«Я плакал третий раз в жизни». Как великий Тимошинин был выдворен из сборной за то, что отказался принимать допинг
Александр Тимошинин выиграл ровно столько же золотых медалей Олимпийских игр, сколько вся сборная России по гребле за всё время своего существования. В его карьере из было две. Этого ли недостаточно, чтобы понять класс и уровень спортсмена? Зная историю Тимошинина, на этот вопрос можно смело отвечать «нет», ведь это, возможно, даже и не половина от всех тех достижений, к которым он мог прийти, не откажись тогда от участия в допинг-программе СССР.
(Не) очень повезло
Появление Александра на большой спортивной арене было неизбежно. Все члены его семьи были (и есть) тесно связаны со спортом: отец был известным гребцом, жена выигрывала крупные старты по прыжкам в воду, тесть выступал в водном поло и так далее.
«До 19 лет я тренировался у отца. А потом ушёл от него. В какой-то момент ему просто стало меня жалко. Нормальное родительское чувство, если речь не идет о большом спорте. Он жалел меня в тренировках, а надо было гонять как сидорову козу. Он говорил: «Подожди, сын, придёт твое время…», А я чувствовал, что оно уже пришло, организм требует совсем иных нагрузок. Отец этого не понимал. Не без трений, не без обид, но я перешёл к легендарному тренеру сборной страны Евгению Борисовичу Самсонову, которого в тусовке звали не иначе, как Сомс», – рассказывал спортсмен в интервью обозревателю «Чемпионата» Евгению Слюсаренко.
Молодому Тимошинину точно повезло с наставником, а вот с напарником возникли небольшие проблемы и недопонимания. За несколько месяцев до Игр-1968 Александра посадили в лодку с Анатолием Сассом, который в команде прослыл достаточно тяжёлым человеком, трудно идущим на контакт. На тот момент Анатолию уже стукнуло 33 года, и он, разумеется, доминировал в этом дуэте:
«Во время наших предолимпийских тренировок я иногда испытывал желание на полном ходу удрать из лодки, только чтобы не слышать хрипловатый, вечно недовольный и поучающий голос Фомича. Но при этом понимал: если начнут говорить двое – это конец. И я терпел. Взбрыкнул только раз, за считанные дни до старта на Олимпиаде. Все и так на взводе, и тут Сасс снова включает свою шарманку: опять ты рта не закрывал, учил меня, учёного. Тут уж я не выдержал: «Ну и греби тогда сам» – и поехал кататься на велосипеде по бережку. Еле помирили нас», – рассказывал о работе с партнёром Тимошинин.
Головокружительная победа
В Мексику всю сборную ждал не очень приятный сюрприз. Канал, в котором проходили старты, располагался на высоте 2200 метров над уровнем моря, где воздух был куда более спрессован, чем обычно, а уровень влажности не всегда позволял даже нормально дышать. Непривыкшие к таким условиям атлеты снимались с соревнований, а некоторых даже забирали на носилках.
Сасс и Тимошинин всю бедственность ситуации осознали быстро, и приняли решение сменить свою тактику. Советские спортсмены договорились разделить гонку на две часть: первую – пройти размеренно, вторую – пролететь, а там уж будь что будет.
«Сань, умрём, но выиграем», — сказал перед олимпийским стартом Анатолий.
Тактика была реализована ровно так как и планировалось: двойка гребцов из СССР не стала лезть из кожи вон сразу после выстрела, однако за полкилометра до финишной линии они переместились на вторую строчку, а на последних метрах настигли опережавший их голландский экипаж и вышли на первую позицию. Тимошинин резко взмыл руки в воздух, хотя, как сам признавался впоследствии, даже не сразу понял что именно произошло.
Осознание пришло уже после того, как Сасс вслух проговорил, что они чемпионы. Александр долго не мог отойти от приятного шока.
«Да выиграем, только отстань»
В 1972-м Тимошинин планировал отправиться на Олимпиаду один, то есть выступить в одиночных соревнованиях, но квалификация была проиграна, и единственным шансом для гребца снова осталась двойка.С Сассом они больше не выступали, а потому Александр был вынужден искать нового партнёра, когда время до открытия Игр в Мюнхене таяло на глазах. Так, всего за две недели до выезда в ФРГ Тимошинин увидел в своей лодке Геннадия Коршикова — крепкого, но далеко не звёздного спортсмена.
На той Олимпиаде, к слову, случился беспрецедентный случай — Тимошинин безнаказанно огрызнулся с главным человеком в спортивной сфере СССР. Прямо перед стартом Сергей Павлов, глава Спорткомитета, решил уточнить у атлетов, как хорошо они себя чувствуют и готовы ли обыгрывать соперников, на что в ответ услышал: «Да выиграем, только отстань».
Так оно, благо, и вышло. Александр и Геннадий рванули от преследователей и за несколько сотен метров до финиша уже везли им более четырёх секунд, но силы были невечны. Прямо на финишной прямой советских спортсменов визуально догнали норвежцы, однако на финише Тимошинин и его партнёр-таки опередили их на 0,8 секунды.
«Тимошинин – единственный, кто меня никогда не обманывает. Сказал, что выиграют – выиграли», – так ту победу прокомментировал Павлов.
«Что хотите, делайте, я «жрать» ничего не буду»
В 1976-м Александру было всего 28 лет, но карьера его завершилась в том же году. Тимошинин был в великолепной форме: вместе с партнёром Юрием Малышевым они заметно превосходили соперников с точки зрения мастерства и опыта и готовились оставить позади всех соперников на Играх-1976. Однако в сборной для лучшей пары страны места не нашлось.
В середине 1970-х в СССР прознали о свойствах анаболических стероидов и начали продумывать целые схемы употребления допинга, благодаря которым препараты едва ли могли обнаружить. Спортсменов зачастую просто ставили перед фактом, но Тимошинин был не из тех, кто был готов на обман.
«Что хотите, делайте, я «жрать» ничего не буду. Если потеряю форму, состарюсь, то завяжу», — вспоминал свои слова гребец.
Спустя несколько дней после отказа руководство запланировало проведение отборочных турниров, прекрасно понимая, что Тимошинин и Малышев не в форме – в тренировочной программе двойки на 1976-й пик формы по расчётам приходился именно на Олимпиаду. Но эо мало кого волновало –опытная двойка проиграла (пришла вторая), а значит шанса на поездку в Монреаль не заслужила.
Такого удара спортсмены выдержать не смогли, и вскоре объявили о завершении своей карьеры. «Три раза в жизни я плакал: когда умерла мама, жена и вот в тот раз. Шел домой, и из глаз лились слёзы», – рассказывал о том периоде много лет спустя Тимошинин, который сделал для советской гребли куда больше тех, кто обмозговывал допинг-схемы...
