«Словом «наркотик» можно очернить любую вещь, чтобы человек жил в матрице». Сафин о 90-х, Манюне Шараповой и Анюте Курниковой
Эфир у Командной.
Экс-первая ракетка мира Марат Сафин, который на прошлой неделе пугал нас теориями заговора, теперь стал героем карантинного прямого эфира в инстаграме Марии Командной. Планировали поговорить о теннисе, но получилось, как во многих интервью Марата – обо всем.
О психоделиках и смерти
«Если уж на то пошло, диметилтриптамин (сильнодействующее психоактивное вещество – Sports.ru) есть у нас в теле. Он выделяется, когда умираешь. Поэтому при его приеме происходит тот же эффект, что при смерти. Псилоцибин (галлюциноген, содержащийся в грибах и ЛСД – Sports.ru) то же самое, одна и та же база – диметилтриптамин.
Он есть во многих растениях – это не героин, не кокаин, которые проходят какие-то синтетические процессы. Это натуральные травы, которые растут во всем мире. Наркотик – слово, которым можно очернить любую вещь, чтобы народ ее не попробовал и не начал видеть мир таким, какой он есть. Потому что ты должен думать, что ничего не можешь, жить в матрице.
Боюсь ли я смерти? Я понял, что смерти нет. Сознание вечно. Все вокруг – это общее поле сознания. Все вокруг и есть проявление божественного, высшего разума. Материя – это иллюзия».
О Советском союзе и людях, боящихся сказать «мяу»
«Надо понимать, что некоторые люди родились при советской власти – это определенный склад мышления. Другие родились уже в России, в другом государстве, – другой склад мышления. В нашем сознании все-таки преобладает советское прошлое, из-за этого складывается определенная картина, которую мы видим. Но подрастает молодежь, она совершенно другая.
Союз развалился в 90-м (в 1991-м – Sports.ru), думаю, должно пройти поколение, надеюсь, одно, чтобы сознание немного поменялось. Потому что мы прожили столько лет от одного ужаса до другого. Посмотрите, что произошло в прошлом веке: событие за событием и одно глобальней другого. Поэтому люди, наши предки, даже родители, жили в абсолютном страхе: все серое, никогда не вылезай из толпы, не выделяйся. Кругом негодяи, все оттуда идет.
Страх, страх, боязнь всего. И поэтому мало людей может что-то сказать, выразить свое мнение. Послушай бабушку, дедушку или, например, родителей. Не говори это, не делай то. Все идет оттуда, поколениями вдалбливают в голову, что ты масса, ты никто, не выделяйся. У нас всегда так было: не выделяться.
Мои родители 48-го года рождения, послевоенное время. Сталин когда умер, в 53-м году? Холодная война, Хрущев, Андропов, Черненко, представляешь, это вообще идиотизм. Брежнев 30 или сколько лет был у власти (с 1964-го по 1982-й – Sports.ru). В голове не укладывается, а тут бабах! Все открылось, можно все делать, они [старшее поколение] не могут понять, как можно что-либо говорить. Мы в принципе живем в свободном мире, а они не могут – у них стоит старая парадигма, они боятся сказать «мяу».
О свободных 90-х и новой тенденции на закрытость
«Надо понимать, что в 90-е нифига никакой свободы не было, была анархия. Свобода и анархия – это немножко разное. У нас была просто анархия, я не знаю, где ты свободу увидела. Свобода самовыражения? Да ты что, никто выразиться не мог: зайдешь в другой район – тебе голову отобьют. А если еще скажешь, что ты гей... Понимаешь, что с тобой будет? Тебя просто четвертуют. Сейчас все намного спокойнее. Раньше за это сажали. В Советском союзе сажали за тунеядство.
Свобода выглядит по-разному в разные времена, и анархию со свободой не надо путать. В 2000-е все успокоилось, потому что бабок все, кто мог, заработали. Это был импульс благосостояния: бабки начали появляться, появилась возможность зарабатывать деньги, нефть перла, все было хорошо, и на этой волне импульс был такой правильный. Пришел Владимир Владимирович, и на этой волне как-то пошло – волну поймали.
Когда начала проседать нефть, начали вылезать какие-то проблемки – вещи, которые мы раньше не замечали. А сейчас все мельчает, начинают всплывать те вещи, которые раньше были под водой, а сейчас просто оказались на суше. Начинаешь замечать столько проблем. Но есть плюсы и минусы, это баланс».
О внутренней и внешней красоте
«Что такое красота? В мире существует много красивых людей, но они красивы физически, а энергия – ноль. А есть люди не очень красивые, но обаятельные, харизматичные, излучающие такую энергию, что располагают к себе.
Что есть любовь? Что есть красота? Внутренняя красота намного интереснее, намного глубже, потому что к физике быстро привыкнешь и что толку? А когда тебя что-то притягивает, дает теплоту, не просто физический биоробот, конечно, это прикольнее».
Почему Шарапова не смогла вернуться и о химии между ними
«Когда начинаешь теннисную карьеру, ты молодой, ничего не боишься, страха нет ни перед чем. По мере продвижения карьеры все больше разбираешься в спорте. Чем больше разбираешься, тем больше начинаешь сомневаться, потому что понимаешь, что некоторые вещи сделать нереально.
Она всегда была в топе, и, когда получила травму, сто процентов первая мысль была: «Я хочу вернуться, стать первой», – или второй, какой угодно. Таким образом, она начинает загонять себя в рамки, появляется все больше страха: вернусь я или нет, смогу или не смогу, получится или не получится? Мозг начинает расшатывать тебя изнутри, появляется неуверенность. Чем больше таких моментов, тем больше загоняешься, пока вообще не забудешь, как играть в теннис – что в принципе с ней и произошло.
Она играла все хуже и хуже и в какой-то момент сама себя заела. Мне кажется, если бы она сказала: «Окей, была травма, я просто буду играть для себя и получать удовольствие от тенниса», – то, возможно, у нее бы получилось. Но она вернулась, потому что хотела стать первой. У меня тоже такое было.
Химии между мной и Манюней никогда не было. Я знаю ее с тех пор, как она с отцом приезжала в Австралию на юниорский турнир. Какого она года, 86-го или 87-го? Как моя сеструха (Динара Сафина родилась в 1986-м, Шарапова – в 1987-м – Sports.ru). Я ее помню, когда ей было лет 16, так ее всегда и воспринимал».
Почему Курникова из роковой красотки стала домашней
«Мы знаем друг друга с семи лет, вместе начинали заниматься на «Спартаке». К ней у меня отношение как к родственнице, поэтому не воспринимаю ее как женщину. То есть воспринимаю, но по-другому.
В детстве Анюта была пробивная, первая во всем: ей надо всех было побеждать, быть лучшей из лучших. Она была номер один. Это чувствовалось: она приходила – все падали, у нее была такая сильная энергетика. Поэтому у нее хорошо получалось играть в теннис.
Потом она поехала в Америку, у нее все получилось. Она умела себя позиционировать, общаться с публикой, с прессой, хорошо говорила по-английски, правильно себя преподносила. Она этим пользовалась, но это было натурально. Есть люди, которые пытаются, пыжатся, а она была в своей стихии.
Потом, думаю, на нее стало давить общественное мнение: она играет хорошо, а выиграть ничего не может. Она же, по-моему, не выиграла ни одного турнира (у Курниковой нет титулов в одиночном разряде, в паре она выиграла 16, в том числе дважды Australian Open – Sports.ru). Со временем это начало на нее давить, она все больше занималась самоедством. Теннис стал для нее обузой: в конце карьеры она плакала после матчей, истерики, все плохо.
Закончив, она начала жить настоящей жизнью, у нее прекрасные отношения с Иглесиасом, ей не надо светиться, показываться. Она переключилась на другую жизнь, молодец.
Думаю, Анюта была покруче меня – то, как она зарабатывала на рекламных деньгах, мне и не снилось».
Кого считает величайшим теннисистом
«Федю [Роджера Федерера]. Я считаю, что он дошел до уровня супермастера по теннису: то, как он играет, техника, как он себя ведет, движение, физуха. Все вместе взятое – это высшее мастерство, которое вообще может быть в теннисе, вот выше мастерства нет. Остальные все, скажем так, дети».
Как относится к Серене и обвинениям, что она сидит на стероидах
«Я не видел, не слышал, что вокруг нее такой негативный флер – я не читаю форумы, я так отношусь к этим форумам, комментам и ко всем этим делам... Я не видел. Я даже не представляю, кто будет писать комментарии на форумах. Писать куда-то что-то – для меня это непонятно. Я не говорю, что это плохо, хорошо, – я не могу это понять.
А Серена всегда была крупная, она всегда была здоровая, и ничего в этом нет ничего такого. Употребляет она какие-то препараты или нет – я не знаю, за руку не держал».
«Думаю, людей готовят к чипизации». Сафин ударился в теории заговора и верит в теневое правительство
Теннис свернулся из-за коронавируса, но наш инстраграм про него – нет. Подписывайтесь
Фото: en.wikipedia.org; Instagram/flymonkeyrus; globallookpress.com/ZUMAPRESS.com; РИА Новости/Сергей Субботин; Gettyimages.ru/Abbie Parr
Много глубоких мыслей, выраженных простым языком (по-другому спортсмены не могут). Хорошее интервью