Джо Познански «Почему мы любим футбол: 100 моментов истории». #46. Кенни Вашингтон подписывает контракт

#46. Кенни Вашингтон подписывает контракт

«Ребята, вы ничего не видели в жизни, пока не посмотрите, как Кенни Вашингтон играет в футбол».

Джон Шикл, игрок «Санта-Клары», член сборной All-American

———

21 марта 1946 г.

В начале 1930-х годов, в разгар Великой депрессии, НФЛ только мечтала о том, чтобы стать похожей на МЛБ. Кто мог их в этом винить? Бейсбол был тогда, безусловно, самым доминирующим видом спорта в стране. Бейсбол получал наибольшее освещение, имел больше всего болельщиков, был предметом самых больших споров.

Тем временем НФЛ воспринималась как второразрядная организация, полная преступников и продажных игроков.

В то время как дела в Америке выглядели совершенно безрадостно, НФЛ сделала ставку на имитацию бейсбола. Лигу разделили на два дивизиона, по образцу Американской и Национальной бейсбольных лиг. Учредили чемпионскую игру, которая должна была стать Мировой Серией профессионального футбола. Добавили четыре команды на бейсбольные рынки — Бостон, Цинциннати, Питтсбург и Филадельфию — и назвали первые три в честь местных бейсбольных команд.

И они полностью прекратили драфтовать и подписывать чернокожих игроков на двенадцать лет.

В те годы многие великие чернокожие игроки были проигнорированы, но самым выдающимся, безусловно, была суперигрок Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе (УКЛА) Кенни Вашингтон. В 1939 году Вашингтон лидировал в стране по игре в нападении, он был столь же блестящим в защите и привёл УКЛА к беспроигрышному сезону. Он даже получил заметную поддержку в борьбе за Трофей Хайсмана от журналистов Западного побережья. Его товарищ по команде УКЛА Джеки Робинсон назвал его величайшим игроком с длинным пасом в истории футбола [1].

Вашингтон так и не был выбран на драфте после окончания колледжа. В СМИ ходили слухи, что кто-то может подписать с ним контракт, но никто этого так и не сделал. Вашингтон заявил, что владелец «Медведей» Джордж Халас думал около месяца после университетского матча всех звёзд, как найти способ подписать его, но ему помешал откровенно расистский владелец «Вашингтона» Джордж Престон Маршалл. Мы никогда не узнаем, насколько серьёзным было намерение Халаса; первый великий чернокожий игрок в профессиональном футболе, Фриц Поллард, настаивал на том, что Халас был так же полон решимости запретить чернокожих игроков, как и Маршалл.

Кроме того, в 1970 году, когда Халаса спросили, почему в лиге была сегрегация, он сразу же отверг этот вопрос и настоял на том, что никакого запрета не было. Халас сказал, что причина отсутствия чернокожих игроков в НФЛ «вероятно, была связана с тем, что тогда не было великих чернокожих игроков».

———

НАЧАЛО РЕИНТЕГРАЦИИ связано с Кливлендом. В начале 1945 года болельщик из Кливленда по имени Артур Макбрайд, ставший миллионером, главным образом, благодаря организации газетчиков, доставлявших «Кливлендские новости» [2], решил привезти в Кливленд новую футбольную команду для участия в чемпионате новой Всеамериканской Футбольной Конференции. Ему не нужна была просто какая-то команда; он заплатил рекордную цену за человека по имени Пол Браун; также затем он назвал команду в честь Брауна.

Он настаивал, что «Браунс» станут величайшей футбольной командой в мире.

Как вы можете себе представить, всё это не устраивало Дэна Ривза, владельца городской команды НФЛ «Кливленд Рэмс». По правде говоря, Ривз никогда особо не любил «Рэмс» — он купил их, потому что «это была единственная доступная команда», — и был уверен, что сможет сколотить состояние, переехав в Лос-Анджелес и играя на величественном 100-тысячном «Memorial Coliseum». Приход «Браунс» дал ему необходимый повод для переезда.

Когда комиссар НФЛ Элмер Лейден, как показалось, скептически отнесся к переезду, Ривз объединился с некоторыми союзниками среди владельцев и добился увольнения Лейдена. Новый комиссар Берт Белл был более сговорчив. «Рэмс» объявили о своем переезде в Лос-Анджелес в январе 1946 года. И через несколько недель Ривз отправил своего генерального менеджера Чиле Уолша на заседание лос-анджелесской Комиссии по «Колизею», что, как он предполагал, будет просто формальным одобрением, позволяющим его команде играть на этом стадионе.

На заседании слово взял человек по имени Хэлли Хардинг.

Хардинг был фантастическим спортсменом — звездой футбола в колледже, профессиональным баскетболистом и шортстопом Негро-лиги в команде «Индианаполис Эй-Би-Си». После ухода на пенсию он стал спортивным редактором газеты Los Angeles Tribune. Уолш не знал, кто он, когда тот начал выступать. Он не забудет Хардинга никогда.

Хардинг начал с того, что напомнил всем: «Колизей» находится в государственной собственности, то есть его содержание оплачивается в том числе его женой и афроамериканскими налогоплательщиками. Он кратко рассказал об истории запрета НФЛ на участие чернокожих игроков, выделив Джорджа Престона Маршалла как главную причину. Затем он потратил пару минут на пересказ истории Кенни Вашингтона и назвал чрезвычайно странным, что НФЛ проигнорировала его, несмотря на его величие. Присутствующие в комнате начали нервничать.

«Правда ли», — спросил один из членов комиссии, Роджер У. Джессап, несколько сердито, — «Что другие игроки откажутся играть с нашим Кенни Вашингтоном или против него?»

«Нет, я не верю в это», — ответил Хардинг.

Другой член комиссии, Энсон Форд, встал, чтобы поаплодировать Хардингу.

А затем президент комиссии Леонард Роуч посмотрел на побледневшего Чили Уолша и спросил: «Вы готовы ответить на вопрос, предоставят ли «Рэмс» негритянским игрокам возможность играть?»

«Мы возьмём любого способного игрока, которого сможем получить», — быстро ответил Уолш, а затем, переходя к делу, добавил: «Кенни Вашингтон может потренироваться в нашей команде в любое удобное для него время».

На следующий день Уолш публично пригласил Вашингтона на просмотр.

Два месяца спустя, 21 марта, «Рэмс» подписали контракт с Вашингтоном. Даже тогда НФЛ категорически отрицала, что когда-либо существовал запрет, и журналист Los Angeles Times Дик Хайленд счёл себя обязанным включить этот странный абзац в свою статью:

«В Национальной Футбольной Лиге никогда не было правил, запрещающих использование негритянских игроков, и подписание контракта с Вашингтоном не создаёт никакого прецедента, несмотря на то, что ни один представитель его расы не играл в лиге с 1933 года».

Вскоре после этого «Рэмс» подписали контракт с другом Вашингтона Вуди Стродом [3], и 29 сентября 1946 года эти двое мужчин разрушили расовый барьер в НФЛ.

———

КЕННИ ВАШИНГТОН НЕ БЫЛ первым чернокожим игроком, сыгравшим в профессиональном футбольном матче в 1946 году. Это произошло ещё в Кливленде, когда «Браунс» сыграли свою первую игру против «Майами Сихокс» перед более чем шестьюдесятью тысячами любопытных болельщиков.

Для тренера «Браунс» Пола Брауна единственное, что имело значение, — это мастерство. Когда он посмотрел на устав Всеамериканской Футбольной Конференции, он не увидел никаких правил, запрещающих подписывать чернокожих игроков. Поэтому он предложил пройти просмотр своему бывшему тэклу в «Огайо Стейт» Биллу Уиллису, ростом 6 футов 2 дюйма, весом 210 фунтов, и который был настолько быстр, что бегал спринты за университетсткую команду.

«Он был как чёрная пантера, когда играл за меня в Огайо», — сказал Браун.

На следующий день Браун предложил пройти просмотр Мариону Мотли, который играл за него в команде «Флота» во время Второй мировой войны. Уиллис и Мотли были великолепны, когда «Браунс» разгромили «Сихокс» со счётом 44–0. Оба входят в Зал Славы профессионального футбола. Футбольный журналист Пол Циммерман всегда настаивал, что Мотли был величайшим футболистом, которого он когда-либо видел.

———

А ЧТО С КЕННИ ВАШИНГТОНОМ? Увы, с ним подписали контракт на шесть лет позже, чем нужно было. Подпиши он контракт, выйдя из колледжа в 1940 году, никто не сомневался, что он стал бы величайшим игроком всех времен.

Но к 1946 году от Вашингтона осталась лишь тень. Он сильно повредил колено, играя в полупрофессиональный футбол. Дик Хайленд, который с восхищением писал о Вашингтоне как о звезде колледжа, написал грустную колонку со следующим заключением: «Я очень склонен предполагать, что Кенни не достигнет уровня игры, который требуется в Национальной Футбольной Лиге».

Он был не совсем прав: у Вашингтона было несколько ярких моментов в его карьере в НФЛ, включая захватывающий дух 92-ярдовый забег против «Чикаго Кардиналс», который намекнул как все могло бы быть. Но он был и не совсем неправ. Кенни Вашингтон три года был игроком «с частичной занятостью». Он был уже не тот. После карьеры в НФЛ он пытался вернуться в бейсбол, но, как сказал один скаут газете Los Angeles Times: «Все эти годы футбола слишком многого из него высосали».

Кенни Вашингтон открыл дверь. Но, увы, дверь открылась слишком поздно для него.

1 - Кроме того, Вашингтон был потрясающим бейсболистом: давний тренер по бейсболу Род Дедо всегда говорил, что Вашингтон играл в бейсбол лучше, чем его товарищ по команде, парень по имени Джеки Робинсон.

2 - Новость кажется абсолютно неуместной, но ее осветила конкурентная газета Cleveland Press, которую я развозил мальчишкой. К сожалению, это произошло после распада нашей организованной группы, и моего заработка в размере $5,35 в неделю хватало лишь на покрытие необходимых нужд.

3 - Строд продолжил прекрасную актерскую карьеру в Голливуде; он был номинирован на «Золотой глобус» за роль гладиатора Драбы в фильме «Спартак» 1960 года.