Ученый-эмигрант раскрыл секреты использования допинга в советском спорте

Бывший профессор Киевского института физкультуры, в 1990 году эмигрировавший в США, обнародовал секретный циркуляр 30-летней давности, который свидетельствует о том, что в Советском Союзе существовала научная программа централизованного использования допинга в спорте. ГАЗЕТА стала первым изданием на территории бывшего СССР, которое профессор Михаил Калинский посвятил в детали сенсационного досье, объяснив причины своего поступка.

Срока давности не имеет

Объяснения американской бегуньи Келли Уайт, выигравшей на чемпионате мира в Париже две золотых медали на дистанциях 100 и 200 метров и уличенной в использовании стимулятора модафинила, отвергнуты Международной ассоциацией легкоатлетических федераций. IAAF передала дело на рассмотрение американского антидопингового агентства и рекомендует лишить Уайт ее медалей. Одновременно в спортивном арбитражном суде в Лозанне слушается дело лыжников Ольги Даниловой и Йохана Мюлегга, которые также могут лишиться всех своих наград, завоеванных в Солт-Лейк-Сити. Не забыта и недавняя история с выдающимся американским бегуном Карлом Льюисом, который, как выяснилось, добивался своих олимпийских побед не без помощи регулярных инъекций и приема запрещенных пилюль.

Активизацию борьбы с допингом вполне корректно связывать с деятельностью президента МОК Жака Рогге. Борьба против допинга и разбухания программы Олимпиад - два главных направления его политики. Поле зрения антидопинговых силовиков не ограничено географическими границами; дела, за которые они готовы браться, не имеют срока давности.

Очевидно, что теперь, когда до очередных Игр менее года, мир ожидает наиболее сильная волна новых разоблачений и скандалов. Вряд ли стоит питать иллюзии насчет того, что существуют честные страны и спортивные федерации, которые сражаются с однажды проколовшимися за чистоту идеалов: скорее всего, имеет смысл говорить о войне всех против всех, где участвуют как уже замаравшиеся, так и те, кто пока не пойман. И быть в этой войне со своими против чужих - лишь один из вариантов выбора, который некоторым приходится делать.

Профессор биохимии

''Доктор биологических наук Михаил Иванович Калинский в 70--80-е годы прошлого столетия заведовал кафедрой Биохимии спорта в Киевском инфизкульте. В 1972 в его распоряжении оказался 39-страничный документ для служебного пользования, озаглавленный Анаболические стероиды и спортивная работоспособность, который проректор института по науке письменно обязал направить трем коллегам Калинского: заведующим кафедрами физиологии спорта и теории спортивной тренировки, а также заведующему проблемной лабораторией больших тренировочных нагрузок. Всего, по словам ученого, сущестовало 150 копий этого циркуляра, каждая из которых имела персональный номер. Ознакомившись с документом, Калинский счел за лучшее поглубже упрятать его в стол.

В 1990-м Михаил Калинский покинул Советский Союз. Он сумел вывезти из агонизировавшей империи тот самый любопытный циркуляр, которого, по счастливой случайности, за 18 лет так и не хватились те, кому положено. В США, куда Калинский перебрался, экс-киевлянин продолжал заниматься научной деятельностью. Десять лет спустя он получил американское гражданство. В настоящее время Michael Kalinski преподает физиологию и биохимию спорта студентам Кентского университета (штат Огайо).

В 2002-м друг биохимика, психолог Том Фэйхи уговорил Калинского извлечь из эмигрантского чемодана и предать огласке загадочный советский циркуляр.

В ноябре 2002 года документ был опубликован в немецком научном журнале Deutsche Zeitschrift fur Sportmedizin. В декабре им заинтересовались репортеры Frankfurter Allgemeine Zeitung и датской Morgenavisen Jyllands-Posten. Почти год спустя слухи о существовании компромата на советский спорт дошли и до США: в публикации Бывший спортивный ученый рассекретил советскую стероидную программу газеты Salt Lake Tribune 31 августа приведены выдержки из документа с комментариями Михаила Калинского. В России циркуляр по-прежнему может быть известен лишь узкому кругу специалистов.

Поражение печени, жидкий стул и импотенция

Научный труд, который, по утверждению Калинского, подготовлен в высших кругах советской спортивной власти, представляет собой методические рекомендации по использованию стероидов с описаниями побочных эффектов, парадоксальным образом прямо указывающих на опасность такого использования. Работа основана на широком цитировании зарубежной научной литературы (правда, без надлежащего оформления ссылок) и исследованиях внутри самого СССР. В качестве материала выступили спортсмены, в том числе и высокой квалификации: гребцы, биатлонисты, легкоатлеты, баскетболисты, гимнасты, тяжелоатлеты. Приводятся точные описания дозировок анаболических препаратов неробола и ретаболила, которые в сочетании с точно вычисленными сроками воздействия приводят к увеличению мышечной массы, улучшению восстановительных процессов и повышению выносливости организма. Отмечается, однако, что после 10-12 дней тренировок при высоких дозировках наступает спад физической формы, восстановительные процессы замедляются. Отдельные атлеты способны стать анаболическими наркоманами. А применение этих препаратов сопряжено с опасностью многочисленных побочных эффектов, как-то: поражение печени, головные боли, бессонница, кожный зуд, жидкий стул, мышечные и суставные травмы, импотенция, бесплодие и преждевременное половое созревание юных атлетов.

Сомнительная пропорция выгод и отрицательных последствий использования анаболиков заставила профессора Киевского инфизкульта скрыть документ, чтобы рассекретить его 30 лет спустя. О мотивах обоих поступков профессор Михаил Калинский рассказал в эксклюзивном интервью ГАЗЕТЕ.

Мой поступок - это часть интеллектуального процесса осмысления проблемы допинга

- Что заставило вас спрятать циркуляр от коллег по институту?

- Одна только проблемная лаборатория больших тренировочных нагрузок насчитывала в то время около ста научных сотрудников, которые работали со сборными командами по видам спорта. Ясно, что эти сто сотрудников быстренько начали бы внедрять спущенные сверху рекомендации по стероидам. Надеюсь, что моя принципиальность в значительной мере уменьшила негативные последствия этого документа.

- Получив циркуляр, сразу ли вы оценили его важность? Значительность последствий в том случае, если бы он был опубликован?

- Об огласке не могло быть и речи, я бы сразу лишился своей работы, по меньшей мере. К тому же я в то время был молодым завкафедрой, мне нужно было создавать свою научную базу, заниматься наукой. Я был соавтором всесоюзного учебника по биохимии спорта. Было много профессиональных задач - нужно было проводить фундаментальные научные исследования. Поэтому этот документ не мог быть центральным фокусом. Немыслимо было бы также, если бы я приехал сюда, в Америку, и немедленно стал бы размахивать этим досье и кричать, вот, мол, я такой-сякой!

- Почему вы решились на огласку циркуляра лишь спустя столько лет после эмиграции?

- По той же причине: я занимался наукой, писал книги, публиковал статьи в европейских и американских специализированных журналах. Выпустил монографию. Кроме того, нужно было устроить свою профессиональную карьеру, а это, как здесь говорят, было very competitive: на одно место профессора в Нью-Йорке, на которое я претендовал, заявку подали 294 доктора наук!

- Что же, в конце концов, заставило вас обнародовать сенсационный циркуляр? Финансовая выгода?

- Абсолютно нет! Я не получил ни копейки ни за что: ни за публикацию документа, ни за интервью.

- В таком случае что же?

- В этом есть исторический момент. Когда была раскрыта немецкая допинговая система (в архивах восточногерманской секретной полиции Штази обнаружились данные о многолетнем масштабном использовании допинга спортсменами ГДР. - ГАЗЕТА) - это поставило на свое место принципы спортивной машины Восточной Германии. Но если мы регулярно читаем, что на Западе стероиды использовались, то про аналогичные случаи в СССР нет ни слова. Ну как же это так? История должна восторжествовать. Должны быть правдивые исторические данные об Олимпийских играх - что было на Западе, и что было в СССР. Когда-то дело дойдет и до Болгарии, и до Румынии.

- Решились бы вы, гражданин США, обнародовать подобные откровения, если бы они касались американского спорта?

- Так это было бы даже еще более интересно! Любой, кто становится обладателем таких сенсаций, спешит их опубликовать, чтобы быть в центре внимания прессы и общественности.

- Вы полагаете, что допинг в спорте возможно победить - в том числе, и таким способом?

- Трудный вопрос, поскольку это комплексная проблема. Хуан Антонио Самаранч (экс-президент МОК. - ГАЗЕТА) закрыл это дело. Потому что это вредило Олимпийским играм, которые для него были колоссальным экономическим мероприятием. Если верхушка бывшего МОК прикрывала это, значит, борьба исключительно тяжела. Как же с допингом бороться, если сам президент МОК не дает хода?

- Отдаете ли вы себе отчет в том, что, опубликовав эти данные, вы вложили кому-то из участников мировой допинговой войны компроматов в руки сильные козыри?

- Нет, мой поступок - это часть интеллектуального процесса осмысления проблемы допинга. Когда немецкие пловцы, а точнее, пловчихи по 12-13 лет получали эти стероиды и поплыли, и загребли золото - это ведь был сплошной восторг, и лишь потом мы уяснили себе, на чем основывался тот успех. Этот процесс должен открыто дискутироваться. И еще я хотел бы сказать вам, что, живя в США на протяжении 12 лет, я многое понял и смотрю на наше прошлое с позиций свободного человека. Возможности быть свободным в Советском Союзе никто не имел.