Интервью с русским тренером «Флориды» – у него три Кубка Стэнли, Кубок Гагарина и своя школа
Знакомьтесь, Максим Иванов.
Этим летом «Флорида» с Сергеем Бобровским, Дмитрием Куликовым и Владимиром Тарасенко впервые в истории стала чемпионом. Но российское присутствие в команде не ограничилось тремя игроками – свой путь до Кубка Стэнли прошел и Максим Иванов. В «Пантерс» он работает тренером по индивидуальным качествам, хотя это только официальная должность. Наравне с другими ассистентами Иванов занимается тактикой и всеми остальными игровыми процессами.
Максим начал тренерскую карьеру в России, работая с детьми. Позднее среди его клиентов оказались и профессионалы. В 2012 году он вел индивидуальные тренировки у Сидни Кросби и Евгения Малкина. «Питтсбург» был впечатлен результатами и пригласил Иванова в штаб.
Вместе с ним «Пингвинс» взяли два Кубка Стэнли, но после Максим переехал во Флориду и перешел на работу с местными игроками: участвовал в летних сборах и – периодически – в тренировках. В 2020 году Иванов стал полноценным членом штаба «Пантерс».
Кроме того, он работает и на себя – организовал школу Ice Hockey Pro. Вместе с другими тренерами Иванов проводит полноценные сборы и мастер-классы в разных странах – от Канады до Китая.
Чем Иванов занимается во «Флориде» и как смотрит хоккей
– Это ваш третий кубок. Финал с «Эдмонтоном» – самый напряженный?
– С одной стороны, да. Но мы и в прошлом году играли в финале – тоже было достаточно нервозно. Да, в этот раз было 3-3 в серии, но все равно было ощущение, что выиграем. Я понимал это изначально.
Немного сдали в середине серии, но все равно игра была наша. У меня не было нервного состояния – и по игре, и по работе с игроками я видел, что победим. Всегда есть матчи, из которых ты выпадаешь. Но серия до 7 побед – это очень грамотно придумано. За 7 игр можно определить сильнейшего. Случайно можно выиграть один раз, но не четыре.
– Если б можно было выбрать – выиграть за 4 матча или за 7, что вы выбрали бы?
– Конечно, для болельщиков лучше 7 матчей. Но нам лучше закончить раньше. Вообще самое тяжелое в серии – закрыть ее, выиграть последний матч. Соперник, когда ему нечего терять, сопротивляется сильнее.
– Во время финальной серии вы по-прежнему работали с игроками индивидуально или вместо тренировок тратили больше времени на восстановление?
– Ничего не меняли – продолжали работать точно так же, как в сезоне и остальных сериях плей-офф. Те же тренировки и упражнения. Да, во время плей-офф даем игрокам отдыхать чуть больше. Но принцип не меняется.
– Расскажите, как устроена ваша работа.
– Я провожу упражнения для игроков перед началом всех тренировок. Они приходят заранее и делают определенные станции, которые я им даю.
У нас восемь тренеров в штабе. Мы много работаем над видео, разбираем матчи. Я во время этих разборов слежу не только за позиционной игрой, но вижу и индивидуальные технические проблемы. Для каждого игрока делаю нарезки. Вместе мы их смотрим, разбираем и потом отрабатываем на льду.
– Под каждую проблему придумываете новое упражнение?
– В общей группе, конечно, есть система упражнений. Но когда рассматриваешь игроков индивидуально, то учитываешь разные детали. Например, с Сашей Барковым мы работаем много лет и сразу акцентировали внимание на резкости в катании – первый шаг, маневренность в углах и так далее. Сейчас он достаточно хорошо овладел этими элементами и активно их использует, прибавляет каждый год.
– Откуда вы смотрите матчи «Флориды»?
– На разминке мы идем на лавку, смотрим состав соперника, потом в тренерской обсуждаем план, а после с тренером по вратарям уходим наверх, в ложу. Главный и три ассистента уходят на лавку. В перерыве мы возвращаемся вниз.
– Пол Морис говорил, что вы смотрите очень много хоккея. Сколько матчей посмотрели за прошлый сезон?
– За последние два года мы сыграли больше 220 матчей – включая предсезонку и плей-офф. Я смотрю каждую игру два-три раза. Но в основном смотрю за другими командами и за каждым игроком в них. Думаю, у меня большой опыт – я действительно знаю всех игроков в лиге, их слабые и сильные стороны.
– Насколько внимательно вы анализируете продвинутую статистику? Или визуальное впечатление важнее?
– У нас есть отдельный статистический штаб, который дает данные по командам, игрокам, разным ситуациям. Нюансов очень много. Сейчас хоккей в плане этих нюансов развит очень сильно.
– Самый популярный показатель сейчас – это xG…
– Мы не зацикливаемся только на одном показателе. Берем все в совокупности. Есть даже показатели, как центральные нападающие играют при определенных судьях или с определенными командами. Статистика за всю их карьеру.
– Насколько вы вовлечены в тактику команды?
– Полностью вовлечен. Все восемь тренеров проводят все время вместе, в одном помещении – почти все наши беседы так или иначе сводятся к тактике. Часть нарезок я смотрю с Полом – мы решаем, как правильно донести до игрока наши идеи.
– У вас много коллег в НХЛ? Тренеры по индивидуальным качествам есть только во «Флориде» и «Питтсбурге»?
– Многие команды привлекают таких тренеров. В «Ванкувере» братья Седины этим занимаются. Сейчас каждый клуб обращает большое внимание на детали; на то, чтобы довести игрока до максимальной точки в его развитии.
Иванов призывает молодых игроков учиться катанию
– Вы стали тренером по скиллам именно во «Флориде»?
– Нет, уже в «Питтсбурге» я был скиллс-коучем. Но там был еще один парень – он часто ездил в фарм-клуб, а я оставался в команде. Мы миксовали: когда он был, я работал над катанием, а он брал работу над руками; когда он уезжал – я брал все. Официально я числился тренером по силовому катанию, но по факту работал над комплексным развитием игроков.
– В последние годы даже силовики катаются здорово. Действительно, катание сейчас важнее, чем раньше?
– Сейчас это качество номер один в хоккее, главное, на чем нужно сделать акцент. Сегодня все зависит от скорости: команда настолько успешна, насколько она быстра. Даже огромные защитники сейчас обладают хорошим катанием. Чуть только не успеваешь – все остальные твои показатели резко ухудшаются.
Кататься, двигаться, быть маневренным, хорошо владеть коньком в критических ситуациях, выходить из углов за счет работы ног – то, без чего сегодня уже нельзя.
Ко всем молодым ребятам хотел бы обратиться: ребята, уделяйте внимание катанию – это основа игры.
– То, что мы видим сейчас в плане скорости – это уже предел? Быстрее ведь невозможно?
– Нет, это не предел. Если мы получим всех игроков, которые катаются, как Коннор Макдэвид, то, возможно, предел будет где-то близко.
– Вы говорили, что у Макдэвида «суперский кроссовер». Что это такое?
– Это перебежка. За счет хорошей работы ног он уходит от соперников. Так же делал Фил Кессел, Дюклер, Айкел. Ребята, которые владеют кроссовером, способны убежать или обогнать за счет двух-трех перебежек. Нужны мощность работы ног и грамотная техника.
– Скажите еще пару профессиональных слов о технике Коннора: что делает его особенным?
– Самое главное – это взрыв. За счет максимальной интенсивности на старте он может сделать момент. Он хорошо владеет шайбой, катается, но номер один у него – это взрыв. Он может усыпить всех вокруг, а потом взорваться и всех обойти – как и сделал, когда в финале отдал пас на Перри: в средней зоне всех усыпил, медленно катил-катил, а потом нашел пространство, взорвался, обыграл двоих и отдал пас на дальнюю.
– Какое значение имеет для катания генетика?
– Возможно, кто-то чуть больше предрасположен, кто-то – чуть меньше. Но основная часть – это все-таки техника. Техника работы голеностопом, управление гранями конька. Когда на технику накладываешь мощные ноги, то получаешь результат.
– Егор Чинахов рассказывал, что не понимает, как Мэттью Ткачак играет в НХЛ. Считает его катание слишком слабым. А вы как оцените?
– У каждого есть минусы и плюсы. Таких игроков, как Мэттью, единицы. Его уникальность – в другом: он может сделать момент, забить гол из ничего. Да, возможно, у него не такое хорошее катание, как у других. Но, даже не обладая суперскими навыками, он может сделать игру.
– Тот же Чинахов говорил, что Ткачака еще и гетры не по размеру, и из-за них даже щитки видны. Это Мэттью сознательно сделал?
– Я думаю, он привык так с детства – сейчас просто продолжает.
– Хитрости с экипировкой могут улучшить катание?
– Все индивидуально. Каждый смотрит, как ему нравится. Общего влияния это точно не имеет. Но индивидуально такие вещи могут улучшить самоощущения игроков.
– Назовите двух-трех игроков, которые круто катаются, но этого никто не замечает.
– В каждой команде есть неплохие ребята, которые играют в третьем-четвертом звене, не звезды, но катаются очень прилично. Сейчас уже невозможно попасть в лигу, если ты плохо катаешься. По всем молодым видно, что они готовы к этому и занимались катанием дополнительно.
Школа Иванова работает даже в Китае
– Вы говорили, что в Северной Америке акцент именно на дополнительных занятиях, а в командах игроки тренируются дважды в неделю. Не фигура речи, действительно два раза?
– Всегда так и было. Здесь другая система. С командой тренируешься два раза в неделю, а на все остальное время находишь тренера и занимаешься с ним. Как правило, не индивидуально, а в мини-группах – катание, броски, дриблинг, другие элементы. В таком формате есть возможность уделить достаточно внимания каждому. В командах 25 человек – в основном игровые упражнения и тренировки. Для развития до 15-16 лет нужны обязательно отдельные занятия на скиллы.
– Вы не так давно работали в другой системе – российской: несколько раз приезжали консультировать «Авангард». Какие воспоминания остались?
– Очень позитивные. Выиграли кубок – это, конечно, было супер. С Бобом Хартли работать было одно удовольствие. Мне всю карьеру везет на тренеров. От всех получил много информации. От Боба почерпнул очень многое, мы часто с ним общались. Съездил в Омск, посмотрел на академию – классно сделано, молодцы.
– В чем основное отличие игроков КХЛ от игроков НХЛ?
– В первую очередь в скорости. В НХЛ все гораздо быстрее – нет даже доли секунды, чтобы подумать. Ты должен принимать решение моментально. Скорость, резкость, быстрота, маневренность.
– Расскажите о вашей школе. Какая там система?
– В каждой стране проходит по четыре программы в год. Это достаточно, чтобы игрок усвоил материал. Пришел первый раз, что-то схватил, а что-то забыл. Когда пришел во второй раз, то уже на первый день вспомнил и добавил на новой программе. Мы работаем больше чем в 20 странах. Объем работы большой.
– Среди этих стран есть и Китай. Почему такой неочевидный выбор?
– Все просто: много лет назад они построили около 200 катков, нужно было развивать игроков вокруг этой инфраструктуры – и позвали меня. Я часто бывал в Китае. Там все есть, но нет понимания, нет тренеров, как все это развивать. Стараемся помочь.
Стараюсь приезжать и в Россию, здесь тоже все ждут. Периодически делаю бесплатные мастер-классы для тренеров. У ребят есть интерес. Пробуют делать мои упражнения.
– И как же совмещаете работу в клубе НХЛ с собственной школой?
– Практически без выходных. Если какое-то свободное дело, то сразу погружаюсь в дела школы. Играли два года подряд в финале, поэтому два года без отпуска. Не знаю, когда я уже остановлюсь, но пока не могу.
– Работа в клубе НХЛ – вершина? Есть цель, которую вы еще не покорили?
– Не то что вершина – просто каждый день получаю удовольствие, осознаю, что работаю в лучшей лиге мира и с лучшими игроками, с лучшими тренерами и менеджерами. Каждый момент впитываешь как губка и очень ценишь эти моменты.
– Но ваши устремления связаны скорее с НХЛ или с собственными проектами?
– Проекту почти 15 лет, там все работает и не требует большого внимания. В принципе все совмещается очень хорошо: есть лето, перерыв на Рождество. Подстраиваться уже научился.
– У вас есть амбиция стать главным тренером?
– Я об этом даже не думал – еще нужно очень много работать. Пока мне достаточно того, где я нахожусь.
Фото: East News/BAP Photo/Lynne Sladky, Amber Bracken/The Canadian Press via AP, AP Photo/Wilfredo Lee, Matt KINCAID / GETTY IMAGES NORTH AMERICA / Getty Images via AFP, AP Photo/Lynne Sladky; instagram.com/max_ivanov68; IMAGO/Zoonar.com/Marvin Samuel T/Global Look Press
Как вы нашли Максима? Первый раз он нем слышу, а у человека уже три Кубка в качестве тренера.
---
Довольно странный набор сравнений.