11 июля 2013, 13:48 15 мин.

Линн Уэлч: «До тех пор, пока игроки не выходят за рамки приличия – это всего лишь мнение»

Автор

Не прошло и года, а мы вновь говорим о судьях. Турнир в Чарльстоне стал последним для Линн Уэлч. Произнося её имя, можно вспомнить и пять женских финалов USO (2002, 2003, 2005, 2006, 2010), и решающий матч Итогового турнира-2009, но первой в голову почему-то приходит мысль о голосе. «Мы говорим - Линн, подразумеваем - голос, мы говорим - голос, подразумеваем – Линн.»

перевела и опубликовала: яга

Лин Уэлч родилась в 1957 году в Саут-Портленде. Выросла она, как и многие дети того поколения, в спортивной семье. Папа занимался боксом, а мама – бейсболом и софтболом. Старший брат Грег, который и привел Линн в теннис, когда ей только исполнилось 13, занимался теннисом и бейсболом. Линн любила командные виды спорта и к двенадцати годам уже показывала хорошие результаты в баскетболе, софтболе и хоккее на траве. Вот почему индивидуальный спорт с ракеткой и мячом понравился ей не сразу.

Но уже в пятнадцать лет она выигрывала одиночный и парный титулы чемпионат штата Мэн по теннису среди старшеклассников, после чего еще два года к ряду повторяла это достижение (1972 - 1974). Теннисная ассоциация штата признала Линн игроком десятилетия. К тому же она участвовала в парном турнире открытого чемпионата США, когда тот еще проводился на грунте.

Теннисная ассоциация штата признала Линн игроком десятилетия, но после шести операций на коленях и сломанной лодыжки, о карьере профессионала пришлось забыть

Во время учебы в университете, она выступала не только за теннисную, но и за баскетбольную команды. Выпускница 1978 года 14 лет подряд была лучшей теннисисткой родного штата Мэн. На корте Лиин исповедовала атакующий стиль. Хорошая подача и прекрасная игра с лета позволяли ей в течение доброго десятка лет оставаться бессменным лидером регионального рейтинга. Но после шести операций на коленях (по три на каждом) и сломанной лодыжки о карьере профессионала Линн пришлось забыть. И она вернулась домой, где полностью посвятила себя теннису. Летом она работала тренером в лагере Саут-Портленда, параллельно занимала должность тренера в национальной юниорской лиге в Нью-Гэмпшире, а в течение остального года работала в Молодежном оздоровительном клубе «Val Halla Country Club». И наконец, в начале 90-х возглавляла профессиональный теннисный клуб города Хилтон-Хед-Айленд.

К 1991 году Линн начинает работать судьей на линии на мелких турнирах в Хилтон-Хед-Айленде. А уже спустя пару месяцев Американская ассоциация пригласила её для работы на US Open и Уимблдон, включая и финальные матчи турниров. В 1993 году USTA отправила Линн на обучение, где она получила белый бейдж, и смогла работать на внутренних соревнованиях. В 1994 году Линн прошла обучение в школе арбитров под эгидой USTA, где успешно сдала экзамен и получила бронзовый бейдж, который и открыл Уэлч дорогу на международную арену. В начале 1997 года американка стала обладателем серебряного бейджа, а к 2003 – золотого. Из 27 арбитров высшей категории, только шесть женщин, в числе которых и Линн Велч. На ее счету 21 Открытый чемпионат США, 17 Уимблдонов, 15 Открытых первенств Австралии и 8 турниров Ролан Гаррос.

К сожалению, больные колени не дают забыть о себе, поэтому Линн не выходит на корт с 1998 года даже на любительских турнирах. Но её достижения по-прежнему остались недосягаемыми для всех студентов«Роллинз-колледж», поэтому в 2011 году Лиин Уэлч была введена в Зал Спортивной славы известного Флоридского университета Орландо «Роллинз-колледж».

О Линн Уэлч говорят

Рич Кауфман (Директор судейского корпуса USTA и супервайзер USO): «Несомненно, она наше достояние. Невозможно быстро достичь такого уровня. Это всегда опыт и практика плюс годы, годы и годы работы. Линн – один из лучших арбитров в мире. Уж поверьте мне, ITF не раздает золотые бейджи направо и налево».

Банни Уильямс (СегодняБанни одна из супервайзиров USO, а в начале 90-х она была арбитром с серебряным бейджем. Одина из учителей Линн): «Думаю, что существует связующая нить, объединяющая весь судейский корпус. И эта нить – способность в трудных условиях принимать правильные решения. Линн обладает этим качеством в той же степени, что и все ее коллеги. Она продолжает отдавать должное своему виду спорта теперь как один из лучших арбитров в мире. В Портленде она настоящая звезда, мы все гордимся ей. Лиин добилась невероятных успехов в игре под названием теннис».

Хоуи Бернетт (бывшей теннисист, ныне директор флоридского теннисного клуба в Марко Айленде, эксперт и автор книг о теннисе.): «Впервые я встретил Линн на турнире смешаных пар «Pro-Am», проходившем в Йорке. Моя первая мысль была: «Ничего себе, да я играю против самой Билл Джин Кинг!» Она обладала техникой, владела ракеткой и передвигалась по корту так, как большинству теннисисток того поколения оставалось только мечтать. Подача, филигранная игра с лета, разяще удары, крученые свечи здесь, незаметный укороченный там – она все это умела. Линн умудрялась сочетать скромное поведение и настоящий спортивный характер. Прибавьте к этому разнообразный атакующий стиль игры. Конечно, в середине 70-х мы были просто детьми, наши дороги разошлись, но каждый из нас остался в теннисе. Несмотря на огромный талант, карьеры профессионального игрока так и не случилось. Постоянные нагрузки на корте и баскетбольной площадке, вылились в шесть операций на коленях. Возможно, если бы не это печальное обстоятельство, мы бы наблюдали Линн Уэлч в совершенно другом качестве на центральных кортах турниров Больших Шлемов».

Пэм Шрайвер (американская теннисистка, финалистка USO 1978 в одиночном разряде, олимпийская чемпионка Сеула в парном разряде, обладательница Большого Шлема в паре 1984 год. Сегодня комментатор ESPN.): «Я знаю Линн много-много лет. За время моего пребывания в комментаторской кабине она была судьей на вышке, пожалуй, дольше чем кто-либо. Тембр её голоса и та ни на какого непохожая манера объявлять счет. В её голосе звучал едва уловимый намек, дающий зрителям возможность оценить всю важность момента при том или ином счете. Не могу припомнить, чтобы она вступала в перепалки, к тому же, чем меньше судья на вышке привлекает внимание по ходу матча, тем лучше».

Бен Ротенберг (теннисный обозреватель New York Times): «Присутствие Линн на вышке действовало на всех успокаивающе. Теннис может быть самым психологически изматывающим спортивным событием, но невозмутимый и ровный голос Линн помогал пережить все происходящее значительно легче, чем предполагалось».

Кортни Нгуен (теннисный обозреватель Sports Illustrated): «Любовь к Линн Уэлч, похоже, складывалась из её неприметности и вместе с тем невидимого присутствия. Ей удалось избегать скандалов, плюс ко всему она никогда не была главным действующим лицом в матче. По иронии судьбы, поклонники тенниса сплотились вокруг нее и тем самым укрепили её имидж. Она оставалась незаметной до тех самых пор, пока игроки не начинали спорить с ней по поводу судейских решений. И в тот момент, когда она снимала солнечные очки, чтобы поговорить с теннисистом, ты думал: «Волноваться не о чем. У Линн всё под контролем.» Знаете, абсолютное доверие к судье – очень редкое явление в теннисе, а Уэлч доверяли. И еще никому не шла судейская форма так, как Линн Уэлч».

Линн Уэлч говорит

О теннисной карьере: «Пит Дебевойз (лучший тренер страны 1976 года, воспитал 11 чемпионов штата Мэн, 5 национальных чемпионов, всю жизнь проработал в средней школе Южного Портленда) создал систему подготовки для обычных детей, при которой лучшие девочки играли с лучшими мальчиками. Если ты обыгрывал самого Пита, то в награду получал ужин из стейка. Однажды, благодаря этому правилу, я, Ли Рамсдела и Даг Ганье посетили закусочную «Valle's Steak House». Помню, это было грандиозным событием для каждого из нас.

Теннисной формы и экипировки у нас не было, только ракетки. И вот мы в баскетбольных шортах, кедах, все взъерошенные пришли в загородный теннисный клуб и обыграли местную команду. Пит, воспитывал в нас чемпионский характер, думаю, именно это привело нас к победе в тот солнечный день.

Независимо от того, чем я занимаюсь, я предпочитаю делать это настолько хорошо, насколько возможно. Моя карьера профессионального игрока не сложилась, и это огорчает. Ведь я всегда знала, что как игрок способна на многое. Я любила соревноваться, правда никогда не бросала ракетку и не топала ногами. Но каждый раз я хотела вернуться домой с трофеем в руках».

О первом профессиональном матче в качестве судьи: «Сейчас уже не вспомню, кто играл в тот день, но помню большое количество своих ошибок. Был момент, когда я подумала: «О, нет! Я не туда иду!», но к счастью никто ничего не заметил». (она перемещалась от линии подачи к подконтрольной ей половине корта, и почти столкнулась с коллегой - линейным.)

О начале пути: «Банни наставляла нас, обучала тонкостям профессии и постоянно погружала в разные неоднозначные ситуации. Например, отправляла мяч за ограждение корта и устраивала сцену, чтобы посмотреть на нашу реакцию. И когда я получила белый бэйдж, то подумала: «Боже, у меня больше не будет подсказок».

Об эволюции профессии: «Теннис сильно изменился, особенно манерой поведения теннисистов. Сегодня судьи – наемные работники, и все благодаря таким игрокам как Джон Макинрой, Джимми Коннорс иИ́ван Лендл. Целое поколение теннисистов выросло, нельзя сказать, что игнорируя нормы поведения, а просто их не замечая. В те времена судьи выходили на корт с четким пониманием, что им предстоит противостоять спортсменам на протяжении всего поединка».

О специфике работы судьи на вышке: «Суть работы судьи на вышке – полностью контролировать матч. Наши обязанности значительно шире, чем просто объявлять счет. Нужно быть в курсе всех теннисных правил. Именно судья определяет попал мяч в корт или нет, решает многочисленные вопросы, управляет зрителями, проверяет правильно ли располагаются судьи на линии. Я постоянно слежу за множеством вещами одновременно».

О ритме жизни: «Иногда я просыпаюсь, и понятия не имею, где нахожусь (смеется). Бывает, что прилетаешь в Австралию или в Азию, где разница во времени с Америкой или Европой 14-16 часов, а уже на следующий день тебе предстоит матч. Но я быстро адаптируюсь к новым часовым поясам. А как иначе?! Ведь я стремлюсь выполнить свою работу насколько хорошо, насколько это возможно, независимо от того, нахожусь я на арене Артура Эша или на корте где нет камер.

А US Open серия, например, длится почти восемь недель, и у тебя есть только три выходных. В последний раз я прилетела из Торонто в воскресенье ночью и провела три дня, крутясь, как белка в колесе, чтобы успеть прибраться, постирать, разобрать и заново собрать чемоданы, а затем снова отправиться в путь!».

О маленьких радостях большого тенниса: «У меня лучшее место на корте, я вижу все. Мне удалось побывать в разных уголках Земли, встретиться с людьми из разных социальных слоев, найти друзей в самых разных странах мира, и все это благодаря теннису. И конечно, это потрясающей опыт работы с лучшими игроками мира. Одно дело наблюдать за игрой Роджера Федерера по телевизору, и совсем другое – с судейской вышки, находясь в непосредственной близости от происходящего. То, что он делает с мячом – невероятно. Бывает, что некоторые удары, пробуждают во мне профессионального тренера и хочется сказать: «Ох, фантастический удар». Но нужно держать нити игры в своих руках, что не мешает ценить хорошие матчи и потрясающую игру. Для меня большая честь быть частью таких матчей».

Одно дело наблюдать за игрой Роджера Федерера по телевизору, и совсем другое – с судейской вышки. То, что он делает с мячом – невероятно

О злоключениях на корте: «В матче между Аи Сугиямой и Франческой Скьявоне, на USO 2003, я наклонялась к микрофону, чтобы объявить счет и вдруг «Бум!» Удар пришелся прямо в голову, очки упали, и у меня пошла кровь, но игроки этого не заметили. Мне пришлось крикнуть: «Подождите!». Аи принесла лед, но все, о чем я могла думать: «матч длится четвертый день, и я – ещё одна причина, по которой откладывается его окончание.» Боль была страшная, помню, как отодвинула микрофон подальше, чтобы не кряхтеть в него. Глаз горел и распух, к счастью, мы провели еще четыре розыгрыша, и снова пошел дождь, который стал для меня спасением.

А во время одного грунтового матча я спускалась, чтобы проверить место падения мяча, и пропустила одну из ступенек. Первая мысль в моей голове: «Я сломала лодыжку!», но мне удалось спокойно встать и проверить отметку. В следующем спорном эпизоде, когда я уже собиралась спуститься с вышки, кто-то крикнул: «Не упади!», зрители рассмеялись, игроки сами решили вопрос, а я осталась в кресле».

О взаимодействии с игроками: «До тех пор пока игроки не выходят за рамки приличия, – это всего лишь мнение. Иногда мне не обязательно что-то отвечать, поскольку они просто выпускают пар. Если теннисист бросит ракетку, но не сломает ее, при переходе я ненавязчиво обращусь к нему по имени и скажу: «Не могли бы вы не выпускать ракетку из рук?». После чего поблагодарю спортсмена, и в большинстве случаев теннисисты понимают намек, и начинаю вести себя гораздо сдержаннее».

О конфликтах во время матча: «Знаю, что на корте возникает много конфликтных ситуаций, но я одна из тех, кто не получает удовольствия от споров. Важная сторона нашей подготовки – «погружение». Это происходит так: собираются номинально разгневанные люди, которые вопят на арбитров, и помню, как в такие моменты я думала: «не хочу проходить через это снова.»

Но, никогда не знаешь, что случится через минуту, поэтому нужно излучать спокойствие и моментально принимать лучшее решение из всех возможных. Среди игроков есть более словоохотливые ребята, им нужно просто выговориться, так что вам остается просто слушать. При этом, сделать всё так, чтобы теннисист понял, когда нужно остановиться и продолжить игру».

О ястребином глазе: «Суть нашей работы не изменилась. Как и прежде главное чтобы матч прошел гладко. В конечном счете, мы хотим, что бы система определила, где правда. Думаю, это идет только на пользу игре, да и зрителям нравится. А большинство теннисистов положительно относятся к данному нововведению. Сразу отпадает множество вопросов, ведь теперь, если игрок не согласен, вместо ненужных споров он просит повтор и проверяет решение судьи, и примерно в трети случаев игроки оказываются правы».

О равноправии: «Иногда во время жеребьевки игроки смотрят на тебя, словно они не ожидали, увидеть тебя на своем матче. Приятно, что тебе представляется возможность доказать, что ты так же хороша, как и те парни из судейского корпуса ATP. В мире всего 27 арбитров с золотым бейджем из них 21 мужчина, по-моему, разница очевидна. Конечно, мы содействуем продвижению новых женщин-арбитров, которые готовы учиться и проявлять себя. Для этого на каждом турнире мы общаемся с ними, помогаем решать важные вопросы и предоставляем шанс перейти от линии к вышке».

О профессиональных достижениях: «Ничто так ни будоражит сознание, как Уимблдон. У травяных кортов особая аура, впрочем, как и у каждого турнира Большого Шлема. Честно говоря, мне нравится открывать сезон в Австралии – это страна с самыми дружелюбными людьми в мире. Про главное спортивное событие четырехлетия могу сказать, имея три олимпиады за спиной (Атланта, Сидней, Афины): игры – особая история.

Я судила девять финалов Открытого чемпионата США, пять из которых – решающие матчи одиночного разряда. Провела полуфинал Уимблдона и трижды работала в финалах как линейный арбитр. И конечно, в моей жизни было много памятных матчей на Открытых чемпионатах Австралии и Франции».

О финале 2002 года между Винус и Сереной: «На корте я всегда стремилась заслужить доверие игроков. Я просто хочу выйти и сделать то, что должна – полностью контролировать ситуацию, но при этом остаться в тени. А один мой друг сказал: «Когда выйдешь на корт Артура Эша, делай что угодно, только не смотри вверх.». Даже мы, судьи, каждый раз волнуемся, попадая в кресло на центральном корте, и каждый финал для меня это новый ни с чем не сравнимый опыт».

О поклонниках: «Внимание поклонников – лишний повод посмеяться. Люди думают, что я знаменитость, только потому, что видят меня по телевизору, но, конечно, это не так, я обычный человек. И все же такое отношение поднимает боевой дух, а фразы вроде: «вы мой любимый арбитр» дарят хорошее настроение на целый день».

Я не была уверенна, что завершу карьеру, я просто понимала, что готова это сделать

О форме для судей: «Думаю, мне придется немного разгрузить свой шкаф, чтобы найти место для парочки комплектов этой Уимблдонской формы, не так ли? Они действительно бесценны».

О зале славы: «Это была церемония чествования легенд Мэна. Приятная неожиданность для меня. В Мэне ко мне подошел мужчина, который знал меня как теннисистку. Ему были нужны некоторые сведения обо мне, чтобы предоставить их Совету. Я отправила ему информацию в 2007 году и в середине лета мне позвонили и сообщили, что я введена в Зал Славы. Ну разумеется, это огромная честь для меня».

О своем голосе: «Друзья говорят, что слышат мой голос на кухне, когда телевизор работает в гостиной, поэтому они всегда знают, что я работаю на матче задолго до того, как увидят меня. Кто-то сказал, что мне нужно озвучивать передачи или фильмы. Странно, но многие люди говорят, что любят слушать мой голос во время матча и наслаждаются его звучность и чистотой».

О последнем матче на USO (2012 Макарова/Веснина – Лисицки/Пен):«Я не была уверенна на 100%,что завершу карьеру, я просто понимала, что готова это сделать».

О настоящем: «Я завела щенка породы Лхаса Апсо и назвала ее Миа. Она настоящий живчик, очень добрая и умная. Сейчас все свое время я отдаю ей, забочусь, тренирую и просто обожаю моего пса».

О теннисе по ТВ: «Я постоянно смотрю теннис (смеется). Но каждый раз, включая телевизор, взглядом я ищу своих друзей и коллег, а уже потом интересуюсь, кто сегодня играет. Мои друзья считают меня сумасшедшей. Я могу отработать целый день на Открытом чемпионате США, а затем прийти домой, включить телевизор и наблюдать за матчами вечерней сессии».

PS: в следующий раз материал о Еве Асдераки и, возможно, Марион.