26 мин.

«Главная достопримечательность Бутово – это я». Как теннисист Павел Котов тренируется 9 часов в день

367

Павел Котов – удивительный теннисист. Долгое время он не мог заиграть на профессиональном уровне – как говорили его тренеры, из-за лени и лишнего веса. А во время разъездов скучал по родному Южному Бутово.

Сейчас Котову 26, и последние два года он на пике карьеры: выиграл больше 60 матчей, сыграл в финале ATP, впервые прошел круг на «Большом шлеме», дебютировал в топ-50 рейтинга.

В отпуск после сезона-2024 Котов отправился не на Мальдивы, а в Мурманск. Сразу стало понятно – человек интересный.

Поэтому мы связались и обсудили:

● Красоты Кольского полуострова и прелести Южного Бутово – включая знаменитых бутовских коз;

● Сколько стоит три недели подготовиться к сезону в Дубае;

● Сколько Павел жмет от груди;

● Насколько важно не набирать еду тазиками;

● Как не унывать, когда приходится тренироваться по 8-9 часов в день.

***

– В отпуск вы поехали в Мурманск. Почему именно туда?

– Мне очень хотелось увидеть Териберку, потому что я посмотрел несколько видео на ютубе. Нам с девушкой было очень интересно увидеть, что это такое.

Мы там только ночевали в Мурманске. Фактически весь отдых состоял из тура: каждое утро рано встаешь, и тебя куда-то отвозят на целый день. В отеле ты проводишь часов семь в день максимум.

Все понравилось, все было супер. Про еду я могу вообще очень много распинаться, это были самые вкусные морепродукты, которые я когда-либо ел. Гастрономический оргазм (смеется). Думаю, ради этих морепродуктов туда еще раз поеду.

Нам не совсем повезло с погодой. Обычно в это время, когда мы там были, там где-то -5, хороший снежный покров. А в этом году снега вообще не было, температура 0, +1, +2. Из-за этого часть программы выпала – для нее нужен был снег. Например, катание на упряжках, на собаках.

Но есть стимул вернуться и эту часть со снегом попробовать полностью. И покушать те самые вкусные морепродукты.

– А что было в программе, кроме ледокола «Ленин»?

– Ледокол – это самый последний день, маленькая часть программы. А так там была поездка в хаски-парк к собакам, посещение саамской деревни – это народность, которая первой заселила Кольский полуостров. Поездка в Териберку.

И у нас еще было несколько поездок, чтобы поймать северное сияние. Поймали – но оно было такое быстрое, что наш гид сказал, что фактически мы ничего и не увидели. Но нам все равно понравилось.

В этом туре этого не было, но мы еще очень хотели в Хибины съездить, в горы. Но этот тур только зимой – в январе-феврале. Там еще есть поездка на Белое море, где ты в специальном костюме, который тебя полностью защищает от попадания воды, – можешь немножко поплавать. Тоже хотелось бы такое попробовать.

– Потом вы вернулись в Москву. В прошлом году мы разговаривали с вашим бывшим тренером Игорем Челышевым, и он рассказывал о вашей феноменальной любви к Бутово.

– (Смеется). Есть такой момент.

– Чем прекрасно Бутово?

– Лучший район Москвы (смеется). Может показаться, что я с сарказмом говорю, но на самом деле мне все очень нравится. Это место, где я родился, вырос. Думаю, очень многие люди будут хвалить то место, где они родились и выросли.

Мой район мне нравится тем, что это как город в городе. Если захочется на Кремль посмотреть, на Красную площадь, то надо ехать в Москву, а все остальное, что меня интересует, у меня есть рядом.

Сейчас, кстати, нашелся какой-то хороший человек, который развернул огромную стройку на краю района. Там уже отстроено, по-моему, четыре или пять крытых теннисных кортов. И строят открытые. В целом у нас какой-то бум теннисных кортов. Когда я начинал заниматься, у нас на весь район было три корта: два открытых грунта и один крытый хард. А сейчас количество увеличилось больше чем в два раза.

Наверное, теннис стал сильно популярнее. Надеюсь, тенденция сохранится и кортов станет как можно больше.

Еще у нас есть просто обычный парк – и в нем два государственных корта. И в любой момент ты можешь взять мячи, ракетки – свои, конечно, – прийти и поиграть.

Там покрытие – резина. Я, конечно, тренироваться не смогу, но для любителей – самое то. Я люблю кататься на велосипеде – если проезжал мимо часов в 5-6 вечера, там просто все занято. На два корта человек 20 стоят и через сетку друг на друга мяч перебрасывают.

– Три главных достопримечательности Бутово?

– Наверное, самая главная – это я (смеется).

Я кайфую от метро. У нас оно легкое, как монорельс около ВДНХ. Вечером его еще очень классно подсвечивают. Оно проходит сквозь парки, и ты можешь взять электросамокат или велосипед и проехать вдоль метро вечером, когда все подсвечено. Сейчас еще поставили елки красивые. Я прямо кайфую.

Когда я был в Мурманске в конце ноября, сообщали, что все электросамокаты в Москве убрали. Но у меня в районе они еще остались. И когда я вернулся, был относительно теплый день, и я вечером взял самокат и прокатился вдоль метро и по району еще немножко.

А третья достопримечательность – наши бутовские козы. На одном краю района в частном доме живет мужчина (пенсионер Валерий Аникеев – Спортс’’), и у него на участке, как в новостях писали, 15 или 20 коз. И он их выпускает гулять по району.

Помню, приезжали Джиган и [его жена Оксана] Самойлова, предлагали ему сделать специальный загон или что-то типа контактного зоопарка. Насколько помню, они не договорились, потому что он запросил у них 4 или 5 млн рублей на это. В новостях было.

Я сам видел этих коз много раз, хотя относительно этого человека довольно далеко живу. Знаю, что местные, которые в его микрорайоне живут, не очень рады такому соседству: козы начинают по машинам прыгать, ломать заборы, цветочки есть, которые бабульки и дедульки любят высаживать около подъезда. Насколько помню, на него даже в суд подавали местные жители, и недавно была новость, что он выиграл суд. Насколько я понял, суд решил, что он просто должен их в хороших условиях содержать.

Помню, как на велосипеде по парку ездил, а там две козы лежат и еще пара козлят вокруг бегают. Очень прикольное соседство. Я несколько раз так останавливался и минут 10 наблюдал, что они будут делать. Создается впечатление, что ты вроде бы в городе, а тут раз – и какая-то деревня.

Ему реально можно открыть контактный зоопарк. Еще курочек каких-нибудь. Свиней. Чтобы дети играли, смотрели.

Я еще не так давно видел картинку: нейросеть по запросу «Южное Бутово» сделала эмблемку, на которой как раз была изображена коза. Я ее себе сохранил на память.

Район у нас особенный.

– Вы сказали, что первая достопримечательность – это вы. На улицах часто узнают?

– Бывало, бывало, бывало. Реально узнавали.

Честно скажу: когда за границей на каких-нибудь турнирах я выхожу в город, меня чаще узнают. А тут я ездил в торговый центр, был в книжном магазине, и ко мне подошел человек и попросил сфотографироваться с его ребенком. Сказал, что он большой фанат тенниса и хочет, чтобы однажды его ребенок играл как я или лучше.

Как устроены предсезонные сборы теннисистов: сколько, над чем и зачем работают

– Расскажите про предсезонный тренировочный сбор.

– Предсезонный сбор я провел в Дубае. Три недели с командой и семьей. Кто в команду входит? Тренер по теннису Миша Бриль, тренер по фитнесу Денис Степаненко. Моя девушка. Она, наверное, входит и в семью, и в команду, скажем так. Ну и Оля Пучкова, мой агент.

Еще мама, отец и брат. Они тоже в какой-то мере часть команды.

– А кто-нибудь из игроков с вами был?

– Да, конечно. Я договариваюсь с Федерацией тенниса Казахстана, так что это казахстанцы. Но еще много разных игроков из Европы – они предпочитают приехать сюда перед Австралией, потому что здесь похожие условия. В Европе все равно сейчас прохладно тренироваться на открытых кортах.

Здесь каждую тренировку можно проводить с новым игроком. Как по мне, наверное, одни из лучших условий для сборов.

– Можете несколько имен назвать?

– Артур Фис, Миомир Кецманович. Из казахстанцев – Дима Попков, Денис Евсеев, Саша Шевченко. Вчера тренировался с Артуром Казо.

– У вас всегда был такой подход к сборам?

– Последние три года я тренировался в Дубае. До этого особой возможности не было устраивать такие сборы, собирать всю команду. Раньше в декабре я просто тренировался в Москве. Плюс-минус, наверное, с большой натяжкой это можно было назвать своеобразными сборами.  

Просто понимаете: когда ты дома – я про Москву, – есть много каких-то вещей, которые могут тебя отвлекать. А в Дубае все внимание сфокусировано на теннисе и на ОФП. Чтобы о чем-то еще подумать, есть всего несколько часов в день. В общем, максимально сосредоточен на работе.

– Расскажите про график во время сборов.

– Встаешь примерно в 8 утра. С 9 утра уже разминка перед первой тренировкой. Первая тренировка – с 9 до 13 или до 14. С 14 перерыв на обед и небольшой отдых. И вторая тренировка с 16 до 19-20.

Это общее время тренировок. Иногда это только теннис, иногда – час тенниса, а все остальное – ОФП. Все зависит от конкретной недели сборов. На первой неделе больший упор на ОФП, а на последней – больше на игру на корте. Все по стандартной схеме.

– Как в вашем случае выглядит ОФП? На что упор?

– Упор на все. Нам, теннисистам, нужно и много бегать, и долго бегать, и быстро бегать. Поэтому объемное ОФП с прицелом на все возможные компоненты моего фитнеса.

– Не выдавая секретов, можете описать типичную тренировку по ОФП, рассказать про упражнения?

– Каждая конкретная тренировка зависит от того, к чему мы готовимся, в каком конкретном моменте сезона находимся.

Есть тренировки, например, когда ты готовишься к турниру «Большого шлема» – они больше на выносливость. Если готовишься к серии турниров без пятисетовых матчей, то больше работы на скорость, на силу.

Все очень индивидуально. Я могу взять из головы задания и рассказать, как выглядел конкретный день моей профессиональной жизни. Но мне кажется, что это бессмысленный пример.

– Как перед сборами тренер определяет, какие нагрузки вам нужны и в каких объемах? Какие-то обследования?

– У нас есть какие-то цели и задачи. Относительно них и составляется план того, чем будем заниматься.

Вы спрашиваете, как все происходит перед сбором. Во-первых, перед вот этими тремя неделями нужно примерно недели полторы после отпуска позаниматься – чтобы приехать на сбор не полностью мертвым, а хоть чуть-чуть живым. Потому что с самого первого дня идут очень серьезные нагрузки – по восемь часов в день. К ним нужно быть готовым.

Какие конкретно задачи? Мы работаем над тем, чтобы слабые компоненты или элементы моей игры сделать как можно сильнее. Нет какого-то конкретного рецепта, чтобы я вам сказал: «Сделай так – и станешь игроком топ-50 или топ-10». Не могу раскрыть такой секрет.

– Сделать сильнее слабые компоненты – это про игру. А с точки зрения физики какие цели были на межсезонье?

– Поднять общий уровень физической подготовки. Потому что, как говорят мои тренеры, если на корте я выгляжу как профессионал, то в тренажерном зале – как любитель.

Могу рассказать забавный случай. Артур Казо здесь тоже проводил предсезонный сбор. И в самом начале – второй или третий день – мы были вместе в тренажерном зале. Я со своими тренерами, он со своими. И он делал упражнение – сведение-разведение с гантелями в положении полулежа. Я обратил внимание, что у него гантели по 32 кг. А мы делали это задание за ним, и я брал гантели 12 кг (смеется). К концу сборов я делал уже по 18-20. Чуть ближе стал.

– По ходу сбора прогресс как-нибудь отслеживается?

– Такого нет.

В целом, когда ты какой-то объем работы сделал в тренажерном зале и потом перешел на корт, прям завтра разницы не почувствуешь. Но через, например, где-то неделю она уже чувствуется: например, начинаешь быстрее двигаться, быстрее выходить из ударов, быстрее возвращаться в центр.

Мы с тренером по ОФП упражнения делаем вместе. Конечно, я все равно готов посильнее, чем он, какие-то задания ему совсем тяжело делать – и их я делаю один. Но силовые тренировки мы в основном проводили вместе. И к концу сборов я уже, например, жим делал 70 кг – и не один раз, а пять. Тренер делал 65-70 по разу максимум. То есть я уже был сильнее. Как-то так можно определить.

Но на самом деле, работа окупится только через какое-то время. Через неделю-две-три, когда мышцы придут в тонус и поймут, что они стали сильнее.

– К Australian Open.

– В целом да. Это же прежде всего подготовка к турниру «Большого шлема», а не другим.

– Как вы по ходу сборов восстанавливаетесь после тренировок? Сколько это отнимает времени?

– Массаж – час в день примерно. И несколько раз мы ходили в сауну перед днем отдыха. Раза три.

В целом по восстановительным процедурам, наверное, все. Еще в бассейн ходил. Хотя я там проплыл один бассейн 20 метров, и на этом все закончилось. Так что бассейн не будем включать (смеется).

– Как выглядят теннисные тренировки во время сборов? Это какие-то упражнения или жесткие спарринги?

– Все вместе. Есть тренировки с корзиной, один на один с тренером. Есть тренировки с игроками, на счет. Есть с игроками, но вы не на счет играете, а упражнения делаете.

Мы же профессиональные теннисисты – нам нужно всем по чуть-чуть заниматься, чтобы все уметь.

– Из предложенных вариантов что вам больше всего нравится?

– Да игровые. Мне всегда нравятся игровые задания. Даже не важно какие – ногами, как в теннисбол, или до 11 без подачи, или тай-брейк до 10. Любая игра мне нравится больше нудной корзинки с тренером или нудных заданий, когда отрабатываешь направления – например, та же восьмерка, кросс-линия, кросс-линия.

Честно скажу, мне нудная работа не очень нравится.

– А что полезнее для развития – нудная работа или игровые тренировки?

– Мне кажется, одинаково.

Если ты не сделал достаточный объем этой нудной работы, то в очень сложном, очень длинном матче, когда время уже к пяти часам приближается, ты можешь остановиться и сказать: «Все, я больше не хочу играть».

И то, и то одинаково важно, и без всего этого не получится действительно хорошего и сильного игрока.

Как не сломаться, когда проводишь по 9 часов под нагрузками – отдых, психология, восстановление

– Как после девяти часов тяжелых физических тренировок на следующий день просто существовать?

– Тяжело. Чтобы встать с кровати, нужно сначала подождать пару минут, чтобы просто не сломаться. Потому что все мышцы болят, все тело болит, вообще все болит.

Но каждые примерно 4-5 дней дается день отдыха. И после него уже просыпаешься более-менее. Уже половина тела болит, а не все (смеется).

– Вот вы первый день отработали. На второй с трудом встали. Но надо же снова все это делать…

– Абсолютно такая же ситуация, как после пятисетового матча. У тебя один день отдыха. А дальше снова играть – например, четыре сета. И потом у тебя всего лишь один день отдыха – и снова матч.

Мы моделируем ситуацию, когда ты подряд играешь несколько тяжелых четырех-пятисетовых матчей. Только без отдыха вообще. А на «Большом шлеме» будет хотя бы денек – может быть, даже два, в зависимости от расписания. Один раз у меня после пятисетового матча было два дня отдыха (на Australian Open-2024, где Котов впервые провел и выиграл пятисетовик – Спортс’’).

– Психологически сложно вот так работать на сборе?

– Что вы подразумеваете?

– С утра просыпаешься и думаешь: «Блин, как себя заставить это делать вообще…»

– Вы думаете, что я вам скажу? Что я счастливый, каждое утро просыпаюсь с улыбкой, когда у меня все болит, встаю и иду тренироваться?

Ну, конечно, сложно. Тяжело, сложно. Но ты же понимаешь, ради чего ты это делаешь. Все равно сложно, но присутствует какое-то понимание.

– Кроме понимания целей и задач, что помогает держаться и разгружать голову? Какие развлечения?

– Я иногда позволяю себе поиграть в какие-нибудь игры на телефоне.

Или мы с тренером играем ногами в теннис на хавкорте. Как правильно назвать этот вид спорта? Каждую партию, например, на кофе или на 10 евро. Когда выполняешь такую тяжелую работу, все гораздо проще, если есть маленькие игровые отрезки. Даже неважно, во что ты будешь играть – можно в настольный теннис или в бильярд. Это вносит в процесс какой-то соревновательный дух.

Помогает общение с родными. В моем случае еще и девушка рядом.

– В день отдыха просто ничего не делаете?

– Да, лежу на диване или на постели. Проснулся, позавтракал, мы съездили в торговый центр, вернулись, и я лежал. Вечером – на массаж, как и во все дни.

Я знаю нескольких игроков. Один в день отдыха ездил в аквапарк – тут он один из самых больших на Ближнем Востоке. Другой ездил на каток в Дубай-молле. По-моему, это сложный отдых. Особенно на коньках.

Я сам в Москве, когда начал тренировать ОФП перед этими сборами, в день отдыха тоже поехал покататься на коньках. Как раз был первый день открытия катка в Парке Горького. И то ли я слишком давно не катался, то ли разучился, но у меня потом просто жутко болели голеностопы.

На следующий день у нас было беговое задание, такое кардио. Я бегу на дорожке со скоростью 8-9 – и я не чувствую икр, не чувствую стопу. У меня ощущение, что скорость 16-18. И у нас как раз задание было – сначала своеобразный кросс, а потом ускорения. То есть, например, минуту на скорости 17, минуту – на 8. И я тренеру говорю: «Слушай, я не могу. Если сейчас включить 17, я с дорожки назад в окно улечу».

– Вы когда-нибудь проверяли, какую максимальную скорость можете развить?

– Хотели проверить, но что-то руки не дошли. Я точно помню, что бегал ускорение на 18. А вот больше, наверное, ни разу не бегал.

– Стометровку засекали?

– Засекали, но очень давно. Я вам сейчас не скажу сколько.

Но я бегал разные дистанции – 30, 60, 100, 200 метров. Как сейчас помню, быстрее всего получалось 60 и 100 – их я очень быстро бегал. На 30 я не успеваю разогнаться, а на 200 к концу уже начинаю медленнее бежать.

Думаю, что сейчас пробегу явно быстрее, чем тогда. Кстати, попробуем после Австралии, когда вернусь тренироваться в Москву. Посмотрим.

– Вы отработали три недели. Как выглядит выход из такого сбора? Просто едете на турнир?

– Да, просто еду, буду там дальше тренироваться. У меня будет два дня отдыха. Ну, как два – один день отдыха, а во второй перелет. И уже на следующий – тренировки, каждый день до первого матча.

А как иначе? Я бы с удовольствием съездил и отметил новый год дома, но, к сожалению, это так не работает.

– Если три дня после сбора отдохнуть, все потеряется?

– Не потеряется, но три дня уже, наверное, многовато. Можно забыть, как по мячику попадать.

Сейчас я еду в Гонконг, и тренировки там будут теннисные. ОФП – только поддерживающее, час-полтора от силы. Такое ОФП, что ты 3-4 часа занимаешься, уже будет только после Австралии.

– По ходу сезона получается организовать похожие сборы? Не три недели, но хотя бы недельку?

– Получается. В этом году перед «Уимблдоном» я тренировался в Москве три недели. После Австралии, перед Дубаем и Дохой, по-моему, тоже три недели. И перед китайской серии тоже было две недели тренировок.

Но самый тяжелый сбор – предсезонный. Те блоки как-то попроще. Возможно, в этом сезоне мы чуть-чуть поменяем и сделаем еще один такой же ударный блок. Но это не от меня, а от тренеров зависит.

Понимаете, перед этим блоком у тебя, во-первых, есть отдых. Во-вторых, ты можешь к нему подготовиться. Вы говорите, что сбор три недели, но на самом деле больше – три недели конкретно здесь, а я до этого еще в Москве 10 дней занимался ОФП. Так что по факту получается месяц.

С оставшимися блоками проблема в том, что между турнирами просто нет столько времени. Перед «Уимблдоном» у меня получилось найти 3 недели, потому что я не играл травяные турниры. Возможно, это все-таки было ошибкой.

Котову нужно было худеть – чем он ради этого пожертвовал?

– В июне вы говорили, что, по оценкам тренера по физподготовке, вам надо скинуть 5 кг. Удалось?

– Удалось.

– За счет чего?

– Тренировался по восемь часов в день (смеется). И тренер сказал, что теперь надо скинуть еще пять. Цели подвинулись (смеется).

– У вас есть специалист, который следит за вашим питанием?

– Ну да, таких специалистов очень много (смеется). Моя мама, тренеры по теннису и ОФП – оба.

Отдельного человека, который все вымеряет, с ложечкой ходит и говорит: «Вот это скушай, а вот это кушать не надо», – у меня нет. Но я стараюсь не есть сладкое практически. По возможности ограничиваем углеводы – булочки, белый хлеб, круассаны всякие. Нельзя пить напитки типа кока-колы, спрайта, миринды – но я в целом их никогда не любил, так что это можно даже не считать.

Еще порции поменьше брать – не как я люблю. Мой тренер шутит, что я люблю тазиками кушать (смеется).

– Какие у вас главные слабости в плане еды? От чего труднее всего отказываться?

– Наверное, от мороженого. Обожаю мороженое.

Конечно, в какой-то момент хочется чего-нибудь – какой-нибудь чизбургер из «Вкусно-и-точка». Я слышал, сейчас говорят «Вкусочка» (смеется). Или хочется пойти и съесть жареную картошку с большим куском мяса. Или иногда хочется кусочек тортика – безусловно.

Понимаете, тут главное поддерживать баланс. Где-то ты расслабился, скушал такое – но потом две недели ничего такого не ешь. Это самое главное.

Не могу назвать какой-то продукт, от которого я с ума схожу. Единственное, что на ум пришло – мороженое. Но и то не все. Настоящее итальянское мороженое действительно вкусное. Еще «Макфлури» обожаю. А все остальное – бывает, что я возьму какое-нибудь мороженое, скажу, что мне вообще не понравилось, и не буду доедать.

Тренироваться в Дубае Котову помогает Казахстан. Но платить за все приходится самому

– В начале вы говорили, что раньше не было возможности организовать такие предсезонные сборы. Сколько примерно это стоит?

– Точно не смогу сказать, но в рублях будет сумма с пятью нулями. Даже, наверное, с шестью. Большая сумма. Поэтому и не было возможности.

Я, кстати, что могу сказать. Федерация тенниса Казахстана – очень большие молодцы. Я же с игроками общаюсь и знаю, что игрокам из Казахстана этот сбор полностью оплачивается. Даже если игрок с девушкой или с двумя тренерами, то платят не только за него единственного, а за всех. Ты приезжаешь, и твоя единственная задача – тренироваться.

Я даже немного завидую тому, какие условия им создают. Нашей федерации тенниса можно было бы взять с них пример и собрать игроков. Нашей федерации есть чему поучиться у казахстанской.

– Вы сбор оплачивали сами?

– Ну а как? У меня же флаг с тремя цветами, а не голубой. Поэтому, да, за свой счет.

Но мы постоянно на связи с тренером казахстанской сборной, я постоянно тренируюсь с кем-то из казахстанцев. Фактически я с казахстанской сборной, а не сам по себе. Если бы я был сам по себе, то я бы абсолютно никак с ними не тренировался, не общался. А мы, например, в футбол играли, в падел играли. Мы же крутимся в одном теннисном мире и знаем друг друга много лет.

И тут обоюдная выгода. Мне же нужно с кем-то тренироваться – будь то юниор, игрок из топ-150 или, как Саша Шевченко, который 70-м стоит. А для Казахстана плюс, что я могу потренироваться с их юниорами – как тут в первые полторы недели. Когда я был юниором, у меня и близко не было возможности полторы недели тренироваться с игроком, который стоял 50-60-70-м, как я в этом году.

Им этим надо пользоваться. Мой им совет – все, что только можно подсмотреть на этих тренировках, надо вносить в свою программу подготовки.

В этом плане у меня с Казахстаном взаимовыгодное сотрудничество.

– Как это сотрудничество сложилось?

– Мой тренер Ваня Приданкин очень хорошо знает Юру Щукина – главного тренера в казахстанской сборной. Три года назад я с ним связался и спросил, можно ли к ним присоединиться и потренироваться вместе. Он сказал: «Да, давай, приезжай». Так и сложилось.

По поводу этих сборов мы первый раз заговорили, когда возвращались с Олимпиады в Париже. У нас был один рейс из Парижа в Стамбул, а дальше он летел в Астану, а я в Москву, домой. И я уже тогда спрашивал: «Юрий, здравствуйте. Когда сборы будут? Я хочу, готов принять участие».

Они эти сборы проводят в одном и том же месте. У нас отель, в котором живут на ATP 500 в феврале. Очень хорошее место. Все рядом. Очень много кортов. Очень удобно.

– Вы говорили, что перед «Уимблдоном» три недели готовились в Москве. Где вы там тренируетесь?

– На кортах недалеко от дома. У меня сейчас нет конкретного места, где я тренируюсь, нет базы. Где смогу арендовать нужный мне в конкретный момент корт – грунтовый или хардовый, – там и тренируюсь.

– А ОФП перед сбором вы где занимались?

– В обычном тренажерном зале, просто купил абонемент. А где еще можно заниматься физической подготовкой в Москве, когда на улице 0 или +5? На улице же не позанимаешься.

Хотя какие-то кардиотренировки, кроссы – выхожу и по парку, так сказать, вперед и с песней.

Котов считает, что ему нужно качать психологию. Как это сделать?

– Три главные вещи, которые вам нужно улучшить, чтобы прогрессировать в 2025 году?

– Физическая подготовка.

Подача.

А третья вещь, наверное, психология.

– Как работать над психологией?

– Только сам. У меня в штате нет психологов. Я считаю, что все зависит от тебя самого и от тех мыслей, которые у тебя в голове. И на эти мысли никакой психолог повлиять не может. Ты сам либо можешь, либо нет.

– В чем слабость в вашей психологии, по вашей оценке?

– Даже не знаю, как сформулировать. (Задумался).

Например, у нас очень длинный сезон – длится целый год. Получается, ты целый год должен выходить на корт и играть против того человека, который точно так же, как и ты, хочет выиграть. Ты должен быть готов к тому, что, даже если ты покажешь 100% или даже 110% возможностей, ты можешь не выиграть. Должен быть готов к тому, что проснулся утром и отвратительно себя чувствуешь. Знаете, такое чувство, что сегодня не твой день.

И даже в такой день ты должен выйти на корт. И, скорее всего, будешь играть против человека, который не сильно отличается от тебя по уровню тенниса и физической подготовки. И должен каким-то образом, хоть на одном-единственном мяче, хоть 7:6, 6:7, 7:6, но выиграть этот матч.

Этим и отличаются лучшие от тех, кто стоит пониже. Тот же самый Синнер. Я уверен, что он тоже иногда просыпается в отвратительной настроении, плохо себя чувствует, все болит. Но при этом он выходит – и какая у него там статистика? 60 матчей выиграл и пять проиграл? А у других игроков статистика, например, 30:20. И игрок с такой статистикой, кстати, будет стоять в районе топ-20 или топ-30.

Все равно, каким бы ты ни стоял, богатый ты или бедный, у тебя все равно будут какие-то проблемы не на корте, а за его пределами, проблемы личного характера. Будь ты хоть самым крутым игроком, что-то все равно пойдет не так, как ты хочешь. И с этим надо совладать.

По моему опыту могу сказать, что очень сложно путешествовать целый год. Я к этому очень сложно адаптировался. В начале года летишь в Австралию, потом в США на побережье Тихого океана, потом на побережье Атлантического, потом в Европу, потом обратно в Штаты. И дома ты проводишь полтора месяца за год. Это тоже очень сложно.

Получается, вся твоя жизнь сосредоточена в сумочке 30-40 кг, которую ты с собой возишь. Живешь в отелях, а не дома. Тоже ничего приятного. Да, я сейчас, находясь в топ-100, путешествую по самым престижным турнирам и живу в лучших отелях, какие могут быть в туре. Но все равно иногда приезжаешь, а у тебя маленькая комната. Или кровать настолько мягкая, что ты с утра не можешь встать – все болит. Мне не подходят мягкие матрасы.

Эти сложности бытового уровня никто не отменял. Перелеты по 12 часов. Такое себе удовольствие. Если ты не проспал из этих 12 часов хотя бы восемь, то перелет становится просто бесконечным. По своему опыту говорю.

–  Вы обозначили болевые точки, которые могут повлиять. Но как прокачать психологию, чтобы они не влияли во время матчей?

– Это только со временем приходит. Какие там стадии принятия? Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие? Вот по этой схеме все и происходит. Я сейчас, наверное, уже между депрессией и принятием (смеется).

Нет, шутки шутками, а в жизни все по этим стадиям и происходит. По собственному опыту могут сказать. В каждой шутке только доля шутки, как говорится.

2004-й – легендарный год в женском теннисе. Где сейчас его звезды?

Фото: Pawel Andrachiewicz, Oscar J. Barroso, IMAGO/Ricardo Larreina, Emma Wallskog/Global Look Press; Gettyimages.ru/Dan Istitene, Clive Brunskill

logoПавел Котов
logoATP