«Сегодня в спорте я просто мучаюсь». Крик души Мориса Квителашвили, который поймал выгорание
Грузинский фигурист Морис Квителашвили – самый взрослый одиночник «Хрустального».
В марте ему исполнится 28, позади 9 (с учетом почти завершенного текущего) взрослых сезонов, в активе бронза Евро-2020 и победа на этапе Гран-при-2021 в Сочи – одиночников с таким опытом больше нет ни у Тутберидзе, ни у Грузии.
Этот сезон у Квителашвили не задался: после серебра на Finland Trophy последовали провалы на Гран-при в Шеффилде (8-й) и Эспоо (12-й). Надежды на чемпионат Европы тоже не оправдались: 16-е место.
В середине осени Квителашвили неожиданно сменил место тренировок: из привычного «Хрустального», в котором он занимался больше 10 лет, переехал в итальянскую Энью – в академию Лоренцо Магри (где раньше катался Даниэль Грассль).
И сразу подчеркнул: сотрудничество со штабом Тутберидзе продолжается, но проблемы с логистикой требуют временного отъезда. В середине декабря итальянская стажировка закончилась так же неожиданно, как началась – к чемпионату Европы Морис готовился в России.
Корреспондент Sports.ru Майя Багрянцева встретилась с Квителашвили на ЧЕ-2023 в Эспоо – получился откровенный разговор про выгорание, зарубежные тренировки и завершение карьеры.
«Так обычно анекдоты начинаются: встретились как-то грузин, норвежец и немец...» Как Морис уезжал из России в Италию
– Чемпионат Европы позади, удалось прийти в себя?
– Да я весь сезон не могу прийти в себя, никак не получается нащупать почву под ногами.
– Это связано с отъездом в Италию? Ты когда-нибудь уезжал так надолго из дома?
– Так надолго – никогда. Я много путешествую, турниры-сборы – вот мне и казалось, что тут будет то же самое. Максимально похожий опыт был год назад, перед чемпионатом мира в Монпелье – мы 2 недели готовились в Бергамо. Мне понравилось, и, наверное, были мысли, что будет что-то похожее.
– А как вообще появилась мысль отправить тебя в Италию? Чья это идея?
– Это совместное решение моих тренеров и Федерации фигурного катания Грузии. Я поэтому сразу и говорил, что я никуда из «Хрустального» не ухожу, просто мы решили поработать немного по-другому.
На самом деле, все вышло очень спонтанно. В октябре у меня первый турнир в сезоне – в Финляндии. Мне пришлось резко сорваться и уехать туда за 10 дней до начала. Мы тогда все испугались, что закроют границы – и никто не сможет никуда выехать.
Я сначала ехал на «Сапсане» до Питера, оттуда меня на машине забрал друг, мы на финских номерах пересекли границу, а потом началась чехарда уже в Финляндии. Я шесть раз за неделю переезжал из квартир и отелей.
– Стресс перед турниром.
– Но при этом в итоге это получился мой лучший старт в сезоне. Может, вытащил его на на остатках старой подготовки и сил. Потом улетел в Грузию сделать визу в Англию, вернулся в Финляндию, оттуда уже перелетел в Бергамо.
У меня была задача туда добраться, обустроиться и тренироваться нормально. Все решилось аврально, я даже не знал, где буду ночевать после приезда. Прилетаю в полночь – в гостинице оставаться дорого, ну я и решил поехать в сторону Эньи, где каток. Посмотрел: вроде можно тремя автобусами добраться. Поехал – и начались приключения.
Прихожу на остановку, час ночи, никого вокруг, в телефоне заряд 10% – слава богу, я до этого купил билет в интернете. Ну думаю: в автобусе и телефон заряжу, и интернет там обещали; главное, теперь в него сесть. Стою на остановке – 10-15 минут автобуса нет, через полчаса приезжает – и из него выходит парень, который начинает ругаться, что у него кто-то украл чемодан, прямо в дороге. А мне в этот же автобус надо свой чемодан с коньками класть. Я на нервах загрузил туда багаж и всю дорогу поглядывал из окна, не заберет ли кто по ошибке мои коньки.
Ладно, ищу розетки – нет. Телефон умирает. Слава богу, мне сосед дал аккумулятор подзарядиться – минут на 20. Счастье просто, что успел купить билет на следующий автобус, пока заряд был.
Выхожу на следующей своей остановке – опять ни души, три часа ночи, сети нет, я интернет ловил от проезжающих автобусов. Тут еще какой-то норвежец подходит – говорит, у меня украли кошелек и документы, мне тоже в этот автобус надо попасть. Я на своем полудохлом телефоне пытаюсь ему купить билет, он мне в ответ предлагает где-то у его брата пожить. В общем, кино.
Уже светает. Один без телефона, другой без денег, тут еще подходит какой-то немец, говорит, ребята, я вам помогу, не пропадете. Правда, никто из нас не знает, где остановка – и откуда уходит нужный нам автобус. Так обычно анекдоты начинаются: встретились как-то грузин, норвежец и немец...
Ну ок, приезжает автобус. Я пытаюсь купить билет норвежцу, и тут выходит водитель и говорит, что автобус полный, мест нет. Меня еще как-то в него пускают, а перед парнем двери закрываются. Хорошо, я успел ему всучить 50 евро, чтоб он совсем без денег не оставался.
В общем, добрался до Тренто (оттуда еще час до катка), телефон в автобусе зарядил, выхожу – пять утра, опять никого вокруг, и тут у меня пропадает роуминг. Я без связи. А меня должны были встретить Маша Казакова и Гоша Ревия (танцевальный дуэт, выступающий за Грузию и тренирующийся в Италии – Sports.ru), которые за мной на машине выехали из Эньи. Чудом я поймал вайфай от проезжающих автобусов и написал ребятам, где нахожусь. Они меня в этой глуши нашли через час. Забрали и привезли в одну гостиницу, потом в другую – в общем, весело доехал.
– Приключения грузина в Италии...
– Потом начало налаживаться, Федерация помогла, сняли мне апартаменты. Я, правда, жил там без стиральной машины и на велосипеде ездил в соседний город через яблочные плантации – в прачечную. И только перед самым отъездом выяснил, что стиралка в доме все-таки была – просто надо было спуститься в подвал.
Морис Квителашивли – ветеран группы Тутберидзе – теперь тренируется не у Тутберидзе. В чем проблема?
Почему в Италии не получилось ничего наладить?
– Сколько ты прожил в Италии в итоге?
– Почти два месяца. Все так спонтанно вышло: я практически без вещей уехал из Москвы, что-то на месте докупал, чем-то помогали тренеры. Велосипед вон мне организовали. Ездил на нем каждый день на каток, благо погода позволяла – там же осень теплее, чем в Москве.
– Какие-то хорошие воспоминание об этом времени остались?
– Все было, в принципе, нормально. Но вот что-то не шло. Я пытался все время отдавать тренировкам, дополнительно делать кардио на этом велосипеде – чтоб нагружать себя побольше. А прыжки не шли совсем. Расписание еще было не очень привычное – мы уже в три часа дня заканчивали. Да, тренировки там начинают очень рано, но вторая половина дня свободная.
– Тренеры итальянской школы говорят, что нужно оставлять время на жизнь вне катка.
– Но я-то к такому не привык – в Москве, наоборот, вечная гонка и ничего не успеваешь. Зато там друзья, общение... А в Италии еще мой уровень английского не позволял нормально общаться. Хотя там и русскоязычные ребята были – и Маша с Гошей, и Вова Самойлов (выступающий за Польшу – Sports.ru), и тренер Ангелина Туренко. Но почему-то я не смог себя там найти – жил как-то ни там, ни там, мыслями непонятно где.
Я до сих пор, наверное, так и живу. Не могу определиться, где мне быть. Хотя этот опыт был очень интересен, не было мне там плохо. Может, надо было перетерпеть, остаться... Но я скучал по дому. Еще и родители все время звонили, тоже скучали, а у меня все время было плохое настроение. Конечно, они это чувствовали, говорили: может, вернешься? И поэтому я постоянно был как на качелях – вернуться-не вернуться.
А надо было, чтоб меня не трогали, наверное, чтоб я сам определился. Хотя в итоге определиться я так и не смог. В общем, я все время крутился в этих мыслях. Для меня неопределенность – самое страшное. От нее очень устаешь, все время мучает.
– У спортсменов очень понятная и предсказуемая жизнь: может, сбившийся график и выбил тебя из колеи?
– Да нет, все было так же – тренируешься и выступаешь. Не надо на это списывать, я должен был справляться.
– Мне кажется, ты к себе излишне строг.
– А по-другому в спорте никак – для результата нужно быть к себе строгим. Да, я понимаю, что надо было перетерпеть. Два месяца было тяжело, ну, может, через четыре стало бы легче, мне так все знакомые говорили. Мне даже репетитора по английскому и итальянскому помогли найти. Я же понимаю, что без языка сложно.
Времени свободного было много, я пытался каждый день заниматься, но тут тоже какое-то отчаяние: учишься, учишься, а ничего не запоминается – и никакого прогресса нет. Все плохо, никому ничего толком рассказать не могу, никого не понимаю – хотя вроде читать получается. А вот в живом общении – ступор.
В общем, как-то перетерпеть не получалось, я от этих мыслей уже сходил с ума. Поэтому и подумали, что лучше готовиться к чемпионату Европы в Москве, в привычных условиях. Поэтому вернулся. Но тоже, как видим, не сильно это помогло.
– Может, в Италии были непривычные тренировки? Или что-то пытались поменять в технике?
– Обо мне все там очень заботились, все пытались помочь. Понятно, что взрослому спортсмену нет смысла так сразу исправлять технику, к тому же посреди сезона. У них была задача где-то что-то подкорректировать. Ну и я пытался тренироваться по привычной системе, как мы всегда занимались у Этери Георгиевны.
Мы были на связи, пытались по видео что-то сделать, но не складывалось ничего нормально. То в коньках неудобно стало – реально будто не мои ботинки и все. Все это меня сбивало. И, если честно, сбивает до сих пор. И справиться я с этим до сих пор не могу.
«Я чувствую, что стал ухудшаться, мне все дается тяжелее». Что удерживает Мориса в фигурном катании?
– После возвращения домой стало легче?
– В том-то и дело, что не легче. Мысль одна – дожить бы до конца сезона. Почему-то все равно осталось это состояние, что ты подвис между двумя мирами. Когда я уезжал из Италии, не был уверен, что правильно поступаю.
Но еще вмешалась травма: на последнем этапе Гран-при подвернул сильно ногу. Попытался в Финляндии сделать МРТ, но в Европе это не так просто: надо направление врача, а это 200 евро, про стоимость самого МРТ вообще молчу. Думаю: вернусь в Италию – сделаю там, подожду пока. А там свои нюансы: врача надо сначала еще найти, один в отпуске, второй занят – а мне хотя бы понять, что с ногой. Я хромаю, на ногу наступить не могу.
В общем, это растянулось на полторы недели. И в итоге на томограф я попал уже в Москве – в первый же день после прилета. Я тогда за один день успел закрыть все дела, которые висели два месяца. В Европе же все по-другому, все не быстро. А я вырос в Москве и привык к другому ритму жизни. Мне надо, чтобы все было в темпе и напряженно.
Меня очень расхолаживает расслабленная атмосфера. Если нет напряга, мне сложно себя собрать и заставить. А если все вокруг кипит и бурлит, то и я начинаю подстраиваться. Вижу – все вокруг пашут, значит, и я должен в таком ритме работать, меня это мотивирует.
– Из Хельсинки ты перебираешься в Москву?
– Да, пока в Москву. Если честно, все до сих пор не очень понятно. Планы строить бессмысленно, но я понимаю, что кататься мне сейчас тяжело. Все время чувство, что не понимаю, зачем это все. Выгорание, наверное, случилось. Будто я работаю, а результата нет, и меня это еще больше расстраивает – и так по кругу. В этом сезоне меня сильно кидает на эмоции, постоянное самобичевание.
– Может, обратиться к психологу? С кем из иностранных фигуристов ни поговорю – почти у всех есть mental coach.
– Я пока не могу такого представить. Не хочу, чтобы ко мне в голову влезали и еще больше эту тему мусолили. Мой вариант – окунуться в работу и забыться в ней, тогда все пройдет. Только что-то не проходит. Но раньше я справлялся, удавалось самому все разрулить. А этот год, наверное, самый сложный в жизни – морально и психологически.
– Есть мысли о завершении карьеры?
– Начал об этом задумываться, понял, что спорт – это сложно и не навсегда. Да и здоровье тоже не позволяет идти вперед и совершенствоваться. Не выходит улучшить какие-то аспекты катания, и есть ощущение, что в моем возрасте началась даже деградация. Будто фигурное катание идет вперед, а я чувствую, что стал ухудшаться, мне все дается тяжелее.
Если вспомнить мой первый чемпионат Европы – по технике в произвольной я был второй. И мне кажется, я тогда был более заряжен, более техничен, более голоден, что ли. При этом – ирония – результатов особых не было. И только в прошлом-позапрошлом году у меня появились серьезные медали. При этом нельзя ведь сказать, что я стал больше работать – наверное, накопился эффект вложенных сил.
А сил-то уже нет. И дальше проще не будет, я это понимаю.
– Иностранцы часто в интервью подчеркивают, что соревновательная карьера – лишь часть жизни, а потом можно прожить еще одну жизнь. Согласен?
– Нет. Наверное, нас так учили с самого детства. В России вообще спорт – немного другая история. Если ты занимаешься спортом на серьезном уровне, то выкладываешься по максимуму ради будущего, и потом это начинает приносить дивиденды.
– Социальный лифт?
– Ну да, наверное. Менять все, уходить в другую область – это сложно. Для этого надо было совмещать это со спортом. Нам еще повезло, что у нас такой вид, что есть куда идти – можно стать тренером, постановщиком, в шоу катать. Если хочется оставаться в фигурном катании, варианты есть.
– То есть нет такого: каток больше видеть не хочу.
– Мне стало тяжело именно в спорте. Когда я думаю о шоу, то понимаю: это приносит мне удовольствие. У меня ощущение, что на сегодня в спорте я просто мучаюсь. И не получаю никаких положительных эмоций от того, что делаю. А это очень важно. Потому что я не могу себя настроить так, чтобы понимать, для чего все это. Будто бы все зря и впустую. То есть путь есть, а результатов нет.
– Успел посмотреть какие-то шоу на праздниках в Москве?
– Да, был на «Шахерезаде» и «Снегурочке».
– Возникали мысли из разряда «лучше бы я здесь катался вместо всех этих турниров»?
– У меня весь год эти мысли, если честно. Я же думал заканчивать после Олимпиады в Пекине. Но я так воспитан: раз остался в спорте – надо биться. Спортсмены приучены во всем доходить до конца, бросать на полпути нельзя.
У меня в Италии была похожая история: не получились у меня два этапа Гран-при, так я именно поэтому и медлил с отъездом в Москву. Потому что выходит, что я сдался. Здесь не получилось – вернусь обратно? Это как-то не по-спортивному. Поэтому и дома у меня теперь все время ощущение недоделанности. Ужасное состояние, если честно – жить с ощущением, что ты сдался. А я так не могу.
Я ни разу в жизни не снимался с соревнований после короткой программы. И с температурой выходил, и с отравлением, и откапываться после таких мест приходилось, что никому не пожелаешь. Я уж лучше рискну и провалюсь, чем не попробую. Беречься нельзя, потом пожалеешь – я это точно знаю.
«Мое решение остаться в спорте на этот сезон никак себя не окупило». Где Морис видит себя после спорта?
– А что больше привлекает в будущем – тренерская карьера или постановки программ?
– Все, что связано с шоу. Я уже и программы ставил, и тренировал, и в сборах участвовал в качестве наставника. Но душа больше лежит к шоу, конечно – даже не к показательным номерам, а к ледовым спектаклям. Чтобы была история, сюжет, сказка. Я это люблю, мне это близко – нравится игра со зрителем, раскрывать новые образы.
И не могу сказать, что сказки – это легко и сплошной отдых. Там тоже тяжело приходится. Я летом на шоу выходил и с температурой, и на антибиотиках – плюс надо держать форму, то есть бег, ОФП – все серьезно.
– Ты себе в конце сезона пообещал что-то хорошее? Чем-то себя порадовать и наградить за то, что выдержал все это.
– Не загадываю и стараюсь не думать о будущем. Да и что значит наградить? За что? Я что, после Олимпиады не отдыхал? У меня был отдых, путешествия, те же шоу, потом на море улетел. То есть все было нормально – и времени, чтобы восстановиться и хорошо войти в сезон, было полно. Но я будто проигрываю гонку со временем.
В Италии так же: я вроде тренируюсь в полную силу, но как бы не успеваю и не догоняю, а откатываюсь назад. Я весь сезон не успеваю дойти до нужной формы. Какой-то порочный круг: приезжаю на соревнования, плохо там выступаю, меня это еще больше прибивает к земле, я возвращаюсь к тренировкам, злюсь на себя, начинаю себя как-то разгонять, двигать вперед – и снова не успеваю.
Будто я тренируюсь и не чувствую, что становлюсь лучше, вместо этого – вечный откат назад. Только что-то начало получаться – так заболел, например; и все, что наработал, потеряно.
– Высоких результатов в сезоне нет – значит, нет и призовых. В шоу ты тоже не участвуешь, то есть финансово сезон неудачный?
– Да, в этом году я соревнованиями не заработал ничего. Мои последние доходы – с летних шоу. Я не жалуюсь, но получилось, что мое решение остаться в спорте на этот сезон никак себя не окупило – ни по результатам, ни финансово. Я взрослый человек, не могу об этом не думать.
– Сезон еще не закончен.
– Я же понимаю, что я весь сезон только и делаю, что упускаю шансы: на Гран-при, на чемпионате Европы – а на чемпионате мира будет сложнее.
– Далеко не все спортсмены могут попасть на чемпионат мира – это уже достижение, классный опыт и воспоминания, разве нет?
– Плохой опыт и плохие воспоминания – вот как я буду это воспринимать. Я же не турист – я еду в Японию как спортсмен. А до этого я работаю и тренируюсь – для чего? Чтобы приехать и показать результат. А если его нет – ты что, город посмотреть приезжаешь? Мне тренеры так и говорят, если что-то не выходит: «Ну что, туристом поедешь?»
– Это итальянские тренеры так говорят?
– Нет, московские. Но ведь так и есть, согласись.
Очень душевное про две Олимпиады и «Хрустальный», где всех надо обнять и поздравить
– Что обычно помогает справиться с такими полосами в жизни? Фильмы, музыка, компьютерные игры?
– Мне идеально, чтоб меня просто не трогали – тогда обычно само все проходит. Музыку слушаю редко, иногда могу сериал посмотреть, иногда с Никой Егадзе ходим в компьютерный клуб пострелять. Мне на Новый год друг привез из Финляндии новую модель Playstation – мы с братом скинулись и купили себе. Так я вообще не играю практически. Пустота какая-то внутри.
Очень тяжело все время жить с мыслями, что ты где-то что-то недокрутил и упустил. Возьмем тот же чемпионат мира – остался там 4-м, немного до медали не хватило. Понятно, что никто, наверное, от меня ничего особенно не ждал, но все равно очень обидно оказываться 4-м. И на Олимпиаде похоже вышло: был в хорошей форме, но в финальную часть командника не отобрались. Опять чуть-чуть не хватило, получается.
– Иностранные спортсмены очень ценят даже просто статус «олимпиец» – потому что до Олимпиады доезжают лучшие. Татуировки себе на память с олимпийскими кольцами делают, украшения заказывают...
– У меня уже вторые Олимпийские игры были – а татуировок нет, как видишь. Это разница подходов. Была бы олимпийская медаль – может, что-нибудь себе тоже бы набил.
«Главное не победа, главное – участие» – не мой лозунг. Ну разве только поначалу, когда я только перешел в Грузию – мне было все интересно, везде хотелось поездить. Но потом пошли результаты, первые медали – и я понял, что я могу. И захотелось большего. А этот сезон у меня конкретно просел.
– Но при этом в активе у тебя и бронза чемпионата Европы, и победа на Кубке Ростелекома – разве нет ощущения, что карьера все равно удалась?
– Увы, нет. Наверное, дело в том, что когда тебя окружают на тренировках успешные люди – планка задается высокая. Передо мной прошли уже три Олимпиады в «Хрустальном», я могу мемуары писать, как это все было.
Сначала Юлия Липницкая, которая вернулась с командным золотом, потом Алина с Женей приехали домой с такими сложными медалями. Я вообще две последние Олимпиады плакал: из-за того, что болел за обеих девочек, но победить-то должен кто-то один. Так за них обидно было, сердце разрывалось. Они же на моих глазах выросли.
– Это же надо было всех утешить, обнять, поддержать...
– Ну, наверное, всех поздравить все же – так правильнее. Может, для кого-то только существует золотая медаль. А для меня каждая медаль – значимая. Я знаю, что чувствуешь, когда стоишь на пьедестале. Это не описать словами.
Мне на том счастливом чемпионате Европы подарили часы – как призеру. Так вот они для меня – особенные. Я смотрю на них – и понимаю что работал не зря.
Телеграм-канал автора о фигурном катании
Фото: globallookpress.com/Raniero Corbelletti, Kalle Parkkinen; instagram.com/moriskvit; Gettyimages.ru/Elsa; РИА Новости/Александр Вильф
К сожалению, время не остановить (( Возраст, травмы, ситуация в мире...
Здоровья, удачи Морису! И, конечно, найти свое место после завершения карьеры!
Морис смелый и взрослый человек - дать такое интервью. Не бояться выглядеть растерянным. Спортсменам это особенно тяжело. И вопросы у него только к себе, он никого и никакие обстоятельства не винит. Достойнейшее поведение.
И ещё. такой разговор прочитают другие спортсмены - и будут знать, что они не одни попадают в такое состояние. И что фигуристы - не роботы.
Есть надежда, что родные стены Хрустального , если , конечно же, здоровье будет позволять , помогут Морису обрести прежнюю уверенность в своих силах и возвратить стабильность в исполнении элементов ультра-си !
На спорце вышло отличное интервью с Хендрикс, теперь с Морисом. Оба открыли дверцу в жестокую реальность. Первая рассказала, как тяжело искать деньги и организовывать процесс, второй - про психологические проблемы, которые сопровождают спортсмена.
Как сказала Этери, выиграл медаль - хорошо, но как только сошел с пьедестала - начинай заново. Возможно, она не договорила фразу - начинать с каждым годом будет только сложнее. Болячки, мысли о том, что ты уже не тот... Поэтому той же Этери проще взять новую малолетку с целыми костями и пустой головой. А в Европе наоборот, снимок кости проблема сделать, но у всех есть ментал коуч.
Морис оказался в худшей ситуации - не получал нормальную медицинскую помощь и мотивацию в Италии, не получал психологическую, потому что так привык в России. Даже такого яркого и веселого парня это фактически сломало. Ну, в шоу он явно будет востребован, не худшая ситуация. Плохо, что система не изменится. Катайся, пока кости целы и нет лишних мыслей в голове.
Сил Морису, терпения и здоровья. Разобраться в себе, разложить всё по полочкам.
Конечно, тяжело жить в чужой стране без языка. В Италии даже с английским-то не всегда и не везде можно полноценно прожить, что уж говорить при отсутствии даже оного. Тут не то что стиралку не найдешь -- даже в собственных мыслях заблудишься через месяц. :) Причем видно, что Морису пытались помочь как могли в Энье, но... когда некомфортно, то некомфортно -- тут хоть в лепешку разбейся, ничего глобально не изменится.
Я совершенно не фанат Мориси, но по-человечески ему сочувствую. Пусть все наладится у него. (Уверен, что наладится.)
Ну и языки все-таки надо учить - полезно для жизни и мозгов. :)
Ну и в принципе, у Мориса подходит такой возраст, когда надо задумываться, что делать дальше. Это тоже здорово выбивает из колеи. Многие фигуристы говорят, что когда приходит момент решать, заканчивать со спортом и двигаться дальше, наступает опустошение, ступор, иногда депрессия. Трудно принять, что надо перестать делать то, что делал всю жизнь. Ну и иррациональный страх перед будущим, необходимость выхода из зоны комфорта тоже не добавляет позитива. Морис сейчас мечется, это и по интервью видно, между закончить (вроде возраст уже, травмы, да и достижения вроде есть) и продолжать (ещё есть потенциал, желание, не реализовался до конца, ну а чем дальше заниматься). Вот, собственно, и вся дилемма. В любом случае, удачи ему
2) Судя по интервью, в Европах одни чемоданные воры.
3) Москва живёт в бешеном темпе. Это всем кто завидует богатству москвичей.
4) Поживя на окраинах Московского Мегаполиса, я завидую людям из тёплых стран, чтобы велосипедик под попу и в ус не дуть. Тепло даёт им медленный темп и возможность жить небогато, но нормально. Мне по-московски становится утомительно.
5) В интервью уйма ответов против миграции. Мне здесь многое не нравится, но и в миграцию на старости лет - страшно.
6) Шоб на меня так бабы смотрели, как на Синего Мориску!
респкт Морису за такую откровенность, классный парень)