел на замене, не могу сказать, какой счет был, но я уже по их глазам заметил, что они – все. Было видно, что морально они уже проиграли.
― Есть разные люди: более эмоциональные, более спокойные. Зная тебя, даже общаясь с тобой сегодня, мне кажется, когда в команде есть такой игрок, это, конечно же, успокаивает и приводит в норму всех остальных. Один человек, который непоколебим, спокоен, который, как ты говоришь, до конца гнет свою линию. Твоя роль не только на площадке, но и в этой команде – это, как раз, спокойное сердце, здравый рассудок. Заражаешь ты этим партнеров по команде?
― Я могу сказать, что мы все четверо такие, и в этом большой плюс, потому что мы друг друга тормозили, успокаивали на тайм-аутах.
― У меня сложилось впечатление, что у нашей команды ключевое преимущество – это химия.
― Отличная химия. Неважно, проигрыш или выигрыш – мы шли дальше, все вместе.
― Вы это обсуждали или просто звезды сошлись, что четыре баскетболиста имеют единое видение, или это работа психолога, главного тренера?
― Это постепенно все пришло. Мы играли вместе, Moscow Open выиграли, уже было понятно, что можно над чем-то поработать, чтобы стать лучше. Потом мы приехали на Олимпиаду, и командная химия была полностью сформирована и готова.
― Перед финалом с Латвией спал нормально?
― Да.
― Как всегда.
― У нас нет таких проблем, у нас есть одна игра, то, что было до этого, уже прошло.
― Обидное, на мой взгляд, поражение в финале. Ведь в группе мы обыграли латышей. Все верили, надеялись. Была какая-то грусть?
― Да, была. На самом деле, очень обидно, первые пять минут где-то. Но я помню, когда мы проиграли, сразу собрались вместе и готовы были работать дальше. Было обидно.
― И все началось заново.
― Да, турнир прошел. Чуть-чуть радовались, когда уже поняли, что мы сделали, что мы стоим на пьедестале.
― Стас, твой пример показывает, что все в спорте реально. From the streets to the Olympics – это как раз твой вариант. From the streets, from the students. Это яркий пример для молодых ребят, которые начинают заниматься баскетболом, у которых есть какие-то сомнения.
― Я надеюсь, что мои слова смогут кому-то помочь.
― Что было с твоим телефоном во время Олимпиады? Сколько тебе приходило сообщений?
― Он просто сгорал. Извините, кому не отвечал, я старался не отвлекаться на это. Написал только маме, близким друзьям. Мог даже удалять, чтобы меня это не тревожило.
― Ощущал поддержку? Важна ли она тебе? Или в этот момент важнее фокусировка на цели?
― Я старался не читать сообщения перед играми, только после. Поддержка всегда приятна. Но ты здесь, а люди там. Тебе здесь надо настраиваться, с командой.
― Как тебя встретили? Не просто в России, а прежде всего твоя семья?
― Они приехали в аэропорт. Огромная толпа людей меня встречала, был большой баннер в аэропорту. Когда я выходил, увидел своего племянника, он у друга на шее сидел. Я не знал, что они приедут. Было напряжно, когда столько людей встречают, я не привык к такому, но, когда семья подошла, полегче стало.
― В Калининграде был огромный баннер. Насколько тебе было приятно заехать в город и увидеть его? Ты мечтал поступить в Балтийский Федеральный Университет, играть со старшими ребятами, учиться, а здесь ты приехал уже в статусе национального героя?
― В душе была гордость за самого себя. Я стараюсь это не показывать, но где-то внутри я горжусь, что выбрался из такого маленького города.
― Один из последних вопросов. Хотелось ли бы тебе взять золото Лиги Белого? Вернуться в студенческую команду?
― Можно сказать, что оно у меня есть, но хотелось бы взять его на площадке. Это часть меня, часть истории. Так получилось, что я был с травмой, когда парни играли. Я бы с удовольствием забрал это золото.
― Стас, мы со многими баскетболистами встречались: и с Сергеем Быковым, и с Витей Кейру, и с Абросимовой Светланой, и с Антиповой Светланой. У каждого свой путь и своя философия. Никто просто так не добился успеха, никому как снег на голову не свалилась карьера. На мой взгляд, твоя сфокусированность на том, что ты делаешь, удаление всего лишнего, концентрация только на баскетболе, отсутствие беспокойства о последствиях – будет результат положительным или отрицательным, вместе с огромным трудолюбием и настойчивостью – это то, что нужно рекомендовать и рассказывать молодым ребятам. На самом деле, ты правильно говоришь, что это не только в баскетболе, но и в любой сфере деятельности. Задам очевидный вопрос, но все-таки, Стас, какая твоя самая большая баскетбольная победа?
― Олимпийская медаль.
― Какая твоя самая большая победа в жизни?
― Наверное, то, что моя мама теперь гордится мной.
― Какая у тебя баскетбольная мечта?
― Просто играть в баскетбол, тренироваться.
― Это простота доводит до мурашек. Кто-то строит себе какие-то воображаемые замки, а в твоей простоте есть прочный фундамент.
― Понятно, что надо зарабатывать, кормить семью, себя. Я занимаюсь любимым делом, и на данный момент оно меня кормит. Я играю не из-за денег, а потому что я занимался этим всю жизнь. Теперь те пятнадцать лет, которые я работал, могут меня прокормить.
― Стас, спасибо большое. Очень основательно поговорили. Еще раз повторюсь, простые вещи, когда они осознанны, дают колоссальный результат. Мы всегда тебя рады видеть на Площадке, в АСБ. Я знаю, что все сообщество студенческого баскетбола за тебя болело, потому что мы считаем тебя частью нашей семьи, и ты всегда можешь на нас рассчитывать.
Фото: East News/Andrej ISAKOVIC / AFP; globallookpress.com/Zhang Xiaoyu/XinHua; Gettyimages.ru/Christian Petersen; instagram.com/stanislav_sharov29
