«На просмотре тренер увидел потенциал моих действий на футбольном поле». Звезда МХЛ родом из Дагестана

Нападающий Никита Недопёкин восстановился после тяжёлой травмы, провёл впечатляющий сезон в 17 лет и готовится к ЕГЭ.

Никита Недопёкин прошёл уникальный путь к главной молодёжной команде петербургских армейцев. Центрфорвард родился в небольшом дагестанском городе, прошёл через две лучшие московские системы и дебютировал в МХЛ в 16 лет в составе «СКА-Варягов». Проявить себя в дебютном сезоне Недопёкину помешала тяжёлая травма ноги, из-за которой он выбыл на долгий срок и наблюдал за чемпионством «СКА-1946» в гипсе. Успешно восстановившись, Никита вернулся в команду и завоевал место в составе «СКА-1946». В OLIMPBET МХЛ сезона 2022/2023 хоккеист заработал 32 (14+18) очка в 37 играх регулярного чемпионата и 7 (3+4) баллов в десяти кубковых матчах.

В интервью Никита Недопёкин рассказал о восстановлении после тяжёлой травмы, бронзовом сезоне, игре на фортепиано и трудностях самостоятельной жизни.

«Все соперники выходили с максимальным настроем и играли против нас «матчи жизни»

– Подведите личные и командные итоги сезона 2022/2023. – Оценю командный результат как неудовлетворительный, потому что нашей целью был Кубок Харламова. Это стандартная цель для «СКА-1946», на которую мы настраиваемся каждый год. Для меня этот сезон получился красочным, у меня убрали пластину из ноги, это был один из позитивных моментов. Также я сыграл свой первый плей-офф в МХЛ, от такого опыта были очень яркие эмоции.

– Прочувствовали, что в плей-офф игра становится совершенно другой? – Естественно. Команды максимально собраны и настроены только на результат, личные амбиции и статистика отходят на второй план, все мобилизуются на командную игру. В прошлом году я получил травму, но у меня была возможность присутствовать в раздевалках во время чемпионского плей-офф «СКА-1946». Это сыграло для меня большую роль, я видел, как ребята вели себя в раздевалке после побед и поражений, какие разговоры были с тренерским штабом, какой был настрой. Всё было спокойно и стабильно, так что переживаний в мой первый плей-офф у меня тоже не было, выходил готовым, как и на обычные игры.

– Что помешало «СКА-1946» дойти до финала? – Здесь, на самом деле, много причин. Где-то откровенно не хватило удачи, как в серии с «Омскими Ястребами». Особенно в последнем матче, где мы два-три раза не попали по пустым воротам. Хочешь или не хочешь, но это решающий фактор, нужно было забивать, тогда игра сложилась бы совершенно по-другому. Мы были настроены на камбэк, ни у кого не было мыслей о вылете. Это тоже хороший опыт, такие поражения вносят большой вклад в развитие игроков. Мы прекрасно понимали и ощущали ещё по ходу сезона, что «СКА-1946» – действующий чемпион, поэтому каждая команда настраивалась на нас особенно. Все соперники выходили с максимальным настроем и играли против нас «матчи жизни». Осознавали, что в плей-офф нам будет тяжело защитить титул. Вратарь «Омских Ястребов» Станислав Бережной показал хороший уровень, отбивал даже ногой, его ещё сравнивали с Игорем Акинфеевым после одного из сэйвов.

– В чём «золотой» состав «СКА-1946» отличался от нынешнего с психологической точки зрения? – В опыте, всё-таки в победном плей-офф команда была повзрослее, а в этом обновлялась, приходило много новых игроков, шла серьёзная ротация звеньев. Возможно, состав был немного сыроват, поэтому мы где-то потеряли концентрацию и допускали не характерные нам глупые ошибки.

– Каково было играть третьим в связке с братьями Демидовыми? – Всем известно, что они мастеровитые игроки с хорошими руками, игровым мышлением и видением площадки. Как у центрального, у меня была задача максимально развязывать им руки, я должен был раскидывать их, чтобы у них было больше пространства для созидательных действий. У них были интересные решения и творческие комбинации как в равных составах, так и в большинстве. В нашей тройке не было никаких проблем с взаимопониманием. В целом, «химия» с партнёрами – это вопрос привыкания. Если ты долго играешь одним сочетанием и тебя спустя долгое время отправляют в другую тройку – нужно снова искать взаимопонимание. У нас такого не было, потому что звенья постоянно менялись. Наши тренировки носили творческий характер, мы регулярно меняли сочетания и пробовали различные форматы. Философия «СКА-1946» – играть в атакующий хоккей, у нас были определённые наработки, которые очень сильно помогали как в регулярке, так и по ходу плей-офф. Мне одинаково приятно играть со всеми партнёрами в команде.

– В конце марта вы отпраздновали своё совершеннолетие. Не колебались с тем, чтобы сменить маску на визор? – Когда я пришёл в 16 лет в МХЛ и увидел ребят с визорами, сразу понял: «Я хочу! Мне это надо». В американских лигах можно играть с визором уже с шестнадцати лет, я хотел также, считаю это классной идеей. Так что как только мне стукнуло 18, решил снять маску. Единственное, не знаю почему, но команда посчитала плохой приметой менять маску на визор в день рождения, у нас как раз была игра против «Динамо». Я в приметы особо не верю, но прислушался к командному мнению и решил не менять никакие сверхъестественные линии (улыбается). На следующий день у нас была тренировка, там и прикрутил себе визор.

– В серии с «Динамо» выделяли сильный 2005 год москвичей. Знакомы со многими сверстниками из этой команды? – Да, со многими. Я сам воспитанник «Динамо», хорошо знаком там со всеми игроками, они мастеровитые, талантливые и работоспособные. Прекрасно знаю главного тренера Антона Антоновича Корредора, провёл с ним много времени ещё в детской школе. Благодарен ему за то, что являюсь частью той команды, которую он вырастил, большинство хоккеистов оттуда уже перешагнуло в МХЛ. «Динамо» действительно молодая команда, но это не мешало им показывать хороший результат.

– Как быстро отпустило после поражения в полуфинале? – Расстраиваться после поражений или вылета – это просто трата лишних эмоций. Такое бывает, но долго расстраиваться нет времени и потребности. Нужно готовиться к следующему сезону, восстанавливаться, отдыхать и настраиваться на победу в новом сезоне.

– Главный тренер «СКА-1946» Максим Соколов рассказал, что вы летели в Омск тремя группами. Проблемы с рейсами как-то сказались на команде? – Понятно, что перелёты – это тяжело, но для хоккея они стандартны. К этому нужно относиться профессионально. Мы разговаривали с тренерами о том, что выполняем свою работу, а время расстраиваться будет после сезона. Прилетели в Омск, собрались, погуляли, пообщались, вышли на тренировку и пошли играть.

– Как занимаете своё время в таких длительных перелётах? – Мы летели ночью, спали. По прилёту в Омск у нас был свободный вечер, мы собрались и устроили шахматный турнир, который помог отвлечься от мыслей о хоккее и морально отдохнуть. Один из лучших игроков в «СКА-1946» по шахматам – это Сергей Иванов. Вместе с нами играл также пресс-атташе команды Михаил, из полевых были Григорий Кузьмин, Григорий Орлов. Максим Анатольевич Соколов тоже захотел принять участие и сыграл с кем-то одну партию. Наверное, именно он у нас самый опытный и мощный шахматист в команде.

– Откуда у вас любовь к шахматам? – В детстве часто играл с папой. Мы приезжали вместе на сборы, жили вместе и играли в шахматы. Потом немного забросил это увлечение, но последние два-три месяца снова начал обучаться. Можно сказать, что я старенький новичок (улыбается). Мы постоянно живём вместе с Григорием Орловым. Договорились с ним и купили специальные шахматы на магнитах, чтобы было удобно играть в поездке. Так что сейчас мы в процессе вспоминания и изучения новых комбинаций. Не очень пристально слежу за шахматным миром, но смотрю интересные ходы и нарезки с турниров в социальных сетях. Также нравятся прикольные моменты, например то, что Магнус Карлсен постоянно опаздывает на встречи.

– Навыки, приобретённые в шахматах, могут помочь хоккеистам на льду, или это просто способ отвлечься от хоккея? – Ничто не проходит бесследно. Могу ошибаться, но, по-моему, Валерий Харламов говорил: «Хоккей – это шахматы на льду, только быстрее», так что всё взаимосвязано.

«Из-за ковида мы в «СКА-Варягах» выходили на лёд в полтора-два звена»

– В МХЛ у вас уже второй сезон больше 55% выигранных вбрасываний. Довольны своей игрой на «точке»? – В принципе, доволен. Конечно, хотелось бы 60%. Ценность вбрасываний можно трактовать по-разному. Выиграть вбрасывание в своей зоне гораздо важнее, чем в зоне атаки, где уже применяются розыгрыши, наработки. В моём первом сезоне были моменты, когда из-за ковида мы в «СКА-Варягах» выходили на лёд в полтора-два звена, было чисто физически очень сложно держать хороший процент. Особенно против «Локо», из-за этого результат на точке немного ухудшался. Сезон 2022/2023 был для меня восстановительным, я возвращался в игру после тяжёлой травмы и долгой реабилитации. В следующем чемпионате буду стараться повышать планку.

– По ходу сезона удавалось попрактиковаться на «точке» со взрослыми? – Да, в течение сезона нас поднимали в первую команду, где в конце тренировок центральные обычно вставали на «точку» и тренировались. Конечно, мне помогали и объясняли. У взрослых больше знаний, хитрости и каких-то уловок. Через этот опыт развиваешь себя и потом, выходя на лёд в МХЛ, чувствуешь преимущество. У нас есть понимание вбрасывания как отдельного элемента в хоккее, соответственно, он разбирается. Нам объясняются нюансы постановки ног и клюшки, разворачивания корпуса. В клубе работают над такими маленькими, но важными деталями.

– Чувствуете, что в следующем сезоне уже вы и другие молодые ребята должны будете заменить на льду и в раздевалке ушедших из-за возраста лидеров? – Да, я чувствовал ответственность уже по ходу сезона. Не было такого, что старшие ребята – это лидеры, а я поднимал лапки вверх и говорил: «Я молодой». Отмечу Максима Кровякова, мне было интересно смотреть за его игрой на «точке», причём их сочетание с Егором Гурзановым и Дмитрием Бучельниковым часто забивало со стандартов. Возможно, в плане наблюдений новые молодые ребята будут что-то перенимать уже у меня. У меня было много игрового времени, поэтому я также должен был показывать результат и с меня спрашивали, как и со старших ребят.

– У тройки Кровяков – Гурзанов – Бучельников было шуточное название «КГБ», у Демидовых есть прозвище «братья Гавс», как называют вас? – Ещё в детской школе «Динамо» один мальчик как-то назвал меня Пекой, это персонаж из игры «Clash Royale». Он ляпнул это в раздевалке и прозвище закрепилось, до сих пор так называют.

– Расскажите подробнее о травме, которая надолго вывела вас из игры. – Это был новый, но, мягко говоря, не самый приятный опыт. Мы прилетели в Хабаровск вместе со «СКА-1946». Я в первой же игре неудачно поскользнулся, не смог сгруппироваться и влетел голеностопом в борт – в результате сломал кости и порвал связки. Сразу после травмы прилетел в Санкт-Петербург и прошёл обследование. К счастью, с медициной у нас всё в полном порядке, мне очень помогали врачи, тренер по ЛФК (лечебной физической культуре – прим.) и наш командный тренер по общефизической подготовке. Они меня подбадривали и подбирали программы, чтобы я максимально быстро и хорошо оправился. Клуб сыграл важную роль в моём восстановлении.

– Как психологически справлялись с тяжёлой травмой? – Осознание повышенной серьёзности той травмы пришло ко мне не так давно – только в конце сезона, когда я уже как четыре месяца хожу со здоровой ногой. Проанализировав, понял, что благодаря поддержке тренеров, партнёров, болельщиков и персонала с моих плеч был сброшен эмоциональный балласт. Конечно, я расстроился после травмы и переживал, но не было никакого шока или паники. Я не падал духом, отлично провёл время с костылями и в гипсе. Тем более процесс реабилитации пришёлся на победный плей-офф «СКА-1946», там было много положительных эмоций, это помогло мне отвлечься.

– Каково было наблюдать за чемпионством «СКА-1946» со сломанной ногой? – Помню, что получал максимальный кайф от обстановки и происходящего на льду. Чемпионство «СКА-1946» помогло справиться с травмой, потому что я уже не задумывался о том, что со мной случилось и как это ужасно. Хотелось быстрее восстановиться и пережить такой же кайф на льду, испытать эти же ощущения.

– Несмотря на успешное выздоровление, вы пропустили много матчей, это выбивало из тонуса? – Да, это прямо повиляло на мой игровой тонус. Я пропускал матчи и из-за вызовов в сборную и из-за травмы. Это хоккей, травмы случаются. Тренеры мне подсказали, что нужно стараться избегать подобного и лучше разминаться, внимательнее следить за игрой, правильно группироваться в моментах повышенной опасности, грамотно подстраиваться под силовые приёмы, правильно падать, это помогло реже травмироваться.

– Вы дебютировали в МХЛ в возрасте 16 лет, с какими трудностями столкнулись? – Мне было тяжело на этапе предсезонных турниров, там я терялся и чувствовал, что скорости выше, всё идёт чётче и слаженнее, а на принятие решений времени меньше. В МХЛ я начал играть с травмой ноги, которую получил летом в сборной. Пару предсезонных матчей привыкал, но уже в следующих товарищеских играх в Ярославле получилось забить, научился справляться с давлением. Тренерский штаб помог мне правильно настроиться на сезон, чтобы не было никаких сомнений и переживаний.

«Сразу прочувствовал медлительность Петербурга»

– Вы родились в городе Буйнакск, расскажите поподробнее о своей Родине. – У меня папа военный, он проходил службу в этом дагестанском городе, в котором я родился. В России, если ты родился на Кавказе, это априори считается гордостью и несёт за собой какие-то моральные плюсы. Я провёл в Буйнакске шесть лет, считаю это прекрасным временем. Очень люблю этот город, у меня там много знакомых, друзей.

– Когда в последний раз туда приезжали? – Я редко туда заглядываю, потому что мои родители сейчас живут в Москве. Последний раз катался туда в 2018 году, навестил всех. Меня там не забывают, в городе очень общительные и дружелюбные люди. Все, кто знают, что я занимаюсь хоккеем, смотрят матчи, поддерживают и пишут родителям приятные пожелания.

– Но свои первые хоккейные шаги вы делали уже не на Кавказе? – Да, в возрасте шести лет папа принял решение, что нужно переезжать в связи с учёбой и тем, что мой старший брат жил вместе с бабушкой в Йошкар-Оле. Семья всё же должна быть целой, поэтому мы переехали в Ростов, где папа проходил дальнейшую службу. Сначала отец хотел отдать меня в борьбу, но туда принимали детей от десяти лет, а я был ещё маленький. Мой старший брат на тот момент уже играл в хоккей в Йошкар-Оле за местный «Спартак», затем продолжил в Ростове. Папа решил поставить меня на этот же путь: мы приехали в ледовый дворец, ребята уже катались и проводили полные тренировки, а я ещё ни разу не стоял на коньках. В этот же день меня поставили на лёд, и я как-то покатился. Не было затяжного процесса. Мне сказали, чтобы я тренировался и старался догонять ребят.

– После Ростова вы уехали в Москву, где прошли через две сильные школы: ЦСКА и «Динамо». – Из Ростова мы переехали в Ступино из-за моего старшего брата. Он был на виду как перспективный игрок, поэтому его пригласили в «Капитан», а я хвостиком перебрался. Затем моего старшего брата пригласили в команду «Олимпиец» в Балашихе. Мы поехали туда, я отыграл несколько турниров и так получилось, что отец моего партнёра, с которым я играл ещё в Ростове, посоветовал нам перейти в систему ЦСКА, где уже играл его сын. Я начал играть в «Янтаре», где мне рассказали про сильную команду 2005 года. Там играли ребята из ЦСКА, это совершенно другой уровень и строгий отбор. Мы попросились на просмотр. У тренера был достаточно специфический метод отбора: он смотрел на мои футбольные кондиции. Я всё детство играл в футбол, поэтому получилось себя хорошо показать. После тренировки на земле тренер сказал, что он нас берёт и я могу выходить на лёд.

– Очень необычно! – У нас с папой была такая же реакция (улыбается). На тот момент там играли ребята из ЦСКА, а я ещё не умел кататься спиной. Но тренер увидел потенциал от моих действий на футбольном поле и решил, что со мной можно что-то сделать. Я провёл в системе ЦСКА два года, потом из-за кадровых перестановок с поста главного тренера ушёл Максим Александрович Бирюков, за которым мы и перешли из «Янтаря». Мы с родителями подумали и решили пойти в «Динамо», потому что на тот момент в Москве было две сильных команды: ЦСКА и «Динамо». Если честно, до конца не понимаю, с чем было связано то решение, мне тогда просто надо было играть в хоккей, остальное не волновало. Родители позвонили Антону Антоновичу Корредору, он взял меня и после сборов сказал, что во мне есть потенциал. После этого я потихонечку добирался до роли лидера команды.

– Как относитесь к системе двух команд МХЛ в СКА? Благодаря «Варягам» многие игроки получают регулярную практику в МХЛ даже в шестнадцатилетнем возрасте. – Идея «СКА-Варягов» в том, что там играют самые молодые ребята, которым по 16-17 лет, их готовят к тому уровню, который показывает «СКА-1946», это правильно. А «СКА-1946», в свою очередь, должен показывать только кубковый результат. В СКА нет понятия двух отдельных молодёжных команд, мы одной системой движемся к общей цели. Сейчас идёт акцент на то, что преимущественно игроки именно «СКА-Варягов» должны переходить в «СКА-1946».

– Петербуржец Прохор Полтапов отмечал, что по менталитету он больше москвич, а меланхоличность Петербурга не для него. Что ближе вам? – В Москве действительно всё поживее в связи с большей плотностью людей. Но, если честно, когда у меня спрашивают, куда сходить в Питере, я даже не могу ответить на этот вопрос. Попав в 16 лет в МХЛ, я сфокусировался исключительно на хоккее. Сразу прочувствовал некоторую медлительность этого города. Даже в плане транспорта: если сравнивать московское и петербургское метро, то это два разных мира. В Москве это комфорт, особенно когда появилось МЦК, какие условия могут быть лучше для передвижения по городу? Когда появились «ласточки», не нужны были ни машины, ни такси, ездил на дневные тренировки в пустом вагоне, в котором не качало и не шатало. Первая находка в Санкт-Петербурге – такси в два-три раза дешевле. Очень удобно, что нашёл квартиру рядом с «Хоккейным городом». Было важно, чтобы при выходе из дома я мог бросить взгляд на что-то красивое, не просто типичные многоэтажки. А «Хоккейный Город» выглядит очень красиво, особенно с подсветкой ночью. Это не просто ледовый дворец, а целый тренировочный комплекс. Помню, как в первый год, перейдя вместе с Иваном Ремезовским из «Динамо» в СКА, мы много ходили в зал, бросковую зону, пинали и бросали в кольцо мяч, посещали баню. Эти два года я много времени проводил в «Хоккейном Городе», так что не успел ощутить сильную разницу Москвы и Петербурга.

– Поделитесь историей вашего номера. – Это моё число, оно постоянно встречается в жизни с самого детства. Например, ещё будучи маленьким приду в цирк, сяду, не выбирая место, а там номер 47. Даже если сложить цифры в дате моего дня рождения (22 (2+2) марта 2005 (2+5) года), то тоже получится 47. Взял себе 74 номер, потому что под 47-м играл Егор Зеленов. Он был в приоритете, как старший.

– Егор Зеленов уже выпускник МХЛ, планируете вернуть себе 47-й номер? – Да, думаю, буду снова играть под 47-м.

«База должна быть, без учёбы никак»

– У вас есть хобби? – Моё главное хобби – это фортепиано, где-то с шести лет играю на нём. Понятно, что я не виртуоз, моя любимая музыка, которую могу исполнить – мелодия из «Пиратов Карибского моря». Разбор произведений хорошо отвлекает от перегрузки и переизбытка эмоций в хоккее.

– Тяжело было поначалу совмещать хоккей и игру на фортепиано? – На самом деле в этом не было ничего сложного. Я не играл по десять часов в день, как некоторые виртуозы, просто уделял фортепиано час-полтора в день. Моя мама играла на, когда мне было шесть лет, меня это зацепило и я тоже захотел попробовать. Меня отвели в музыкальную школу и как-то всё само пошло. Когда был помладше, бывало, что капризничал, непонятно кому грозился бросить, но очень рад, что этот элемент моей жизни остался со мной и стал чем-то родным (улыбается).

– Как проводите свой отпуск? – Самая главная цель для меня – это ЕГЭ. В плане отпуска я каждое лето приезжаю к родителям, поскольку уже два года живу один. Уже начинаю готовиться по плану подготовки команды, который нам дали на лето. По ощущениям неплохо отдохнул в Москве. Сходил во многие места и посетил экскурсии, встретился с друзьями из московского «Динамо».

– Успели прочувствовать трудности самостоятельной жизни? – Не могу назвать это трудностями, но теперь надо постоянно за собой мыть посуду, хотя раньше мама всё делала: застилала кровать, готовила кушать. В этом плане я немного поднял дисциплину. Пыль вообще стала врагом номер один. В один день всё вытер, на следующий день приходишь – столько же пыли, начинаются серьёзные внутренние дебаты. В плане быта мне больше нужна тишина, так что не скучаю. В этом мы похожи с Гришей Орловым, с которым вместе живём на выездах. Когда приезжаем куда-то – у нас идиллия, всё спокойно. Можем поиграть в шахматы, полежать и отдохнуть.

– Переживаете из-за грядущих экзаменов? – Конечно переживаю, потому что от этого зависит, поступлю я в университет или нет. Так что готовлюсь, ежедневно смотрю семичасовые вебинары. То, что сейчас происходит в моей жизни – это фантастика (улыбается). Последний раз такое желание учиться было в классе шестом, потом уклон шёл исключительно на хоккей. Понятно, что база должна быть, поэтому без учёбы никак. Родители следили за этим моментом, но в последние два года учёбы стало минимально. Биология – это вообще триггер, если сдам её, буду радоваться больше, чем любой победе.

– С кем из когда-либо живущих людей вы хотели бы познакомиться и что бы спросили? – Я бы очень хотел познакомиться с Юрием Власовым – это великий советский тяжёлоатлет, который служит для меня примером характера и твёрдой жизненной позиции. Этот человек мотивирует отстаивать своё мнение, биться и грызться за него, идти к своим целям. Его жизненная позиция и подход к тренировкам – это что-то уникальное и завораживающее. Хотел бы послушать вживую этого человека, он мой любимый спортсмен.