Гретцкий сад

С годами глаз замыливается, и при воспоминаниях об игре великих от хоккея, как и по всей жизни, теряются многие нити осознания того, а как тот или иной хоккеист играл.

Волею судеб, щелкая в выходные по телеканалам, забрел я на «Звезду». Я бы никогда не остановился на этой кнопке, но тут был особый случай. Давали финал Кубка Канады 1987, наши сражались с Канадой. Даже, не так, в лучшей серии игр в истории мирового хоккея, 42 самых-самых человека на льду творили мировую историю. Под монотонный тембр голоса отечественного баскетбола Гомельского и «Зенита всея Руси» Геннадия Орлова. Вот так, два самых неожиданных человека, явно нехоккейного разлива, комментируют спустя тридцать три года этот дорогущий фуршет в плане эмоций и переживаний.

Меня даже дети начали срамить: «Папа, ты чего сидишь весь на иголках, ты же знаешь счет, кто и когда забросит, кто в конце концов победит в этой серии…». А я сидел, как и в глубоком детстве, в сотый раз пересматривая какой-нибудь фильм, надеешься на голливудский трюк с разными вариантами финала фильма. 

Гретцки.

Чистая правда, я уже напрочь забыл о том, как там играл великий номер 99 Уэйн Гретцки. Вылетело. Не то что игру за Эдмонтон и развитую во все стороны династию канадского нефтеклуба, а даже более поздние эскизы великого мастера за Лос-Анджелес, и позднее, за неудачный Нью-Йорк Рейнджерс. И тут прилетела откуда-то возможность вкусить пикового во всех смыслах Гретцки, в зарубе жизни. Для двух сборных это было делом чести, отсюда и результаты трех игр 6:5, 5:6, 5:6. 

Я только и слышал из уст Гомельского и Орлова: Гретцки – Лемью (именно так, никакой не Лемье!), Лемью – Гретцки. Эти двое делали погоду на льду. Великий здоровяк 66 Марио Лемье таранил нашу оборону, гнул даже здоровенного мастерюгу Касатонова. И Уэйн, который буднично так становился на свою точку за воротами и убийственно оттуда раскидывая партнерам шайбы. Все эти возгласы о неприкасаемости Гретцки для судей и противника разбивались об камень, - ты ж попробуй его поймай, он же как муха, никакими ладонями не остановишь, и почти без слабых мест и ошибок. 

На фоне Гретцки и Лемье, вся остальная сборная Канады казалась дровосеками, все эти Гартнеры, Гуле, Хаверчук, никакого сравнения не выдерживали, хотя и роли на льду у них были совсем иные. У нас то понятия «ролевик-игровик» не было еще, все четыре слаженные пятерки, без изменений, без спецбригад, лучшие звенья своих клубов в чемпионате СССР. Надо сказать, прямо, несмотря на все эпитеты и прочее, Уйэн Гретцки выглядел на голову сильнее наших ребят. У нас не было такого упорства, не было такой физической уникальности и таких возможностей для того, чтобы в последнюю минуту зарешать вообще все. Это и отличало великих от величайшего. 

Уэйн бился, обводил, раздавал, забрасывал, творил историю. И на моей памяти, это первый хоккеист в истории, который реально умел абсолютно всё, при этом еще и обладая голливудской внешностью с белозубой улыбкой – редкая находка для фотокамер. Вот так, в одночасье рождается со всех сторон звезда на века. Тот, по кому будут снимать мерку со всех остальных, тот, от которого пойдем это сакраментальное «некстван» в истории хоккея НХЛ. И вечно все ждут второго «Гретцки». Но случился в истории только один.