Дориа: «Я стал жертвой в «Марселе»

В 2014 году Матеус Дориа, капитан олимпийской сборной Бразилии, перешёл в «Марсель» без одобрения главного тренера Марсело Бьелсы. Молодой бразилец стал символический жертвой войны между президентом клуба Венсаном Лябрюном и Эль-Локо.

Сейчас Дориа ведёт спокойную жизнь, но не забывает о своей французской карьере. После нескольких аренд, бразилец на постоянной основе перебрался в Мексику, подписав контракт с «Сантос Лагуна».

 

— Похоже вы счастливы в Мексике?

— Да, здесь я чувствую себя прекрасно. Мне захотелось почувствовать себя важным. Директор «Сантоса» приезжал ко мне в Марсель и рассказал мне о проекте. Ранее ничего не знал о мексиканском чемпионате, поэтому мой отец отправился в Мексику на неделю, чтобы познакомиться с городом и клубом. Он успокоил меня, сказав, что я не должен сомневаться.

— Адаптация в Мексике прошла хорошо?

— Всё прошло так, как сказал мой отец. В год мы играем два турнира. В последнем мы показали себя отлично, став лидерами, прежде, чем проиграть в четверьфинале. «Сантос» чем-то похож по условиям на европейские клубы. Футбол здесь похож на бразильский: игроки очень техничны, много молодых, которые любят показывать себя. Все команды предпочитают контролировать мяч и атаковать.

    

— Отличается ли чемпионат от французского?

— Да, во Франции всё гораздо быстрее. Здесь всё гораздо труднее физически, очень важно придерживаться тактических указаний. Важны, как и индивидуальные качества, так и технические.

 

— То, что Жиньяк, ваш товарищ по «Марселю», играет в Мексике как-то повлияло на ваше решение?

— Жиньяку улыбнулась удача в Мексике. В «Тигресе» он пишет собственную историю. Он, как и Эдгар Мендес, с которым мы играли в «Гранаде», сказали, что счастливы в Мексике во всём: чемпионат, повседневная жизнь, люди, атмосфера. В Мексике люди более счастливые, а во Франции более… серьёзные. Здесь все игроки приглашают вас на дни рождения, барбекю.

— В «Марселе» было не так?

— Поначалу нет. Все отношения были более профессиональные. В «Марселе» я учился работать в тишине, такой семейной атмосферы не было.

— В «Марселе» вы почти не играли. Сидели на скамейке запасных или отпрвлялись в аренды.

— В начале своей карьеры в «Ботафого» я быстро перешёл из тренировочного центра в первую команду, а затем в бразильскую сборную. Я собирался играть на Олимпиаде дома. В 18 лет у меня уже было более 100 игр за «Ботафого». Так что в «Марселе» было действительно тяжело. За четыре года я всего два провёл в команде. Хотя там я научился играть слева, теперь чувствую себя увереннее и опытнее.

— Вы мало играли из-за разногласий между Бьелсой и Лябрюном?

— Скажу так: не было разногласий по поводу моего перехода. Я пришёл в конце трансферного окна и Бьелса разозлился, потому что он уже меня не ждал. У меня не было проблем с ним. Я тренировался, я работал, но проводил время на скамейке запасных или с резервной командой. Это было не так, как я ожидал, я не был счастлив. У меня были мысли об уходе, но клуб помогал мне адаптироваться.

— Вы не держите зла на Бьелсу?

— Нет, абсолютно. По правде говоря, он редко говорил со мной. Я пытался учиться и использовать то, что он дает. И сейчас использую то, чему он учил.

 

— Чувствуете ли вы, что у вас не было шанса из-за разногласий?

— Даже в других клубах думали, что у меня были проблемы с тренером, но я всегда отвечал: «Нет, я ни с кем не конфликтовал. Просто он спорил с президентом». Как будто Бьелса оставил отрицательный след на мне. Но я не злобный. У меня нет проблем ни с кем. Желаю только удачи ему.

— Вы никогда не говорили с ним напрямую на эту тему?

— На эту тему нет. Бьелса мало общался с игроками. Иногда со мной общались только его помощники, иногда они просто присылали мне сообщения, чтобы не говорить в лицо, что опять играть с резервом. И если даже было удаление или травма в команде, Бьельса ставил опорного полузащитник или флангового защитника в центр обороны. Он даже вызывал парней из тренировочного центра, таких как Спаранья или Алоэ. Они хорошие игроки, я ничего не имею против них, но они никогда не играли на профессиональном уровне, а я был готов выйти на поле. Всё из-за этого столкновения Бьелсы и Лябрюна. Поскольку я хорошо воспитан, я ничего не говорил и тренировался, чтобы люди не думали обо мне плохо.

— Игроки «Марселя» поддерживали вас?

— Жиньяк и другие говорили президенту: «Дориа должен играть, Дориа должен играть!». В конечном счете, из-за проблемы между тренером и президентом, которая не имела ничего общего со спортом, я оказался в стороне. Я стал жертвой этой ситуации.

 

— Всё наладилось с Франком Пасси, когда вы вернулись летом 2016 года?

— Да, мне тогда сказали, чтобы я работал и тогда буду играть. Когда вернулся из «Гранады», меня посадили в запас. Потом команду возглавил Руди Гарсия. У него было свое видение, но мне удалось провести 30 матчей. Он относился ко мне правильно. Гарсия однажды сказал команде, что если у него будет сын, он хотел бы, чтобы он был таким же, как я. Однако, когда в команду пришли Абденнур и Рами, он предпочел более опытных защитников. По крайней мере, Гарсия поступил правильно со мной.

— Вы забили в матче с «Лионом» в Кубке Франции.

— Да, я помню. На стадионе была отличная атмосфера, а я отпраздновал гол в стиле турецкого повара Солт Бэ! При этом неделей ранее я уже забивал в ворота "Лиона". Это была отличная игра, победа в Кубке у важного соперника. Это действительно моё лучшее воспоминание, лучший момент моей карьеры в «Марселе».

 

— Какие были в вас отношения с игроками в «Марселе»?

— Я часто общался в Роландо, Луизом Густаво, Лукасом Окампосом. Жиньяк помогал мне с адаптацией, как и Пайет с Товеном. Я по-прежнему общаюсь с Роландо, он даёт мне советы.

— А с фанатами как обстоят дела?

— Это было безумие. Особенно, когда собирались все 60 000 на стадионе. Такого я не видел нигде. В такие моменты чувствуешь, что «Марсель» — часть их жизни, любовь к клубу впечатляет. Мне это так нравилось. Кроме того, мы чувствовали себя как дома на некоторых стадионах в выездных играх. В Монако было больше фанатов «Марселя», чем «Монако».

— Каковы ваши воспоминания о городе?

— Я был хорошо устроен. Дом, который я нашёл, был расположен около клубной базы. Окрестности были настолько хороши, что другие игроки «Марселя» хотели жить там!

Когда мы с женой приехали, не знали, как говорить по-французски, но наша домработница была из Португалии, поэтому мы быстро подружились, и даже сейчас остаёмся на связи. Я также поддерживал связь с моим учителем французского и продавцом, который оформлял мою покупку Range Rover. Эти люди, которые помогли нам, теперь могут рассчитывать на нас.

— Вы всё ещё верите в приглашение в сборную Бразилии?

— Это всё ещё мечта. Мы не знаем, что может случиться завтра, поэтому я работаю над тем, чтобы всё произошло естественно. Мексиканский чемпионат позволил многим южноамериканцам сыграть за свои сборные: аргентинцам, колумбийцам, чилийцам, уругвайцам... В Селесао будет обновление поколений, так как некоторым игрокам уже около 35 лет. Надеюсь стать частью сборной на следующем Кубке Америки, если проделаю хорошую работу.

— Кто является образцовым защитником для вас?

— Для меня лучший — Тиаго Силва. Он спокойный, аккуратный, очень умен. Он защищается аккуратно, поднимает голову в тех ситуациях, когда большинство будут выбивать мячи.

— Но есть область, в которой вы лучше..

— Да? В какой?

— Штрафные.

— Ах да, это верно. Я часто тренируюсь в этом аспекте, и пока это срабатывает — забил два мяча таким образом за «Сантос». Мне всегда нравилось это делать, но у меня не было шансов в других клубах. Тот, что я забил против «Тихуаны», был неплох. Надеюсь, что это будет продолжаться.

 

Подписывайтесь на наше сообщество ВК: