11 мин.

«Нафиг образ – я такая, какая есть»

359

Виктория Азаренко сумела защитить свой австралийский титул, но вот ее поведение на Australian Open вызвало очень много вопросов. Больше всего вопросов вызвал медицинский перерыв, который Виктория взяла при счете 5:4 во втором сете полуфинала против Стивенс. Посмотрим, как оценили эту ситуацию мировые теннисные эксперты.

Мэтт Кронин анализирует ситуацию со скандальным перерывом и находит позитивные тенденции в отношения белоруски с миром.

«Однажды Виктория Азаренко призналась, что если бы в детстве ее не отправили из родной Белоруссии в чужую незнакомую страну, где она почти никого не знала, то, может быть, она не пряталась бы за стальной внешней оболочкой, а была бы более доверчивой и открытой.

Но не судьба. Ее родители посчитали, что дома она не сможет развить свои теннисные таланты, и отправили ее в штат Аризона, США, где она жила с семьей хоккеиста Николая Хабибулина. В Америке она быстро прогрессировала под присмотром португальского тренера Антонио ван Грихена.

Но вот чувство окружающей реальности ей развить не удалось, и она не совсем понимала, как ее действия – на корте и за его пределами – могут повлиять на других. Внимание было приковано к ней и только к ней, и рядом с ней не было авторитетного человека, который сказал бы, что чувства и карьеры других людей так же важны, как и ее. Поэтому ее преследовала репутация эгоистичного и слабого человека.

К середине 2010 года она довела международные теннисные СМИ до того, что у нее очень редко брали интервью – даже на второй неделе турниров «Большого шлема», когда репортеры гоняются за большей частью игроков. Даже после побед она бывала угрюмой, давала односложные ответы, никогда не смотрела в глаза и даже самые безобидные вопросы воспринимала, как личное оскорбление.

Но потом она решила вырваться из своего кокона и показать миру хотя бы часть себя – сильную, серьезную девушку с нормальным набором мелких комплексов.

«На самом деле, я очень сожалею о многом, потому что я могла бы сделать некоторые вещи иначе, и люди бы узнали меня лучше. И это случилось бы не сейчас, а намного раньше – это было бы мне полезно», – сказала она мне летом 2011.

«У белорусов другой менталитет. Мы восточно-европейцы, мы были часть СССР и были закрыты ото всех. Но ты учишься, и когда понимаешь, как важно открываться миру, это становится даже весело».

Как и многие другие ее предшественники в теннисной элите, Азаренко какое-то время воспринимала любую дискуссию как борьбу. Как и другие бывшие первые ракетки – Илие Настасе, Джимми Коннорс, Джон Макинрой, Мартина Навратилова, Дженнифер Каприати и Серена Уильямс – она давала отпор, когда правильность каких-то ее действий ставились под сомнение.

Но когда в четверг после матча со Слоун Стивенс многих удивил медицинский перерыв, который Азаренко взяла при счете 5:4 во втором сете, а некоторые даже назвали его жульническим, белоруска не закрылась, а ответила на все вопросы, которые посыпались на нее на пресс-конференции.

Азаренко преследовала репутация эгоистичного и слабого человека

Она сказала, что никогда не стала бы жульничать в матче со Слоун, с которой знакома еще с тех пор, когда та была «маленькой девочкой». Она признала, что перерыв надо было взять еще за два гейма до счета 5:4, и добавила, что это «ее вина». Она сказала, что то объяснение, которое она дала на корте сразу после матча – то, что она перенервничала и запаниковала – было вызвано тем, что она не могла понять, почему испытывает трудности с дыханием.

Она не стала сразу же пытаться прервать эти вопросы, как Мария Шарапова (которая всегда сотрудничает, но при этом контролирует прессу), когда ее на одном из турниров «Большого шлема» хотели спросить про то, что ей якобы давал подсказки с трибун тренер. Она не стала организовывать открытую пресс-конференцию и читать на ней письмо о своих прошлых проступках, как это сделала Дженнифер Каприати, которая не хотела больше отвечать на вопросы о них.

В четверг, а потом и в пятницу она встретилась с журналистами и, верите вы ее объяснениям или нет, по крайней мере, ответила на все до последнего вопросы.

«Я до конца откровенна. И я рада возможности прояснить ситуацию».

Но у Азаренко были проблемы не только с журналистами. На ранних этапах ее карьеры бытовало мнение, что она слишком часто зовет на корт врача и слишком часто снимается с матчей.

В 2009 году в победном трехсетовом матче на турнире в Пекине Мария Шарапова посчитала, что Азаренко симулирует травму и во время перерыва громко спросила: «Ее фамилия, что, Янкович?» Сербка, с которой Шарапова соперничала еще на юниорских турнирах, тоже, как считается, слишком часто использует медицинские перерывы.

Как говорит ее нынешний тренер Сэм Сумик, такие разговоры в раздевалке очень сильно ранили Викторию, и она решила не вызывать врача, пока не встает вопрос чуть ли жизни и смерти.

Но несмотря на все усилия, избегать скандалов было трудно. Через несколько недель после победы на Australian Open-2012 Азаренко играла со своей хорошей знакомой и ровесницей Агнешкой Радванской в полуфинале турнирах в Дохе. Тогда у них была дружная троица – Азаренко, Радванска и Каролин Возняцки.

Радванска посчитала, что Азаренко симулировала травмы – причем безо всякой необходимости, потому что играла на высочайшем уровне. В итоге, белоруска выиграла турнир.

Радванска была очень удивлена и разочарована поведением подруги.

«Может быть, она и выиграла матч и турнир, но она потеряла уважение, потому что, как мне кажется, такое поведение наносит серьезный удар по имиджу женского тенниса», – сказала полька.

Как и после матча со Стивенс, Азаренко тогда отрицала все обвинения в нечестной игре и сказала, что по-прежнему считает Радванску своей подругой.

«Для меня самое важное – это не друзья. Для меня важнее всего быть хорошим, цивилизованным человеком. Важно проявлять уважение ко всем», – однажды сказала Виктория.

Азаренко всегда говорит то, что у нее на уме – и это роднит ее с такими игроками, как Макинрой, Коннорс, Каприати и Серена. Очень редко сразу после матча можно услышать от игрока признание в том, что в решающий момент он запаниковал – но Азаренко не постеснялась признаться именно в этом перед тысячами болельщиков.

«Мне очень важно быть честной по отношению к себе»

«Мне очень важно быть честной по отношению к себе. Если я нервничаю, я скажу, что я нервничала. Если я спокойна – скажу, что спокойна. Я считаю, что очень важно не врать себе и не бояться своих эмоций».

Прошлым летом на «Уимблдоне» она показала, что действительно не боится говорить то, что думает. WTA тогда пришла к соглашению с турнирами «Большого шлема» и ITF по поводу криков теннисисток – они решили попробовать сделать игроков потише. Азаренко, которая как раз считается одной из самых громких в туре, отказалась обсуждать этот вопрос. А когда журналисты рассказали ей о планах тура, она резко ответила: «Ну что ж – удачи им».

Все ранее упомянутые первые ракетки умели и под градом критики добиваться стабильных успехов на «Шлемах» – и Азаренко еще предстоит продемонстрировать это умение. Макинрой, крича и вопя, выиграл семь титулов. Коннорс, матерясь, выиграл восемь. Серена, которая уже полтора года пытается завоевать симпатии, на данный момент выиграла 15. Каприати, которая никогда не гналась за славой, но которой нравилось всем нравиться, выиграла три.

У Азаренко пока что один титул, и она будет фаворитом субботнего финала против Ли На. Но она все равно считает, что ей нужно успокоиться и сбросить стресс, вызванный скандалом после полуфинала.

Ее команда делает все, чтобы настроить ее на позитивный лад. В команду входят ее тренер Сэм Сумик, его жена и экс-теннисистка Мэлин Ту, которая работает менеджером Азаренко. Еще есть агент Джон Тобиас, недавно пришедший в команду пресс-секретарь Бенито Перез-Барбадилльо (который еще работает с Рафаэлем Надалем) и, да, ее хороший «друг» певец RedFoo.

Выиграет Азаренко финал или проиграет, она все равно пообещала быть собой. Нравится вам ее поведение на корте или нет, она все равно будет на него выходит.

«Мне не хочется быть фальшивкой. У многих игроков есть слепленный образ, которому они должны следовать. А я считаю, что нафиг все это – я такая, какая есть».

Глава WTA Стэйси Алластер полностью оправдывает Азаренко.

«Я прекрасно знаю Вику – она хорошая девочка. Я думаю, она просто подумала, что сможет сыграть через боль, но последний гейм оказался слишком сложным, и ей пришлось позвать врача. Наверняка, знай она, что произойдет, она бы взяла перерыв раньше. А все, что случилось во время перерыва – это на усмотрение врачей. Их главная обязанность – обеспечить безопасность и здоровье спортсмена. Они приняли решение, согласно которому Вике нужна была помощь, и они оказали ее согласно правилам. Вика не виновата в том, что на это понадобилось 10 минут».

На врачей ответственность возложил и тренер Серены Уильямс Патрик Муратоглу.

«Мне кажется, что врачи и/или физиотерапевты должны отвечать за то, что перерывы затягиваются. У них есть три минуты, и они не должны тратить больше времени. Длинные перерывы влияют на ход матча. Они должны работать с игроком ровно столько времени, сколько им отводят правила. Так что я считаю, что в матче Азаренко и Стивенс ответственность лежит на них».

А вот Джон Вертхейм (SI.com), отвечая на вопрос об ответственности теннисных чиновников за такие случаи, раскритиковал WTA.

«Реакция WTA была подозрительно слабой. Нил Харман в твиттере написал: «Боюсь, что это в очередной раз указывает на недостаток компетентных судей и слабые позиции главных теннисных чиновников». Думаю, это очень четко описывает ситуацию. Пока чиновники не задумаются о болельщиках, пока их главной задачей в отношениях с игроками будет обеспечение их присутствия на спонсорских вечеринках, такие нарушения правил будут происходить. То же самое с криками. В какой-то момент нужно сказать: «Это плохо влияет на дела. Если нужно поменять правила, мы их поменяем».

На недочеты правил указывает и тренер «пострадавшей» Слоун Стивенс Дэвид Наинкин.

«Мне такое жульничество в рамках правил кажется несправедливым. Это неспортивно. Мне кажется, что нельзя без веской причины на 10 минут покидать корт в тот момент, когда соперник будет подавать, чтобы остаться в матче. Мне кажется, что это нерегламентируемый правилами случай, и нужно начать контролировать и это. Вот и все.

Слоун отыграла пять матч-пойнтов, а потом сидела 10 минут и ждала. Конечно, за это время весь кураж пропал. Это же часть спорта – у тебя есть всего 90 секунд перехода на то, чтобы осмыслить произошедшее. Это правила тенниса. А Азаренко на 10 минут ушла с корта и перенастроилась. Это несправедливо».

Дуглас Робсон (USA Today), в свою очередь, восхищается силой духа Виктории.

«Обыграв Ли На в финале и выиграв свой второй подряд титул в Мельбурне, Виктория Азаренко удержала первую строчку рейтинга. И она показала, что может выполнять свою работу даже в сложных условиях.

После спорного медицинского перерыва в матче со Слоун Стивенс она закрылась в себе и надела метафорический капюшон и наушники – хотя в реальности именно так она выходит на корт. Она переборола сложную соперницу, недружелюбных болельщиков, два дня беспощадных разборов полетов в прессе и социальных сетях и выиграла турнир, не показав своей лучшей игры. Сила духа? На месте».

Обозреватель Tennis.com Стивен Тиньор пытается понять, как стоило повести себя в тот момент сопернице Азаренко – Слоун Стивенс.

«Может быть, Слоун стоило разозлиться на Вику за этот перерыв? Это могло бы помочь ей лучше сыграть в последнем гейме. Конечно, Серена бы потребовала от Азаренко расплаты кровью, если бы та провернула такой же прием с ней. И, наверное, она бы эту расплату получила. Может быть, когда статус и рейтинг Слоун повысятся, она перестанет ощущать необходимость примиряться со всеми выходками топ-соперниц. Или, может быть, она просто уже освоила умение правильно отвечать на вопросы (на пресс-конференции он сказала: «Я люблю Вику – у нас один и тот же агент»).

Но что бы она на самом деле ни думала, она показала редкий пример здравомыслия в день, когда все остальные теряли голову. Азаренко просчиталась, и ей за это устроили суровую взбучку. Как Вика сама сказала, она понимала, что именно так и должно быть, и знала, что именно так и будет. Но когда она сидела, такая одинокая, в этом конференц-зале и отвечала на трудные вопросы журналистов, мне даже стало ее немножко жаль.

Поэтому было приятно увидеть улыбку Слоун. Даже если она прятала свои настоящие чувства, она всем видом как бы говорила нам: «Чувак, это же теннис. Должно же быть весело».

Но не стоит думать, что такие перерывы – это особенность WTA-тура. Например, журналист Foxsports.com Грег Кауч вспомнил и несколько примеров хитростей, которые позволяли себе мужчины.

«Три года назад я наблюдал, как Роджер Федерер воспользовался фальшивым туалетным перерывом в матче против Николая Давыденко, а Новак Джокович попросился уйти с корта в матче с Жо-Вильфредом Тсонгой, потому что его тошнило.

«Когда солнце светит сбоку, мяч кажется в два раза меньше, и наносить удары очень трудно, – сказал в тот день Федерер, – Я никогда не беру туалетные перерывы. Но тут подумал: а почему бы и нет?»

А Тсонга, в ответ на вопрос, когда он понял, что с Джоковичем что-то не так, выпалил: «Пять лет назад».

В общем, такие вещи раздражают игроков, которые понимают, что на самом деле происходит».

А закончить, наверное, стоит словами тренера Азаренко Сэма Сумика, который призывает вспомнить, что Вике всего 23.

«Вы, ребята, акулы. С вами тяжело. Когда вы раскручиваете историю, даже если ее нет, с вами не совладать. Вы знаете свое дело. Каждый справляется с вами как может. Я понимаю, что это ваша работа, но возможно, иногда вам все же стоит быть... Не могу подобрать слово, не хочу быть грубым. Ей же 23 года, вы только подумайте. Я думаю, что из этой ситуации вам, журналистам, тоже стоит извлечь урок – не только спортсменам».

Фото: Fotobank/Getty Images/Ryan Pierse