«Знаете, бывают периодические друзья?» Энди Маррей – о дружбе, смерти и вере
Душераздирающее эссе британского №1.
Мне 28.
28 – это мало.
В детстве мне, конечно, так не казалось. Тогда 28 – это была старость.
Но сейчас я знаю: 28 – это мало.
Я женился в год 28-летия. Через несколько месяцев, когда мы с Ким впервые станем родителями, мне все еще будет 28. 28 – это только начало.
Для меня как теннисиста 28 – это возраст, в котором я хочу еще очень многого добиться. Это пик, самый расцвет, момент, когда возможности самые большие.
Да 28 – это просто ничто.
Мой лучший друг Росс Хатчинс в 28 заболел раком.
Я помню свою первую интуитивную реакцию на эту новость. Это было не напряжение. Не грусть. Это было «Что, прости?»
Я не мог в это поверить. Это было совершенное неверие. Росс – как... Мой Росс? Лимфома Ходжкина – как... Рак? Мне до сих пор кажется, что я так и не поверил в это.
Росс один из моих лучших друзей. Знаете, бывают такие периодические друзья? То есть они друзья, это не вопрос, но, чтобы проводить с ними время, нужно определенное настроение? Росс – полная противоположность этому. Он мой постоянный друг: не бывает времени, когда я не хотел бы его видеть. И он так же относится ко мне.
Когда находишь такого друга, его не отпускаешь. Мы с Россом быстро стали неразлучны, тем более, у нас много общих интересов. Росс – великолепный спортсмен, и он быстро стал одним из моих любимых спаррингов.
Спарринг-партнер в теннисе – это все. Матчи, турниры, соревнования – это все здорово. Но тренировки... Объем работы, необходимый для того, чтобы оставаться топ-игроком, у людей со стороны часто просто не укладывается в голове. И это всегда одно и то же. Одно и то же. Одно и то же. В теннисе тренировки – это бесконечное повторение. Их смысл в их монотонности. Для этого нужна физподготовка особого порядка.
Так что, когда я узнал, что у Росса рак, я мог выдавить из себя только недоумение. Я отказывался допускать саму идею. Как я уже сказал, это было не «Какой ужас!», – это было «Что ты сказал?» Чистейший шок. Росс – один из самых физически подготовленных людей, что я встречал. Он спортсмен мирового уровня, игрок сборной. И он всегда был хорошим парнем, моим лучшим другом.
И ему было 28.
Это было за гранью моего понимания.
Но именно так я впервые столкнулся с реальностью рака: перед ним все равны.
Ты можешь быть спортсменом. Можешь быть самым здоровым человеком на свете. Ты можешь быть честным, одним из славных ребят, чьим угодно лучшим другом.
И да, тебе может быть 28.
Раку все равно. Он слеп и непреклонен. Он не знает, кто ты, и ему уж точно все равно, какой ты.
И хотя сейчас мне это очевидно, тогда это стало шоком. Мы с Россом не просто близки – мы еще и очень похожи.
К счастью, слава богу, Россу удалось победить рак. Сейчас у него все отлично: он закончил карьеру и теперь работает вице-президентом ATP по связям с игроками. Вот сейчас я это допишу – и мы с нашими друзьями пойдем играть в снукер.
Я очень за это благодарен.
Но вместе с тем, я понимаю: как раньше мне казалось, что кому-то рак не грозит, так теперь – после того, как Росс свой рак победил, – мне в каком-то смысле кажется, что это нормально. Что так и «должно» было произойти. Росс был молод, здоров и добр. Он один из самых сильных людей, что я знаю. Конечно, он победил рак.
Но на самом деле, против рака нет никакого конечно. Просто нет и все. Россу повезло.
К сожалению, потребовалось другое событие, чтобы я это понял.
Балли не повезло так, как Россу. Балли – это Елена Балтача, которая почти три года была лучшей теннисисткой Великобритании. Я не был знаком с Еленой так близко, как с Россом, но в теннисном мире по сути невозможно не быть знакомым. Это маленький мирок, а в маленьких мирках необязательно хорошо знать человека лично, чтобы иметь о нем представление. Все всех знают. И если кто-то с гнильцой, скрыть это невозможно – все равно все узнают.
О Балли говорили только самое хорошее. Честно. О том, как она великодушна, как с ней легко работать, как она добра ко всем. Просто хороший человек. Как и Росс – из славных ребят. Моя мама тренировала ее с детских лет и очень ее любила. Да ее все любили.
Когда у нее нашли рак печени, все были в шоке.
Когда она проиграла свою битву с раком в 30 лет, шоку просто не было предела. Я слов таких не знаю, чтобы описать это. С ее уходом до сих пор очень трудно смириться.
Каким бы шокирующим и страшным ни был опыт Росса, он ввел меня в заблуждение, что победа над раком – это нечто в порядке вещей. Росс заболел раком, он бился как черт... И он победил. Он хороший человек и заслуживал победить. Вот и победил. Но Балли тоже была хорошим человеком. И она тоже заслуживала. Но она не победила.
Она проиграла.
Мне кажется, с развитием медицины, технологий – да всего – кому-то стало казаться, что рак – это просто еще одна болезнь, просто чуть более тяжелая, требующая большего внимания. Получил диагноз. Составил план. Пропил лекарство. Вылечился. Но рак – это другое.
Рак действительно убивает людей. Без разбора. Это беспощадная, ужасная болезнь. И чтобы люди по-настоящему это поняли, нужно действовать. Не реагировать. Действовать самим. Привлекать внимание. Собирать деньги на исследования.
В 2013-м в поддержку Росса мы провели «Ралли против рака» – благотворительный матч всех звезд в Queen’s Club. В 2014-м в память о Елене мы провели «Ралли за Балли» – серию благотворительных матчей с участием Мартины Навратиловой, Тима Хенмэна, Лоры Робсон.
И хотя все, что связано с уходом Балли, неизбежно вызывает острую грусть, в 2014-м в «Ралли» было и нечто радостное: за год, прошедший с первого мероприятия, Росс превратился из человека, ради которого оно было организовано, в его участника. Он вышел на корт с ракеткой и играл против меня в миксте.
Думаю, Балли бы это понравилось.
Опыт «Ралли» и наши достижения стали для меня откровением. Бороться за то, во что веришь, оказалось важнее, чем я предполагал. Как только я осознал, чегó можно добиться, когда у тебя есть для этого платформа, пути обратно просто не стало.
Теперь благотворительная работа для меня – это часть повседневной жизни: «Ралли за Балли» стало ежегодным, как и другие мероприятия, направленные на борьбу с раком. Цель инициативы «Эйсы Энди» – поспособствовать разрешению европейского кризиса беженцев, моей работы с Malaria No More – истребить малярию как явление. Мое сотрудничество со Всемирным фондом дикой природы и United for Wildlife во многом сформировало меня как личность и человека, которым я хочу быть.
Перспективы всех этих проектов очень меня воодушевляют. И я призываю вас задуматься, проявить участие. Это правда совсем не трудно, когда занимаешься тем, во что веришь.
Для меня все началось с веры в одну очень простую вещь: что 28 лет – это мало.
Слишком мало.
А потерять даже одного из славных ребят – это слишком много.
***
В 2014 году Маррей за свою благотворительную деятельность был отмечен Гуманитарной наградой ATP имени Артура Эша.
Храброе сердце. 7 историй про слезы Энди Маррея
Источник: The Players’ Tribune; фото: Gettyimages.ru/Clive Rose, Matthew Stockman.
Человек с огромным сердцем
Всем здоровья!!!
И конечно поражает их отношение к раку: "...мы стали думать, что рак это просто еще один [...] синоним для слова "приболел". Когда я лично сталкивался с голландцами и немцами - это было мое самое сильное от них впечатление. Было ощущение, что они относятся к своей болезни, как к гриппу.