Эта история из Ижевска вернет вам веру в людей. Там футбол дарит счастье ребятам с синдромом Дауна и ДЦП
Любовь Курчавова – о проекте «Кузнечики».
– Ваш ребенок будет овощем. Отказываетесь?
Такую фразу после рождения ребенка услышали почти все, с кем я познакомилась в Глазове и Ижевске: у них родились дети с синдромом Дауна.
Тем, кто не согласился, непросто. Чтобы опекать ребенка, мамы чаще всего не работают. Чтобы его развивать, ищут секции, которых не так много, и борются с неповоротливостью государства.
У ребят с разными инвалидностями из Ижевска и Глазова есть реальная возможность расти, двигаться и общаться – благодаря проекту «Кузнечики». Сейчас футболом там занимаются дети с синдромом Дауна, аутизмом, умственной отсталостью, ДЦП и ампутациями.
В «Кузнечиках» развивают не только футбол, но и лыжи с биатлоном. Правда, есть важное отличие: если через футбол ребят реабилитируют, то лыжники и биатлонисты – профессионалы, которые потом выигрывают чемпионаты России и мира.
Любовь Курчавова вместе с сайтом «Такие дела» отправилась в Ижевск и Глазов, чтобы познакомиться с Андреем Кузнецовым и его женой Зилей, которые руководят проектом.
Как отец занялся адаптивным спортом в Ижевске, а сын – продолжил
Андрей привык к людям с ампутацией: отец Виктор потерял ногу еще до его рождения. «Такая травма в Советском Союзе… Ничего для таких людей не было», – говорит Андрей. И это не преувеличение – например, в 1980-м СССР отказался проводить Паралимпиаду, сославшись на отсутствие в стране спортсменов-инвалидов.
Но Виктора ничто не останавливало. Он хотел заниматься спортом, поэтому в 1991-м собрал футбольную команду для людей с ампутацией. Андрей рос рядом с товарищами папы: они часто ночевали в 13-метровой комнате Кузнецовых в общежитии. В том же общежитии жила и будущая жена Андрея Зиля – они учились вместе с первого класса.
Потом команда Виктора выиграла чемпионат страны, и он вместе с еще тремя футболистами из Ижевска попал в сборную России. В 2000-м они станут чемпионами мира.
Со временем о Викторе узнали. К нему все чаще приходили с неподходящими для футбола ампутациями – например, без пальцев. Никому не отказывали – просто искали другие виды спорта. Так Владислав Лекомцев из вратаря превратился в лыжника – теперь он 14-кратный чемпион мира, дважды выигравший Паралимпиаду. Когда появились желающие без двух ног, Виктор собрал первую в России команду по следж-хоккею – до 2009-го этого вида спорта в стране просто не было. На Паралимпиаде в Сочи выступили шесть следж-хоккеистов из Ижевска. Сборная России стала второй.
«Я все детство видел этих ребят, – говорит Андрей. – Для меня парни с ампутацией ноги или руки были такими же, как все. В детстве по пути в деревню к бабушке отец мог сказать: «Заедем кое-куда. Там парнишка без ног». Так, например, в команду попал Андрей Двинянинов. Отец уговаривал и самого Андрея, и его маму. Был еще Руслан Тучин. Он около десяти лет сидел дома в Можге, стеснялся. Отец его тоже пригласил. Оба сыграли на Паралимпиаде в Сочи. Тогда мало кто приходил сам: не думали, что человек с инвалидностью может заниматься спортом. «Как инвалид может в хоккей играть?» Так детство и прошло. Отец хотел помогать людям. Он сам пережил такую трагедию, поэтому умел найти общий язык с ребятами».
Андрей ездил с отцом на Паралимпиаду, и это был важный момент. «В детстве мне следж-хоккей был намного интереснее обычного, – говорит Андрей. – И я увидел, как арена «Шайба» заполнялась на эти матчи. Думал: круто, значит, следж-хоккей будет развиваться. Это, наверное, моя мечта – чтобы люди приходили на эти матчи. А потом… Чемпионат России по следж-хоккею проходит в Алексине Тульской области. Там зрителей просто нет».
Андрей помогал отцу: тренировал новичков в зале, плавал с ними в бассейне. Потом поступил в Казань – после учебы хотел развивать спорт для людей с инвалидностью в Татарстане. Но в 2017-м отца не стало. Андрей быстро вернулся в Ижевск: «Осталось наследие, поэтому сомнений у меня не было».
Вскоре проект переименовали – из футбольного клуба инвалидов «Зенит» в спортивный клуб «Кузнечики» имени Виктора Николаевича Кузнецова. Сначала Андрей только тренировал, а потом возглавил клуб и искал деньги. С 2020-го «Кузнечики» занялись частным фандрайзингом: сделали на сайте форму пожертвований, где можно поддержать проект.
Как в 90-тысячном Глазове футбольная секция живет благодаря 41 человеку. И еще нескольким неравнодушным
Из Ижевска на тренировку к глазовским «Кузнечикам» едем около трех часов. По бесконечным холмам, мимо небольших деревень и деревянных домиков с яркими наличниками. Глазов – один из самых отдаленных городов области, но первый филиал «Кузнечиков» открылся там. Дело в интернате для детей и подростков с ментальными нарушениями. «Я вообще не люблю интернатную систему, но в Глазове реально хорошо работают, – говорит Андрей. – Мы там были и видели это. Еще я вижу, как с ребятами работает [педагог по физической культуре] Валентина Геннадьевна – относится, как к своим. Сегодня выходной, но она без проблем идет в интернат, чтобы отвести ребят на тренировку. Ей просто нравится помогать. Она ездит и на соревнования, потому что без сопровождающего их не отпустят. Интернату вообще надо отдать должное: могли бы просто отказывать и никуда не отпускать».
В декабре 2022-го «Кузнечики» проводили турнир по футболу для ребят с синдромом Дауна. Чтобы набрать участников, звонили в интернаты и обещали призы вместе с возможностью весело провести время. В ответ слышали: «Нет, у нас таких мало». А в Глазове сказали: «Да, есть целая команда». «Так мы и решили организовать занятия, – объясняет Андрей. – Просто увидели, что им надо. На открытую тренировку пришли 15 человек из интерната и еще несколько ребят из семей. Родители говорили: «Вот, ребенок скоро школу заканчивает, а все дома сидит. Секций нет, заниматься нечем».
История филиала в Глазове уникальна: он существует только на частные пожертвования. 41 человек оформил ежемесячную подписку, и из этих денег «Кузнечики» платят тренеру и его помощнику. Зал в Глазове «Кузнечикам» дают бесплатно, тренера нашли быстро. «Алексей вообще не испугался, сразу нашел общий язык с детьми, – рассказывает Андрей. – До Глазова мы думали открыть филиал в Воткинске, все-таки всего 60 километров от Ижевска. Но там нет тренеров. Один попробовал, но дети его боялись, да и ему самому, судя по всему, не очень нравилось. Родители видели, что ребята не хотят на тренировку».
В Глазове все иначе. Мы поднимаемся к залу, где нас с Андреем сразу окружает толпа ребят. Они обнимаются, жмут руки и улыбаются – даже мне, человеку, которого впервые видят. Когда из тренерской выходит Алексей, наступает всеобщий восторг: кажется, занятие не начнется, пока все его не поприветствуют. Сегодня в зале 15 детей, 11 – из интерната.
Во время тренировки знакомлюсь с Валентиной Геннадьевной – руководителем физического воспитания в Глазовском интернате. Ее глаза искрятся. Я смотрела на нее и удивлялась. Отсюда первый вопрос.
– Откуда в вас столько энергии?
– А что, заметно, да? – смеется она.
И рассказывает: «Я работаю в интернате уже 34 года. Думала: «Год-два и уйду». А затянуло. Не знаю, почему. Первые месяцы были шоком. Думала: «Боже, я не смогу работать с такими детьми». Правда, тогда дети были гораздо сложнее. Но ничего. Работаем. Сейчас я уже никуда и не уйду (смеется). Буду работать, пока не выгонят. Мне нравится. Муж говорит: «Я в 65 пойду на пенсию, а ты до 60 работай. И будем отдыхать». Я отвечаю: «Да конечно. Буду дома отдыхать? Смешно». Усталости нет. Мне кажется, я им даю, а они возвращают. Я к ним хорошо, и они ко мне. Им вообще нравится спорт, они любят им заниматься. Конфликтов нет, хотя разные дети бывают. Поступают новенькие – притираемся потихоньку. Постепенно ищешь подход к каждому ребенку, и нормально.
На футболе ребята отрываются. Прямо ждут: «Когда же уже?» Ведь интернат надоедает, стены приелись. Возможность сменить обстановку – большой плюс. Дети тянутся, им нравится. Здесь они получают общение, социализацию. Не комплексуют – открытые. Вы же видели, какие они? Постоянные обнимашки».
Когда возвращаемся в зал, уже идет двусторонка. Снова удивляюсь: 22-летний парень, 9-летний мальчик и девочка, которой на вид лет 15, – в одной команде. Сильнее всего поражает забота, с которой 22-летний Егор относится к 9-летнему Семе – постоянно что-то объясняет, поддерживает. «У нас сквозная система, – говорит Андрей. – Это помогает: те, у кого сохранный интеллект, подсказывают. Так и растут. Думаю, поэтому наша команда ребят с синдромом Дауна в прошлом сезоне была одной из сильнейших в России. До этого мы были середнячками – седьмое-восьмое место. А в прошлом году уже всегда играли в финалах».
Еще одно знакомство – с Ольгой, мамой 17-летнего Тимофея. Спрашиваю, как она узнала о его диагнозе. «Очень хорошо помню, – женщина делает долгую паузу. – Мне только через полтора часа после родов сказали, что у него, возможно, синдром Дауна. Под вопросом. Во время беременности было три УЗИ, четвертый раз – в роддоме. И никто не увидел. Сейчас я очень рада, что не знала. Что было бы со мной? Не хочу даже думать. Я тогда о синдроме Дауна вообще ничего не знала. Когда диагноз подтвердился, постоянно думала: «Почему я?» Но был настрой: все для него постараюсь сделать. Мы ходили в обычный детский сад. Но потом начинаешь сталкиваться с этими заборами, стенами… С 2012-го я не вожу Тимофея в реабилитационный центр: там не было массажиста, говорили, что нам не положен логопед из-за того, что мы в обычном детском саду. Слышала: «Занимайтесь со своим ребенком сами». Все для галочки.
Большинство глазовских ребят с такими диагнозами сидят дома. Секций и кружков для них нет. Знаю, кто-то занимается рисованием, танцами. До футбола мы тоже танцевали, а потом началась пандемия, и танцы закончились. А мне важно, чтобы он двигался, не лежал. Движение – жизнь.
В детском саду нам повезло и с воспитателем, и с ребятами, и с родителями. Но чаще люди смотрят, как на восьмое чудо света. Иногда очень бесит. Идешь по поликлинике и стараешься никого не видеть. Чуть в сторону – сразу взгляды. Все-таки провинция. Однажды к нам с сыном в торговом центре подошла женщина: «Знаете, у вас сейчас только цветочки. Все ягодки еще впереди». А я тогда даже думать не хотела об этом. Оказалось, она родила такого ребенка при советской власти. А тогда, так скажем, топтали. Возможностей не было – они, по-моему, даже в детский сад не ходили. А я рада, что мой ребенок занимается футболом, что он ходил в детский сад с обычными детьми. Пойти в обычную школу мне тоже предлагали, но я решила не издеваться».
Заканчиваем говорить с Ольгой как раз к концу тренировки – ребята выходят из зала уставшие, но довольные. Подхожу к тренеру – Алексею. И тут к нам присоединяется Миша – один из футболистов.
– Это вообще мой друг, – говорит Алексей, обнимая Мишу. – Мы решали серьезные вопросы с его поведением. А сейчас уже и девочек уважает, и извиняется, и маленьким помогает.
– Но если я, бывает, что-нибудь пну… – вмешивается Миша.
– Да, теперь, если что-нибудь пнет, извиняется. А до этого такой был: а чего, я же сильный, я же мощный, могу что хочу делать.
Миша улыбается и отходит. Говорю с Алексеем.
«За «Кузнечиками» я давно следил и хотел организовать в нашем городе что-то подобное, но людей очень тяжело поднять, – рассказывает он. – И тут узнал, что «Кузнечики» ищут тренера для секции в Глазове. Сказал, что готов. Образование и опыт есть – 27 лет стажа.
Да, это дети с особенностями, но я не сказал бы, что они как-то сильно отличаются. Просто нужно понимать, как подойти. Помню, бегал у нас мальчик: «Боюсь, боюсь, боюсь». Спрашиваю: «Чего боишься?» Отвечает: «Вас боюсь». А я вижу, что он не боится. Просто переживает, что тренер что-то скажет.
Бывает, коллеги спрашивают: «Как ты вообще решился?» Говорю: «Ты с девочками работаешь?» Отвечает: «Да». Я продолжаю: «Ну, это тоже специфика. Ты же как-то решился. Тут – то же самое». Страх есть всегда. Никогда не знаешь, что за поворотом, но все равно надо идти вперед».
Как 80 ребят в Ижевске бесплатно тренируются каждую неделю
На следующий день мы смотрим тренировки в Ижевске. И знакомимся с Зилей – она ведет соцсети «Кузнечиков» и занимается фандрайзингом.
До отношений с Андреем футбола в ее жизни не было, если не считать матчи с братьями в деревне на летних каникулах. Зиля ходила к Андрею на соревнования (он играет в любительской команде), а в 2019-м включилась в работу «Кузнечиков»: они пошли в коррекционную школу, чтобы собрать футбольную команду. «Детишки прибежали на первую тренировку, и мы сразу поняли, что это надо делать, – говорит Зиля. – Им понравилось. Многие ребята из того набора продолжают заниматься. Мы постоянно растем – каждый месяц звонят, записываются. Иногда за месяц приходят три-четыре новичка».
Сейчас у «Кузнечиков» около 100 футболистов: четыре группы в Ижевске и еще одна – в Глазове. В каждой – минимум по 20 ребят. На тренировках в Ижевске по семь-девять родителей – они смотрят на ребят и иногда даже включаются в процесс. А потом подходят к Андрею и Зиле, чтобы обнять и поздравить с прошедшими 23 февраля и 8 Марта. «С родителями очень повезло – они лучшие, – говорит Андрей. – Дружные, приветливые, благодарные. Никаких конфликтов. Помогают, чем могут, ездят с нами на соревнования. Тренировки для ребят бесплатны, но многие родители подписаны на ежемесячное пожертвование, чтобы помогать «Кузнечикам».
Бесплатные тренировки – наша позиция, потому что обычный ребенок может найти секцию в ДЮСШ или просто во дворе побегать. А у ребят с инвалидностью нет такой возможности. Во дворе их чаще всего просто не берут играть, выгоняют. Мирону вообще говорили: «Иди отсюда, даун».
«Мирон пошел с мамой гулять, увидел, как парни играют, и захотел подключиться, – подхватывает Зиля. – Он тогда только начинал заниматься, но любовь к мячу уже появилась. Подошел, а они такие: «Ты кто такой? Иди отсюда, даун». Так и сказали. Он заплакал: «Мама, хочу играть». А мама говорит: «Сынок, успокойся, у нас свой футбол». Олицетворяющая нашу работу история».
Как за четыре года дойти от игнора тренера до приза лучшему игроку турнира. История большого прогресса
Среди историй, сильнее всего впечатливших Андрея и Зилю, – прогресс Стаса. «Когда он пришел, то просто игнорировал нашего тренера Кирилла, – говорит Зиля. – Не разговаривал, боялся контакта, сам с собой набивал мяч. А потом начал говорить Кириллу «папа». Его мама разведена, воспитывает еще двоих девочек. Но все равно приводит Стаса – он вообще не пропускает тренировки. Берет с собой девочек, чтобы сын занимался. Теперь Стас разговаривает, здоровается с ребятами, обнимается».
«Из самой тяжелой группы – четвертой, где занимаются новички – он перешел в первую, к самым сильным, – добавляет Андрей. – Самый большой прогресс, который я видел в жизни. Он всегда стоял в дальнем углу, и я думал: «Блин, этот парень вообще не сможет играть в команде». Два-три месяца ни к кому не подходил, но мама терпеливо водила. Многие родители, когда видят такое, сдаются. А она не сдалась. И теперь он очень изменился. От родителей вообще очень многое зависит. В Глазове мамочки поначалу ходили по полю с детьми. Потом тренер ходил за руку. Родители терпели, и появился результат. А некоторые не терпят. Таких меньше, но бывает».
Знакомимся с Дарьей, мамой Стаса. Она называет его диагноз – умеренная умственная отсталость – и рассказывает, что недавно Стасу сняли диагноз аутизм. «Думаю, в том числе и благодаря тренировкам, – считает Дарья. – Стасу всегда нравился футбол. Мы очень долго пытались попасть в обычную секцию, но нас не брали. Я писала, встречалась с тренерами, но все отказывали – видели, что особенный ребенок. Относились даже с какой-то брезгливостью. И мы перестали пытаться. Стасу очень хотелось играть – сильно расстраивался, что не берут.
Потом я увидела пост Андрея Викторовича о наборе ребят с ментальными нарушениями. Подумала: «Это то, что нужно». Стас занимается почти четыре года – с июля 2020-го. Футбол – его любовь. Произошли колоссальные изменения за это время. Когда мы пришли, было трудно всем: и Стасу, и тренерам. Он не слушал никого: берет мяч, убегает, никого не понимает. А сейчас видит партнеров. Теперь футбол для него – не просто побегать, попинать мяч и попасть в ворота. Он действительно вовлечен: понимает, как функционирует команда, какую позицию нужно занимать. Пользуется любой возможностью поиграть – в том числе и на улице с пацанами. Проблем с ними нет – когда его видят, они кричат: «О, Стас, пойдем к нам».
Мы с девочками всегда приходим на тренировки и поддерживаем его. Он даже говорит: «Мама, будешь громко кричать». В декабре у нас был всероссийский турнир, и там Стас получил награду лучшему игроку. Доволен. Девчонки гордятся. Они понимают, что у брата есть особенности, и знают, что ему нужно помогать. Бывает даже, тренируются с младшей командой «Кузнечиков».
Теперь мы со Стасом всегда смотрим футбол. Девчонки даже говорят: «Сколько можно?» Но для Стаса футбол – не просто увлечение. Это, можно сказать, его жизнь».
Как тренер «Кузнечиков» ушел из пожарной части, чтобы работать с детьми и стать фотографом-видеографом
Тренер ижевских «Кузнечиков» Кирилл – бывший пожарный. Он признается, что сейчас занимается тем, о чем мечтал: не только тренирует, но и работает фотографом-видеографом. «Нет ничего сложного, потому что я не воспринимаю это как работу, – говорит Кирилл. – И бесплатно бы этим занимался. Мне нравится проводить время с детьми. Вижу, как они растут, и чувствую, что что-то им даю. Поэтому мне в кайф. Только, может, в воскресенье утром встать сложно (смеется). Страха почему-то не было – сразу понравилось. Уже не могу без ребят.
Я все время адаптирую упражнения. Например, ребята с синдромом Дауна с детства никого не трогают. Их немножечко ограждают, и из-за этого они боятся контактов в футболе. Поэтому в начале тренировки мы делаем несколько контактных упражнений, чтобы они могли потолкаться плечиком, почувствовать это.
Сильнее всего меня впечатлила такая история: у мальчика маму лишили родительских прав, папу посадили в тюрьму. Ребенок отправился в дом малютки. На каком-то этапе не было должного питания, и он получил инвалидность. Маме вообще было без разницы, а папа вышел из тюрьмы, забрал ребенка из дома малютки и привел к нам. Они ходят на тренировки без пропусков. Папа бросил пить, нашел работу – стал образцовым ради ребенка. Эта история сразу запала в душу. Думаешь: «Офигеть, люди вот так живут, стараются. Такие сильные». И по ребенку видно, как его сейчас любят. А внешне такой маленький – ему десять, а выглядит он лет на пять. Но в нем столько желания жить».
«Я у наших тренеров пока еще не видел выгорания, – говорит Андрей. – Они работают в удовольствие. Может, к концу сезона бывает усталость от поездок, но это решается небольшим отдыхом. Тренеры по футболу с ребятами-ментальщиками работают два-три дня в неделю, поэтому есть время на восстановление. Заряженность ребят, благодарность от родителей мотивируют. Никакого уныния».
Как живут «Кузнечики»: бюджет – 10 млн, постоянный поиск спонсоров (чтобы не зависеть от одного). И важная роль частных пожертвований
Перед запуском футбола в «Кузнечиках» Андрей и Кирилл ходили в реабилитационный центр – общались с дефектологом. «Знакомились с особенностями таких людей, – говорит Андрей. – Например, они очень хорошо понимают ассоциации и схемы, любят порядок и точность. Дефектолог говорила, что это очень старательные люди, но не совсем командные. Из-за этого она сомневалась, что ребята с синдромом Дауна смогут играть в футбол».
Но они смогли.
«У многих ребят с ДЦП сохранный интеллект, но есть проблемы с движением – они тренируются отдельно, – объясняет Андрей. – Ребята с синдромом Дауна двигаются лучше, но чуть хуже понимают футбол – им нужно попроще говорить и показывать. Бывают разные формы – есть ребята, которым тяжелее. По нашим наблюдениям, за два-три месяца регулярных тренировок наступает большой прогресс. Отбор у нас один – чтобы врач допустил до занятий спортом. Если справка есть, мы ребенка берем.
На первых порах всякое бывает: забивают в свои ворота, не отбирают мяч. Ходят такие добрые, смотрят, как мимо пробегает соперник и забивает, а потом еще и радуются: «Ура, гол». Теперь мы научились расстраиваться пропущенному голу и играть в футбол».
***
Бюджет «Кузнечиков» за прошлый год – десять миллионов рублей на все проекты, включая лыжи и биатлон. Частные пожертвования – около 10%, за счет гранта покрыли 20-25%, от министерства спорта получили 20%. Все остальное – спонсоры.
«Каждый год опасаюсь, что денег может не хватить, – признается Андрей. – Но сейчас мы пришли к тому, что не зависим от государства или одного крупного спонсора. Раньше нас поддерживал фонд «Солнечный город» – почти весь бюджет формировали за счет него. С этого года не получаем от них денег, потому что «Солнечный город» теперь поддерживает сиротский проект в Ижевске. И мы спокойно работаем без их финансирования. Добились диверсификации доходов: немножко денег от одного партнера, немножко – от другого, немножко – от грантов, еще немножко – от частных пожертвований. Даже если какой-то из элементов уйдет, есть финансовая подушка безопасности, которая позволит полгода жить и работать в прежнем режиме – платить аренду, зарплаты, везде ездить, проводить столько же тренировок.
Раньше было иначе. Помню, в декабре прямо переживал: подпишем контракт или нет? Будут ли деньги на следующий год? Пожертвований было мало, не хватало. Поиск денег выматывает больше всего. Переживаешь: у тебя столько тренеров, у них семьи. Они должны получать хорошую зарплату – это моя большая ответственность. У меня круглосуточная работа: гранты, отчеты, поиск партнеров, решение организационных вопросов – покупка инвентаря и билетов, бронирование гостиниц. Я должен сделать так, чтобы у нас были нормальные мячи, форма и зал, чтобы тренер получал зарплату.
Раньше постоянно вкладывал личные деньги, особенно на первых порах: мячи, манишки покупал. Для лыжников – лыжи, мази, утюги, порошки. Сейчас таких случаев уже меньше – благодаря фандрайзингу и партнерам».
«Кузнечики» ищут разные варианты фандрайзинга – например, проводят благотворительные турниры. Все просто: любая фирма может собрать команду, сделать взнос и сыграть. В сентябре 2023-го на таком турнире выступили 12 команд. Для «Кузнечиков» там собрали 555 тысяч рублей, которые потратили на проведение в Ижевске всероссийского турнира для ребят с синдромом Дауна и ДЦП. «Для компаний это прежде всего тимбилдинг, – говорит Андрей. – На таких мероприятиях сотрудники общаются с нашими воспитанниками – на церемониях награждения, например. Нередко компания понимает, почему это важно, и продолжает помогать».
Среди спонсоров «Кузнечиков» малого бизнеса больше, чем крупного. «Часто слышу: «Блин, в Ижевске же столько заводов, которые могут помогать», – говорит Андрей. – Но с ними сложно. Сейчас у «Кузнечиков» больше двадцати спонсоров. Есть партнеры, которые бесплатно предоставляют экипировку, кто-то помогает деньгами, а кто-то – максимальными скидками, как, например, «Ижавиа». За счет этого мы очень сильно экономим на перелетах».
Есть и частные инициативы: например, Алексей и Екатерина перед свадьбой попросили гостей не покупать цветы, а отправить пожертвование «Кузнечикам». Собрали 24 тысячи рублей – и купили восемь мини-футбольных мячей Puma. А ижевский любительский клуб «Делин» жертвует «Кузнечикам» десять рублей за каждого нового подписчика в телеграм-канале – сейчас их 214. «За счет частных пожертвований можно многое сделать, – считает Андрей. – Иногда возникают незапланированные расходы: например, парнишке нужно было купить уколы за 50 тысяч для коленей. Благодаря пожертвованиям такие расходы удается закрыть. Мы делаем это не так часто, но делаем. Есть и более мелкие траты: например, у спортсменки низкий уровень гемоглобина и железа в крови – нужно сдать анализ, который стоит пять тысяч. Оплачиваем, потому что не у всех есть возможность. Если есть свободные деньги, мы помогаем ребенку, а потом отчитываемся на сайте и в соцсетях».
Андрей видит проблему в том, что о «Кузнечиках» до сих пор знают не все, кому проект может помочь: «Мы не относимся к государству напрямую – возможно, поэтому о нас не так активно рассказывают. В России нет системы реабилитации: когда ребенок получает инвалидность, коляску или протез, родителям не рассказывают о возможностях. Нет такого, чтобы врач сказал: «Вы можете заняться следж-хоккеем, лыжами и футболом вот здесь». Мы вешаем объявления в протезно-ортопедических центрах, просим врачей рассказывать о нас, но не все это делают. Нужна системность».
***
Вот так «Кузнечики» дают ребятам шансы.
Шанс услышать и быть услышанными. Почувствовать тепло. Увидеть новое. Узнать, что такое команда. Ощутить победу и поражение. Найти друзей. Побывать в других городах.
Жить полнее.
– Несмотря на разные диагнозы, ребята все равно друг друга понимают, – говорит Андрей. – Футбол для них – язык общения.
И я это почувствовала.
Помочь «Кузнечикам» можно здесь
Телеграм-канал Любы Курчавовой
Фото: Артем Пучков
п.с. Фото Андрея и Виктора Кузнецовых сделано на стадионе в с. Вавож в Удмуртии. Я этот стадион сразу узнал, играл на нем много раз)
На самом деле очень не просто раскачать ребят с инвалидностью начать заниматься футболом, да и любым спортом в принципе. Москве не можем ребят набрать что бы команду заявить на чемпионат России. Поэтому тот труд, который проделал Виктор просто невозможно описать словами!
Проводил спортивные мероприятия для детей сирот и детей в колониях.
Но главным проектом была Спартакиада среди детей инвалидов.
Слепые, глухие, ДЦП и синдром Дауна.
В пике 2008 году получили от Паралимпийского комитета России право назвать свои соревнования Открытыми детскими паралимпийскими играми с детьми из Латвии, Белоруссии и даже Франции.
А потом были такие же зимние. С биатлоном для слепых, где стреляют на слух, лыжными гонками и конькобежным спортом где слепой бежит с лидером.
А потом пришел Мутко и умножил все проекты Фетисова на ноль, не разбираясь ((