По стопам Евгения Малкина: Записки американского журналиста о путешествии в Магнитогорск (Часть 4)
Источник: InoProSport
С третьей частью можно ознакомиться здесь.
«Звездная болезнь»
В самые ясные дни, когда голубое небо вытесняло со своих владений неотступную серость, юный Евгений Малкин мог смотреть на эту гору с Западного берега реки и, по пути в школу, чувствовал внутри себя острую тоску.
Эта гора дала его семье все. Нет, не многое, но она подарила жизнь. На этом заводе потели три поколения его предков. История города была его собственной историей. И, что важно, несмотря на то, что его отец работал целыми днями, жаловаться он и не думал.
«У нас в семье было 4 человека, а работа была лишь у отца, - вспоминает Евгений те дни. – И ему было нужно больше денег. Это было непросто. Ему нужно было заботиться о семье и усердно трудиться каждый день, потому что дома его ждали двое детей, а дети хотели мороженого и конфет».
Что мог дать им Владимир, так это глубокие знания об игре, навыками которой он овладел в молодости. Впервые он надел на Евгения коньки, когда тому было 3 года. Приблизительно в возрасте 5 лет Евгений начал посещать хоккейную школу магнитогорского «Металлурга».
Владимир понимал то, чего не мог осознать Евгений: С распадом Советского Союза Россия медленно и методично начала менять направление своего существования. Когда Владимир в молодости играл в хоккей, в Магнитогорске не было настоящей арены. Однако в 1991-м году всего в нескольких кварталах от 10-этажного здания, где жила семья Малкиных, открылся ледовый дворец имени И.Х. Ромазана.
Ромазан являлся директором Магнитогорского металлургического комбината, и приложил много усилий для того, чтобы спортивная арена открылась в Магнитогорске еще во время существований СССР. После, в 1993-м, будущий председатель совета директоров завода Виктор Рашников начнет привлекать в «Металлург» большие инвестиции, и уделять больше внимания развитию детского хоккея.
Рашников как никто другой знал толк в изготовлении первичных материалов, и Евгений, со своими друзьями, вовлекся в этот новый процесс правильного восприятия человеческого развития. Он был активным мальчишкой, так что вставать в 6 часов утра, наравне с другими работниками завода, было для него нормальным делом. Он и еще 60 ребят могли играть в хоккей на арене перед началом и после окончания занятий в средней школе. Что в этом плохого?
Тренеры в хоккейной школе бросали вызов всей этой молодой поросли, недвусмысленно напоминая им о том, что если они не преуспеют в хоккее, то закончат тем, что станут работниками завода, располагающегося по другую сторону реки.
Подстрекать Евгения было и не нужно. Он был всегда очарован хоккеем. Когда он был еще совсем малышом, Наталья, однажды, пришла к нему в комнату, и обнаружила, что он спит во вратарской маске. В 11 лет он летом сломал ногу и передвигался при помощи костылей. Владимир решил, что это исключает его участие в первом осеннем турнире, и был шокирован, когда один из его друзей спросил, почему он не пришел посмотреть на игру Евгения.
«Тренер пытался запретить Евгению выходить на лед, - говорит Владимир. – Но это было бесполезно».
Игра приносила Евгению радость, но она не решала всех проблем. Родители по-прежнему не разрешали ему завести собаку.
«Он просил об этом очень часто, - говорит Наталья. – Даже написал школьное сочинение, которое называлось: «Моя мама не разрешает мне завести собаку».
Евгению просто приходилось продолжать работать. Он сразу продемонстрировал, насколько одаренным парнем он является, и тренеры поставили его в одну команду с его старшим братом, с ребятами на год старше. Евгений не боялся выходить на лед и играть против старших парней. Он бесстрашно принимал на себя один силовой прием за другим. Он так вовлекался в игру, что даже плакал после поражений. И, в скором времени, был назначен капитаном старшей группы.
«Я был очень удивлен, - вспоминает Евгений. – Тренер сказал: «Ты лучший хоккеист на льду. Ты должен быть капитаном, потому что работаешь больше всех. Эти парни больше и старше тебя, но они хотят следовать за тобой».
Они последовали за ним в такие американские города, как Сан-Франциско, Чикаго и Олбани, откуда молодежная команда магнитогорского «Металлурга», спонсируемая Рашниковым, привезла домой первое место. А затем для парней настало то время (обычно 16 или 17 лет), когда они должны решить, хотят ли они продолжать заниматься хоккеем и стараться попасть в профессиональную команду, или собираются поступать в техникум или университет с тем, чтобы получить работу на быстрыми темпами модернизирующемся заводе.
Для Ивана Семочкина, одного из партнеров по молодежной команде Евгения, правильным решением было завершить карьеру. Он поступил в одно из образовательных учреждений, чтобы изучать обогащение полезных ископаемых. Однако для него, как и для всех остальных, было очевидным, какой выбор сделает Евгений.
«Если бы вы в то время взглянули на Малкина, - делится Семочкин. – Вы бы сразу увидели, что он точно станет профессиональный хоккеистом».
Евгений присоединился ко второй команде «Металлурга», где хоккеисты могли застрять на долгие годы, прежде чем совершить прыжок в профессионалы, либо сдаться. Евгений пробыл там лишь несколько месяцев перед тем, как подписать свой первый профессиональный контракт в 17-летнем возрасте, и начать выступать за «Металлург» в сезоне 2003-2004.
Клуб вводил его в состав постепенно. Тренеры не хотели его торопить. Однако, находясь в маленькой квартирке на улице Карла Маркса, Евгений не переставал мечтать.
Он хотел купить своей семье новый дом, в более привлекательном районе, где им больше не придется делить стены с другими людьми. Его родители предлагали просто купить квартиру побольше. Евгений не хотел даже и слышать об этом. Они вместе занялись поисками дома, и этот процесс одурманивал. Вариантов было так много.
«Возможно, у Евгения началась звездная болезнь, - предполагает Владимир. – Евгений был на подъеме. Он чувствовал, что теперь может помочь семье. Это было для него очень важно».
Вице-президент магнитогорского «Металлурга» Геннадий Величкин вспоминает: «Он парил над землей. Это было самым главным достижением в его жизни. Первая победа. Настоящее счастье».
Итак, Евгений Малкин перевез своих родителей и брата в новый дом, располагавшийся в старой части города, за кирпичными стенами, где соседи располагались выше по карьерной лестнице завода. Однако он не был до конца счастлив. Он не мог чувствовать себя расслабленным в доме с мраморными лестницами и зеркалами, устилающими длинный коридор на первом этаже. В его быстроразвивающейся карьере ему еще было к чему стремиться.
Побег из Хельсинки
Евгений Малкин не чувствовал себя звездой. Конечно, «Питтсбург Пингвинз» задрафтовали его под вторым общим номером на драфте НХЛ-2004, так что люди знали его имя. Однако в свои первые 3 сезона в составе магнитогорского «Металлурга», ему в общей сложности не удалось набрать и 100 очков.
Он был готов к отъезду. Он никогда не отличался терпеливостью. А сейчас американский агент Джей Пи Барри нашептывал ему, что к началу сезона 2006-2007 ему нужно поехать искать счастья за Атлантическим океаном.
«Малкин был голоден, - говорит Андрей Зайцев, ресторатор и владелец одного из ночных клубов в Магнитогорске, который в то время был дружен с Евгением. «Он хотел все изменить. Есть люди, которые быстро «наедаются» спортом. Малкин же был голоден».
Конечно, когда настало время официально объявить о своем решении, ему пришлось нелегко. Малкины считали, что Евгений может добиться статуса свободного агента и присоединиться к «Пингвинз» после окончания сезона 2005-2006. В июне 2006 он отправил факс Величкину, в котором говорилось, что по российскому трудовому законодательству он пользуется правом разорвать контракт с уведомлением за 2 недели.
Величкин ответил Малкиным, что не дает никаких гарантий. Он чувствовал, что этот драгоценный хоккейный камень, добытый и обработанный здесь, в Магнитогорске, при помощи инвестиций Рашникова, ускользает от них еще до того, как они сумели пожать плоды своих трудов.
Величкин и Рашников, занимавший пост президента клуба наряду с председательством в совете директоров завода, поговорили на этот счет. Они пришли к решению предложить Малкину контракт на год, по которому он получит $3,45 миллиона, что в том сезоне являлось самой большой суммой по контрактам в российской суперлиге, и большими деньгами, нежели он заработал бы в «Пингвинз». Это должно было сделать его настоящей звездой «Металлурга». А по окончании этого волшебного года в Магнитогорске, они с почестями и церемонией на глазха у болельщиков клуба, проводят его в НХЛ.
Они считали это честным. Именно так должна была завершиться карьера Малкина в Магнитогорске.
«Мы хотели показать болельщикам тот бриллиант, который создали, - делится Величкин. – Что значит вырастить спортсмена? Одного теннисиста вырастить легко. Его нужно кормить, покупать экипировку, предоставить тренера и площадку для тренировок».
«Для того чтобы вырастить одного хорошего хоккеиста, нужно тренировать 25 человек. Нужно ездить в поездки и играть против других команд. Нужно снабжать их экипировкой, которая быстро изнашивается, кормить их и содержать тренерский штаб. Родители практически ничего не платят хоккейной школе. Основные издержки оплачиваются за счет хоккейного клуба и завода. Это очень, очень тяжелый и трудоемкий процесс.
«За один год через хоккейную школу проходит 500 человек. Все для того, чтобы вырастить одного-двух игроков высшего класса».
На протяжении многих недель, Евгений практически каждый день встречался с Величкиным и его ассистентом. Наталья также часто контактировала с Величкиным, который пытался уговорить не только сына, но и его родителей. 6-го августа, после того, как Евгений так и не согласился поставить свою подпись под контрактом, «Металлург» решил прибегнуть к помощи тяжелой артиллерии. Встреча была назначена в офисе Рашникова, и, когда один из самых влиятельных людей в России не сумел убедить Малкина, переговоры переместились в его дом, и продолжились на следующий день. Оказываемое давление сильно измотало Евгения. Величкину показалось, что молодой человек приведен в замешательство.
Евгений достиг переломного момента в переговорах со своим городом. Здесь он овладел своим мастерством, однако сейчас перед ним открывался весь мир. Так чего ему было желать? Быть лучшим для города, который его вырастил? Или просто быть лучшим?
«Это было для меня большим стрессом, - вспоминает Малкин. – Я понимаю, что генеральный менеджер делал свою работу. Он хотел, чтобы я остался в родном городе. Однако может быть, он старался излишне сильно. Он пришел ко мне домой. Говорил с моими родителями. Это был небольшой перегиб».
Евгений не мог понять, почему он так много значит для «Металлурга». Ранним утром 7-го августа он подписал контракт, но чувства облегчения это не дало. Вместо этого появилось ощущение, что контроль над собственным будущим уплыл у него из рук.
«В этот вечер, - написал Малкин сообщение ассистенту Величкина. – Вы убили мою мечту».
Через несколько дней он улетел в Хельсинки, чтобы вместе с командой провести предсезонный сбор, и, казалось, подготовиться к тому, чтобы подарить болельщикам из Магнитогорска свой последний сезон в клубе.
Однако Евгений и его агент Барри выработали план, подходящий для рассказов о Холодной войне. Когда Евгений приземлился в Хельсинки, Барри ждал его у таможенного контроля. Они сбежали и несколько дней скрывались в одной из квартир, пока Евгений не смог прийти в американское посольство и подать заявление на получение визы. После того, как Барри и Малкину удался побег в Лос-Анджелес, Величкин был вне себя от ярости.
«Это настоящий спортивный терроризм», - сказал он тогда.
Боль была очень глубокой. Вот, что получил Магнитогорск за время и энергию, потраченные на Малкина. За то, что не препятствовал его отъезду за заграничной славой и богатствами после окончания следующего сезона. «Металлург» подал в суд на «Пингвинз», давая понять, что «Питтсбург» не вложил в развитие Малкина ни копейки, однако, каким-то образом, сумел бесплатно заполучить готовый продукт. Величкин хотел хоть какой-то компенсации. Хоть чего-то, что могло бы смягчить боль. Однако деньгами эту рану заживить так и не удалось.
Находясь в Магнитогорске, Владимир и Наталья Малкины были так же удивлены дерзкому побегу Малкина, как и весь остальной город. Им ничего не было об этом известно, и они остались с прощальными подарками их сына – блестящим домом и неугомонным щенком по имени Джоффри, которого, по правде говоря, они никогда и не хотели заводить.
Продолжение следует…
