Интервью лучшего вратаря НХЛ 80-х: о великом «Эдмонтоне», матчах против СССР и наказании за наркотики
От редакции Sports.ru: вы находитесь в блоге Hockey Books, который перевел две огненных автобиографии – Фила Эспозито и Шона Эйври, умную книгу про хоккейную аналитику, книгу о молодежном хоккее, а еще периодически выкладывает расшифровки хоккейного подкаста. Поддержите авторов плюсами, подписками и комментариями, чтобы интересные переводы чаще появлялись в вашей ленте.
Публикации книжки про Кубок Канады – это, конечно, хорошо, но про подкасты забывать тоже не стоит. На этот раз я вытащил из архива выпуск Spittin’ Chiclets с Грантом Фюром – основного вратаря «кленовой» сборной на турнире 1987 года.
Если вы ничего про него не знаете, то обязательно гляньте хотя бы пару хайлайтов, вшитых в километры текста ниже. И если эталон атлетического стиля – это Джонатан Куик, то кто тогда Грант Фюр? Человек то и дело подпрыгивал в воздух на уровне перекладины, чтобы поймать шайбу.
Его лучшие дни пришлись на 80-е, когда в Северной Америке в целом и в спорте в частности царила эпоха кокаина. Фюр, будучи довольно добродушным человеком, не особо обремененным образованием, тоже попался на эту удочку, о чем в интервью упомянуто вскользь, поэтому вставляю сюда небольшой дисклеймер.
Если кратко, то употребляли тогда многие, а попался один Грант: его сдали жена, с которой он находился в процессе развода, и бывший агент. Фюр говорил, что шумиху подняли на пустом месте, и он не более чем баловался. Однако согласно другой версии, баловством там дело не ограничивалось. Чем все закончилось – узнаете ниже. Там вообще много вкусного и олдскульного.
«Я говорил перед интервью, что молодому поколению будет только в радость узнать от тебя, как там все происходило в былые времена. Тогда все было ровно так, как мы и любим», – сказал в конце Биз.
Не знаю как вы, а мне байки тех времен заходят, как ничто другое.
Напоминаю, если вам нужны автобиографии Шона Эйври и Фила Эспозито в формате EPUB, а также другие книжки, напишите мне здесь, в личку на Sports.ru. Для этого надо сначала добавить меня в друзья. Всего книжек на данный момент шесть. Помимо старины Шона и Фила это:
- «Пока Горят Огни» про молодежный хоккей в Канаде (мой личный фаворит) - «Хоккейная Аналитика» - Автобиография Тео Флери (мой первый перевод, по нынешним меркам кривоватый, но кто-то его сохранил) - Сюрприз (приятный)
Если хочется помочь проекту материально, внизу есть номер карты. Донаты, скажу честно, мотивируют, как ничто другое. Самые ценные рубли в жизни, правда. Я как представлю, что кому-то не лень все это читать, а потом еще куда-то лезть номер карты вбивать, так сразу тепло становится. И хочется перевести весь интернет к чертовой матери :)
Дальше – слово Полу «Бизу» Биссоннетту, Райану «Уиту» Уитни и РА (Rear Admiral или Контр-Адмирал – это прозвище Брайана Макгонагала, со-ведущего подкаста). Иногда голос подает и продюсер Майк Гринелл. Впереди километры букв. Читайте на свой страх и риск.
РА: С превеликим удовольствием приветствую нашего сегодняшнего гостя. Этот вратарь был ключевым игроком династии «Эдмонтона», выигравшей в 1980-х пять Кубков Стэнли за семь лет. Он участвовал в семи Матчах звезд и получил «Везину» в 1988-м. Ему также принадлежат рекорды по количеству игр за один сезон среди вратарей (79) и количеству набранных очков за один сезон (14). Помимо пяти Кубков Стэнли он также стал первым чернокожим игроком, введенным в Зал Славы.
Спасибо, что заглянул на подкаст Spittin’ Chiclets. Итак – Грант Фюр! Как дела, Грант?
Фюр: У меня все хорошо. А как у вас?
РА: Все хорошо, не жалуемся. Ты откуда вышел на связь?
Фюр: Из Палм Спрингс (городок в Калифорнии, знаменитый горячими источниками и спа-индустрией – прим. пер.).
РА: Ого!
Уит: Неплохо-неплохо.
Фюр: Да, нежусь тут под солнышком.
Уит: Стопудов в гольф играет сегодня. Отвечаю, РА.
Фюр: (смеется) Даже скрывать не буду.
(все смеются)
Уит: Я сразу хочу уточнить. РА, сколько там передач ты сказал? 14?!
РА: Да.
Уит: Биз столько очков за сезон в жизни не набирал!
Биз: (обиженно) Да пошел ты #####, Уит.
(все смеются)
Биз: Я так и знал. Я так и знал, что ты это ввернешь.
Уит: А, да?
Биз: Поэтому я переключусь на гольф, который Уиту тоже по душе. Есть же легендарная история, которая произошла накануне седьмого матча финала…
Фюр: (улыбается) Подумаешь поиграл тогда немножко.
Биз: История достойная Джордана. Накануне седьмого матча финала Кубка Стэнли ты сыграл 56 лунок.
Фюр: 54 скорее (полноценная партия состоит из 18 лунок, Биз обсчитался – прим. пер.).
(все смеются)
Фюр: А так, да, поиграли немного в гольф, чтобы расслабиться.
Уит: Гретцки рассказывал эту историю в документалке про тебя. Он говорит, что у журналистов тогда просто челюсть упала. Типа… че? А ты им говоришь, мол, да я бы еще поиграл, но там уже стемнело (эта байка, как бородатый анекдот, существует в нескольких вариациях. Эд Уиллис в книге «Гретцки на Лемье» пишет, что дело было в день игры финальной серии 1985; в биографии Фюра в соавторстве с Брюсом Даубиггином указано, что эта история произошла во время Кубка Канады’87; здесь, как видите, третий вариант. Путаница понятна. Ведь Грант играл в гольф маниакально – прим. пер.)
Фюр: Я не так сильно переживал по этому поводу, как они.
(все смеются)
Уит: То есть ты перед играми вообще на расслабоне был и не забивал себе голову мыслями о том, как сложится игра на следующий день? Просто жил как жил и играл как играл?
Фюр: Да просто накануне игры мне хотелось расслабиться. Перед седьмым матчем любой серии и так хватает мороки. Так что лучше расслабиться и голову проветрить. Поэтому я играл в гольф. А во время сезона мы рубились в настольный теннис вплоть до самого выхода на лед. Так что я бы сказал, мы были на расслабоне, но в меру (улыбается).
РА: Следишь за хоккеем сейчас?
Фюр: Да-да. Я до сих пор люблю хоккей.
РА: Болеешь наверняка за «Эдмонтон»? Или еще за кого-нибудь? Может быть, за каких-то отдельных игроков?
Фюр: Я по-прежнему верен «Ойлерс», и за «Сент-Луис» тоже болею.
Уит: То есть если встретятся две твои команды, то болеть ты будешь однозначно за «Ойлерс»?
Фюр: Ну а как? Я родился и вырос в пригороде Эдмонтона. Как тут не топить за «Ойлерс»?
Уит: Не твои случайно друзья меня освистывали пару лет назад, когда я там играл? В пригородах Эдмонтона меня прям люто не любили.
Фюр: Напротив. У меня есть друзья, которые от тебя фанатели.
Уит: ВОТ ЭТО ДА! Спасибо, Грант!
Фюр: Они любят атакующий хоккей. Я же рос в эпоху атакующего хоккея.
(Уит смеется, кивает)
Фюр: Не дело вечно в обороне возиться. Надо и в атаку идти.
Биз: Как тебя угораздило стать вратарем? РА обычно этот вопрос задает. Ты и в детстве мечтал стать вратарем?
Фюр: Да просто никто не хотел вставать в ворота, а форма выглядела круто. Вот я и вызвался добровольцем. И единственный потом играл без замен. Так и втянулся.
РА: Какой вратарь был твоим кумиром? Пытался кому-то подражать? Понимаю, что в те времена вратари были не такими мастеровитыми, как сегодня, но все же.
Фюр: Меня всегда восхищал Гленн Холл. Я с ним еще в детстве познакомился. Еще Тони Эспозито, конечно же, потому что он тоже праворукий. Вот за ними следил. И за Роже Крозье. Акробатов, в общем, любил.
Биз: То есть ты ловишь левой (правой – прим. пер.). Как думаешь, на высоком уровне это дает какие-то преимущества?
Фюр: Еще бы! Представьте себя на месте нападающего. У вас есть полсекунды на то, чтобы выбрать куда бросать. Вы привыкли бросать в определенное место, потому что большинство вратарей леворукие. Я же праворукий. И ты на инстинкте бросаешь мне под блин. А у меня там ловушка. И я тебе ее потом еще во всей красе покажу.
Биз: Справедливо. Я, кстати, перепутал какой рукой он ловит.
Уит: Так а в гольфе у тебя какой хват?
Фюр: Правый. У меня все наоборот.
Уит: А в бейсболе левой рукой подаешь?
Фюр: В бейсболе левой рукой подаю, да.
Уит: То есть ты, в принципе, все что угодно можешь. Одинаково хорошо владеешь и левой, и правой. Ты амбидекстр.
Фюр: Да не, у меня просто все наоборот.
Уит: Амбидекстр, вроде, это и значит.
(все смеются)
РА: Мы тут посмотрели документалку про тебя. И, кстати, настоятельно ее всем рекомендуем. Она называется «Making Coco. The Grant Fuhr Story». Ее можно найти в том числе на Amazon Prime. Судя по всему, многие в «Ойлерс» сомневались, что тебя стоит выбирать в первом раунде. Под каким номером ты сам думал тебя возьмут?
Фюр: Даже понятия не имел. Я вообще не знал, что Глен не хотел меня драфтовать. Я сам это только из фильма узнал (хотя это был секрет Полишинеля – прим. пер.).
(все удивленно смеются)
Фюр: После просмотра шутили как раз на эту тему. Мне тогда было все равно. Я просто хотел, чтобы меня задрафтовали. А кто и когда – какая разница? Просто дайте мне шанс. То, что я играл в итоге дома, стало просто огромным бонусом.
Биз: В те времена вообще часто вратарей так высоко выбирали? Думаешь, то, что тебя так высоко задрафтовали, добавило давления?
Фюр: Ты знаешь, если не ошибаюсь, на тот момент лишь одного вратаря выбрали выше меня – Джона Дэвидсона (пятый общий номер на драфте 1973-го – прим. пер.). Так что вратарей высоко не выбирали. Да и давления я не чувствовал. Энди [Муг] провел блестящую серию против «Монреаля», так что я вообще не думал, что задержусь надолго в «Эдмонтоне». Я думал, меня обратно в молодежку отправят. Какое тут давление?
Уит: Для тех, кто не смотрел документалку про Гранта, скажу, что там есть такой момент, где Глен Сатер говорит, будто видел тебя всего дважды, и ты оба раза играл паршиво.
Фюр: Да как говно, можно сказать.
Уит: Но тогда главный скаут сказал ему, мол, да я его сто раз в деле видел, он в порядке, отвечаю! И так тебя выбрали. Меня больше всего удивило то, что Муг тогда молодым был – всего 20 лет. То есть тебя выбрали несмотря на то, что у них уже вроде бы был достойный вратарь. Наверняка ведь удивился тогда?
Фюр: Безусловно. В команде уже были Энди, Гэри Эдвардс, Эдди Мио… Кого я еще забыл? Ронни Лоу. В общем, хватало ребят с опытом НХЛ. Энди тогда как раз выдал потрясающую серию против «Монреаля». Так что я не очень понимал свою роль. Думал, меня отправят в молодежку еще на годик. Но мне повезло, и я удержался в составе (улыбается).
Биз: Хочу тебя про молодежку спросить. Ты играл в Виктории, а вырос в Альберте. Ты играл вообще где-нибудь на Востоке до поездки на Мемориальный Кубок в Виндзоре (в 1981-м – прим. пер.).
Фюр: Неа. Это была моя первая дальняя поездка. Так-то я в основном в Альберте и округе играл. В радиусе 40 миль от Эдмонтона примерно. Ну и потом в Виктории, где пришлось прилично на автобусе поездить. А так я дальше Виннипега на Восток и не заезжал, наверное.
Биз: Обалдеть.
Уит: Кто из энхаэловцев рос в тех же местах и в то же время, что и ты?
Фюр: Если говорить о вратарях, то это Клинт Маларчак, Даррелл Мэй, поигравший за… за кого Дэйлер играл-то… а, за «Сент-Луис»! Ну и Месс, конечно же (Марк Мессье – прим. пер.).
Уит: То есть ты ровесник Мессье?
Фюр: (улыбается) Я на год младше.
Уит: У тебя наверняка есть уйма историй, где вам лет по десять. Что-нибудь про то, как он уже тогда бился на льду до последнего.
Фюр: Мы тренировались вместе в «Спрюс Гров Метс» где-то в конце 70-х, когда они выиграли Кубок Столетия (главный трофей класса Junior A – то есть ступенькой ниже CHL – прим. пер.). Тренировал команду его отец. Меня подключали к тренировкам. И Месс с отцом мне бросали. Нам тогда лет 15 было.
Биз: И он так же уроки прогуливал, чтобы в хоккей поиграть? А то я тут вычитал, что ты тот еще академик. Чуть что – бежал на каток к пацанам.
Фюр: (улыбается) Ну почему сразу прогуливал уроки? Я просто делегировал их другим.
Биз: (смеется) Можно и так на это посмотреть.
Фюр: Самое смешное – коробка располагалась на территории школы. Так что я далеко не убегал. Школа не покидала моего поля зрения. Мне кажется, это считается.
Биз: Можно в дневник оценку поставить по предмету «Кайф».
Фюр: Замдиректора прекрасно знал где нас искать. Если кого-то нет на уроке, понятно где он пропадает. Не было такого, что мы пропадали не пойми где. Мы прекрасно отдавали себе отчет в своих поступках. На коробке нас обычно человек 10-12 было (улыбается).
Уит: Короче, Биз, это просто затянутая физра.
Биз: Там ты и научился оставлять угол будто бы открытым, а потом резко делать сэйв ловушкой? Это все из детства у тебя?
Фюр: Ну, это скорее началось, когда я во флорбол стал играть. А с возрастом я чуть улучшил эту технику.
Биз: (улыбается) Круто.
РА: Грант, когда ты пришел в «Ойлерс», Уэйн Гретцки отыграл всего два сезона в НХЛ. Да, два потрясающих сезона, но все же. Каким он тебе виделся осенью 1981-го? Он же ведь тогда еще совсем пацаном был.
Фюр: Мне кажется, все ждали, что он станет звездой. Еще когда «Эдмонтон» только из ВХА перешел, уже тогда все ждали, что он станет звездой. Вы вспомните наш костяк тех времен – Месс, Гретц, Яри [Курри], Пол Коффи, Кевин Лоу… Там самому возрастному, наверное, лет 20 было. Молодая команда, в общем.
РА: В раздевалке тогда вообще осознавали насколько вы хороши? Там ведь в какой-то момент в составе было семь будущих членов Зала славы. Или вы просто занимались своим делом и не обращали на это внимания?
Фюр: Да мы просто наслаждались жизнью.
РА: Хех.
Фюр: Все любили приходить на каток, все любили тусоваться вместе… Мы играли, потому что нам это было по душе. Мы выходили на игру уверенными в победе. Потому что это нам привил Глен Сатер. Надо играть уверенным в победе и получать удовольствие. Ну а с нашим стилем игры как не получать удовольствие? Может быть, цифры на табло горели и не идеальные, но зато было весело.
Уит: Ты хоть раз видел, чтобы кто-нибудь из ваших выходил тогда на тренировку в шлеме или наплечниках?
Фюр: Ну наплечники еще бывали, а вот шлем точно никто нихера не надевал (смеется).
(все смеются)
Уит: А я почему-то думал, что кто-то и без наплечников тренировался. Может быть, мне это и привиделось.
Фюр: Ну почему? Утренние раскатки у нас зачастую без наплечников проходили.
Уит: То есть вы просто катались да пасовались? Почти без обороны?
Фюр: Да у нас большинство тренировок без обороны проходили. Упор делался на атаку.
(все смеются)
Уит: Весело.
Биз: Про вас еще говорят, что у вас игроки на тренировках бросали с четкой целью забить. Думаешь, это тебе во многом и помогло выйти на такой уровень?
Фюр: Однозначно. Это помогло и мне, и Энди. На некоторых тренировках если полевые не забивали, то их отправляли на штрафной круг. А если забивали – то нас. Наматывать круги будучи вратарем – полная херня. Так что надо было прибавлять. И быстро.
Биз: Еще бы. Давай поговорим про твой второй сезон. Была история, что тебя отправили в фарм, потому что ты назвал болельщиков «мудаками».
Фюр: Только там еще одно слово было, которое ты пропустил, а так да.
Биз: (смеется) Так а по какому поводу ты назвал их мудаками-то? Да и вообще – ты тогда удивился, что тебя за это в фарм на десять матчей отправили?
Фюр: Удивился? Нет. Заслужено ли это было? Пожалуй. Я же с молодых ногтей уже за словом в карман не лез. Начало второго сезона у меня не заладилось. Операцию на плече перенес как раз. Будто специально от шайбы уворачивался, короче. Играем как-то против «Вашингтона». Род Лэнгуэй забрасывает шайбу в зону. Я качу за ворота. А шайба возьми да и попади в стык – и полетела в ворота прямо по центру. Я еще и поскользнулся. Лежу, в общем, за воротами, смотрю как шайба туда влетает. Само собой разумеется, многие на этом моменте недовольно фыркнули (дословно «Bronx cheer» – то есть засунуть язык между губ и выдувать воздух, имитируя выпускание кишечных газов. Американизм 1920-х – прим. пер.).
Биз: (улыбается) Какой кошмар.
Фюр: Мне тогда 19 было. Славные воспоминания (смеется).
Биз: Охренеть, конечно.
Фюр: Род в том сезоне, кстати, вроде, больше и не забивал (почти, Лэнгуэй завершил сезон с тремя голами – прим. пер.).
РА: Я как раз хотел поговорить про 1982 год. А именно про Чудо На Манчестере, как его теперь называют. «Эдмонтон» упустил преимущество 5:0 и в итоге проиграл серию «Лос-Анджелесу». Ты вот говоришь, что не понимал тогда, готов ты к НХЛ или нет, и вообще подходишь ли лиге. Чему тебя научила та серия и провал в том матче?
(«Кингс» в то время выступали на арене, располагавшийся на Манчестерском проспекте, отсюда и название. «Эдмонтон» заходил в плей-офф одним из главных фаворитов, а «Лос-Анджелес» еле пролез в кубковую стадию. В итоге «нефтяники» сначала уступили дома в первом матче 8:10, что до сих пор является рекордом результативности в плей-офф, затем вымучили победу в овертайме, а в третьей встрече умудрились позволить «королям» отыграться с 0:5 в третьем периоде и уступили 5:6 в дополнительное время. «Кингс» взяли серию в пяти матчах, тогда в первом раунде играли до трех побед – прим. пер.)
Фюр: Что я херово играю в плей-офф.
(РА смеется)
Фюр: Вы посмотрите на мою первую серию. Первый матч – проиграли 8:10. И это без шайб в пустые. Потом мы выиграли 3:2. Затем случилось Чудо На Манчестере – проиграли 5:6. Приехали домой – и проиграли 4:7. Так что я тогда думал, что мои дни в НХЛ сочтены.
Уит: Офигеть! Представляю себе то межсезонье. Сидишь и думаешь, типа, а меня на сборы-то вообще позовут хотя бы? У тебя вообще была уверенность, что ты начнешь сезон в «Эдмонтоне»?
Фюр: Нихера не было.
Уит: Офигеть.
Фюр: Приехал на сборы готовым биться не на жизнь, а насмерть. В общем, первый плей-офф прошел для меня херово. Лучше слов и не найти.
(все смеются)
РА: Глен Сатер – что это вообще за тренер?
Фюр: Классный. Он давал нам достаточно свободы, чтобы мы получали удовольствие, наслаждались жизнью и весело проводили время. Но при этом он понимал, когда надо было закрутить гайки, чтобы мы не улетели в пропасть. Он что-то среднее между тренером и отцом, что ли. Он позволял нам быть самими собой, ну или, по крайней мере, делал так, что мы думали, что мы можем быть самими собой.
РА: Вы же как машина, которая работает сама по себе. Он наверняка просто периодически масло проверял, да и все. Простите за каламбур (потому что «oil» – это и «масло», и «нефть» – прим. пер.).
Фюр: Мы были молоды и любили побарагозить. Порой нас надо было немного одергивать.
Биз: В какой момент к вам стали относиться, как к рок-звездам? Вы ведь наверняка даже в ресторан нормально сходить не могли.
Фюр: Знаете, что самое классное? Мы скрывались прямо у всех на виду. Ребята по вечерам зависали в барах вместе с обычной публикой. Обедали в ресторанах и общались там с людьми. В общем, скрывались прямо у всех на виду. Нам как-то все равно было, рок-звезды мы там или еще что. Жили как жили. Веселились как могли. Скрывались прямо у всех на виду.
Биз: То есть болельщики относились к вам с уважением, несмотря на то, что ты их назвал ####### мудаками?
(все смеются)
Фюр: Да, они не стали принимать это близко к сердцу, слава богу (смеется).
Биз: Чего только не простишь за пару кубков. Давай вернемся к твоему первому сезону. Точнее к сезону до первого кубка. Тебя спустили в фарм, потом подняли обратно. Думаешь, Муга сделали первым вратарем из-за твоей вспыльчивости? Да и в том плей-офф, где вы остались в итоге без кубка, ты сыграл минут десять, что ли (11:24 если быть абсолютно точным – прим. пер.). Или ты считаешь, что на тот момент Муг и так был основным вратарем, и тот эпизод на это никак не повлиял?
Фюр: Энди тогда однозначно был основным. Он здорово играл. Команда попадает в плей-офф – у нее есть вратарь, который хорошо играет. Глен был склонен ставить на вратаря, поймавшего кураж. Так что я прекрасно понимал, что я там на подхвате, и что мне надо учиться. Сидишь, смотришь матчи… Начинаешь потихоньку анализировать плей-офф, начинаешь понимать, что это вообще такое. Так что я тогда многому научился.
Биз: Муг тогда тоже довольно молод был. Обменивались с ним тогда впечатлениями? У вас хорошие рабочие отношения были? Просто иногда у вратарей все иначе складывается. Неловкое положение – вы ведь друг другу прямые конкуренты.
Фюр: Так самое прекрасное, что мы при этом по-настоящему дружили. Поэтому мы постоянно все между собой проговаривали и болели друг за друга. Самое классное, что мы тогда думали только о победе. Выиграла команда – выиграли все. Приходит время обсуждать контракт. Команда выиграла? Значит, всем заплатят. Так что индивидуальная статистика нас не сильно волновала. Нам главное было победить. Глен ввел для нас с Энди такую систему: выиграл – играешь дальше. Так что побеждать было важно.
Биз: С таким раскладом нельзя десятку пропускать.
Фюр: Ну почему? Можно. Только тогда надо забивать 11.
(все смеются)
Уит: Все для победы!
Биз: Ты наверняка в раздевалке говорил еще, мол, пацаны, если забьете определенное количество голов, то я ручаюсь, что перестану пропускать на такой-то отметке? Фюр: Обычно я выставлял лимит где-то на 4-5.
(Биз смеется)
Уит: Не парьтесь, пацаны, я справлюсь!
Биз: Вот только херово, если 3-4 уже в первом залетело.
Фюр: Ой, да таких матчей хватало, когда за первые две с половиной минуты нам три залетало. А потом выигрывали 8:3 или 9:3.
РА: Дворовый хоккей прям.
Биз: Короче, в первом периоде от похмелья отходили, потом собирались в перерыве и делали свое дело в заключительные 40 минут.
Фюр: Бывало такое, что первые десять минут дремали.
(все смеются)
Фюр: Но потом команда просыпалась, и было понятно, что свои 4-5 мы забьем.
Биз: Это же какая у вас тогда сумасшедшая банда была, что вы иногда могли позволить себе такую роскошь. А потом просто, типа, так, пацаны, давайте соберемся.
Фюр: А знаешь, что самое веселое? В нашем мире оборона не являлась приоритетом. Мы были нацелены исключительно на атаку. Забили четыре – хотим восемь. Забили восемь – подавай дюжину. На счет всем было все равно. Играли исключительно в атаку. У нас защитники на пятаке соперника постоянно паслись в надежде на отскок. Было понятно, что с обороной у нас так себе. Да, тебе бросят 40 раз. Но вы и забьете при этом сами девять. Не так уж и плохо (улыбается).
РА: Реально дворовый хоккей. Нам столько доводилось слышать про лидерские качества Марка Мессье – в его честь даже приз назван. Можешь поделиться с нами какими-нибудь историями, которые это подчеркивают?
Фюр: Отвечу так. Если кто-то играл ниже своего уровня, то с ним наверняка проводили разговор по душам. Месс был лидером, который выражался вслух. Гретц подавал личный пример, а Месс брал на себя все, что связано с речью. Так что если замечали, что ты играешь ниже своего уровня, то тебе наверняка предстояло выслушать пару слов о себе – Марк лично подойдет и все тебе скажет.
Биз: То есть он мог прям встать и напихать кому-то в перерыве?
Фюр: Да даже на тренировке. Сачковать было нельзя. Обязательно напихает.
Биз: Ну и ну.
Фюр: Спорить с ним было бесполезно (улыбается).
Биз: А сам он никогда не сачковал? Неважно что вчера было и во сколько он вернулся домой – он все равно всегда был примером на тренировке и в игре?
Фюр: Однозначно. Знаете, как у нас тогда говорили? Не можешь играть, сгорая от стыда – значит, ты не хоккеист.
(РА смеется)
Фюр: Хочешь оторваться накануне матча? Да пожалуйста. Но завтра ты должен быть готов.
(все смеются)
Биз: Круто, круто.
РА: Не то чтобы Месс когда-либо играл не на свой уровень, но что если бы вдруг это произошло… что тогда? Кто ему должен пихать? Тренер? Уэйн? Кто-то еще?
Фюр: Так Глен же спрашивал и с лидеров. У него отвечали все – и Гретц, и Месс… Все кому-то отвечали. Но главное, что игроки отвечали друг перед другом. Остальное нас не волновало. Выходили да играли. Выигрывали всей командой и проигрывали всей командой.
Уит: Ты вот упомянул настольный теннис перед играми. Уверен, что у вас там легендарные баталии были. Кто всех выносил? (в оригинале «top dog» – не так часто встречающийся в современности термин, чей антоним «андердог» плотно вошел в русский язык. Изначально это терминология собачьих боев – прим. пер.).
Фюр: Думаю, какое-то время я был в топе.
Уит: Ого, даже так?
Фюр: Яри еще хорош был. Отлично играл.
Уит: Шведы с финнами вообще здорово в настольный теннис играют почему-то.
Фюр: Так и есть. Тик (Эса Тикканен – прим. пер.) тоже думал, что хорошо играет, но побеждал он нечасто.
Уит: Ставки были? Или бились только за честь?
Фюр: Только за честь, конечно же. Даже если выиграл какую-то копейку, главным все равно оставалась честь.
Биз: Оттолкнусь от вопроса про пинг-понг. На твой взгляд, кто у вас был главным по юмору? Выбери любого человека из всей вереницы ваших легендарных сезонов. Должен же кто-то разряжать воздух в раздевалке. Уверен, у вас хватало таких людей. Назови главного. Кто мог завести команду одним словом и постоянно всех веселил?
Фюр: [Дэйв] Семенко. Даже и думать нечего. У него была эта манера юморить с серьезным лицом. И это каждый раз из ниоткуда прилетало. Если все становились слишком серьезными, он одной фразой мог всех наповал уложить.
Биз: Месси кому-то там пихает, а этот корки мочит, и все в покате.
Фюр: Типа того.
Уит: Заходит Семенко в раздевалку и говорит: «Фюрзи, ты достал яблочки раздавать – на меня уже люди косо смотрят!» (яблочки на сленге, напомню, это голевые передачи – прим. пер.).
(истерика)
Фюр: Так у нас же с ним спор был на эту тему! Спорили на бутылку «Дом Периньон», кто больше очков за сезон наберет.
(все смеются)
РА: Обалдеть!
Биз: И когда ты насобирал 14 передач, ты, естественно, и выиграл, да?
Фюр: Определенно. Мы вроде даже пару защитников подключили к этому спору.
(все смеются)
Биз: Ну, приехали! Тебе шампанское ящиками, поди, отгружали.
Фюр: Я в том году еще в плей-офф семь отдал! Плеймейкер! (на самом деле, отдал только три, но кто их считает – прим. пер.)
Биз: У меня, кстати, рекорд по передачам за сезон как раз 14 (на самом деле, 32 – в ECHL. В НХЛ Биз дважды выбил 6 передач за сезон – прим. пер.).
(все смеются) РА: Ты вот упомянул Эсу Тикканена… Как про него не спросить? Тебе наверняка есть что про него рассказать. Он ведь тот еще тип был, да?
Фюр: Тикки – красавчик. Он еще жил от меня в двух шагах, так что мы много времени проводили вместе по дороге на каток.
РА: Говорят, он разговаривал на каком-то своем языке?
Фюр: В целом, да. Мы его называли «тиканиз» (то есть как те же Chinese или Japanese, только обыгрывая фамилию – прим. пер.). Потому что хрен его знает, что он там бормочет. Там какая-то дремучая смесь была из английского, финского и шведского. Так что кто его знает, что и когда ему там в голову взбредет. А если он еще и волноваться начинал на льду, то все между собой переглядывались, мол, что он сказал-то?
Биз: Хочу спросить про ваш состав 1985 года. Говорят, что это лучшая команда в истории. Вы, кажется, проиграли всего три матча в плей-офф тогда. Мне вроде попадалась на глаза твоя цитата, где ты не согласился с тем, что это была лучшая команда в истории.
Фюр: Я считаю, лучшая была в 1987. Как по мне, так в 1987-м глубина получше.
Уит: Это последний год Гретцки?
Фюр: Наверное… Хотя, нет, мы же еще в 1988-м выиграли.
Уит: А, ну да. С вами легко запутаться.
(Фюр смеется)
Биз: Так а почему ты так считаешь? Особенно учитывая, что в том году вы вынесли всех в одну калитку.
Фюр: Да тут дело вкуса, скорее. Обе команды хороши. Просто мне кажется, что у нас тогда лучше с глубиной дела обстояли. Даже в плане тех, кто не проходил в состав. К нам еще в том году Кент Нильссон перешел (в телеграме Алексея Пешнина не так давно была прекрасная юморная история про этого легендарного нападающего – прим. пер.).
Так что у нас играли Яри и Гретц – к ним в тройку можно было любого поставить. Майк Крушелниски тогда левым крайним был. Во второй тройке – Месс, Энди (Гленн Андерсон) и Кент Нильссон. Кто у нас тогда в третьей-то играл? Хм. Дэйв Хантер, Кенни Лайнсмен (Грант явно запамятовал, потому что в 1987-м Лайнсмен за «Ойлерс» уже/еще не играл – прим. пер.) и Пэт Хьюз (снова мимо, Хьюз покинул «Эдмонтон» в 1985-м – прим. пер.).
В общем, мы могли выпускать одну тройку за другой, тасовать их как угодно и играть в любом стиле. Ну и вместе с ними у нас играли Семенко, [Кевин] Макклелланд и [Марти] Максорли (правда, Семенко тогда сыграл всего 5 матчей на старте, а потом его отправили в фарм-клуб, где он и был до конца сезона – Sports.ru). Так что мы могли играть в любой хоккей. Выбирайте на вкус (улыбается).
РА: Мы уже несколько раз упомянули Яри Курри. Он, наверное, один из главных невоспетых героев той эпохи. Можешь сравнить его с кем-нибудь из нынешних игроков для тех слушателей, которые его не застали?
Фюр: Хм, это не так-то просто. Это должен быть игрок, здорово действующий в обороне. Потому что Яри за всю тройку в обороне отрабатывал. Мне вот на ум приходит Ги Карбонно. Суть та же самая, разве что – да не разве что, а совершенно точно – Яри, конечно, гораздо талантливее в атаке действовал. Так что надо искать игрока, который и 50 голов за сезон забивает, и в то же время его спокойно можно выпустить в спецбригаде меньшинства.
Уит: Когда он только приехал, все сразу поняли, что он станет суперзвездой и будет играть за Гретцки? Или на это ушло какое-то время?
Фюр: Да не, у них как-то сразу все пошло.
Уит: Понятно.
Фюр: В этом весь прикол был. Слэц выпускал его на меньшинство. Кто у нас тогда в меньшинстве играл? Месс и Энди, Яри и Уэйн, Дэйви Хантер и Пэт Хьюз. Вот три наших сочетания нападающих. Первая пара могла забить больше соперника в меньшинстве. Вторая пара тоже на это способна. А третья занималась обороной.
РА: Я уже сегодня упоминал вскользь вратарей, давай к этому вернемся. Тебе не кажется, что экипировка у современных вратарей слишком здоровая? Ты-то играл во время, когда в щитки все еще конский волос забивали, да и о стиле речи не шло. Как вратарское дело изменилось с новой экипировкой?
Фюр: Главное, что изменилось – это вес. Мы-то по 11 кг на себя навешивали в каждом матче. Так что лучше, чтобы экипировки было поменьше, а то совсем двигаться не сможешь. А теперь она весит килограмма два. Понятное дело, что раз она такая легкая, то пусть будет побольше. Сейчас вот то и дело обсуждают, что надо бы как-то уменьшить размеры экипировки. На самом деле, надо просто ее потяжелее сделать. И тогда вратари сами ее уменьшат.
Биз: То есть у вас тогда задача состояла скорее в том, чтобы сбросить вес, а не размер?
Фюр: (улыбается) Однозначно сбросить вес. Накинь себе на плечи рюкзачок в 13 кг и побегай с ним. Так себе забава. Экипировка еще и не высыхала – вот в чем главный ужас. Чем дальше в сезон, тем тяжелее она становилась.
Биз: В продолжении вратарской темы… Ты вот столько яблочек раздал. А крюк ты себе загибал? Делал специальный загиб, чтобы было удобнее шайбу контролировать?
Фюр: Только конце карьеры. В начале я мучился с прямым загибом и хреново играл клюшкой. Так что потом сделал небольшой загиб. Но вообще большинство передач я заработал на том, что отбивал шайбу в нужном направлении. Мы не делали упор на то, чтобы обязательно поймать шайбу намертво.
Биз: И еще вопрос про экипировку. Ты же в 1989 году подписал контракт с Pepsi?
Фюр: Так и есть. На Матче звезд.
Биз: Ага. Потом ты себе их логотип нанес на щитки, и из-за этого начались какие-то проблемы, верно?
Фюр: Да уж. Лиге это не очень понравилось. Ее ведь в долю не взяли. Так что руководство лиги плохо относилось ко всей этой истории и запрещали мне носить те щитки (улыбается).
Биз: Пободались по этому поводу?
Фюр: Да так. Поспорили немного. Они меня вроде дисквалифицировать угрожали, если я выйду на игру в таких щитках. В итоге не стал их надевать. Зато повеселился.
Биз: Пришлось как-то на рекламе отбивать? В Pepsi же ведь на другой исход рассчитывали.
Фюр: Нет, но зато я их на утреннюю раскатку надевал. То тут, то там они, в общем, мелькали. Чтобы про них никто не забывал (улыбается).
Уит: И вот у вас такая молодая команда… Мы уже столько имен перечислили… И вы все вместе путешествуете по континенту. Вы были молоды и наверняка тусили в каждом городе. Верно? Ну то есть, вы зависали всей командой?
Фюр: Еще как. Мы всегда все вместе делали. Именно это и было классно в нашей команде. Мы все делали вместе. После тренировки все обязательно шли на командный обед. Пили пиво. Молодежь оставалась подольше, а женатые разъезжались по домам. В общем, все делали вместе.
РА: Ты играл в эпоху, когда еще не было традиции выдавать кубок на день. Как вы отмечали победы? Понимаю, что у вас был богатый выбор. Но как все выглядело обычно?
Фюр: Это зависело от того, куда 20 человек решили пойти. Домой кубок тогда толком никто не забирал. Мы, скорее, просто путешествовали с ним с места на место. Сходим к кому-нибудь в гости, пойдем в бар, оттуда в ночной клуб… Гастроли, в общем, устраивали.
Биз: Кстати, о путешествиях. Я слышал, что ты отметил в Сент-Луисе свое 21-летие, и потом всем рассказывал как тебе там понравилось. И в конце карьеры ты там даже поиграл. Чем именно тебе Сент-Луис в душу запал?
Фюр: Людьми. Там атмосфера прям как в канадских городах. Это большой хоккейный рынок. Так что там весело было играть. Старая арена, правда, херовая была, ну да ладно. Главное, что там было весело играть.
РА: Судя по документалке и разным роликам с твоим участием, ты не раз менял дизайн маски. Почему?
Фюр: Мне нравилась маска, которая к лицу прилегала. Во-первых, потому что с ней можно было что-нибудь придумать интересное и в плане рисунка, и в плане цветов. А потом все уперлось в жизненную необходимость. Пришлось перейти на сетку, потому что она лучше абсорбировала броски. Ведь когда шайба попадала в старые маски, было прям больно. Поэтому все и пытались поймать шайбу намертво. Но если бы мне пришлось выйти на лед, и мне бы дали выбрать маску, я бы все равно взял ту, которая к лицу прилегает. Мне она больше всего по душе.
Биз: И вот ты перебрался в «Сент-Луис». Уверен, что Гретцки приложил к этому руку, учитывая что он уже был в команде (Гретцки обменяли в «Сент-Луис» в феврале 1996-го, а Фюр подписался еще летом 1995-го – Sports.ru). Говорят, ты вроде на первые сборы приехал абсолютно не в форме. Правда?
Фюр: Как это не в форме? В форме шарика же! (улыбается) (все смеются)
Уит: Тебя же [Майк] Кинэн домой отправил, да?
Фюр: Да. Поспорили на тему того, могу я играть в такой форме или нет. Отправили меня в итоге домой на пару дней. Ну, думаю, ладно. Звонит мне потом, обратно зовет. Если, говорит, не будешь ничего плохого про меня говорить, то и я про тебя не буду. Просто играй. Ну, думаю, хорошо. Я и играл.
Биз: Это точно. Ты ведь, кажется, 76 матчей подряд в том сезоне выдал – это до сих пор рекорд НХЛ. Сколько ты там сказал всего он сыграл, РА? 79? И это же тоже рекорд?
РА: Да. 79 матчей всего, из них 72 в старте.
Уит: И хрен кто это когда-либо побьет.
Биз: Да, тут никакая аналитика не поможет.
Фюр: А еще говорили, что я не в форме (улыбается).
Биз: Без лишних жировых складок на плаву бы не удержался в том сезоне, да, Грант? (в оригинале «love handles» – то есть то, за что можно ухватиться любя. Есть за что подержаться, иными словами – прим. пер.)
Фюр: Знаешь… Платят ведь не за то, чтобы ты на сборах в форме был. Платят за то, чтобы ты был в форме в плей-офф, когда это важнее всего. Так что я вел планомерную работу с весом. Тут задача на выносливость. Уит: Задача выйти на пик в нужный момент.
Биз: Все правильно.
Уит: Есть пять месяцев на то, чтобы набрать форму.
Фюр: Слушайте, раньше и выставочных матчей играли штук десять. Там тоже можно было набрать форму, потому что тебя наверняка поставят на восемь или девять.
Биз: Тебе пришлось столкнуться с проблемами ближе к концу карьеры, когда тренировочный процесс в межсезонье становился все серьезней и серьезней?
Фюр: Я в первые четыре сезона вообще в бейсбол летом играл. Закончился хоккей – сразу нырял с головой в бейсбол. А потом в клубе решили, что мне больше не стоит играть в бейсбол. Слэц вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что деньги мне платят не за то, чтобы я в бейсбол играл. Ну, думаю, а чем мне летом-то теперь заниматься? Зал я особо никогда не любил. Так что я занимался… ничем. В гольф немного поигрывал. Потом как-то в фастбол играл, но мне сказали, что это все равно что бейсбол, и тоже запретили. Так что летом я толком ничем не занимался. Просто отдыхал.
Уит: А чем фастбол отличается от бейсбола?
Фюр: Подачей. В одном сверху подают, в другом снизу (улыбается).
Уит: Вот как? Интересно. Есть ощущение, что в фастболе сверху подают (это потому что Грант не совсем верно ответил на вопрос. Фастбол – это, по сути, тот же бейсбол, только с одним видом подачи. Собственно, один из видов подачи в бейсболе и называется «фастбол». Поэтому в фастболе можно подавать только фастболы, в то время как в бейсболе можно подавать кервболы, наклболы и прочее. Подача снизу – то есть снизу вверх, а не сверху вниз – это вообще софтбол, где и игровое поле меньше, и мячик больше, и прочие мелочи – прим. пер.).
Фюр: Мне тогда, кстати, тот же самый вопрос задали. Чем одно отличается от другого? Я так и ответил: в одном подача сверху, в другом – снизу. Это не одно и то же (улыбается).
Биз: Я так понимаю, вы с Кинэном тогда уже в отличных отношениях были. Начали вы, может быть, и неважно, но потом все выровнялось.
Фюр: Совершенно верно. Мне нравилось у него играть. Гонял ли он молодых? Да, некоторых гонял. Всегда ведь за кем-то нужен глаз да глаз. У нас же Халли был (Бретт Халл – прим. пер.). Так что нас особо не трогали (улыбается).
Биз: Потому что они постоянно между собой лаялись?
Фюр: Можно и так сказать. Почти каждый день. За этим прям было интересно наблюдать, я вам скажу. Ноги сами в раздевалку несли – лишь бы ничего не пропустить. Даже специально пораньше приезжал, чтобы посмотреть что там к чему.
Биз: А что было-то? ##### друг друга крыли? Или какие-то подколы?
Фюр: Всего понемногу. Бывало такое, что и ##### друг друга крыли в перерывах.
Биз: И каждую неделю обязательно хоть раз, но что-нибудь такое происходило?
Фюр: Куда там. Хорошо, если два дня не собачатся.
(все смеются)
Биз: Странные отношения. Тебе вообще такое где-нибудь еще доводилось видеть?
Фюр: (улыбается) Нет. Это был определенно новый опыт. Я тогда вообще много времени с Халли проводил. Тусили, в гольф играли… Но, да, я к такому не привык.
РА: Вот ведь тоже любопытный персонаж, да?
Фюр: С Халли не соскучишься. Он всегда говорил то, что у него на уме – и неважно, понравится тебе это или нет.
Биз: Как думаешь, можно его назвать Джоном Дэйли от хоккея? Справедливое сравнение? (успешный гольфист, известный в том числе пристрастием к выпивке и различными скандальными ситуациями – прим. пер.)
Фюр: (смеется) Да, соглашусь. Хорошее сравнение.
Биз: Ага, понятно. Так а вы теперь, наверное, с ним постоянно вместе в гольф играете?
Фюр: Ну, мы пересекаемся тут и там на разных турнирах. И когда встречаемся, то, да, зависаем. Играем в гольф, перешучиваемся.
Уит: А ты участвовал в American Century Classic? (турнир для знаменитостей, проводится в Неваде на озере Тахо – прим. пер.)
Фюр: Да я там лет эдак двадцать играл.
Уит: ##### себе! А че бросил?
Фюр: Стариков выгоняют из племени.
Уит: Серьезно? Прям так и говорят, мол, удачи, спасибо за воспоминания?
Фюр: Типа того.
Уит: На НХЛ похоже.
Биз: Чувак, так ты, получается, первый инфлюэнсер в НХЛ! С лого Pepsi на щитках, которого потом поматросили да и выкинули с гольф-турнира.
Фюр: (улыбается) Это жизнь. Стариков выгоняют из племени.
РА: Давай вернемся к 1996 году и «Сент-Луису». Когда в команде стали догадываться о том, что к вам обменяют Уэйна Гретцки?
Фюр: Да мне кажется, мы и не догадывались. По-моему, мы просто пришли как-то на каток, и нам об этом сообщили. Мы слышали, что его могут обменять. Но никто и не догадывался, что в «Сент-Луис».
РА: Да уж, это определенно удивило. Ходят слухи, что он не стал подписывать новый контракт из-за Кинэна. Справедливо?
Фюр: Я не уверен на 100%, но могу вам сказать, что к концу сезона взаимопонимание между ними тоже было не на 100%. Пойдет такой ответ? (улыбается)
РА: (смеется) Годится. У тебя тогда тоже тяжелый сезон выдался. Ты провел 79 матчей, все шло хорошо, и тут в тебя врезался Ник Кипреос, и назвал это игровым моментом. Крис Пронгер иначе видел эту ситуацию… (в частности Пронгер указывает на то, что он толкал Кипреоса вправо, а тот полетел влево, но сам Ник и не скрывает, что сознательно упал на Фюра, не рассчитывая, что это приведет к травме – прим. пер.)
(Фюр смеется)
РА: Как ты сейчас относишься к тому инциденту? Вы ведь действительно могли замахнуться на кубок в том сезоне (эту историю и не только я в свое время проиллюстрировал в историческом сюжете на Канале НХЛ – прим. пер.)
Фюр: Так я думаю, мы и выиграли бы кубок в том году. У нас все было на месте. Все играли хорошо. Так что жаль, что так вышло. Ну… как принято говорить, ##### случается. Сто раз на тебя упадут – и ничего. А тут на тебе.
Биз: Грант, только скажи – и я похищу его семью. Без проблем.
(все смеются)
Уит: Удалим подкаст, где он у нас в гостях, Биз.
Биз: Тебе хана, Ник! Ходи оглядывайся.
Фюр: Мы поквитались потом в Торонто на премьере фильма. Пригласили его выйти на сцену. Он не знал, чего ожидать. Было видно, как он немного нервничал по дороге на сцену.
Биз: Вы что, до этого вообще ни разу не обсуждали эту историю?
Фюр: Неа.
Биз: И держали его в неведении, понятно. Вот значит как ты с ним поквитался.
Фюр: Держал в неведении, заставил его задуматься об этом немного. Да и вообще все с ним мило общались. Он не понимал, как ему себя вести.
Биз: То есть ты даже не упомянул этот момент?
Фюр: Ну упомянул, но так… В светлом формате, что ли (улыбается). В общем, просто заставил его немного понервничать.
РА: Прежде чем оказаться в «Сент-Луисе», ты поиграл немного за «Торонто» и «Баффало» (и «Лос-Анджелес» – прим. пер.). Ты не так много времени провел в «Баффало», но встретился там с будущим членом Зала славы Домиником Гашеком. Догадывался тогда, что он станет настолько хорош?
Фюр: Конечно. Я ведь Дома еще на Кубке Канады видел в… 1984-м. Так что я знал, что он далеко пойдет. Просто ему тогда еще не дали шанса раскрыться. Он до этого в «Чикаго» играл. И когда его ставили на матчи, он играл здорово. Так что ему надо было просто дать возможность себя проявить.
РА: Как бы ты описал его стиль? Понимаю, что он довольно уникален, но все же.
Фюр: Я бы назвал это стоп-дроп-н-ролл (то есть поймал-упал-кувыркайся – прим. пер.).
(все смеются)
Фюр: Дом играл немного нестандартно, но главное, что шайба в него попадала. Неважно, как это выглядит. Главное, чтобы работало.
РА: Да, главное отбить. Ты вот заговорил про Кубок Канады. Ты участвовал в нескольких, в том числе в знаменитом 1987 года. Ты провел все девять матчей, включая три в финале. Каждая игра закончилась со счетом 6:5. Чем тебя больше всего удивили Советы?
Фюр: Стилем. Они не бросали при первой же возможности. Разыгрывали до верного. Вот к этому, наверное, мне пришлось больше всего привыкать. Вроде бы можно бросить, но угол не совсем идеальный – и он не бросает. Ждет и ищет партнера в более выгодной позиции. Вот к этому пришлось привыкать.
РА: Были какие-нибудь памятные встречи с советскими игроками за пределами площадки?
Фюр: Я потом играл с Александром Могильным в «Баффало». Да и вообще потом немного с ними познакомился поближе. Оказалось, что они классные ребята. Но в 1987 году нам не разрешали с ними контактировать. Их всегда окружала охрана. Да и, судя по всему, у них тогда никто по-английски не говорил.
Биз: Тогда и в НХЛ та же история была, в принципе. Обмены случались нечасто, игроки редко переходили из одной команды в другую. Мне кажется, что тогда даже если игроки из разных команд встречались на каком-нибудь благотворительном турнире по гольфу в межсезонье, между ними все равно присутствовала некая неприязнь.
Фюр: Да, тогда хватало таких команд. Нам повезло. Наша команда со всеми нормально общалась. Да, сначала ты бьешься против соперника. Но потом встретишь его в баре – и вы спокойно пьете пиво. У нас ни к кому не относились с неприязнью. Разве что к «Калгари». С ними мы нечасто общались – что летом, что во время сезона (улыбается).
Уит: Так это потому, что вы растаптывали всех соперников. Ребята, айда с нами в бар! А сами их 9:3 вынесли.
Биз: А там все только и ждут, чтобы их к вам обменяли.
(все смеются)
Биз: В том же году проходило Рандеву. Как там было? Два матча сборной Звезд НХЛ против русских.
Фюр: Да, в Квебеке играли.
Биз: И как? Думаешь, НХЛ стоит попробовать сделать сейчас что-то подобное? Для тебя это был приятный опыт?
Фюр: Да, было весело. Мне, безусловно, повезло – меня на оба матча поставили. Так гораздо веселее. Плюс, играешь с кучей звезд из разных команд. Завязываются дружеские отношения… Да и вообще здорово провести с ребятами вот так 7-10 дней. Своими глазами видишь, как в них силен дух соперничества.
Биз: Да уж. Вот что хочу у тебя еще спросить. Ты ведь и потренировал немного в «Койотис» и в других командах. Тебе это принесло удовольствие? Учить молодых, показывать им что куда и так далее.
Фюр: Конечно. Мне это прям по душе было. Главное – любить хоккей. В этом мне вообще видится одна из проблем современного хоккея. Он уже не приносит игрокам столько радости. В «Финиксе» в наш тренерский штаб входили Ульф Самуэльссон, Рик Токкет, Гретц, я, Барри Смит… Так вот нам хоккей по-прежнему был в радость. Вот самое главное. Надо любить приходить на каток каждый день. Иначе это уже работа. Не надо превращать это в работу. Тебе самому должно хотеться проводить время на катке. Вот это мы и пытались привить нашим игрокам. Хоккей должен быть в радость.
Биз: Ну да. Сейчас после пары поражений все приходят на тренировку как ни в чем ни бывало, будто ничего страшного не происходит. Все как-то слишком серьезно стало. Причем это касается и жизни за пределами площадки. Нынешние игроки уже так не бухают.
Фюр: Да уж. Это вообще первое, что я заметил, когда стал тренером – игроки перестали пить пиво всей командой. Сейчас все разбегаются по своим делам. Нет больше такого сплочения. Меня это несколько удивило. Я-то думал, что в командах все по-прежнему держатся вместе, бьются друг за друга, хотят проводить время вместе и все такое. А теперь кто во что горазд. Разбиваются на группки по 2-3 человека. Вот это изменилось больше всего по сравнению с тем, когда я сам играл.
Уит: Многие твои партнеры по «Эдмонтону» стали генеральными менеджерами и вошли в руководство клубов. Тебе это вообще было интересно? Или не особо?
Фюр: Нет. Ну то есть… работать в руководстве… Ну, может быть, это и весело, не знаю. Как по мне, так ходить в костюме каждый день – это так себе затея. С другой стороны, в чем я лучше всего разбираюсь? Во вратарях. Мне по-прежнему нравится наблюдать за игрой вратарей. Если когда-нибудь вернусь в хоккей, то именно этим я и хотел бы заниматься.
РА: Я забыл упомянуть, что ты выступал еще и за «Лос-Анджелес». Заглянул к «королям» на чашечку кофе, можно сказать. Ты там оказался в результате обмена – причем довольно громкого. В «Баффало» тогда отправился Алексей Житник (а также еще два игрока и драфтпик в пятом раунде; «Кингс» также получили Филиппа Буше и Дениса Цыгурова – прим. пер.). Тебе тогда сделали вообще предложение о продлении контракта по окончании сезона? Просто ты потом в итоге с «Сент-Луисом» подписался. За тебя будто бы много отдали при обмене, а потом отпустили на все четыре стороны.
Фюр: Там тогда руководство менялось. Мне же впервые выпал шанс выйти на рынок свободных агентов. Хотелось посмотреть, какие у меня варианты, и есть ли они вообще. Потом мне позвонил Майк Кинэн, спросил, интересен ли мне «Сент-Луис», и я ответил, мол, конечно, давай попробуем. Он, правда, забыл упомянуть, что обменял тогда Кертиса Джозефа, которого признали самым популярным игроком в команде – письмо с этой информацией на почте, видимо, потеряли.
(все смеются)
РА: После Кинэна ты потом работал с Тренером-Кью – Джоэлом Кенневиллом. Какие у вас сложились отношения?
Фьюз: Кью классный. Редко у какого тренера я играл с таким удовольствием. Он общался со всеми без какого-то напора. Все довольно олдскульно. Тренировки всего по 45-50 минут, но там надо выкладываться на 110%. Высокий темп в хорошеем настроении – всем нравилось.
Биз: А ты тогда знал, что он долбанутый на всю голову ставочник по скачкам?
Фюр: (смеется) Понятия не имел.
Уит: Что-то как-то тебе не верится, Грант.
Биз: Харэ по ушам нам ездить.
Фюр: Так я же не по скачкам. Откуда мне было знать?
Уит: Давай обсудим, как свитер с твоим номером под своды арены подняли. Ты тогда вышел на лед в щитках, покатался немного… Кстати, так вроде многие делают. Чем тебе запомнился тот вечер?
Фюр: Круто было. Во-первых, это неожиданно. Я был рад просто играть в хоккей, не говоря уже о том, что он мне принес. Круто, что все это прошло на глазах у моих друзей и семьи. (улыбается) Я, наверное, тогда нервничал больше, чем когда играл.
Уит: Выступил с речью?
Фюр: Куда же без нее. Там много чего было. Хотя я вообще не люблю толкать речи.
Уит: Ооо, так ты наверняка переживал тогда. Понимаю, о чем ты. Это как на свадьбе перед речью – хуже чувства и не придумаешь.
Фюр: Да уж. Когда меня вводили в Зал славы, я написал речь и отдал ее сыну, чтобы не потерять. А потом вышел на сцену и понял, чтобы забыл забрать листок обратно (улыбается).
(Биз смеется)
Фюр: Так что вся та речь – это чистой воды импровизация. Потому что я вышел без листка. Вот тогда я паниковал будь здоров. И когда номер из обращения выводили – то же самое. Я думал тогда написать речь, но подумал и не стал. Один раз уже такое было и ничего – выжил. Скажу то, что придет в голову, да и все. Так и сделал. Правда, я тогда вспотел так, как, наверное, ни на одной игре не потел.
Биз: Могу себе представить. Уэйн Гретцки сказал, что ты лучший вратарь в истории хоккея. Когда про тебя такие слова говорит такая глыба – скорее всего, величайший игрок в истории – тебе, скорее, неловко или, наоборот, думаешь, мол, спасибо, братан? Как ты к этому относишься?
Фюр: Ну, здорово, когда за тебя радеют такие люди. Хотя так-то я себя лучшим не считаю – легко поставил бы пару человек выше себя.
Биз: Это кого же?
Фюр: Во-первых, Терри Савчак. Когда я начинал, он как раз установил уровень, к которому надо было стремиться. Так что определенно Терри Савчак. Мартен Бродер еще. Патрика [Руа]. Да и после них много еще классных ребят было. Еще можно имен 5-20 перечислить легко. Много классных вратарей было. Но для меня эта тройка вне конкуренции.
Биз: В молодости Пэтти Руа отличался вспыльчивостью. Ты вот прекрасно разбираешься во вратарях. Тебе нравится, когда люди с такой страстью относятся к делу? Вы вообще обсуждаете ваши стычки, когда пересекаетесь?
Фюр: (улыбается) Я находил это увлекательным. Вы посмотрите на Билли Смита (а лучше почитайте его большое интервью Spittin’ Chiclets – прим. пер.). Я обожаю Смитти. В мои первые 3-4 сезона в лиге Смитти не было равных. Не вратарь, а золото. Вы посмотрите, как он заряжен на борьбу. И, кстати, на какую грубость он готов пойти ради победы. А потом встречаешь его за пределами льда – и это милейший человек. И ты такой… Хмм, неожиданно. Забавно это видеть.
Или Хэкси – та же история (Рон Хэкстолл – прим. пер.). Все считали его чокнутым, а он на самом деле милейший парень. Не знаю, что с ними происходит, когда они коньки надевают – жмут они им или еще что – но они открываются с другой стороны.
Биз: Даже не представляю, сколько людей хотели подойти к Рону Хэкстоллу после матча за автографом, но потом передумали. Кто его знает? Может быть, он мне башку проломит?
Фюр: (смеется) Хэкси забавный. Он растяжку делал прямо в центральном круге. В одном финале Кевин Лоу ему постоянно шайбу кидал между ног на разминке. Я еще тогда смотрю на это и думаю: «Ну щас начнется». И тут в каком-то матче завязывается перепалка – Хэкси там что-то не понравилось, а вокруг собираются Семенко, Марти, Дэйв Браун… Ну, думаю, щас начнется. Но, слава богу, здравый смысл восторжествовал. Была бы регулярка – все могло бы закончиться иначе.
РА: Грант, я хочу обсудить еще один момент из документалки, если ты не против – дисквалификацию, которую тебе выписал комиссар лиги Джон Зиглер после обвинения в использовании наркотиков. Ну или сам подбери точный термин. Понимаю, что тогда общество иначе относилось к вопросам зависимости и лечения от нее. Мне показалось, что упомянутая статья выглядела как-то подозрительно. Тебе дали год. Ареста не было, в скандалы ты не влипал, и в итоге срок дисквалификации сократили. Как по мне, так тебя сделали козлом отпущения за всех. Ты считаешь так же?
Фюр: Пожалуй, я понес наказание за все, что происходило в лиге в те времена. Но, с другой стороны, заслуженно. Что скрывать? Да, было. Обрадовался ли я дисквалификации? Нет. И она до сих пор занозой сидит. Но можно злиться, обижаться, дуться, а можно попробовать как-то исправить ситуацию. Я вот решил стать другим человеком. И потом дальше занимался своими делами.
РА: Было такое ощущение, что НХЛ будто бы судит тебя в белом пальто? Опять-таки это другое время, но все же.
Фюр: Из меня решили сделать пример. В этом нет никаких сомнений. Во-первых, я играл в успешной команде. А что все хотят сделать с успешной командой? Сбить ее с пьедестала. И я попался. Легкая мишень. Так что, да, мне за это прилетело. Но в то же время, благодаря этому я вырос как человек.
РА: Как отреагировали в лиге в целом? Что тебе говорили в личных беседах?
Фюр: Многие игроки меня поддерживали. Это было самым важным. Я тогда понял, что лига – это как большая семья. Со мной связались многие ребята из других команд и сказали, мол, не переживай, все образумится, и ты вернешься. Было приятно, что многие игроки меня поддерживают.
Уит: Ты завершил карьеру после сезона в «Калгари». Пришло понимание, что тело уже не то, и не следует командам головы?
Фюр: Да. С головой все было в порядке. Если бы можно было играть одной головой, все было бы в порядке. Но тело уже отказало. Мне восемь или девять раз оперировали колено, к тому же. Я уже не мог заниматься тем, чем мне хотелось, и делать это хорошо. Я наверняка мог бы играть на среднем уровне. Может быть, протянул бы так еще годик-другой. Но средним мне быть не хотелось. Мне хотелось играть на высшем уровне и бороться за кубок. Так что пришло время заканчивать.
Биз: Не могу не спросить – мне тут рассказывали историю про леденцы (Gobstopper – круглые шарики твердой карамели с оболочками из нескольких слоев сахарного и кислого сиропа – прим. пер.).
(Фюр смеется)
Биз: Может быть, это все полная брехня. Или нет?
Фюр: Не знаю. А что за история-то?
Биз: Что ты очень любишь леденцы. Один из них застрял у тебя в щитке, ты в каком-то матче упал на колени и получил из-за этого травму. Это правда?
Фюр: (улыбается, смотрит в сторону) Возможно.
Биз: ДА ЛАДНО?! То есть все-таки правда?!
Уит: Да правда это, правда!
Биз: Просто чтобы ты понимал – каждый раз, когда всплывало твое имя, я такой, эх, вот бы он к нам на подкаст заглянул, и тогда я бы спросил его про леденцы. Поэтому, пожалуйста, можно с самого начала и до конца? Что там произошло?
Фюр: Так, нууу… Где же мы играли-то тогда? А, в Филадельфии! Я в «Сент-Луисе». Я действительно очень люблю твердые леденцы. Спрятал себе несколько в щитки, сел на скамейку. В старте – Джейми Макленнан. И тут у Макарошки мышцы свело (нынешний аналитик, приезжавший в свое время ненадолго в Магнитогорск, известен в хоккейных кругах под прозвищем Noodles, поскольку в бытность игроком предпочитал есть в автобусе домашнюю пасту, вместо того, чтобы питаться в забегаловках – прим. пер.).
Организм обезвожен, что-то у него там свело. Мне говорят, мол, давай живо на лед. Вылетаю со скамейки – вообще забыл про леденцы в щитках. Отбиваю первый бросок. На что я приземляюсь? На леденец под коленом.
Биз: Ой.
Фюр: (улыбается) Да, так себе ощущения.
Биз: А матч-то доиграл?
Фюр: Конечно. Доиграть-то доиграл, но всю дорогу думал, какой же я идиот. Такие времена тогда были. «Маунтин Дью» в бутылки вместо воды заливали, например.
Биз: Гоняли физиотерапевтов за хот-догами.
Фюр: В Монреале-то уж точно (имеется ввиду, что Монреаль знаменит на всю лигу своими хот-догами. Их подавали всем приезжим командам еще на старом «Форуме». Об их вкусовых качествах ходят легенды – прим. пер.).
Уит: (кивает) Да-да-да.
Биз: Часто такое бывало, что ты берешь хот-дог, как вдруг замена вратаря, и тебе надо срочно выходить на лед с набитым брюхом?
Фюр: Лишь один раз. В Квебеке.
(все смеются)
Фюр: Там ведь запасной вратарь сидел на противоположном конце площадки. Так что возьмешь себе 3-4 хот-дога и сидишь. Не помню только, кто тогда в старте вышел. Ронни Лоу что ли… В общем, его меняют. И я встаю в ворота с полным брюхом хот-догов.
Биз: Ну и как? Затащил?
Фюр: Давай так отвечу – если виноват, то играешь хорошо (если этот случай произошел во времена «Эдмонтона», то, видимо, речь про 8 января 1985 года. «Ойлерс» выиграли 4:0, Гретцки набрал 1+2, а Фюр вышел со второго периода вместе Энди Муга – прим. пер.).
(все смеются)
РА: Когда в составе Вилли Вонка, надо держать третьего вратаря в заявке. При выходе 1-в-0 при виде кого тебя особенно трясло?
Фюр: А у меня с этим, кстати, все хорошо было. 1-в-0 мне даже нравились, потому что я считал, что преимущество за мной. Гораздо хуже, когда ребята вроде Эла Макинниса или Рида Ларсона лупят метров с шести, а перед ними все расступаются. Или остается один нападающий, который в качестве блока только клюшку выставляет.
Биз: Есть еще такие, которые сразу со входа в зону низом лупят.
Уит: У меня всегда хорошо получалось Фламинго. Ну, знаешь, когда нога вроде бы на линии броска, а ты потом берешь и поднимаешь ее. Бам – шайба в воротах.
(Фюр улыбается, кивает)
Фюр: Видал такое. Кто же это был-то… А, Коф! Он тоже пытался убрать ногу, но поднял не ту, и ему шайбой прилетело.
Уит: Карма!
Фюр: Он на меня потом еще и наорал. Кто ведь виноват в том, что он попытался заблокировать бросок? Конечно же, я.
(все смеются)
РА: Ты сказал, что преимущество за тобой. Что ты имеешь ввиду? Какое преимущество?
Фюр: При выходе 1-в-0 главное – терпение. Если я не дергаюсь, тебе надо что-то придумывать, иначе пространства не останется. Так что чем дольше я нахожусь в одном месте, тем тяжелее мне забить.
РА: Хм.
Фюр: Игра в кошки-мышки в каком-то смысле.
РА: И еще хочу спросить про документалку. Ты сказал, что рос в Альберте, что расовая принадлежность там не имела значения, что у тебя никогда на этой почве не возникало никаких проблем с партнерами… А в других городах с этим были проблемы? Может быть, с кем-то из соперников возник конфликт?
Фюр: С соперниками вообще ничего такого не было. В Баффало один раз случился неприятный момент, но прям мелочь. Просто меня это немного удивило, да и все. Думал, что к 1993-му – или 1994-му? – мир уже несколько изменился. Но мы вот с вами в 2021-м разговариваем, и все по-прежнему. Так что, может быть, у меня тогда были завышенные ожидания, только и всего.
РА: В раздевалке что-то случилось? Или на льду? Фюр: В гольф-клубе, что интересно. Меня не пустили в гольф-клуб просто потому, что у меня загар слишком сильный.
Биз: Поднял тогда бучу? Сообщил об этом куда-нибудь? Как там вообще все было?
Фюр: Это больше ребят из команды зацепило, нежели меня. Я просто пошел в другой гольф-клуб. Не хотят меня видеть – нет смысла упираться. Взял и пошел туда, где мне рады. Но потом об этом узнала пресса. Вот тогда нехилая шумиха поднялась. Некоторые ребята из команды пуще моего переживали. А я всегда говорил – нет смысле переживать, если тебе где-то не рады. Просто находишь людей получше, и все.
Биз: Позитивно мыслишь. Так и надо. Ты еще что-то хотел спросить, РА?
РА: Да я тут ищу вопрос просто, а то мы скачем с темы на тему. Давай поговорим про «Торонто». Тебя туда тоже с шумом обменяли. Венсана Дамфусса в «Эдмонтон» отправили (а вместе с ним Питера Инга, Скотта Торнтона, Люка Ричардсона, денежную компенсацию и будущие преимущества; «листья» же получили Фюра, Гленна Андерсона и Крэйга Беруби – прим. пер.). Тебе тогда едва исполнилось 29, ты уже перенес несколько операций… Тебе хотелось остаться в «Торонто» подольше? Просто ты там мало времени провел.
Фюр: В «Торонто» было весело. Я пришел в команду как раз тогда, когда там началась перестройка. В первом сезоне мы играли неважно. Но потом к нам пришли Дагги Гилмор, Джейми Макоун, Рик Наттресс… Так что команда прибавила. Думали, что далеко зайдем в плей-офф. Феликса [Потвена] задрафтовали опять же. У нас была хорошая команда, но не хватало еще какого-нибудь снайпера. Поэтому меня обменяли в «Баффало» на Дэйва Андрейчука. Так «листья» получили снайпера, а я – новые просторы. Причем можно было даже не переезжать.
Биз: У меня все. Грант, я тут под тебя страниц пять вопросов заготовил. Спасибо, что уделил нам время. Я тут вот, кстати, себе еще записал, что в последнем сезоне ты взял под крыло Фредди Брэтуэйта. Уверен, для тебя это был важный момент. Знаю, что его недавно в «Хендерсон Найтс» подняли (фарм «Вегаса» в АХЛ, где 48-летний на тот момент Брэтуэйт, хорошо знакомый нам по «Ак Барсу» и «Авангарду», работал тренером вратарей. Его действительно заявили вторым голкипером на матч с «Сан-Диего», но на лед он так и не вышел. Зато пощеголял в маске «Атланты» – прим. пер.).
(все смеются)
Биз: Так что он там не собирается заканчивать – ни играть, ни тренировать.
Фюр: (улыбается) Видел эту новость. Вот вам классная история про Фредди. Мы же с ним жили вместе, когда меня обменяли в «Калгари». Прилетаю в Финикс поздно вечером. А Фредди откуда-то узнал, что я люблю чизбургеры. Прихожу в номер – а там уже поляна накрыта. Вот это я понимаю знакомство! Золото, а не сосед. Приходишь – а у тебя чизбургеры на столе.
Биз: Офигеть.
Уит: Спасибо огромное, что заглянул к нам на подкаст. Поздравляю тебя с потрясающей карьерой. Всем рекомендую документалку – она мне прям зашла. Удачи в гольфе – уверен, у тебя на носу несколько турниров!
Фюр: Парочка. Сейчас поеду в Чикаго с Джермейном Даем играть (известный в прошлом бейсболист – прим. пер.). Недавно вот с турнира Билла Мюррея вернулся (известный в прошлом Билл Мюррей – прим. пер.). Весело было.
Биз: Ого.
Уит: Круто. Могу себе представить.
Биз: Вообще, если вам с Гретцки интересно сыграть с как-нибудь с легендами в Sandbagger, то дай знать. Может быть, подыщем вам местечко (гольф-проект Spittin’ Chiclets – прим. пер.).
Фюр: Так я только за. Может, даже на копейку-другую сыграем.
Биз: Ну не знаю, чувак. Это не так-то просто, когда на тебя камеры направлены. У нас их в Sandbagger полно. Не уверен, что тебе это привычно.
Уит: Ты вот играл в финалах Кубка Стэнли, Кубков Канады, что-то там выигрывал – это все не то.
РА: Дай-ка я быстренько еще спрошу. Ты играл в паре с Мюрреем?
Фюр: Я играл в паре, но не с Мюрреем.
РА: Ясно. Вот, конечно, тоже персонаж.
Фюр: О, да. Любит хорошо провести время.
Биз: У тебя голова не кружится, когда таких звезд встречаешь?
Фюр: Я на таких турнирах уже лет 20 выступаю. Я рад и тому, что просто могу назвать их своими друзьями. Могу подойти, поговорить о чем-нибудь, провести с ними время… Наверное, это главная плюшка, которую мне дал хоккей – потрясающие друзья из других видов спорта, сферы развлечений, музыки… Это довольно круто.
Биз: Очуметь. В общем, дружище, спасибо, что заглянул и поделился историями с нашими слушателями. Я говорил перед интервью, что молодому поколению будет только в радость узнать от тебя, как там все было в былые времена. Тогда все было ровно так, как мы и любим.
Фюр: Хех, так хоккей таким и должен быть.
Биз: Бинго!
Фюр: У тебя там за спиной, кстати, отличная коллекция бурбона.
Биз: А это вовсе не бурбон. Знаешь, что это такое, Грант? Мы тебе ящик с этим делом отправим. Это Pink Whitney – лидер продаж в категории ароматизированной водки по всей Северной Америке. Вот, смотри! (показывает бутылку)
Фюр: Ааа, так у меня же есть! Куда я ее поставил-то? В общем, месяц назад где-то видел.
Биз: Ого, даже так?
Уит: И как тебе?
Фюр: Хорошая.
Биз: Ого! Красавчик!
Уит: Красавчик, Грант. Мы тебе кучу всего отправим.
Биз: Розовые щитки вышлем тебе! А Pepsi пусть ##### идет!
(все смеются)
Биз: И НХЛ тоже пусть идет ##### за запрет на те щитки. Вышлем тебе щитки Pink Whitney и ящик бухла, дружище!
Фюр: По рукам!
Понравилось? Поддержи проект рублем!
Номер карты – 4274 3200 3863 2371
Фото: East News/CAP/RFS/Capital Pictures, AP Photo/Ian MacAlpine, AP Photo/Michael Groll, AP Photo/ Kim Stallknecht, AP Photo/Dave Buston/CP, Larry MacDougal/The Canadian Press via AP, AP Photo/Fred Jewell, Ian Tomlinson, Tim Smith / Getty Images North America / Getty Images via AFP; globallookpress.com/Billy Bennight/AdMedia; Gettyimages.ru/Harry How /Allsport
Эдмонтон тех времён, наверное одна из самых величайших команд которую мне удалось увидеть. Это ж надо было так свести в одно время таких игроков! Гретцки, Мессье, Коффи, Фюр, Андерсон и т д. Что ни фамилия, то просто Мега Звезда!!!