Секреты Суперсерии-1974: наши называли канадцев старперами и рвались на «Глубокую глотку», Третьяка тошнило от напряжения
СССР vs ВХА.
50 лет назад, в сентябре-октябре 1974 года, состоялась вторая серия матчей между сборными СССР и Канады, представленной в тот раз игроками Всемирной хоккейной ассоциации.
Канадский журналист написал, что живот тренера сборной СССР необъятен, как балкон Мавзолея
«По дороге на одну из тренировок я сел в автобусе с Владимиром Шадриным, – говорит мне Александр Палладин, собкор АПН в Канаде в 1973-1979 годах. – Он производил впечатление одного из самых интеллигентных наших игроков. У большинства-то круг интересов был довольно узок.
Я спросил Шадрина: «Вы столько ездите по миру. Столько, наверное, видели?» Он удивленно посмотрел на меня: «Какой там... Сплошные тренировки».
В Канаде, во время Суперсерии-1974, наших игроков тоже никуда не водили, но накануне второго матча, в Торонто, переводчик Агги Кукулович остановил меня в отеле: «Хочу вас предупредить. Вон стоят пять игроков. Они собрались на просмотр кинофильма «Глубокая глотка».
Картина про девицу, которая занималась оральным сексом, вызвала в Канаде грандиозный скандал. С одной стороны, чтобы отбить деньги, его показывали где только можно. С другой, у кинотеатров устраивали пикеты, и полиция нравов Торонто взялась на места, где фильм нелегально прокатывали.
Кукулович предупредил: «Вокруг нашего отеля полно канадских журналистов. Ищут любую сенсацию. Завтра напишут, куда пошли советские хоккеисты. А если в кинотеатр нагрянет полиция нравов?»
Я тут же подошел к нашему тренеру Кулагину и обрисовал ситуацию. Борис Палыч отрядил помощника, Костю Локтева, который и лишил дружную компанию советских хоккеистов киноудовольствия».
Из Торонто мы отправились в Виннипег, и в самолете Кулагин попросил рассказать, что пишут в канадских газетах. Первым делом мне попался таблоид Toronto Sun. Его хоккейный обозреватель Джордж Гросс работал в британском – язвительном и остроумном – ключе.
Прочитав, как он описал Кулагина, я спросил Бориса Палыча: «Вам все переводить?» – «А что такое?» – «Тут про вас целый абзац». – «Переводи все, как есть».
Я прочел: «Тренер русских Борис Кулагин – человек-гора. Таких в Сибири специально выращивают. Если в его глазнице поместить грецкий орех, он расколет его как щелкунчик. А его живот таких необъятных размеров, что на нем, как на балконе Мавзолея Ленина, уместилось бы все Политбюро».
Борис Палыч выслушал все это, помрачнел и сказал: «Слушай, если этот антисоветчик появится, ты мне его покажи». И перед каждой пресс-конференцией потом спрашивал: «Этот антисоветчик не появился?»
ВХА столкнулась с сильным противодействием со стороны НХЛ и для улучшения репутации нуждалась в Суперсерии-1974
Борис Кулагин возглавил сборную после чемпионства-1974 с «Крыльями» и увольнения Всеволода Боброва. На победном ЧМ-1974 тот нагрубил инструктору ЦК и послу СССР в Финляндии, возмущенных 2:7 от Чехословакии, и больше в хоккее не работал.
Новичком в сборной 48-летний Кулагин не был: ассистировал Боброву на двух победных ЧМ и Суперсерии-1972. После нее президент НХЛ Кларенс Кэмпбелл объявил, что готовит на сезон-1973/74 новые встречи на высшем уровне – между клубами: шесть игр в Северной Америке и по две – в Москве и Ленинграде.
И тут возникла проблема: боссы команд из США по итогам Суперсерии-1972 считали себя обделенными. Делегировали двадцать игроков и ничего не заработали: первая половина Суперсерии игралась в Канаде.
Бизнесмены настаивали, чтобы американская часть новой Суперсерии полностью прошла в США, и переговоры зависли. Но осенью 1973-го идею второй Суперсерии подхватила Всемирная хоккейная ассоциация.
Создали ее калифорнийцы Деннис Мерфи и Гари Дэвидсон (основатели АБА – конкурента НБА) на фоне недовольства игроков НХЛ низкими зарплатами.
Начали резво. Переманили десятки звезд во главе с Халлом (что стоило Бобби участия в Суперсерии-1972 – за Канаду играли только энхаэловцы) и провели шоу-драфт: «Виннипег Джетс» выбрали главу советского правительства Косыгина, а «Калгари Бронкос» – Фирсова, Харламова, Петрова, Мальцева и Блинова.
В ВХА, правда, не попали как наши хоккеисты, так и «Бронкос» – распались из-за смерти владельца Боба Браунриджа и передали место в лиге «Кливленду».
«ВХА стремилась стать равной НХЛ, – говорит Александр Палладин. – Но один из руководителей НХЛ Алан Иглсон старался, чтобы интересы его лиги превалировали. Касалось это и телеконтрактов. ВХА оказалась на положении бедного родственника и для улучшения репутации устроила серию со сборной СССР.
Важно понимать, чем была для страны первая Суперсерия. Канадцы всячески подчеркивали, что победа в ней – «торжество демократии над безбожными комуняками».
Тот же Иглсон, когда Канада летела на вторую часть Суперсерии-1972, бегал по салону и вдувал игрокам в уши, что предстоят не просто хоккейные матчи, а очередная битва с коммунистами.
Я прилетел в Канаду осенью 1973-го и видел, что плакатами с героем Суперсерии-1972 Полом Хендерсоном обклеили потолки всех автобусов. А у канадских чиновников и парламентариев висели не только фото Хендерсона, но и его портреты маслом.
Встречам с нашими канадцы всегда придавали идеологическую окраску. Например, журналист Montreal Gazette вечно писал что-то гадкое. Скажем, что советские ребята выглядели как полунищие оборванцы (это, правда, соответствовало действительности) и, приехав из голодной страны, наконец-то ели настоящие стейки.
Тут дело в том, что в канадском национальном характере причудливая смесь спеси (в семидесятые я часто сталкивался там с высокомерным отношением) и невероятного комплекса неполноценности – из-за зависимости от Великобритании и США.
Эту ситуацию во многом переломил премьер-министр [1968-1979] Пьер Трюдо. Он добился независимости страны и с таким уважением относился к русской культуре, что одного из сыновей назвал Сашей.
В сентябре 1974-го Трюдо говорил, что искренне рад новой встрече сборных СССР и Канады и называл ее дружеской. И правда – атмосфера новой Суперсерии в лучшую сторону отличалась от предыдущей.
Два удивительных примера. Журналисты и команды жили в одном отеле. Перед вторым матчем – в Торонто – мы с легендарным спецкором «Известий» Борисом Федосовым вышли прогуляться и встретили Бобби Халла. Запомнилось его рукопожатие – словно железные тиски.
Разговорились, и Бобби спонтанно, без нашего вопроса, сказал: «Ребята, единственное, о чем жалею – в силу возраста и других причин не могу осуществить мечту. Давно хочу прилететь на годик в Советский Союз и потренироваться у ваших тренеров. Прежде всего у Тарасова».
Услышать такое от любого другого канадского хоккеиста было совершенно невероятно.
Другой случай: на четвертой игре, в Ванкувере, за нашей скамейкой стоял канадский полицейский украинского происхождения – и болел за сборную СССР. Искренне радовался, когда наши забивали, и хлопал в ладоши.
Это я к тому, чтобы вы не думали, будто все канадцы относились к нам, как Алан Иглсон».
Для установки перед первой игрой канадцы предоставили нашим ресторан отеля. Игроки слушали Кулагина под музыку, сидя на барных стульях
14 сентября 1974-го.
Московские художники-нонконформисты готовят самовольную выставку, которую по указу главы Москвы Виктора Гришина уничтожат бульдозерами.
Газеты соцстран публикуют послание Леонида Брежнева – с осуждением чилийской военщины и требованием освободить товарища Луиса Корвалана.
Писатель Виктор Некрасов, покинувший СССР после серии провокаций, встречается в Монтре с Владимиром Набоковым. Тот гриппует и, несмотря на протесты жены, выпивает с гостем несколько рюмок: «Видное ли это дело, чтобы два русских человека, встретившись, не пропустили бы по шкалику?»
Актриса Театра на Таганке Алла Демидова пишет в дневнике, что на гастролях в Вильнюсе запил кумир советских хоккеистов Владимир Высоцкий.
А сами хоккеисты приземляются в Монреале.
Из Москвы летели не напрямую. Садились в Киеве (взяли группу канадцев украинского происхождения, гостивших на исторической родине) и Париже (для дозаправки). Но и Монреаль – не финальная точка. Предстоял получасовой перелет в Квебек-Сити, но прежде Кулагин дал интервью канадским журналистам.
– Из 27 советских хоккеистов, прибывших в Канаду, 17 выступали в первой серии. Большинство из них уже сейчас, в начале сезона, в отличной форме. Скоро в этом убедитесь.
Сборная пополнилась молодежью, которая хорошо проявила себя на ЧМ в Хельсинки. Средний возраст команды – 24,5 года. Самые молодые – Капустин и Волчков – им по 21.
– Можно снимать на тренировках советской команды?
– Пожалуйста.
– Мистер Кулагин, что скажете по поводу предстоящей серии?
– Хотелось бы сыграть в Канаде, как два года назад [две победы, ничья и поражение], а дома победить как минимум в двух матчах.
«В аэропорту, перед вылетом в Квебек, я робко спросил нашего капитана Бориса Михайлова: «С каким настроением прилетели?» – вспоминает Александр Палладин. – Он ухмыльнулся: «Приехали с этими старперами играть. Мы побежим – из них песок и посыпется». Воспроизвожу дословно, потому что запомнил ответ на всю жизнь.
Дело в том, что советских хоккеистов часто провожали на пенсию в 30 лет. Михайлов как раз и был у нас самым возрастным (30 исполнилось в день последнего матча Суперсерии-1974).
Большинству же канадцев было за 30, а Горди Хоу – 46. Наши хоккеисты узнали о возрасте соперников перед поездкой в Канаду в том числе из моих корреспонденций, и это настроение – перебегаем канадских старперов! – крепко их подвело».
В 1971-м Хоу оставил хоккей из-за артрита, а через два года возобновил карьеру в команде ВХА «Хьюстон Аэрос» – с условием, что подпишут и его сыновей, Марти и Марка, серебряного призера Олимпиады-1972, правда, в составе сборной США.
Шведов на тех Играх тренировал Билл Харрис, и только его команда не проиграла в Саппоро нашей сборной (3:3). В шестидесятые Харрис взял с «Торонто» три Кубка Стэнли и играл за Канаду на Призе «Известий», а после Олимпиады возглавил в ВХА «Оттаву»/«Торонто».
Билл Харрис с Игорем Куперманом
Харрис на семь лет младше Хоу (в середине шестидесятых играли вместе за «Детройт»), но именно ему доверили тренировать канадских звезд ВХА в Суперсерии-1974.
Вратарь Александр Пашков вспоминал, что на Олимпиаде Харрис превратил «мягковатых шведов в грубиянов», но перед Суперсерией-1974 Билл заверил: канадцы обойдутся без грязных приемов вроде атаки Бобби Кларка на Валерия Харламова в 1972-м.
«На первой тренировке нашей сборной в Квебеке мы увидели Горди Хоу и Бобби Халла, сидевших на трибуне, – продолжает Александр Палладин. – Я задал несколько вопросов, и Халл поразил тем, что назубок знал фамилии наших хоккеистов. Назвал их без искажений.
Мы поинтересовались, почему на тренировке только два канадца. Наши не возражали, чтобы пришла вся сборная.
Не помню, кто именно, Горди или Бобби, усмехнулся и сказал: «Решение тренера. Знает, что мы битые-перебитые. Нас ничем не возьмешь. Харрис не хотел, чтобы на других игроков сборная СССР произвела угнетающее впечатление». Поберег их психику».
Спрашиваю Палладина, чем еще запомнился день перед первой игрой. «Канадцы устроили государственный прием в лучшем отеле Квебек-Сити. Мы – сборная и журналисты – приехали туда на автобусе, и на крыльце отеля стояли канадцы.
Они поприветствовали нас, и только [нападающий «Торонто Торос»] Фрэнк Маховлич отошел в сторону и демонстративно заложил руки за спину. Он же в 1972-м всерьез всерьез предлагал разместиться с палатками в пригороде Москвы, а не в гостинице «Националь», где «подлые русские не дадут спать».
На том же приеме Борис Кулагин узнал, что в Москву, на вторую часть Суперсерии, прилетит 83 канадских журналиста и сказал стоявшему рядом нападающему Шадрину: «Вряд ли столько народу полетит за океан, чтобы описывать поражения своей сборной, а?»
Ранее Кулагин провел собрание команды, причем канадцы предоставили нашим ресторан отеля «Хилтон», и несколько игроков слушали тренера, сидя на высоких стульях у барной стойки. Шумела музыка, никто не знал, как ее выключить, и тренеры говорили под звуки танго.
На собрание пустили трех журналистов, и Владимир Дворцов из ТАСС процитировал слова тренеров в книге «Хоккейные баталии».
Борис Кулагин: «Будьте готовы к штурму канадцев на первых минутах. Их манера – ошеломить сразу. Не ждите счета 0:2, как в Монреале два года назад, сами переходите в наступление.
Необходимо заставить их крайних нападающих играть по всей площадке – вперед и назад. Все получится, если будем быстро атаковать. В наступлении играть один в одного, лишить их страховщика. Крайние форварды, старайтесь обыгрывать своих защитников, а там по прямой – на ворота. Иногда – бросать из-под игрока.
В атаке собрали к себе двух противников – успех. Пятерки на площадке играют до минуты, меняться по ходу. Тому, кто держит шайбу, не рисковать. Два года назад мы уступали канадцам при розыгрыше вбрасываний, в силовом единоборстве. Старайтесь, чтобы сейчас такого не повторилось.
Канадцы считают, что у нас есть Третьяк, Якушев и Харламов. Их ошибка в том, что они недооценивают Петрова, Михайлова, Мальцева, Шадрина. Мальцев должен доказать, что он одного класса со звездами.
Анисинцы [звено из «Крыльев» Лебедев – Анисин – Бодунов]! В 1972 году вы были птенцами. Докажите, что выросли.
Лутченко и Васильев. Вас всерьез не принимают. Используйте этот козырь. Не отмахиваться, с судьями не пререкаться».
Константин Локтев: «Не отбирайте в средней зоне, пусть соперники побегают с шайбой, пусть вбрасывают к нам в зону, пасовать они не любят».
Владимир Юрзинов: «По просьбе хозяев на представление последними выходят Третьяк, Якушев и Харламов. Играем в белой форме, они в красной, в Москве – наоборот. По ходу матча будут две остановки по тридцать секунд для рекламы и еще, как здесь принято, музыкальные антракты».
Из первых двух матчей наши не выиграли ни одного, но канадский тренер обновил состав и невольно переломил ход в серию в пользу соперника
17 сентября 1974-го.
Режиссер Андрей Тарковский жалуется на неясность с судьбой «Зеркала» – фильм не понравился секретарю ЦК по идеологии Петру Демичеву.
В Колонном зале Дома союзов начинается финальный матч претендентов на шахматную корону – Анатолий Карпов против Виктора Корчного. Победителю играть с «хваленым пресловутым» Фишером.
Актер Таганки Валерий Золотухин пишет в дневнике, что его коллега Иван Дыховичный еле-еле скрутил Высоцкого, который бил себя ножом и кричал «Дайте мне умереть!»
Василий Шукшин вырывается в Москву между съемками в фильмах «Они сражались за родину» и «Прошу слова»: отводит в школу старшую дочь, первоклассницу Машу, и играет дома с младшей, Олей. Шукшин видит их последний раз.
Символическое вбрасывание перед первой игрой Суперсерии-1974 производят канадский премьер-министр Пьер Трюдо и чиновник советского Спорткомитета Георгий Рогульский.
В Канаде Рогульскому предоставили машину с мигалкой и возможность каждое утро играть в теннис, что несколько тяготило Николая Озерова – приходилось быть спарринг-партнером.
Злили комментатора и непривычные для советского хоккея музыкальные паузы (даром что играли «Катюшу» с «Калинкой»), мешавшие говорить. Игроков же нашей сборной, как и в Саппоро, сбивали с толку спецбригады Харриса и игра в четыре тройки (Кулагин обходился 9-10 форвардами).
Канадцы дважды выходили вперед, а во втором периоде фантастически забил Валерий Харламов.
«Думал, уж кого-кого, а меня Харламов удивить не может, – говорил Кулагин о первой игре в книге «Хоккей на высшем уровне». – Ведь Валера прошел через мои руки – будучи вторым тренером команды ЦСКА, я курировал команду юниоров. Знал, что форвард он великолепный.
Но когда он, обыграв двух опытнейших защитников Канады, заставил их чуть ли не лбами столкнуться, а сам забил второй гол, даже я был поражен, как это было сделано».
В третьем периоде команды обменялись голами, но прежде едва не забил Михайлов. Помешала лужа подтаявшего льда. Сотрудники стадиона при участии немецкого судьи Компаллы сгоняли со льда воду деревянными лопатами, а на трибуне довольно ухмылялся Алан Иглсон.
Канадцы сразу после 3:3 улетели в Торонто, на второй матч, а сборная СССР еще и первую половину следующего дня провела в Квебек-Сити. Из-за формы. Она у наших была одна, и требовалось ее сначала постирать и высушить.
По прилете в Торонто Кулагин устроил разбор первого матча: «Старики [канадцы] играли от обороны – четверо сзади. С ходу атаковали одним форвардом. Расчет на ошибки, провалы защитников, высокое индивидуальное мастерство Халла, Хоу, Маховлича.
И что же? Мы приняли выгодный для них средний темп и наделали ошибок. Хорошо, Третьяк выручал, профессионалы не все промахи использовали. Разбираем пропущенные.
Первый. Гусев, к доске, двигай фишки. Васильев в борьбе потерял шайбу. Ее подхватил Петров и дал за ворота Гусеву. Передачу сделал не совсем четко, Гусев уехал с пятачка, но на шайбу шел недостаточно резко. Маккензи перехватил и расстрелял Третьяка. А ведь договаривались: рискуй впереди, но не у своих ворот.
Второй гол. Цыганков от борта, когда мы в меньшинстве, давал Шадрину, а шайба оказалась у Халла. Мог выручить Ляпкин. Но кончилось голом.
Третья шайба. Ляпкин, выходи. Оставалось пять минут – тут внимательность нужна. Пограничная бдительность. А ты, пасуя Шадрину, попал в конек соперника. Шайба у Халла, и снова он наказал.
Хватит устраивать экзамены Третьяку! Вводим в состав седьмого защитника, в случае чего корифеев сажаем на скамейку. Нападающие – больше маневренности. И не протирайте форму бортами. Мальцев, борт – союзник защитников, а твой – враг!
Васильев и Ляпкин сыграли много ниже своих возможностей. Шадрин, Анисин, вы принципиально решили вбрасывания не выигрывать?
В первой игре хозяева устраивали большие перерывы между периодами, музыкальные остановки, лед приготовили с лужами. Будьте готовы к сюрпризам и в Торонто. И не раскисайте. Вы – хоккеисты».
Хоккеисты Кулагина проиграли в Торонто 1:4, но не все так однозначно – при счете 1:3 наши навалились на ворота Джерри Чиверса (его тесть во время матча перенес сердечный приступ и вскоре умер), и шайбы после броска Петрова влетела в сетку с внутренней стороны, но так быстро выскочила, что Том Браун не заметил гола.
Правда, на судью наши поражение не списывали. «В обороне плохо играем, все хотят забивать, вот старики нас и наказывают», – признал Владимир Шадрин.
«Торонто – особый город, – говорит Александр Палладин. – После Второй мировой войны многие бежали туда от справедливого возмездия и на матчах не только болели, но и устраивали неприятные демонстрации.
После поражения в Торонто наши игроки и тренеры приуныли. Интересно, что даже при счете 1:4 лучшим в нашем сборной – второй раз подряд – признали вратаря Третьяка, и он снова получил в награду электронные часы.
Сейчас-то они копейки стоят, а тогда стоимость равнялась моей месячной зарплате. Сотрудник канадского МИД Жорж Ледюк с гордостью показывал мне такие же: «Смотри, что иорданский король подарил».
После игры в Торонто я вошел в лифт с одним нашим нападающим и молодыми резервистами. В кабине нападающий огляделся, убедился, что посторонних ушей нет, и сказал молодым ребятам: «Третьяк четыре банки пропустил – и за что ему вторые часы?» Взыграла человеческая зависть.
Перед третьей игрой, в Виннипеге, я снова увидел на нашей тренировке Горди Хоу, – продолжает Палладин, – и спросил, что побудило его в 46 лет участвовать в Суперсерии. Приложив руку к сердцу, Горди сказал: «Мне впервые доверили сыграть за сборную – в свитере с кленовым листом. Я очень этим горжусь».
Возможно, ошибаюсь, но мне тогда казалось, что далеко не все наши хоккеисты так же относились к возможности играть за сборную».
Интересно, что как раз в третьем матче Хоу и не сыграл. Харрис устроил передышку Горди и другим ветеранам.
«Билли решил, что в серии поучаствуют все приглашенные хоккеисты, и поставил в Виннипеге восемь новых парней, – отметил в автобиографии Пол Хендерсон. – Это была катастрофа. Решение тренера подпортило нашу игру. После мы так и не смогли набрать обороты.
Вероятно, мы пригласили слишком много игроков. Ребята, не попадавшие в состав, были не очень довольны. Сложно войти в ритм, когда не играешь регулярно».
«В Виннипеге Харрис поставил Маклеода вместо Чиверса, обновил защиту, и нас уничтожили (5:8 при 2:7 к 52-й минуте), – добавил третий вратарь Канады-1974 Жиль Граттон. – Именно в третьем матче мы проиграли серию.
Если бы мы сохранили ту же команду и ту же стратегию, мы бы не уступили. Русские не знали, что делать против четырех наших звеньев, игравших по 20-25 секунд, но в третьем матче вернули себе уверенность».
Наутро после игры сборная СССР вернулась на «Виннипег Арену» за высохшей формой и застала тренировку «Джетс». Ее тут же прервали, и европейские хоккеисты «Виннипега» поздравили наших с победой, а Риихиранта и Кетола поболтали на финском с Юрзиновым, который до сборной два года работал в Тампере.
Дальше – перелет в Ванкувер. В самолете комментатор Озеров зачитал телеграмму от Морфлота – в случае победы в серии хоккеистам обещали следующим летом бесплатное морское путешествие. «Чтобы не запамятовали, застолбим по телевидению», – заключил Озеров.
На установке перед четвертой игрой Кулагин вдалбливал другое: «Готовьтесь к жесткой игре! Андре Лакруа и Джон Маккензи со страниц газет призвали играть грубо. Пишут, надо чаще бить нас. Видно, забыли, что можно и сдачи получить».
Спрашиваю Александра Палладина, сидевшего на скамейке сборной СССР, к чему привела в Ванкувере установка Кулагина.
«На первый перерыв команды ушли при счете 5:2 в пользу Канады. В тройке с Бобби Халлом и Андре Лакруа у канадцев играл Джон Маккензи по прозвищу Бронко или Необузданный Жеребец. Завязывал потасовку с кем-то из лидеров соперника и увлекал на скамью штрафников.
В Ванкувере, когда наши стали отыгрывать шайбу за шайбой, Маккензи надавал тумаков нашему нападающему (обойдусь без имени), хотя по телосложению тот выглядел более внушительно.
Наш игрок стушевался и подъехал к скамейке с растерянным лицом. Борис Кулагин всегда отличался удивительным спокойствием, но тогда не сдержался: «Ты что, не мог его отдубасить?»
В конце наши с огромным трудом сравняли – 5:5. После матча Третьяк вбежал в раздевалку и сразу заперся в туалете. Его тошнило. Доктор сборной Олег Белаковский объяснил: «Это от нервного перенапряжения».
Канадскую часть серии наши закончили с победой, поражением, парой ничьих и разницей шайб 17:17. Когда собрались вылетать в Москву, выяснилось: забронированные за сборной СССР билеты продали канадским болельщикам.
«А что они увидят, если мы не прилетим?» – поинтересовался Кулагин. Новые билеты все же раздобыли, и 27 сентября 1974-го советские хоккеисты вернулись в Москву с пересадкой в Цюрихе. Канады в тот день уже осваивались в Европе: разгромили сборную Финляндии (8:3).
«В Хельсинки я пошел в сауну – какая-то женщина заглянула туда, чтобы налить мне выпивки, и фотограф из Торонто сделал снимок, – поделился в автобиографии третий вратарь канадцев Жиль Граттон. – Это попало на первые полосы всех газет.
На следующий день Чиверс сообщил: «Мне позвонила жена. Сказала, что видела тебя голым». Вторую товарищескую игру – со шведами – я проспал. Когда проснулся, ребята уже возвращались с арены.
В Швеции я делил комнату с [вторым вратарем] Маклеодом. Он был лунатиком. Однажды ночью прислонился головой к окну и что-то бормотал. Я уложил его обратно в кровать. И это не последняя странность той поездки.
Из московского аэропорта в отель мы ехали на автобусе, и я сидел рядом с вдовой [экс-защитника «Торонто»] Тима Хортона. Он погиб в автокатастрофе меньше года назад.
Вдова была немного пьяна, и я видел всю ее скорбь, когда она говорила со мной. Не знаю, что она делала в Москве. Кто-то, видимо, решил, что поездка пойдет ей на пользу.
За обедом я обычно сидел с другими франкофонами – Трамбле, Улем, Бернье, Тардифом и Лакруа. Мы говорили по-французски. Тусовался я в основном с детьми Хоу, Марком, Марти и Кэти. Большинство игроков были слишком стары для нас. Я ведь младше Халла на 13 лет.
В Москве Бобби никак не мог насытиться вниманием русских и подолгу раздавал автографы. Однажды Том Уэбстер устал ждать и сказал водителю автобуса везти нас в отель. Мы оставили Халла на тротуаре с русскими болельщиками. Не знаю, как он вернулся».
После шестого матча канадский защитник избил Харламова. Кулагин сказал: «За такое у нас полагается 15 суток»
1 октября 1974-го.
В Центральной научной сельскохозяйственной библиотеке в Орликовом переулке открывается выставка, посвященная 25-летию образования ГДР.
В Центральном доме литераторов имени Фадеева начинается учредительный съезд Добровольного общества книголюбов РСФСР.
В кинотеатре «Художественный» открывается Неделя мексиканских фильмов.
Театр Сатиры отмечает 50-летие. На утреннем праздничном митинге Анатолий Папанов говорит: «Театр – моя радость, моя жизнь, родной мой дом. Тем более здесь уже четверть века работает моя жена – артистка Н.Каратаева».
Завершаются натурные съемки фильма «Они сражались на родину». Василий Шукшин и Георгий Бурков едут в баню, и молодой водитель нечаянно сбивает кошку. От ее визга у Шукшина начинаются нервные судороги. На теплоход «Дунай», где жила съемочная группа, артисты возвращаются к началу пятого матча СССР – Канада. Это последнее, что Шукшин видит по телевизору. Утром его обнаружат мертвым.
Канады проигрывают 2:3. У сборной СССР дубль делает Мальцев. Победную шайбу забрасывает защитник Гусев. На утренней тренировке Харрис видит: игроки обессилены послематчевой вечеринкой и еле передвигают ноги.
«Харрис не прошел мимо того факта, что сборная Чехословакии несколько лет успешно играла против СССР по схеме 4-1, – отметил Борис Кулагин. – На нее Билл и сделал ставку. Он был уверен: в Москве мы понесемся в атаку очертя голову.
Но наш тренерский штаб предусмотрел такой ход мыслей Харриса. И удивил его схемой 2-1-2. Оттянутый назад нападающий в случае потери шайбы помогал защитникам срывать контратаки канадцев, а крайние нападающие получили большой простор. Лучше других им воспользовались Мальцев с Викуловым».
В шестом матче СССР победил 5:2, и канадцы начали грубить. После финальной сирены защитник Рик Лей скинул перчатки и набросился на Харламова, автора последнего гола, спровоцировав массовую толкотню. «За такое у нас полагается 15 суток», – обронил на пресс-конференции Борис Кулагин.
Сенатор-либерал Джон Годфри заявил, что Лей опозорил Канаду и должен быть немедленно выслан на родину. Другой либерал, Сид Бакволд, осудил не Лея, а Годфри – за его слова – и отметил, что гордится боевитостью сборной Канады.
Защитника Валерия Васильева после шестого матча одолевали другие заботы – игровую рубашку порвал клюшкой Брюс Макгрегор: «У канадцев их много, а у меня – красная – одна, – напомнил динамовец. – [Администратор Анатолий] Сеглин ругаться будет».
Седьмая игра прошла предельно миролюбиво: всего три удаления (причем только одно – у канадцев) и ничья 4:4, которая гарантировала сборной СССР общую победу в серии. Кулагин впервые выставил четыре тройки, но в остальном все так же играл в откат, по схеме 2-1-2.
В последней игре он выпустил группу резервистов (в воротах впервые в Суперсерии появился Александр Сидельников из «Крыльев»), и один из них – спартаковец Виктор Шалимов – сделал дубль, обеспечив сборной победу 3:2.
«ВХА не шла ни в какое сравнение с НХЛ, но в Суперсерии мы показали, что это все равно солидная лига, – говорил Пол Хендерсон. – Мы упорно сражались с русскими, и Суперсерия стала переломным моментом в том, что касалось авторитета ВХА.
Правда, Третьяк был лучше готов к моим приемам, и я не забивал так много, как в 1972-м».
«Это был отличный хоккей, и игроки ВХА оказались готовы к такому вызову, – добавил Жиль Граттон. – Спустя годы я ехал с Бобби Халлом на аукцион, и он заговорил о серии 1974 года: «Некоторые парни в команде не хотели, чтобы мы победили».
Я не понял, что он имел в виду, и Бобби пояснил: многие игроки хотели вернуться в НХЛ. Их агенты сказали им играть хуже в России, чтобы угодить НХЛ. Трудно в это поверить, но так сказал Халл».
P.S. Во второй Суперсерии сборная СССР забросила те же 32 шайбы, что и в первой, но одержала на одну победу больше и потерпела на три поражения меньше.
ВХА заметно повлияла на заработки хоккеистов и доверие к игрокам из Европы и США, но не стала прибыльной и после Суперсерии-1974 прожила меньше пяти лет. В 1979-м сильнейшие команды лиги вместе с юными Гретцки и Мессье влились в НХЛ, которая с подачи ВХА стала куда более космополитичной.
В 1975-1976 годах ЦСКА с «Крыльями» успешно выступили в первой серии против команд НХЛ (два поражения в восьми матчах), а в феврале 1979-го СССР во главе с Виктором Тихоновым разгромил сборную НХЛ (6:0) в Кубке Вызова.
Последнее золото хоккейного «Спартака»: вино вместо снотворного и доверие вместо тирании
Фото: Gettyimages/Keystone/Hulton Archive; РИА Новости/Юрий Сомов, Дмитрий Донской, Г.Дубинский, Анатолий Гаранин, Александр Макаров, Игорь Уткин
как быстро менялся хоккей
кто смотрел матчи Суперсерии-1972 может вспомнить, как удивительно выглядели долгие смены, по 2-3 минуты