Дарина Жучкова: «Мою жизнь в 24 года развернул случай — инсульт»

По мировой статистике, женщины переносят 56% всех инсультов. Также инсульт стремительно молодеет: 16% всех инсультов происходит в возрасте до 50 лет. Большинство амбассадоров фонда борьбы с инсультом ОРБИ именно молодые женщины, и сегодня специально для Sports.ru мы подготовили историю одной из них — 28-летней Дарины Жучковой из Нижнего Новгорода.

Предвестники инсульта 

В 22 года я стала руководителем отдела маркетинговых исследований в нижегородском агентстве, и мой рабочий график был расписан по минутам. Конечно, я пыталась совмещать отдых (спорт, встречи с друзьями) с рабочими процессами, но я так глубоко погружалась в дела, что часто мои вечера проходили за ноутбуком.

За несколько дней до Нового 2019 года мы с подругами собирались в Европу. 26 декабря я вышла из квартиры, чтобы добраться до работы на такси. У меня в руках был чемодан, пакет с новогодними подарками для коллег, ватрушка, которую я брала на днях у коллеги, пакет с мусором и что-то еще. Я зашла в лифт, где у меня разорвался пакет с мусором — и я очень бурно на это отреагировала, испытала стресс. Выходя из подъезда, я открыла дверь головой — и в этот момент почувствовала приток крови, я почувствовала резкую головную боль. Это была не мигрень, боль была невыносимая: казалось, будто в мою голову что-то врезалось. 

В тот день мы улетели с подругами на отдых. Примерно через сутки меня отпустило: голова уже не болела, но все же чувствовался определенный дискомфорт. Наше путешествие прошло шикарно, я прекрасно отдохнула и вернулась обратно в Россию.

На следующий день после возвращения я решила поехать к маме — она живет в другом городе, в Сарове. В то утро, когда я вышла на улицу, со мной случилась вторая резкая головная боль — такая же, как и до отпуска. Доехав до Сарова, я попросила маму вызвать мне скорую. Приехал врач, поставил обезболивающий укол и сказал терпеть до 9 января, чтобы обратиться к соответствующему специалисту в Нижнем. Почти сутки я была как в аду: я лежала на спине и не могла найти комфортное положение, чтобы боль ушла.

В Нижнем мы с мамой пошли к неврологу, мне назначили МРТ и другие анализы, но никакой патологии не нашли. Также врач выписал мне антидепрессанты и отправил к физиотерапевту. Через две недели со мной случился сам инсульт.

Инсульт в 24 года

Все случилось 31 января 2019 года. В тот день ничего не предвещало беды. У нас был корпоратив с коллегами, мы поехали в картинг-центр. Я села в первую машину, проезжаю круг и чувствую резкую головную боль. Моя последняя на тот момент мысль была: «Главное, не упасть в обморок». — через доли секунды я теряю сознание, и моя машина на полном ходу врезается в шины — ограждение.

Мои коллеги не поняли, что со мной произошло, но, конечно, вызвали скорую. Никто не мог предположить, что у меня инсульт. Где-то через 25 минут я прихожу в сознание, вылезаю сама из машинки для заезда, выхожу на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, потому что меня тошнит. 

Когда мы ехали в скорой, я слышала, как бригада скорой помощи решала, куда меня везти: в травмпункт или нейрореанимационное отделение. Со мной ехала коллега, моя близкая подруга, которая сказала, что я недавно была у невролога — и только благодаря этим ее словам меня отвезли в нейрохирургию, где сразу положили в реанимацию. 

Врачи приняли решение об операции на следующий день. В больницу приехала моя мама, врачи предупредили ее, что мои шансы выжить 50 на 50. Перед операцией нужно было подписать необходимые документы — это я сделала. Тяжело было согласиться побриться налысо для операции. 

Сама операция длилась около шести часов. У меня был геморрагический инсульт — это кровоизлияние в мозг. В моем случае произошел разрыв артериальной аневризмы. К огромному счастью, это случилось прямо во время операции, в момент трепанации черепа, и поэтому последствия инсульта оказались минимальными. 

Во время операции мне повредили мышцу правого глаза, и он был закрыт, а когда я его открывала, то он смотрел в другую сторону. В итоге мой глаз встал на место сам — гораздо раньше, чем предполагали врачи, настолько мне не хотелось ходить с закрытым глазом.

После операции

Самые опасные после операции первые три дня. Потому что неизвестно ни врачам, ни пациенту, как поведет себя организм. У меня было легкое онемение левой руки, закрытый глаз, мне нельзя было вставать и ходить, и я забывала слова. Например, я хотела спросить: «Привет, как дела?», а говорила только начало и конец фразы: «При-ла?». 

После инсульта было тяжелее всего восстанавливаться психологически. Я чувствовала себя ни к чему не годной: с работой будет плохо, с личной жизнью все плохо, со здоровьем все плохо — ноль по всем фронтам. 

Мама была рядом все это время. У нее любимая фраза по жизни: «Всё будет хорошо» — и она мне говорила это, когда я лежала в палате. Потом уходила из палаты, ревела навзрыд, смахивала слезы и заходила обратно.

Уже в первую неделю после инсульта я спрашивала врача: «Когда меня выпишут? Мне надо на работу». Даже мысли не возникало, что здоровье важнее. Это понимание пришло позже, когда я вышла из больницы.

Самым тяжелым для меня стало сообщение врачей о том, что в ближайшие полгода мне ничего нельзя. Поэтому главная задача заключалась в том, чтобы беречься. Под запретом оказалось всё, что я любила: кофе, тренировки, перелеты, баня, ванна, нахождение на солнце, вождение автомобиля. 

Восстановление

Две недели я провела в санатории, а после самостоятельно занималась дома: раскрашивала детские раскраски, занималась несложными бытовыми делами. Читала книги, параллельно слушая аудиоверсию, потому что визуальная информация не воспринималась. Первая книга, которую я послушала/почитала — «Секрет» Ронды Берн. Именно с нее начались трансформации и продолжилась моя старая, но по-новому выстроенная жизнь.

Мой инсульт стал логичным результатом жизни в стрессе, страдании и злости. В 24 года я была на грани эмоционального выгорания, не слышала и не слушала себя и свои желания. Буквально накануне приступа я отправила коллеге сообщение: «Я закончилась». 

Если бы не болезнь, то я так и не вырвалась бы из потока рабочих задачи и дедлайнов, так бы и работала до сих пор, не испытывая удовлетворения. Инсульт заставил меня переоценить многие вещи. Теперь я могу жить более расслабленно — ходить в театры, смотреть фильмы, просто отдыхать, не заглядывая в телефон. Теперь я понимаю, насколько ценна сама жизнь. Важно получать эмоции, любить близких и уделять им время, надо путешествовать, знакомиться с новыми людьми, развиваться осознанно и гармонично. 

После моего участия в одном из телевизионных сюжетов об инсульте на меня вышла директор фонда борьбы с инсультом ОРБИ Екатерина Милова и предложила стать их амбассадором — я с радостью согласилась. Так как я публично рассказываю о своем опыте, на меня до сих пор подписываются люди, у которых инсульт произошел совсем недавно, я рассказываю им про фонд ОРБИ, про то, что можно по любому вопросу обратиться на горячую линию 8 800 707-52-29 и получить качественную консультацию. Стараюсь поддерживать фонд не только информационно: например, на свой день рождения объявила благотворительный сбор в поддержку фонда.

Люди меняются — это я знаю по себе. Я полностью восстановилась. Сейчас я работаю в благотворительности, развиваю партнерские отношения в Нижегородском женском кризисном центре. Веду частную практику как коуч и развиваю собственный проект ODA culture, позиционирующий экологичное отношение и к себе, и к миру.