7 мин.

Илья Росляков: «На сборах рубимся в «Тюрягу»

147

– Я с марта не пропустил ни одной тренировки. Можно в «Книгу рекордов Гиннесса» заносить это достижение.

– Откуда такое рвение?

– Стране нужны медали, олимпийские – тем более. Мы же все патриоты.

– Так кому эти медали важнее: стране или тебе?

– Люди ведь ставят перед собой личные цели. Для чего тогда заниматься этим видом спорта? Конечно, каждому спортсмену хочется достичь олимпийского уровня. Медали – у нас их не было с 68-го года – на каждой Олимпиаде нужны просто как воздух, все уже заждались медалей от прыжков на лыжах с трамплина. Я буду рад, даже если она будет не у меня, а у кого-то из парней. Буду за них радоваться, как за себя. Медаль в прыжках – это выполнимая цель.

– Почему на Олимпиаде в Ванкувере она была невыполнимой, а сейчас все иначе?

– Сейчас благодаря новому главному тренеру Александру Святову создан отличный коллектив, есть десять человек в основном составе, здоровая конкуренция, молодые практически не уступают «старожилам».

– Трофимов, Червяков, Сардыко, Ощепкин...

– Они подходят к основе потихоньку, шаг за шагом. При предыдущем тренере, немецком специалисте Вольфганге Штайерте, было только пять спортсменов, а молодых вообще не подпускали к команде, только редко где-то пересекались на сборах. Людям можно было за полгода до Олимпиады сказать: «Ты едешь на Игры». Это расслабляет.

– Тебя тоже расслабило?

– Мне кажется, да, был такой момент. Сейчас же у нас отличный коллектив, люди хотят работать, делают это осознанно, плюс наши специалисты не последние люди в прыжках с трамплина. Думаю, если этому коллективу не мешать, без всякой нервотрепки дать спокойно готовиться к намеченным целям, результат придет.

– Нервотрепка с чьей стороны?

– Ну как обычно это бывает... В руководстве какие-нибудь личные неприязни. Все это потом отражается на результате. У нас есть команда: тренеры, спортсмены, обслуживающий персонал. Никаких сбоев в тренировочном процессе нет, если так и будет продолжаться, то результат не заставит себя долго ждать.

– А как же: «Главное не победа, а участие»?

– Блин, я с этим выражением уже соглашаюсь на протяжении скольких лет.

– После каждых соревнований себя так утешаешь?

– Я вообще так не говорю, но получается, что это так. Я больше не хочу соглашаться с этим.

– Веришь, что люди делятся на лентяев и трудоголиков?

– Это, безусловно, так, но можно из одних сделать других.

– Как из тебя сделали трудоголика?

– Во-первых, я уже далеко не юниор. В юношеском возрасте да, летаешь в облаках, все будет хорошо, ничего делать не надо, все дается легко, все тебе как бы дают, а по прошествии лет понимаешь: «Что ты можешь делать кроме прыжков с трамплина?» Я лично себя не вижу в другой сфере. Если есть возможность реализовать себя как спортсмен, то нужно использовать ее на все сто процентов.

– Тебя не ужасает это отсутствие выбора?

– Нисколько, это же жизнь. Ни я первый, ни я последний.

– Когда ты понял, что прыжки не просто увлечение, а работа?

– Сейчас скажу когда... Осенью прошлого года. Понял, что это именно мой хлеб, который меня кормит.

– Что ты отвечал на вопрос, когда в детстве спрашивали, кем ты хочешь стать?

– Я хотел быть каким-нибудь шофером. В детстве играл в водителя: ставил себе выключатель, клал рядом, у меня был руль, ездил, открывал клавишей двери. И спортсменом хотел быть, потому что у меня отец занимался биатлоном, но не достиг каких-то высот. У меня вся семья спортивная. Дед вообще всесторонне развитый: коньками занимался, лыжами, его весь Мурманск знал. Вот у меня было два направления: спорт и водитель автобуса.

– А права так и не получил.

– На самом деле я водить нормально умею. Но когда доходит до вопроса прав, у меня всегда нету времени. То одно, то другое. Мы по месяцу не бываем дома, за те две недели, которые находишься дома, ты должен как-то решить все свои семейные вопросы. Права где-то там, в долгом ящике.

– Когда впервые узнал, что с командой будут работать австрийцы?

– Понятное дело, что после провального Ванкувера пришли другие специалисты. Как-то в одном из разговоров с Александром Николаевичем промелькнуло: «Да, мы ищем иностранных специалистов и, возможно, это будут австрийцы». Конкретные фамилии я узнал только в конце сезона.

– С их приходом было сделано какое-нибудь открытие?

– Такого уж «вау»-открытия вообще не было, по новой методике мы начали работать еще без них с прошлого сезона. Кардинальных изменений не произошло. Да, мы стали использовать тензо-платформу.

– Что это?

– Это устройство, при помощи которого на компьютере можно увидеть, какие у тебя проблемы при отталкивании со «стола». Выдается диаграмма: опора во время начала отталкивания, в конце, а также сила и высота.

– Как часто используете ее на тренировках?

– Где-то раз в одну-две недели. Нужно, во-первых, подвести итоги тренировок, остался ли ты на прежнем уровне или продвигаешься дальше. Во-вторых, посмотреть показатели силы, высоты отталкивания. На графике видно, с какого места стопы отталкиваешься, то есть больше ушел на носок или свалился на пятку. В прыжках очень важно четко чувствовать себя на опоре. При спуске со скоростью 94-100 километров ты должен оттолкнуться предельно правильно, никуда не заваливаясь.

На платформе команда отрабатывает статический прыжок (положение, как при посадке), динамический прыжок (стоишь стоя, приседаешь и выпрыгиваешь) и потом прыжок с грузом, равным 40% твоего веса. При последнем обычно кладут на плечи штангу. Когда прыгаешь с трамплина, то центробежная сила притягивает примерно с такой же силой.

– А вы возите платформу с собой из города в город?

– Да. В Австрии приобрели две платформы. Одна осталась в Москве, теперь мы можем и дома проходить эти тестирования, и одна находится в Европе.

– Эту платформу используют ведущие спортсмены?

– Получается, да. Ведущие атлеты Австрии, Финляндии практикуют. Основную часть команды, топ-спортсменов, ведет Александр Николаевич. Физическая подготовка согласуется со всеми тренерами.

– Как вы перебираетесь по Европе?

– У нас автобусы стоят в Европе. Мы всегда приезжаем в один и тот же город – Мюнхен – садимся в эти автобусы и едем в пункт назначения.

– Кто обычно за рулем?

– Все определяется наличием прав. В основном за рулем Ипатов, Червяков, Александр Николаевич. Самый длинный путь получается из Швейцарии в Польшу, это порядка тысячи километров, но Ипатов, можно сказать, на одной ноге преодолевает это расстояние. Если бы у меня были права, я бы с удовольствием тоже поездил, но, конечно, не тысячу километров, а так, от заправки до заправки.

– Что кладешь с собой в чемодан на сборы? Костюм, лыжи...

– Ну, каких-то талисманов я точно не беру с собой. Майка, кеды, книга, музыка, компьютер, который исключительно для общения с родными. В последнее время у нас домино еще прибавилось, я вожу с собой, нет-нет, да поигрываем.

– А увлечение покером прошло мимо тебя?

– Можно в интернете поиграть в покер, в каком-нибудь приложении в «В Контакте». У нас все в «Тюрягу» рубятся. Приложение, где у тебя есть твой «чел», заключенный, ты ему там набиваешь наколки, выполняешь «движухи» всякие, повышаешь свой авторитет. Практически вся команда играла в этом приложении, сейчас как-то все стихло, страсти поутихли.

– А как вариант с домино возник?

– Я вспомнил, что мы с батей в детстве играли в шашки, шахматы, домино. Карты – это азартная игра, решил, что карты нафиг. Домино – обычная настольная игра, всем весело, все заняты чем-то, никто не отлеживается, не скучает без дела. Сесть вечером после тренировки, можно поиграть, после ужина или вместо ужина.

– Соблюдаете диету?

– Ну да. Все спортсмены находятся в своих параметрах, кто-то ужин пропускает. Я вообще не люблю, когда желудок наполнен, поэтому могу иногда пропустить ужин и чувствую себя лучше.

На сборах занять себя чем-то, кроме чтения книг или пешими прогулками, нечем. В игры компьютерные не играю, фильмы редко смотрю. По крайней мере, на те фильмы, на которые ходил в кино, стабильно засыпал.

– А на что ты ходил?

– Я заснул на фильме «Начало». На «Пиратах Карибского моря» задремал, не дождался экшна. Еще на 3D-фильмах засыпаю: расслаблю глаза и засыпаю.

– Книг возишь с собой целую стопку?

– Нет, я беру книжку, мне хватает на пару сборов. Не всегда же читаешь, иногда приходишь с тренировки – лишь бы отдохнуть, уснуть. Так, беру книжечку-две с собой. Последнее время Ремарка читаю, Чака Паланика.

– Как выглядит сборная твоей мечты?

– А она из четырех человек должна состоять?

– Тебе решать.

– Я, я, я и я (смеется). На личности не буду переходить, конкретные фамилии называть, но мне хотелось бы что бы команда была сплоченной.

– В этом сезоне в Кубке мира появятся смешанные командные соревнования.

– На данный момент мы вообще не будем ни с кем конкурировать. Я смотрел женские прыжки во время чемпионата мира в Осло. У нас молодые девочки, им тяжело соревноваться с европейками, американками. Просто тяжело.

– Кто из наших мужчин впервые выступит в этой дисциплине?

– Ну не я, это точно.

– Почему?

– Я откажусь, для меня важно не учить, а за что-то бороться.

– Прыжки – чисто мужской вид спорта?

– Это общее, почему бы и нет? Я лично не против, чтобы женщины прыгали... Мне кажется, это прибавит какого-то трагизма. Одни будут радоваться своим результатам, а потом через пять минут будут… плакать.