Теннисбол

Новак остался стоять в коридоре, ошеломленный то ли вот этими последними ее словами, то ли вообще всем произошедшим. Он так и не нашел в себе сил сказать что-то ей.

Внутри него шла жесткая борьба. Его, словно парусник в бурю, бросало из стороны в сторону. Он то склонялся к тому, чтобы перезвонить Мари, то уже был готов бежать в гостиницу к Елене. И тем не менее, оставался стоять на месте.

При слове «милый» в душе у Новака словно что-то содрогнулось. Он понял, что, решив одну проблему, натолкнулся на другую, куда более сложную.

Вика не хотела думать, что предстоящий разговор - желание сердца. Ей было бы невыносимо осознать, что разум и холодный расчет, с которым она подходила ко многим важным решениям в своей жизни, проиграл в борьбе с ее же чувствами.

Мисс Ш*** честно себе призналась, что потеряла интерес к этому делу. И даже не по той причине, по какой интерес ко всяким делам теряют каждую секунду миллионы девушек по всему миру. Просто она поняла, что не ее это - устраивать подобного рода «инсинуации».

В Лондоне Виктория Азаренко продолжила забивать свою карму в землю.

Мисс Ш*** всегда очень любила «Уимблдон». Эта вечнозеленая трава, благодарные, хоть и немного чопорные люди, - даже всеми так нелюбимый английский климат радовал ее.

Энди отдыхал после первого неудачного сета. Он печальным взглядом осматривал корт, трибуны, взглянул и на соперника.

Шесть человек сидели воскресным вечером перед телевизором в лобби отеля. Широкая плазма переливалась на их лицах ярко-оранжевыми красками парижского грунта.

Две сильные женщины подошли друг к другу, улыбнулись и пожали руки. Та, что была сегодня сильнее, вела себя более чем достойно – никакой снисходительности.