Бублик о парном теннисе: «Это ненастоящий теннис. Все очень просто: если не можешь играть одиночку, то играешь пару, если не можешь играть пару, то играешь в падел»

– Вы один из немногих топ-одиночников, который вышел в финал «Большого шлема» в паре [с Андреем Голубевым на «Ролан Гаррос»-2021]. Сейчас только один теннисит одновременно находится в топ-50 парного рейтинга и в топ-100 одиночного – это Джордан Томпсон. А раньше гораздо большее число игроков играли и там и там. У вас, очевидно, есть талант для обоих разрядов. Думаете, сейчас вообще реально это совмещать? Или считаете, что было бы хорошо, если бы больше игроков играли и в паре тоже? Потому что сейчас игроки разделены между собой.

– Я думаю, что раньше, возможно, многие играли пару из-за призовых, на старте карьеры. А сейчас нет необходимости ставить свой организм на кон тысяч за 50 долларов, которые ты получишь, выйдя в третий-четвертый круг на парном «Шлеме». Думаю, это и разделяет игроков. И пару весело играть... Но иногда становится скучно, потому что в каком-то смысле это ненастоящий теннис. Парный теннис для тех, кто не может играть одиночку: если не получается и там, то переходят в падел или пиклбол.

Я вижу это так. Я буду рад сыграть завтра пару в качестве тренировки, чтобы потренировать прием и сыграть с тем, с кем мне нравится играть (Бублик играл пару с Марсело Демолинером – они выбыли в первом круге – Спортс’‘). Это весело, но называть это настоящим соревнованием? Я не вижу причин играть пару, кроме того, что кому-то нужны дополнительные деньги. Я финалист «Большого шлема», и? Я даже не знаю, где [трофей] – он бесполезен. Это как быть чемпионом в паделе.

– Вы не знаете, где ваш трофей?

– Да, думаю, он где-то есть – но для меня он не важен. Победа на «Челленджере» в Турине значит больше, чем парный финал «Ролан Гаррос». Потому что это сложнее. Я играл пару в шутку и вышел в финал «Шлема». Макс Перселл и Джордан Томпсон играют в шутку – они выиграли «Шлем». Так что все остальные одиночники, которые хотят всерьез поиграть пару на протяжении пары недель, добиваются определенных результатов. И так было всегда. Мне просто стало скучно.

И я дошел до финала, так что я могу говорить с парниками так, будто и я парник. Я лучше половины парников – тех, кто никогда не выходил в финал «Большого шлема». Представьте, если бы я выиграл его! Я бы говорил: «Окей, ребята, вы же все равно не умеете играть в теннис?»

– Вы им это прямо говорите или только думаете?

– Нет, нет, я это говорю. Нет, когда они такие: «А, ты знаешь, я парный игрок!», то я им отвечаю: «У тебя есть финал «Шлема»? Нет? А у меня есть. Так кто парный игрок? Я парный специалист». Но так и есть. Все очень просто: если не можешь играть одиночку, то играешь пару, если не можешь играть пару, то играешь в падел, и так далее.

И мне очень нравятся эти ребята, если они не относятся к себе слишком серьезно. Когда я вижу парней, которые такие: «Да, нормально, я не могу играть в одиночке, поэтому играю в паре и я чемпион «Большого шлема», то это окей. Мое уважение. Вы хорошо сыграли, вы зарабатываете деньги – они же все равно хорошо зарабатывают. Так что они молодцы.

Но как только они начинают говорить так, будто они игроки, настоящие спортсмены, это смешно. Я больше воспринимаю это так, что есть классные ребята, которые понимают, что они недостаточно хороши для одиночки. Тогда идут в пару и такие: «Да, ребята, я просто не мог так хорошо двигаться, и я пошел в пару и выиграл три «Шлема». Полное уважение – я всегда такое уважаю.

Уважаю ли я тех, кто сидит тут и притворяется настоящим теннисистом? Нет. Поэтому многие одиночники их высмеивают. Потому что это просто смешно: они не могут двигаться в разные стороны, понимаете?

– Думаете, это распространенное мнение среди одиночников?

– Относительно тех, кто действительно хвастается, что они парники – да. Но я знаю много классных, нормальных ребят.

Например, [Андреа] Вавассори. Классный парень – я желаю ему всего наилучшего в паре. Симоне Болелли, другие ребята. Даже вот Томпсон – если он завтра уйдет из одиночки, он будет нормальным. Он скажет, что это потому, что он не может играть или потому что у него травма, так что это нормально.

Но есть ребята, которые реально думают, что они так же хороши, как мы, но это заблуждение. Так что с теми, кого я знаю, с кем я общаюсь, мы смеемся, если парники хвастаются, что они парники.

Но если он просто нормальный парень – знаете, не так много игроков могут играть пять сетов, иногда бывают травмы, иногда нам не везет – мы это уважаем. Но только если они понимают, почему они там, в парах.

– Вавассори и [Сара] Эррани выиграли микст на US Open. Что вы думаете о том, что они обыграли всех одиночников-звезд?

– Это классно. Я имею в виду, как я сказал, он хороший парень, он сам всего добился. Я помню, как он тренировался с отцом на «Челленджерах», когда я сам их играл. Потом он дошел до примерно 150-го места в одиночке (наивысшая позиция Вавассори в одиночном рейтинга – 128-я строчка – Спортс’‘), то понял, что большего не добьется и перешел в парный разряд и выиграл один или несколько «Шлемов» (у него три титула в миксте – Спортс’‘). Так что это хорошо.

И мне нравится, что он сказал: «Я рад обыгрывать одиночников». Это круто! На самом деле, он очень хороший парень, не задирает нос и понимает, что это его путь. Он зарабатывает миллионы долларов, играя в паре, и это здорово.

Микст на US Open был классным, я его немного посмотрел. Очевидно, это выставочный турнир, и людям это нравится, так что это здорово.