11 мин.

Летая над кортом

51

На данный момент ситуация в мужском теннисе такова, что Франция имеет больше игроков в топ-100, чем любая другая страна, за исключением разве что Испании. При этом Тсонга, являющийся 11-й ракеткой мира, всего лишь третий номер своей страны. Этот феномен чрезвычайно интересует спортивных обозревателей. Особенно американских, которые, после долгого доминирования в туре таких людей как Коннорс, Макинрой, Сампрас, Агасси, ищут способ вновь вернуть американскому теннису былое величие. Стив Тиньор ищет корни противостояния американской и французской теннисных школ еще во временах Рене Лакоста и Билла Тилдена в 1926 году. Он считает, что французская школа создавалась во многом вопреки американской: «Французские дети проходили через централизованную национальную систему, где упор делался на традиционные покрытия и отработку всех аспектов игры. Главная разница в подходе к игре заключается в том, что французы используют все игровые стили и все разнообразие, которое предлагает теннис. Они любят играть, а не просто выигрывать».

Естественно, сейчас французский теннис использует и все достижения, которые предлагает американская школа. Так, Тсонга, по словам Стива Тиньора, «По сравнению с его соотечественниками играет в сильно американизированном силовом стиле, но он делает это без той неуклюжести, которая характерна для многих американцев». В качестве иллюстрации отношения к теннису как к игре, а не как к работе, можно вспомнить те моменты, когда Тсонга в знак восхищения красивым ударом оппонента показывает ему большой палец или даже перепрыгивает через сетку, чтобы пожать ему руку. Все это делается без малейшей демонстративности – совершенно просто и искренне.

А еще он милый и внешне похож на Мохаммеда Али. Он сложен, как великий боксер, и при этом имеет детское лицо, неожиданно мягкий голос и чрезвычайно естественную манеру общения. Он говорит про себя: «Для меня в теннисе нет пределов. Я всегда знал, что я – очень хороший игрок. Я верю в себя и свои способности». Для тех, кто видит эти слова написанными на бумаге, они звучат излишне самоуверенно, даже вызывающе. Но если слышать, в какой мягкой и простой манере все это говорится, понимаешь – он просто честен сам с собой.

Тсонга стал звездой после прошлогоднего Australian Open, где он вышел в финал, будучи несеянным. Надо отметить, что это был не единственный случай – Australian Open славится неожиданными прорывами. До Тсонги несеянными финалистами были Карлос Мойя в 1997, Томас Энквист в 1999, Марат Сафин в 2004 и Маркос Багдатис в 2006, но Тсонга отличался даже от всех перечисленных – прежде он никогда не доходил до финала и обычных турниров, не говоря уже о победах. А всего за год до своего успеха был 212-й ракеткой мира. После многообещающего начала – второго номера мирового юниорского рейтинга и победы на юниорском US Open в 2003 году – его карьера застопорилась из-за серьезных травм спины, плеч и коленей.

Но давайте начнем сначала. Семейство Тсонга проживало в Ле-Манне. Папа – Дидье Тсонга родился в Конго, но приехал во Францию изучать химию в конце 70-х годов. Во Франции он встретился со своей будущей женой Эвелин. А в 1985 году на свет появился малыш Жо-Вильфред. Семья была спортивная – папа в молодости играл в гандбол на международном уровне, а 18-летний брат Энцо сейчас играет в баскетбол. Кстати, в семействе Тсонга есть и футболист – это двоюродный брат Шарль Н’Зогбия, полузащитник английского «Ньюкасла». Сам Жо-Вильфред считает, что очень многим обязан своим родителям: «От мамы я унаследовал свое спокойствие и хладнокровие, а от отца – уважение к правилам и людям вокруг меня. К тому же я благодарен ему за физические кондиции, которые получил от него по наследству. А своей подачей я тоже обязан отцу. Это один из ударов, которые заложены во мне природой. Конечно, я работал над ней, но всегда говорил тренеру, что могу четыре дня не подавать, но на пятый буду все на том же уровне. У нас дома есть отличная фотография, где мне один год. Тогда фотограф дал мне мяч, и я подкинул его, а другой рукой потянулся к нему, прямо как при подаче. А мне был всего лишь годик!». Еще он говорит, что его приучали доводить до конца любое начатое дело.

Серьезно теннисом Тсонга стал заниматься в восемь лет, когда отец привел его на местные теннисные корты, в то время способности Жо-Вильфреда к теннису стали отчетливо видны. В 13 лет юный француз начал заниматься в академии в Пуатье, и его родителям больше не приходилось арендовать теннисные корты, а в 1999 году стал чемпионом Франции в своей возрастной группе. Через три года он был причислен к академии французской федерации тенниса, базировавшейся в «Ролан Гаррос», там он и начал тренироваться с Эриком Виноградски. Теннис, в отличие от школы, доставлял мальчику большое удовольствие к немалому огорчению его родителей, которые в то время уже оба работали школьными учителями. «Мне сложно было сидеть на одном месте», – говорит Тсонга о своих школьных годах. В то время, по словам самого Жо-Вильфреда, он понял, что «теннис – это как жизнь. Это трудно, но если заниматься им с желанием, это легко».

Надо заметить, что все подростковые годы Тсонга находился в тени своего соотечественника Ришара Гаске, перспективы которого в теннисе были столь впечатляющими, что его фотография появилась на обложке французского теннисного журнала уже в 9 лет. Но Тсонга не сдавался и в 2003 году стал 2-м номером юниорского рейтинга (вслед за Маркосом Багдатисом). Правда, к тому времени Гаске уже входил в первую сотню взрослого тура.

Тренер Тсонги Эрик Виноградски утверждает, что «всегда знал, что у парня огромный потенциал. Я знал, он может играть агрессивно, он умеет выходить к сетке, он уверен в себе и готов к победам». Но потом добавляет, схватившись за голову: «Но травмы, травмы…» Эта проблема обрушилась на Жо-Вильфреда как только он перешел во взрослый тур. Он уже начал выигрывать первые турниры, и даже обыграл игрока топ-10 (это был Карлос Мойя), когда на него обрушилась череда травм и два сезона вынужденного простоя. Это было трудное время. Вслед за травмой колена в ноябре 2004 года последовали серьезные проблемы с плечом. За 2005 и 2006 годы Тсонга сыграл всего один матч на турнирах АТР («Ролан Гаррос»-2005), вылетел из третьей сотни рейтинга и вынужден был пробиваться наверх через «челленджеры» и «фьючерсы» по всему миру.

Конечно, по словам Виноградски, «возвращаться после травмы – это как начинать с начала». Но для Тсонги, да и всей его семьи, этот период оказался очень важным. Его мама рассказывала в интервью L’Equipe, что чувствует себя виноватой в том, что ее сыну пришлось пройти через это: «Травмы – это не случайность. Его заставляли без конца заниматься бодибилдингом, когда он еще был слишком молод для этого. Наступает предел, и тело не выдерживает. Он говорил: «Я больше не могу», но от него требовали продолжать. Мы, его родители, чувствуем себя виноватыми в том, что не слушали его, не спорили с тренерами. После этого мы поняли, что мы – единственные люди, которых волнует его здоровье и благополучие. Для остальных он – просто капитал».

А сам Жо после ночного кошмара, которым стал для него 2005 год, понял, что его теннисная карьера может быть недолгой. Обладая телосложением, больше подходящим для регби или бокса и мало согласующимся с необходимостью быстрых и резких смен скорости и направления движения, он психологически подготовил себя к карьере яркой, но непродолжительной. Поэтому он понимает, что жизнь больше, чем теннис, и, похоже, наслаждается самим процессом игры. По определению Бодо, «он является прирожденным игроком, который находится в такой же гармонии с вращением и скоростью мяча, как джазовый саксофонист с исполняемым отрывком импровизации». А журналистов французской L’Equipe он поразил своим стремлением к самосовершенствованию: «Для начала он сказал, что хочет научиться больше играть в корте, затем добавил, что надо бы улучшить вторую подачу, потом упомянул форхенд, бэкхенд…Короче, он хотел совершенствовать абсолютно все. Это демонстрирует его волю, желание учиться и перфекционизм».

Но вернемся в 2007 год. Ровно за год до своего «выстрела» на Открытом чемпионате Австралии он ощущал себя гостем на первом в году турнире «Большого шлема»: «Я получил wild card только благодаря соглашению между французской и австралийской федерациями. В раздевалке я каждые тридцать секунд говорил «Простите». Правда, уже тогда он наделал шуму – в матче против Энди Роддика он выиграл тай-брейк первого сета со счетом 20:18. Потом было небольшое шествие по мелким травяным турнирам и выход в четвертый круг «Уимблдона», где Жо проиграл дружеское дерби Ришару Гаске. На US Open он проиграл тогдашней второй ракетке мира испанцу Рафаэлю Надалю в третьем круге, а после этого стоит отметить только полуфинал турнира в Лионе.

В 2008 год Тсонга вошел 38 ракеткой мира. После взлета на Australian Open, где Джастин Гимельстомб так описал его игру: «Тсонга – это редкое сочетание мощи и скорости. По физической готовности он равен, а может и превосходит, трех лучших атлетов в туре – Федерера, Надаля и Джоковича. А демонстрируемые им технические и тактические умения просто разрушают его противника. Тсонга обладает легкой гибкой мощью, на корте он выполняет удары без видимых усилий, при том, что мяч просто отскакивает от его ракетки с огромной скоростью. Он рассекает по корту так, будто у него мотор в кроссовках, и зажигает подачей со скоростью более 200 км/ч. А его форхенд, когда он в него вкладывается, похож на удар молота», Жо-Вильфред впервые в жизни посетил Африку. На самом деле, он очень давно хотел туда поехать, но в Конго шла война. После финала в Австралии он сказал себе «пора». Этот визит к 82-летнему дедушке в Конго-Браззавиле дал ему очень много: «Когда я был там, я очень много понял о себе. Почему я так веду себя на корте, почему я иногда немного эксцентричен, почему я танцую, слушаю определенную музыку. Там мои корни, моя семья. Дом моего дедушки похож не столько на дом, сколько на ящик. Я мог бы купить ему новый дом, но он не хочет. Когда ты видишь все это, ты понимаешь, кто ты такой, и что ты из себя представляешь как личность».

Дальше его опять ждали непростые времена. Едва достигнув 11-го номера мирового рейтинга, он вновь почувствовал свое колено. Ему пришлось сняться с «Ролан Гаррос», и он почти плакал и даже не смотрел его по ТВ. Из-за операции на мениске Тсонга пропустил Олимпиаду и матчи Кубка Дэвиса, где хотел представлять свою страну. Это тоже было для него большим ударом. Если он в чем и похож на Янника Ноа, то именно своей склонностью к травмам, тот тоже вынужден был пропускать по несколько месяцев практически в каждом сезоне.

Тсонга вернулся в строй только к US Open. А затем последовали победы на турнирах в Бангкоке и Париже. Победа на домашнем турнире окончательно сделала из него героя всея Франции и позволила ему реализовать свою мечту – выиграть что-то для своей страны – ведь ему пришлось пропустить и Кубок Дэвиса, и Олимпиаду, и «Ролан Гаррос». Зрители поддерживали его неимоверно, при этом сам Тсонга, как обычно, просто наслаждался своей игрой, обстановкой на турнире и не чувствовал никакого давления: «Теннис – это удовольствие. Я действительно не чувствую никакого давления. Когда у человека нет денег заплатить за квартиру, и в конце месяца его выгоняют на улицу – вот это для меня давление. На корте я играю, но не живу».

Надо отметить, что спонсоры активно стучались в двери Жо-Вильфреда еще после Australian Open, но он отвергал множество предложений, в том числе и предложение некоего автомобильного концерна – вещи, от которой не принято отказываться. Тем не менее, две фирмы получили возможность использовать его имя в 2009, вдобавок к прежнему спонсору – производителю шоколада Ferrero. Одна из этих фирм – Tropicana, в рекламе которой его образ сменит Марию Шарапову, а другая – Electronic Arts – крупнейший производитель видеоигр, который в этом году выпускает игру Grand Slam Tennis, на обложке которой будет фигурировать наш герой. Его контракт с Electronic Arts равен контрактам Тони Паркера, Карима Бензема и Франка Рибери. Несмотря на то, что он даже не является лучшим игроком Франции, он является самым модным теннисным брендом Франции. Его агент Морган Менахем так объясняет, с одной стороны, привлекательность своего подопечного, а с другой стороны, избирательность Тсонги в выборе деловых партнеров: «Он выигрывает матчи, он симпатичный, харизматичный и образованный. Жо понимает, что то, что редко, то дороже стоит. Он хочет свести свое участие в рекламе к минимуму, для того, чтобы не стать человеком-сэндвичем» (так обычно называют ходячую рекламу). Таким образом, в 2008 году Жо-Вильфред был одним из немногих топ-теннисистов, чьи призовые превысили доходы от спонсорских контрактов. Независимо от кризиса его образ по-прежнему привлекателен для рекламодателей. После прошлогоднего успеха в Берси контракт с Ferrero был удвоен.

Не остаются в стороне и директора турниров. Жан-Франсуа Койолль, директор марсельского Open 13, заявил, что после триумфа Тсонги на этом турнире в этом году, он стал для них приоритетным участником. Сейчас Тсонга входит в элитную группу игроков, которые получают за участие в турнире дополнительные выплаты в размере примерно 150 000 евро. Только «Большая четверка» получает больше. Тем не менее, Койолль полагает, что эти затраты окупаются: «Публика обожает его, и он приносит гораздо больше, чем стоит».

После успеха в Париже Жо-Вильфред квалифицировался на итоговый турнир АТР, где в группе проиграл все матчи, за исключением одного, возможно, на тот момент самого для него важного – против будущего победителя турнира Новака Джоковича. После этого, по его собственным словам, он перестал вспоминать финал Открытого чемпионата Австралии и даже охарактеризовал свой год в туре названием французского фильма: «La Vie Est Belle» («Жизнь прекрасна»).

А в этом году Жо-Вильфред уже одержал две победы на турнирах, одна из которых тоже очень знаменательна – он выиграл первый в истории турнир на африканском континенте – SA Open в южноафриканском Йоханнесбурге. После этого он продолжил дело Артура Эша и Янника Ноа по поддержке африканского тенниса. Понятно, что присутствие столь яркого и неординарного чернокожего теннисиста на вершине мирового тенниса привлечет огромное количество африканских детей в этот вид спорта.

Жо-Вильфред еще очень молод, и у него еще очень многое впереди. Безусловно, мы ждем от него еще множества красивых и ярких побед, а если нет, то по счастью он знает, что жизнь больше, чем теннис. А сейчас он в игре и по-прежнему стремится достичь вершины: «Когда я лежал на больничной кровати и думал о теннисе, мои ноги дрожали. Тогда я понял для себя три вещи – я люблю теннис, я хочу достичь в нем многого, и я могу это сделать».