Фёдоров: ехать в НХЛ пробовать играть в хоккей не надо. Нельзя!
Главный менеджер ПХК ЦСКА Сергей Фёдоров затронул наболевшие темы развития КХЛ, своего клуба, взаимоотношений с Радуловым и Квартальновым.
— Интервью – это самая лёгкая часть нашей профессии, — заявил Сергей Фёдоров, войдя в редакцию.
— Не все хоккеисты так считают… — Некоторые не любят общаться и делать свою работу правильно.
— Вы в НХЛ этому научились? — Думаю, просто по жизни такая позиция. Когда я только приехал за океан, английский не знал, чтобы с прессой общаться. Но когда выучил, стал регулярно это делать, потому что это твоя репутация, лояльность. Постепенно общение с журналистами стало профессиональной привычкой.
— А в советские времена как было? — Я был молодой ещё. И пресса не была так развита. За нас говорили старшие товарищи, мы просто тренировались. За последние годы у нас очень вырос уровень журналистики. Мне лично очень интересно общаться с репортёрами.
— Почему некоторые игроки слишком закрыты? Отказываются от интервью даже после рядовых игр? — Они боятся сказать лишнее.
— Чего бояться тому же Радулову? — Саша — эмоциональный человек, и он это знает, поэтому старается сдерживать себя, я так предполагаю. Мы с ребятами говорим на тему интервью, стараемся им объяснить, что это надо делать, но профессионально. В противном случае действительно лучше просто ничего не сказать, так и говорим: «Лучше только улыбайтесь». А Саше иногда ничего не хочет говорить, потому что некоторые люди могут понять его слова по-разному. Поэтому он останавливается на простых фразах.
Благодаря нашему руководителю пресс-службы Саше Бедареву Саша Радулов прибавил в общении с прессой, получив некоторые навыки. И уже мы со своей стороны убедили его общаться, потому что интерес к ЦСКА огромный, клуб великий в советские времена был, и сейчас наша задача возвращаться на тот уровень.
— Тут на самом деле многое зависит от руководства. Если, допустим, тренер не любит, когда игроки дают интервью, то большая часть команды будет молчать. — Кстати, так было и в советские времена. Стиль работы был другой. Интервью не приветствовались, говорили: «Иди, докажи на поле, а потом будешь интервью раздавать». А когда доказывали, сезон заканчивался и уже ни у кого вопросов не было (улыбается). У нас жизнь стала более капиталистическая. Игроки, менеджеры дают интервью, от этого интерес к хоккею растёт. Люди хотят посмотреть на наш продукт, интерес огромный. Это здорово и для хоккея, и для самих ребят. Каждый должен делать своё дело профессионально.
— Вернёмся к недавним приятным для вас событиям, включению в Зал славы НХЛ. Что это для вас значит? — Не ожидал такого поворота событий. Должно пройти пять лет после подписания последнего профессионального контракта. Не знаю, учитывала ли комиссия этот факт. Но для меня это была радостная и сумасшедшая новость! Я тогда даже толком не мог ничего сказать в интервью, кроме «рад, доволен, очень почётно». А на самом деле хотелось рвать и метать, потому что реально начинаешь вспоминать, что же было за последние 25 лет — как играл, что сделал, каких результатов добился. Всё это ещё не осело. Включение в Зал славы – это вершина карьеры любого хоккеиста, после этого уже будни пойдут. Поэтому хочется правильные слова сказать, достойные такого момента, потому что это своеобразный пример. Мне очень приятно, что мировая комиссия оценила мою игру, вклад в хоккей. Быть достойным этой почести наравне с такими великими именами с канадской, американской, советской и российской сторон, — очень почётно. Невероятно почётно.
— Кто вам объявил о включении в Зал славы? — Мне был звонок с канадского номера. Я впервые ответил на незнакомый номер. Это была телефонная конференция со всеми, кого включают в Зал славы. Мне позвонили, чтобы я дал интервью. Я не знал, о чём. Потом началась официальная часть, ведущий представил тех, кто в этом году вошёл в Зал славы, и я понял, что надо будет что-то говорить. Так я осознал, что меня приняли в Зал славы. На тот момент я был в гостях у друзей, мы общались в спокойной обстановке. И тут такое событие! Я сказал только, что очень рад быть в числе таких великих игроков.
— На официальную церемонию поедете? — Я надеюсь, что мне удастся. Она будет 9 ноября. Очень хочу поехать, если не будет рабочих моментов. Хотелось бы полноценно завершить такую серьёзную страницу.
— Когда вы сейчас про свою карьеру вспомнили, у вас так глаза загорелись. Не улеглось ещё всё? — Конечно же нет. Я буквально в феврале закончил играть за «Магнитку», а в мае уже стал менеджером ЦСКА. У меня не было времени осмыслить, что я закончил карьеру. Помните, я пытался вернуться на лёд уже в ЦСКА? Хотел помочь команде, когда у нас 10 человек было травмировано, но мои руководители решили, что этого не требуется. В позапрошлом году я был в очень хорошей форме, реально был готов играть. Так что да, глаза горят, и душе чего-то хочется.
— Зато три игры подряд на ЦСКА были аншлаги, народ приходил, чтобы на вас посмотреть. — Я был готов и хотел. Но решение руководства и тренеров было другим. Мои намерения были чисты и понятны. Но, увы, не сложилось.
— Многие ваши коллеги после завершения карьеры играют в Ночных лигах, в сборных звёзд, легенд. Вы как к этому относитесь? — Здорово, что есть такие лиги и команды. Для здоровья это полезно. Я два раза в неделю, в среду и в субботу, стараюсь не просто кататься, а играть в интенсивный хоккей два часа с ребятами, которые тоже недавно закончили карьеру. Это важно для здоровья и помогает мне в работе. А команды «Легенд» — это здорово, дань уважения этим игрокам и пример молодым хоккеистам. Я участвовал в нескольких таких матчах со своими старыми партнёрами. Пусть скорости и не те, но сам факт мне очень импонирует.
— Сергей Фёдоров – главная звезда в любительской команде, за которую играете регулярно? — У нас почти все ребята титулованные. Главная звезда – наш руководитель, который верит в нас и дал мне возможность проявить себя как главному менеджеру ЦСКА. У него богатый опыт руководства. Я говорю о Михаиле Мишустине. Наверное, он не будет очень доволен, что я так сказал (улыбается), но я давно хотел это сказать. Этот человек болеет всей душой за ЦСКА.
— С учётом ваших желаний, решение о завершении карьеры не рано приняли? — Я плавно перешёл со льда в офис. Лёд рядом, но надо было другие задачи решать, более объёмные. Первый год было сложно, а потом уже всё стало понятно. Ничего сложного нет, надо быть в теме и в форме. Многосторонняя жизнь. К тому же я работал с первой командой на вбрасываниях, например. Поэтому я особо не ощущаю, что у меня что-то закончилось.
— Вы говорили, что хотели бы поехать в кругосветное путешествие после завершения карьеры… Откладывается? — Была такая мысль, хотелось отойти от хоккея. Но шансов не было (улыбается). Вообще, у нас нет отпуска. При моей должности это даже не подразумевается. Нет такого, что две недели ты ни с кем дела не обсуждаешь. Мы едем в отпуск на две недели, но это чисто символически для семьи, а я работаю все эти дни.
— Где в этом году в отпуске были? — В Детройте у родителей и две недели на море. То есть на море была моя семья, а я на телефоне был всё это время.
— А сколько примерно в день по телефону разговариваете? — Целый день. Он у меня с батареей, это спасает, а так приходилось бы заряжать каждые три-четыре часа. Много разговоров. В моём подразделении команда КХЛ, МХЛ, спортивная школа, а теперь ещё и команда ВХЛ добавилась. Этот проект мы с нуля развиваем. У меня есть много помощников, им низкий поклон за работу. Жизнь очень интенсивная, и карьера продолжается, просто не на льду.
— И всё-таки кругосветку надолго отложили? — Я раз шесть пересекал океан и считаю, что уже слетал. Правда, не в отпуск, а по работе.
— В работе главного менеджера ответственности больше, чем на льду. — Приходилось не руками и ногами работать, а серым веществом. Да, первый год было тяжело, на такой должности анализируешь ситуацию 24 часа в сутки. Были проблемы. Сейчас легче. Уже разграничиваешь определённые действия и мысли. Грамотно планируешь время. Кто-то подумает, что всё стихийно происходит, но поверьте мне, это системная работа. Стихийного ничего не бывает, хоккейный мир крутится вокруг одной идеи – кто первый, кто быстрее схватит таланты, увидит, найдёт их и договорится.
— Вы эту схему сразу поняли? — Конечно. Я находился в ней как игрок. Я пришёл в «Детройт» в первый год, поменялось 15 игроков, во второй — восемь-десять, а потом ты играешь одним составом в течение пяти-семи лет, меняются лишь единицы. Теперь вспоминаешь это и прогнозируешь ситуацию, которая складывается здесь.
— Вы анализируете работу менеджеров в КХЛ? Насколько в КХЛ всё профессионально по сравнению с НХЛ? — В НХЛ есть система и рабочая этика. У нас есть рабочая этика и много систем. В каждом клубе своя «кузня» и своё понимание, как должно быть. В НХЛ если хозяин клуба назначает генерального менеджера, то он делает всё. Он нанимает тренерский штаб, тренеры должны найти помощников, а менеджер должен найти доктора и т.д. В России — всё переплетено. Меня до сих пор поражают некоторые моменты, думаю иногда: «Неужели это так и есть?» К сожалению, так и есть. В НХЛ всё чётко: главный менеджер – это фигура, и он отвечает за всё, там нет директоратов, советов. У нас по-другому, но, наверное, это правильно.
— К игрокам вы предъявляете такие же требование, как к себе в своё время? Судите ли их по себе? — Серьёзный вопрос. Если скажу правду, игроки задумаются (улыбается).
— Пускай задумаются. — У нас очень сильный тренерский штаб, который и так их заставляет ежедневно думать о своём будущем. Первые несколько лет было такое понимание: судишь по себе, но и сам себе противоборствуешь в этом. В результате получается 50 на 50. Борешься сам с собой. Приходишь к выводу, что судить по себе — это не совсем правильно.
— То есть нужно реально смотреть на вещи? — Совершенно верно. Поколения хоккеистов, менталитет сильно отличаются. Советский Союз от России отличается. Минимум хотелось бы, чтобы у игроков была самодисциплина, мы за это боремся каждый день. Напоминаем, устанавливаем командные правила, чтобы люди, получая серьёзные финансовые вознаграждения, вели себя прилично, как в клубе, так и вне его. От этого зависит репутация ЦСКА. У нас все ребята понимают, что дисциплина бьёт класс. И важно понимание идеи команды, что это группа людей, которая каждый день работает на износ ради одной цели. И эту систему нужно выстраивать с самого начала, чтобы в конце сезона она не подвела.
Я уже четвёртый год работаю в ЦСКА, и мы стараемся, чтобы люди это понимали. Естественно, отбор, селекция, как это принято сейчас называть. Мы реально работаем как психологи. Понятно, какой перед нами хоккеист, какое у него мастерство, а мы стараемся понять, что это за человек.
— Лидер ЦСКА Александр Радулов такой взрывной по характеру. С ним сложно? — Нет, с Сашей очень легко. Ему просто надо дать остыть, и потом он понимает, что ты ему хочешь сказать.
— А вы быстро разобрались с его психологией? — Да. Я же не только против Саши играл, мы общались в бытность игры в Северной Америке, он помладше был, я уже постарше. Особенно общались в бытность игры в «Вашингтоне». Мы ходили иногда на ужины. То есть я знал, кто такой Саша Радулов, уже там.
— Для вас это, наверное, большой плюс, что знаете так хорошо игроков, с которыми приходится работать теперь в другом качестве? — Ну, для меня это, наверное, не такой большой плюс, а вот для нашего тренерского штаба это большой плюс. Потому что они с ребятами общаются каждый день, есть много откровенных разговоров. Есть много хорошего, но есть много и рабочего времени, где они подталкивают в нужном направлении всех наших игроков. Поэтому для них это огромный плюс. Моя задача – проинформировать. Вот, допустим, в прошлом году новый тренерский штаб пришёл, моя задача была проинформировать их по каждому из игроков, составить психологический портрет. Потому что технику и мастерство ребят они представляют и важно понять, что это за люди. Всё это — диалог, открытое общение, не боязнь сказать свою точку зрения. Пусть мы даже не согласны по какому-то моменту – это мы называем рабочим общением.
— В вашем докладе, который вы делали тренерскому штабу, всё-таки самым интересным персонажем был Радулов? Просто многие коллеги Дмитрия Квартальнова гадали тогда, как они будут находить общий язык. — Это было сказано, не зная «кухни», даже того месяца-двух, которые мы проработали. Дмитрий Вячеславович сразу встретился с лидерами. Поэтому информация была в тех мерках, как и по всем другим игрокам. Что там про Сашу говорить? Отличный игрок, всё делает с сердцем и хочет победить. Но… заносит. Эмоции — это такая штука, в такой игре, как хоккей, иногда их сложно сдерживать, да и не надо. Самое главное, чтобы это не наносило урон ни игроку, ни клубу. И с этих позиций мы и работали все вместе. Поверьте, и сейчас есть рабочие моменты с тем же Сашей Радуловым. И с иностранцами много рабочих вопросов, просто вы об этом не спрашиваете. А такие же вопросы можно задавать по каждому игроку нашей команды. Просто Радулов – фигура, и интересно, что он выдаст в следующий момент.
— Слухи и в этом сезоне были, что с Радуловым есть конфликтные моменты внутри клуба, просто это не выносилось. — Не было никаких таких моментов, я сейчас могу спокойно об этом сказать. Никаких конфликтов, в том числе в плей-офф. Были рабочие составляющие моменты. Тренеры хотели бы, чтобы Саша сыграл тот или иной момент так-то и так-то, Саша мог сказать: да, но что-то не получилось, и работа продолжалась. Если пресса приняла это за какие-то конфликты, то да, у нас каждый день конфликты (улыбается). У нас без конфликтов ни дня не проходит. Если уж так подогреть эту историю с 1 до 10, то мы в районе 12.
— Таких конфликтов, как в СКА, нет, наверное, у вас? — Не знаю, что там реально произошло и даже не хочу комментировать. Не знаю вообще, правда это или нет. Но было интересно почитать, что же происходит в мире, кроме ЦСКА (улыбается).
— Вроде всё тихо-тихо, предсезонка начинается, а тут раз – и такая тема. — Да, это тема. Поэтому будем следить за продолжением. To be continued.
— То есть вы следите за такими вещами тоже? — Нет, они просто попадаются, когда читаешь прессу. Не удаётся следить, реально очень много работы. Иной раз выхожу из-за стола в своём кабинета в полшестого вечера. Даже не помнишь, чем занимался. Работа в клубе требует решения очень-очень многих моментов, вопросов — бухгалтерия, бумаги, техническое оформление переездов игроков из другого клуба.
— Сейчас новый клуб «Звезда» у вас появился. — И мы этому несказанно рады. Об этом я могу говорить большую часть интервью, потому что мы сумели всё-таки найти общий язык. База в Чехове отличная и руководству огромное спасибо, что нас, во-первых, поняли, пустили, и сделали очень приемлемые цены. Мы внутри своего бюджета смогли найти возможности создать команду. Я не раз буду говорить огромное спасибо руководству города Чехова, особенно ледовому дворцу.
— Вопрос с командой ВХЛ серьёзный, долго решался. — Три года мы муссировали эту тему. Для меня лично и для всех, кто понимает в хоккее, это была очень важная тема с первого дня. Мы смотрели на нашу молодёжку, как на переходный этап становления молодых ребят в КХЛ. Но мы понимаем, что без этого просто невозможно. Да, в Советском Союзе мы в 16 лет пришли в ЦСКА, но мы стали игроками через четыре года только. Рома Любимов – прекрасный пример, два года понадобилось, чтобы он стал игроком КХЛ. Это очень хороший пример, положительный, но с ВХЛ будет год, а может и меньше, потому что они там будут играть с мужиками. Может, скорости и давление там поменьше, чем в КХЛ. Мы считаем, что это правильное вложение финансов.
— Это система грамотная. — Это система, и она нужна. Фарм-клуб всегда нужен.
— Вы сказали, что три года вопрос решался. А были какие-то варианты, кроме Чехова? — Было 10-12 вариантов в Московском регионе, плюс Сибирь, Дальний Восток. Если не ошибаюсь, даже в районе Тюмени предлагали вариант. Я был за, потому что, если ребята в первой команде по двустороннему контракту плохо выполняют свои обязанности… я за Чебаркуль (улыбается). Это такая нормальная практика, я уже упомянул о наших разных поколениях и взглядах на жизнь.
Мы рассматривали много вариантов три года, но для нас самих надо было бы туда летать, тратить клубные деньги. Эта ситуация была бы не совсем правильная. В Чехове подходящая база, нас всё устраивает в плане профессионально-спортивной подготовки этих молодых ребят.
— В «Звезде» будут играть только воспитанники ЦСКА или будете иначе комплектовать команду? — Мы придём к тому, что только наши воспитанники. У нас будет несколько игроков старшего возраста, которые помогут им в становлении. И это тоже разработано, уже есть несколько фамилий. Так защитим ребят. У нас молодые ребята совсем 1996-97 года будут играть с мужиками, и мы их обеспечим определённой защитой, чтобы они думали о хоккее, а не о физическом или моральном давлении на льду. Проект очень интересный. Ещё раз проверим свою профессиональную пригодность, состоятельность в организации. Пусть даже в Высшей лиге, но клуба. Пока у нас неплохо получается.
— Там за селекцию кто-то отвечает отдельно? — Начальник селекционной службы – Алексей Трощинский и Александр Харламов, наш заместитель спортивного директора ему помогал. Мы во всех этих моментах принимаем активное участие. Лично я с технической деятельностью держу руку на пульсе обязательно.
— Что касается использования «Звезды», ссылки у игроков будут, как у Прохоркина? — Это не ссылка, а рабочий момент. Если ребята провинятся, сбавят требования, они будут иметь серьёзный разговор — раз, потом второй серьёзный разговор, а на третий мы будем делать выводы… куда их послать.
— У вас много таких серьёзных разговоров было за три года? — Несколько было. В той или иной мере почти каждый месяц какие-то моменты были. Мы должны были стимулировать хоккеиста, чтобы он вернулся к тем моментам, которые необходимы. Мы достаточно прямо и чётко излагаем своё видение роли и позиции каждого игрока в команде. Все ребята должны это понимать.
— Насколько чётко у игроков прописана шкала штрафов? Не будет ли наказание за что-то для игрока сюрпризом? — Нет, такое исключено. Есть чёткие параметры правил, игроки с ними знакомятся и даже подписывают.
— А в этом вопросе перенимали опыт НХЛ? Или это свои традиции? — У нас тоже в Советском Союзе и в России вообще очень богатая шкала, богатые знания в плане штрафов, правил. И они основывались не на Северной Америке, там вообще нет такого.
— А куда идут эти деньги? — Я бы сказал, игроки не платят штрафы, они сами волонтёрски сдают деньги в фонд команды. Мы здесь не при чём. Всё происходит по нормальным хоккейным понятиям. Мы не штрафуем ребят, их штрафуют коллеги по команде.
— Есть банк? — Да, есть банк, может, на подарок кому-то, может, ещё что-то. У нас четыре или пять параграфов. Вот к Сашке Радулову возвращаясь, он провинился, заплатил большую сумму за то, что его выгнали с площадки в третий раз. Лига нам присылает документ, мы удерживаем и всё.
— А такие пункты в НХЛ вы встречали? — Нет, я не помню. Серьёзно не вчитывался, очень длинный контракт. Но вы поймите, там другой менталитет. Там просто это представить невозможно, чтобы человек принял определённую дозу не очень хорошего напитка и не пришёл на тренировку. Я за двадцать с чем-то лет такого не встречал. Конечно, разные бывают команды, организации, может, и были случаи, но очень редко. Там правила эти не нужны, все и так понимают последствия: просто другого поставят на твоё место, и всё. Поэтому там каждый сам себе хозяин. В НХЛ не надо никого так стимулировать. А то, чем мы тут занимаемся, я считаю — детский сад вторая четверть, там этим не занимаются. У нас маловато пока рычагов.
С нами такое тоже было, когда я рос в хоккее. Есть такие ошибки, которые ты реально не подозреваешь, это называется честные ошибки. А есть такие, которые люди делают специально, ну потому что они не могут себя пересилить, мягко скажем. Вот с этими людьми мы и работаем.
— В плане становления клуба на серьёзный уровень, с каким вы сталкивались в НХЛ, ЦСКА насколько близок? — Мы прошли 50 процентов. Даже если взять спортивные отделы, нам человек 200 ещё надо в штат. Я утрирую, конечно, но усиление бы не помешало. А нам говорят: нет, страна наша на 25% сокращается, и вы тоже. Всё понятно, будем работать на трёх-четырёх должностях, что, в принципе, тоже нормально. Зная предмет, ничего страшного в этом нет. Но есть определённые моменты, когда рук не хватает и ног тоже (улыбается).
— ЦСКА клуб топ-уровня, который спонсирует Роснефть и, казалось бы, безграничные возможности должны быть, как у СКА?.. — Возможно, все так и думают, но это не совсем соответствует действительности. Финансы есть, да, но надо их правильно оформить, взять и обосновать. Это так работает не наш спонсор, а наш хозяин. Роснефть – наш хозяин. Ещё раз хочу сказать слова благодарности от всего клуба ЦСКА Игорю Ивановичу Сечину за его видение, поддержку, даже самоотверженность в достижении наших задач и целей. Без этой поддержки нам бы было гораздо тяжелее. Не получилось бы за такой короткий период так ярко сработать и иметь костяк команды, понимать цели, иметь возможность работать на будущее.
— Вообще вовлечённость Сечина в работу насколько велика? — Он в курсе всех важнейших событий. Но мы и наняты, чтобы готовить ему сердцевину вопросов, проблем. Он руку держит на пульсе достаточно чётко.
— Сейчас много разговоров, что уровень хоккеистов в КХЛ падает, профессионализма не хватает, самые профессиональные ребята уезжают… — У нас есть хороший уровень. У нас есть профессиональное отношение. Уровень хоккея в КХЛ не падает. У нас уезжают ребята в НХЛ, но уровень от этого не падает. Да, нам пока нужны легионеры. КХЛ с каждым годом этот уровень повышает. Вспомните плей-офф прошлого года. Все серии интенсивные были, не было явных аутсайдеров. КХЛ развивается, и она будет воспитывать сильных хоккеистов, в том числе для сборной. И факт, по-моему, налицо: на драфте выбрано пятнадцать игроков, и сколько из них заиграет в НХЛ? Посмотрим. Но они все — талантливые ребята, могут и будут играть в НХЛ. Это показатель, там люди умеют считать.
Я никогда не скажу, что у нас что-то непрофессионально, у нас есть свои особенности национальности и охоты, знаете это кино?.. Не всё нам нужно брать из Северной Америки. Не знаю, как у других, но в ЦСКА с СДЮСШОР идёт чёткая работа. И наши тренеры достаточно профессиональны, чтобы определить на годы вперёд, сможет этот мальчик быть хорошим игроком или нет. Я лично присутствовал каждый год при отборах, смотрел, как тренеры работают. К нам приходит очень много талантливых детей. Если можем — мы их берём, если не можем — рекомендуем, куда им пойти. Через год они могут прийти и если стали лучше, выполнив наши рекомендации – мы ищем им место. У нас очень серьёзный отбор даже с этого возраста.
— Многие как раз говорят, что с детского хоккея всё должно начинаться. — На сто процентов. Массовость нужна. Не обязательно так, как я рассказываю, профессионально. В Москве и Московской области есть очень много хороших школ, много хороших детских тренеров. И у нас с ними контакт. Если дети нам не подходят, мы обязательно рекомендуем родителям, что полгода-год, пожалуйста, позанимайтесь там-то. Мы объясняем родителям, над чем нужно работать. После этого все понимают задачи, расходимся и встречаемся через год.
— Получается, здесь у вас тоже всё под контролем. — С первого дня. Просто в первый год я не знал, куда бежать и что делать, а сейчас уже есть понимание. Нам повезло, что мы нашли хороших тренеров, хороших управленцев спортивного плана, а не чиновников. То есть мы не делаем вид, что работаем, а просто работаем. Некоторые считают, что всё происходит стихийно, потому что эти не знают, что мы делаем и как. Не говорю, что мы системные, все время пишем доклады, планы. Мы их на самом деле пишем, но для того, чтобы затем претворить в жизнь. Мы пишем планы для реальных в будущем событий. План подготовки перед сезоном, во время сезона. Бумажная работа определённая есть, но только для чего-то конкретного, а не так, чтобы лишь делать вид, что мы занимаемся чем-то. Мы считаем, что надо делать, а не имитировать деятельность.
— Соответственно, свою команду менеджеров тоже приходилось собирать? — Конечно. Через высший состав прошло несколько десятков людей. Не претендую на то, что во всём разбираюсь, но все люди работают на двух-трёх должностях и пока нам этого достаточно. Я всегда смотрю вдаль, мне по должности это необходимо, и я взял бы ещё человек 200, чтобы сделать клуб реально мощной машиной. Можно ориентироваться на тот же СКА, у них, на мой взгляд, всё очень правильно.
— У них на двести человек больше? — Я не говорю, что именно эта цифра поможет нам развиться, как СКА. Разумеется, столько человек не надо, вы ведь поняли мою мысль. Я имею в виду, что нужны профессионалы во всех сферах. У Питера всё очень профессионально — и по бизнесу, и по хоккейным моментам. У них есть финансы, и они быстро реагируют на сложившиеся ситуации. У нас есть определённая свобода, но не такая, как в СКА. Хотя ничего страшного, мы работаем в этом направлении и когда-нибудь убедим руководство, что надо чуть быстрее реагировать на создавшиеся ситуации, которые помогут нашему клубу в дальнейшем.
Я говорю, например, про ситуацию со «спартаком». Лига где-то должна была немножко по-другому сыграть, это чисто моё субъективное мнение, я не знаю всей подноготной. Но я знаю, что если бы те ребята вышли на рынок, они бы распределились ровно между клубами лиги и имели шанс где-то выстрелить. Но сейчас мы знаем, что «спартак» возрождается, эти ребята возвращаются. Здорово. Огромное спасибо, что сохранили этот клуб.
— Алексей Жамнов как раз у нас в редакции благодарил Геннадия Тимченко, что помогли сохранить игроков для «спартака». — Да, но мы не знали этих планов. Но по идее это западная формула, когда что-то растворяется по определённым причинам, все выходят на рынок. Называется аукцион. И многие менеджеры по-другому бы отнеслись к лиге. Этот тот опыт, который нужно понять, принять и оформить в регламенте. Потому что в данной ситуации не совсем правильный путь в плане учёта интересов всей лиги. Правильнее распределять таланты по всем клубам. У нас 8-10 сильных клубов и 8-10 средних, а нам нужно, чтобы все были сильные. Тогда хоккей будет развиваться в правильном направлении. Это будет просто обалденно. Но этот опыт есть. «спартак» возвращается. Спасибо СКА и Геннадию Николаевичу. Просто мы не знали об этих планах. Но сам вопрос возник.
— Вы видите прогресс от работы нового руководства КХЛ? — Когда по поручению нашего президента создавалась КХЛ, а лига создавалась стихийно и посредники, которые думали, что помогают созданию лиги, на самом деле просто смотрели в свой карман. Они взвинтили цены так, что у нас средний игрок получал такие деньги, будто он звезда. Всё возвращается на круги своя. Хочу пожелать новому руководству КХЛ поменьше слушать таких посредников. У нас страна большая, но мы живём в сложной политической и экономической обстановке. А люди, которые разбираются в хоккее, всё понимают. Это как будто мы приехали на север и пытаемся продать снег меньшинству, которое там живёт. Тоже самое тут: агенты пытаются мне продать игроков, цену которых я понимаю. Мы сейчас ещё находимся процентов на 30-40 вдали от того потолка оценки хоккеистов в плане заработной платы.
— Вы в прошлом хоккеист и говорите такие вещи. — Теперь я не хоккеист, а менеджер и я чётко понимаю ситуацию. Что это всё было раздуто. Раздуто. Но, слава богу, у нас есть определённый уровень хоккея в лиге, и он растёт в каждым годом, наша сборная достойно выступает на международной арене. Посредники тогда раздули цены на игроков. Хотелось быстро, но быстро не получается. То, что качественно, создается годами.
Сейчас новое руководство КХЛ в лице Дмитрия Николаевича Чернышенко взяло курс на реальный уровень цен на определённых игроков. Через потолок зарплат, через объяснение ситуации агентам. Я знаю, что многие люди со мной не согласятся, но это моё мнение, и я уже давно хочу об этом сказать, просто не было подходящего повода. А сейчас я вижу, что руководство лиги пытается сделать и это очень правильно. Мы должны учитывать и политическую ситуацию в мире.
— Многие объясняли рост цен игроков и тем, что у нас дефицит. — Да и нет. Если бы мы приняли правило, что надо подтягивать детские школы, ситуация была бы другая. Мы 10-15 лет потеряли. Если мы будем это откладывать ещё, то ничего не получим. Наш клуб, к счастью, в этом плане перестроился. У нас последние два выпуска дали 80 игроков, которые могут себе заработать на жизнь профессиональным спортом. Я ещё в этом не участник. Мой выхлоп будет лет через 10. Мы отслеживаем рост игроков. Они из школы идут в молодёжку, потом в вышку. Теперь мы вкладываем деньги правильно.
Могу сказать, что я здесь для того, чтобы государственные деньги не утекали никуда. Даже если ребята уезжают в Северную Америку, они потом возвращаются. Некоторым мы и рекомендуем поехать. И ребята возвращаются, у нас 4-5 игроков, которые сейчас в «Вышке». И будет больше примеров, потому что поймут, что ЦСКА работает со своими игроками, доводит их до уровня, когда они могут заработать себе на хлеб. Вот Кугрышев и Ожиганов. Без ЦСКА они бы не развились так.
— Вы считаете, что с приходом Чернышенко это и в других клубах изменится? — Главное, чтобы изменилось в лиге, которая составляет регламент. Дмитрий Николаевич большой профессионал и он реально работает с менеджерами всех клубов в плане спортивной составляющей. На мой взгляд, он выбрал очень правильный путь, потому что на данный момент все менеджеры могут договориться и прийти к единому мнению по любому вопросу. Мы сейчас находимся на очень прогрессивном пути и в следующие год-два будут приняты очень хорошие правила, включая даже отъезд наших молодых талантов за границу.
— В последнее время было много предложений по поводу запретов на отъезд талантов, в том числе, Вячеслав Фетисов предложил ввести возрастной ценз. Как вы к этому относитесь? — Не буду комментировать эти моменты. Если была бы моя воля, я бы рекомендовал ребятам уезжать в 24-25 лет, не раньше. С 16 до 20 – это школа, становление в нашей системе, потом 2-4 года — взрослый хоккей, а потом, пожалуйста. Ехать в НХЛ, чтобы пробовать играть в хоккей не надо. Нельзя! Пройдутся по тебе как танк, гусеницами переедут и выкинут. Сюда вернёшься – не вопрос. Но зачем туда ехать пробовать? В НХЛ надо ехать завоевывать своё место под солнцем. Вот это я понимаю, подход. А когда мне говорят: «попробую», я говорю: «езжай». Просто зачем? Зачем губить чьё-то время, особенно своё, правильно? Не нужно.
— Понятно, что в НХЛ никто не будет заботится о росте игрока, там бизнес. — Там система. Ты приехал, ты хоккеист. Тебя поставили и 82 матча играй. Тебя там не тренируют, не уговаривают. Ты просто должен быть в такое-то время на тренировки и в такое-то на игре. Недобор хоккейного воспитания, образования скажется. Через 60 игр тебе приклеят табличку односторонний, двусторонний или трёхсторонний игрок и всё, она пошла с тобой в профессиональный хоккей. И этого я лично боюсь за молодых ребят. Там система не подразумевает тренировочного процесса. Там или играешь и зарабатываешь, или тренируйся летом, когда ты свободен от игр. Там очень сильная бизнес составляющая. И психология очень важна. Не все могут справиться.
— Вы уже забыли плей-офф и поражение от СКА в полуфинале Кубка Гагарина? Как вам дался разговор с главным тренером после? — Разговора такого не было. Было повседневное общение. Был сделан анализ ситуации. Мы переспали с этим и не день-два, а может, неделю. Потом в рабочем процессе встречались и говорили об определённых направлениях, анализировали, почему так случилось. Сделали анализ разбора ошибок нашей серии со СКА, всё чётко поняли, что можно было бы поменять. Это опыт и не печальный. Да, результат не сложился в нашу пользу при таком преимуществе, но мы стали сильнее, это я точно знаю. К сожалению, у меня была такая мысль по ходу этой серии: что-то мы слишком хорошо играем против такой талантливой команды, как СКА. СКА в этом сезоне был сильнее даже «Салавата», который в своё время выиграл Кубок Гагарина вместе с Вячеславом Аркадьевичем. На мой взгляд, наша серия помогла СКА обрести чемпионский характер, потому что сложно с 0-3 выиграть, но возможно. Какие-то факторы оказали влияние на обе команды и серия так завершилась.
— Не снится вам это? — Нет, сплю спокойно. Надо идти дальше. Разобрали всё, разложили на полочку и вперёд. Зачем рефлексировать постоянно? Игра очень быстрая, надо реагировать, а не думать бесконечно.
— Квартальнов тогда всю вину взял на себя, что ему не хватило опыта. Вы согласны с его выводами? — Я уважаю его слова. Это очень мужественно и в той ситуации, наверное, правильное решение сказать об этом прессе. Но я считаю, что мы — одна команда, и мы все там поучаствовали в той или иной степени. Мы приобрели опыт. Дмитрий Вячеславович вынес это на суд болельщиков, но у каждого из нас состоялся такой разговор в себе.
— ЦСКА просто здорово прошёл регулярку. Вы можете признать, что команда была не готова к тому, чтобы выйти в финал? — Нельзя не говорить о таланте команды СКА. У нас несколько человек не играли в плей-офф вообще никогда. Гадать не хочется. Мы благодарны тренерскому штабу, что вот так — с корабля на бал — сделали такой сезон, завоевали 140 очков. Фокус был на регулярку. У нас очень сильные руководители и они хотят результат вчера. Это понятно.
Но в этом году мы будем по-другому смотреть на эту составляющую. Я всегда знал, что плей-офф – венец нашей работы в сезоне. И я считаю, что это супер интенсивная вторая часть чемпионата, нам интересно померяться силами с лучшими клубами КХЛ, и если мы обыграем их, это будет очень здорово. Что не делается, всё делается к лучшему. Я знаю, что мы стали сильнее.
— Вы сказали, что как игрок Сергей Фёдоров мог бы заиграть у Квартальнова. У вас с Квартальновым два года контракта. О будущем не думаете? — Есть система наблюдательного совета. Но в моих личных планах, как менеджера, входит работать с Дмитрием Вячеславовичем долго, напряженно и, надеюсь, счастливо. В чём секрет его успеха? Он универсальный человек. Может тебя напрячь поработать и, видя твою отдачу, может похвалить. Он очень хороший психолог и просто очень хороший человек. Ребята это чувствуют и как-то тянуться. Он человек слова и дела.
— У вас абсолютно во всём с ним мнения сходятся? Нет конфликтов и разногласий? — По селекционной политике, конечно, есть. Но в плане того, как тренировать я особо стараюсь не нарушать тот процесс. Четыре тренера, зачем им пятый? Какой бы он тут ни был.
— С таким-то опытом наверняка у вас есть своё мнение?.. Всегда удаётся быть в стороне? — Не буду кривить душой, мы обсуждаем некоторые моменты. Но определяющая фигура – Дмитрий Вячеславович и его тренерский штаб. Спросят – отвечу. У нас в этом плане доверительные рабочие отношения. Например, по вбрасываниям я готов был помочь и сделали систему, ребята прониклись, отнеслись к этому серьёзно. Мы повысили выигрышный процент вбрасываний, особенно в конце игры, в важных ситуациях на льду.
— У нас с вбрасываниями, конечно, вообще проблемы, чемпионат мира показал, в сборной у всех это. — No coments. Про ЦСКА готов говорить, но не про сборную. Я готовлю ребята для их же профессиональной карьеры, чтобы они добились всего, чего только можно.
— Насколько ЦСКА сейчас укомплектован к сезону? — На 99,9 процентов. Мы взяли опытного шведского вратаря Виктора Фаста. Мы надеемся, что он нам поможет в плей-офф. И у нас осталась одна позиция легионера в атаке.
— Многие считали вратарскую позицию ключевой в серии со СКА. Лаланд не нужен клубу больше? — Вратарь? Но мы же не забили. Я никогда не ищу крайнего. Конечно, результатом последней финальной игры конференции мы не довольны. Но так случилось, и мы с этим живём, работаем. Постараемся быть лучше в следующий раз. Кевин был очень важной частью нашей команды, он здорово сыграл в плей-офф. Да, одна финальная игра, но всё бывает. Проиграла команда, а не кто-то один. В его сторону могу сказать только слова благодарности. К сожалению, так получилось. Это составляющая нашего хоккейного бизнеса. Он пока не попадает в пул тех вратарей, с которыми мы пойдём в сезон.
— Понятно, что для победы в Кубке Гагарина клубу нужен сильный вратарь. Всё-таки Фаст неоднозначная фигура в этом плане… — Очень даже однозначная. Опытный вратарь с плохим коэффициентом отражаемых бросков в последнем сезоне. Но понимаете, учитывался его предыдущий опыт, в какой организации он работал, в какой команде играл, что он вызывался в сборную Швеции постоянно. Он будет очень сильной фигурой в нашей команде. Наша задача раскрыть его сильный качества, чтобы он сделал ту работу, на которую мы его приглашаем, особенно в плей-офф.
В своё время наш главный тренер объявит, кто первый вратарь, кто второй и кто третий. Моё понимание такое: каждый из вратарей, который сейчас на сборах, будет тем, кем он сам захочет быть. А там всё может случиться. Я очень деликатно отношусь к вратарскому вопросу. Наши сборы покажут, до начала сезона мы будем знать.
— У Радулова год контракта и он каждый день говорит, что мечтает после уехать в НХЛ, побороться за Кубок Стэнли. — Это не совсем правильно, он не мечтает никуда уезжать. Это одна из таких рабочих тем, чтобы мы, наш клуб, шевелился.
— И как? Вас эта тема беспокоит? — Это не будет лёгким вопросом не для Саши, не для нас, вне зависимости от того, какие финансы будут обговаривать его представители. Он правильно думает, что впереди важный сезон и нужно показать всё, на что способен, дожать ту тему с прошлого года и там уже посмотреть.
— А мечта о Кубке Стэнли? — Это отличная мечта. Выиграть Кубок Гагарина и поехать выиграть Кубок Стэнли. Время позволяет. Это будет рекорд. Он отработает наш сезон, надеюсь, с хорошим финальным окончанием и тогда может сразу успеть в НХЛ. Такого ещё никто не делал, но у Саши всё может получиться.
— Вы как-то с этой темой работаете? — Мы не можем работать на эту тему. Мы понимаем её, знаем, когда надо начинать. Саша Радулов — ведущий игрок ЦСКА, и я думаю, что у нас будет достаточно времени, чтобы проработать вопрос и после сезона в том числе. На данный момент всё только начинается, всё самое интересное впереди.
— В сезоне с ним разговоров не будет? — Детально не могу сказать, возможно, и будут. Но наш фокус в сезоне – клуб ЦСКА и его задачи. Мы не первый год этим занимаемся. Решим вопрос, в той или иной степени будем понимать, что происходит. Это не основной вопрос. Мне кажется, что это отвлекает нас как клуб. И Сашу тоже будет отвлекать, если его весь сезон будут спрашивать про НХЛ. Саша уже очень адекватно сказал по этому вопросу. Я думаю, что он не отступится от того, что объявил и не добавит ничего, потому что уже всё сказал. Надо отрабатывать этот контракт и думать о будущем после сезона.
— Вы говорили, что хотели Александру Сёмину позвонить, поинтересоваться о будущем. Позвонили? — Нет, ещё не было такой возможности. С его агентом я общался, но не по Александру. На счёт Сёмина он ничего мне не сказал, а я не спросил. Но поверьте, если бы Саша Сёмин рассматривал Россию, мы бы уже были на связи. На данный момент такого нет. В НХЛ у него не может не быть вариантов, потому что очень талантливый игрок. Он спокойно там может играть. Смотря в какую ситуацию там попадёт, а это уже работа агента.
— Сёмина вы очень хорошо знаете, как считаете, почему у него такой сезон получился? Мог он требования к себе понизить? — Мне сложно судить. Новый тренер – новые требования. Может быть, где-то они разошлись во взглядах на хоккей. Никому не пожелаешь такого сезона – то вверх, то вниз. Но в этой ситуации от обоих сторон зависит очень много. Итог простой – не сработались. У каждого были разные взгляды на самый важный кусок работы.
— Вы сказали про поездку в Детройт к родителям. А как часто общаетесь с братом Фёдором? Была информация, что он завершает карьеру. — Мы всегда на созвоне. Не буду говорить за него, но я видел, что он тренируется, работает и находится в неплохой форме. Поэтому если его агент что-то найдёт, он будет играть в хоккей дальше. Не знаю, откуда такие слухи пошли.
— По Игорю Григоренко поясните ситуацию. — Всё просто: в финансовых вопросах мы разошлись. У нас в команде есть понимание ролей и на ту роль, на которой мы видели Игоря, мы отводили определённую финансовую сумму, но это Игоря не устроило.
— Это потеря для ЦСКА. Кем думаете его заменить? — Незаменимых людей нет. Это очень хороший игрок, который вписывался в нашу программу. Но у нас есть много сильных молодых игроков, которые будут пробоваться на месте левого крайнего. Нам нужен хороший центральный для первого-второго звена.
— Если не найдём, может я выйду, тут кататься начал, Сергей Викторович первый мой учитель, — предложил Александр Бедарев. — Да… Готовьте панихиду по Саше после первого шага на льду, — оценил Фёдоров с улыбкой.
— Я взялся за клюшку, Викторович спиной вперёд поехал, а я просто стоял на коньках, и мне всё равно было очень страшно ехать. Я первый раз в жизни надел коньки в 32 года, — рассказал пресс-атташе ЦСКА. — Это тоже самое, как если бы я вдруг начал заметки в газету писать. Наверное, ошибок бы наделал там. Так что, каждый должен заниматься своим делом, — подытожил Фёдоров.
