«В США люди больше привязаны к спорту. В России они заняты другими делами». Интервью с вратарем Брызгаловым, которому всего 19
Гонял в академию, из которой вышли Кросби и Маккиннон.
В конце октября в КХЛ состоялось необычное шоу – перед матчем «Амура» вратарь хабаровской молодежки Даниил Брызгалов вышел в центральный круг и сыграл на фортепиано легендарную композицию «Memory».
Даниил любит петь, ходит в театры, а вместо социальных сетей читает книги. И если у вас были какие-то стереотипы о хоккеистах, он их полностью разрушит.
Сначала был нападающим, пел Луи Армстронга, сыграл 1 матч за «Сочи»
– Прошел месяц после твоего выступления на фортепиано. Чья вообще идея была?
– Нашей пресс-службы и людей, которые отвечают за организацию всех предматчевых мероприятий. Насколько я знаю, это Алина Богатова, Алиса Кокорина и Артем Колесник. Появилась такая возможность – они предложили. Ну и вместе решили: давайте сделаем, будет здорово и необычно. В итоге классно получилось. Спасибо им большое.
– Долго готовился?
– Я репетировал один раз в студии: провели там плюс-минус час-полтора. Правда, не было фортепиано, поэтому пришлось играть на синтезаторе. А потом в день игры уже на арене. Мы больше звук настраивали – раза четыре сыграл, и только потом уже вечером перед зрителями.
– Волновался?
– Да нет, волнения не было. Когда играл раньше, все хорошо получалось, поэтому думал о том, что все пройдет нормально.
– Ты увлекаешься тем, на что у хоккеистов обычно нет времени. Расскажи, в чем секрет?
– Мама занималась музыкой, была певицей, и как-то так получилось, что я вместе с ней ходил на студии. Она записывала песни, а я всегда был рядом. Бывало, брала с собой на какие-то мюзиклы, в театры ходили. Ну и как-то с детства меня это очень сильно увлекло. Так что сейчас просто стараюсь продолжать.
Например, когда играл за «Сочи», в конце сезона было по одной тренировке. И чтобы чем-то еще заняться, записался на вокал. Месяц ходил: спел одну песню Луи Армстронга «What a Wonderful World». Мы ее даже записали. Интересный опыт.
– Самое запоминающееся мероприятие?
– Наверное, «Звуки музыки» в Московском Дворце Молодежи. Это мюзикл, очень понравился – и до сих пор отложился в памяти, хотя много лет уже прошло.
– Сейчас получается куда-то выбираться?
– В Хабаровске был пока один раз, во время сезона не так много свободного времени. Переезды, игры, тренировки – поэтому сейчас сложно.
Ходили летом на «Шестеро жен» – это такая музыкальная комедия-детектив – с партнером по команде Сергеем Умниковым, нам очень понравилось. В театр его сводил, окультурил, так сказать, было классно. Договорились, что повторим, когда будет свободное время. Но его пока не было.
– Кто-то еще в команде окультуривается?
– Знаю, что Вася Средин пишет картины. Видел пару работ – у него хорошо получается. Сергей Рыжиков тоже любит культурные мероприятия, тоже ищем возможность, чтобы вместе сходить куда-нибудь. Надеюсь, все впереди.
– Ты рассказывал, что сначала играл в нападении. Почему в итоге решил стать вратарем?
– Нападающим я был где-то около года, довольно маленький срок. С самого детства любил ответственность – и когда стоял в воротах, прям чувствовал ее. Правда, это было довольно давно – многого уже не помню, но папа рассказывал, что я представлял себя «рыцарем, который защищает свои ворота».
– Бывшего вратаря «Вашингтона» Брэйдена Холтби отец уговаривал стать нападающим, но тот не захотел. У тебя были такие разногласия в семье?
– Нет, наоборот – только поддержка. Как я понял, больше проблем исходило от тренера: он, видимо, не хотел, чтобы я был вратарем. Я вроде как неплохо играл в атаке, и он, наверное, во мне видел потенциал именно там.
Но как-то вратарское дело мне больше по душе, и родители мое решение только поддержали. Папа с мамой постоянно водили меня на тренировки, всегда помогали. Я им очень благодарен.
– В начале года ты сыграл один матч за «Сочи», правда, товарищеский. Помнишь его?
– Помню, как мне позвонили. Я тогда играл в МХЛ за ступинский «Капитан», был сложный матч против «Алмаза», который мы выиграли только по буллитам. И, по-моему, в тот же день или на следующий меня вызвали в первую команду. Уже когда приехал, сказали, что буду в старте на игру с «Адмиралом».
Эмоции классные! Помню, был очень рад вызову, что дают шанс. Нужно было себя показать с хорошей стороны, помочь команде. В итоге вышел, неплохо провел матч – к сожалению, проиграли, но опыт, конечно, положительный.
– В июне тебя обменяли в «Амурские Тигры».
– Мне позвонил тренер, позвал в команду. Все обговорили, условия понравились – я согласился, а потом уже сделали обмен.
– За «Сочи» сейчас следишь? Что думаешь про увольнение Андрея Назарова?
– Они прилетали в Хабаровск, я ходил на игры. Насчет Назарова ничего не могу сказать. Он хороший тренер, было приятно с ним поработать. Ну, видимо, сейчас у него будет новый этап в карьере. Я желаю ему только удачи.
– Из «Сочи» с кем-нибудь поддерживаешь связь?
– Да, вот сейчас Артемий Плешков дебютировал за основную команду, мы с ним на связи. Сергей Косовец недавно тоже сыграл первый матч в КХЛ, с ним мы прям очень хорошо общаемся. Александр Гордин – вообще мой лучший друг там. В принципе, много друзей и знакомых осталось, с которыми поддерживаем связь.
Играл в академии, из которой вышел Кросби, учился на две школы, младший брат живет в США
– В твоей карьере был еще один очень важный период: ты уезжал играть в США. Расскажи о нем – все-таки не каждый решается ехать за океан, а тем более в таком раннем возрасте.
– Мне повезло с хорошей академией: из нее выпускались Сидни Кросби, Зак Паризе, Джонатан Тэйвс, если не ошибаюсь – в общем, много игроков НХЛ (это школа «Шаттак Сент-Мэри», из которой вышли также Нэтан Маккиннон, Кайл Окпосо, Дерек Степан, Клэйтон Келлер и другие – Sports.ru). Из той команды, в которой я играл, если ничего не путаю, сейчас пятеро игроков задрафтовано (четверо – Айзек Ховард, Райан Чесли, Шай Буюм и Андре Гассо – Sports.ru).
Повезло побывать там, увидеть, как они относятся к своему делу, как готовятся к играм, как построен тренировочный процесс. Вот за этим всем было приятно наблюдать, быть частью этого. Насколько там работоспособные люди, все любят свое дело, и вот все те эмоции, которые испытывают на тренировках, во время игр. Конечно, этот опыт очень повлиял на мое дальнейшее развитие. Помог мне стать лучше.
– Как возникло предложение переехать за океан?
– Мы снимали видео с моих игр и тренировок, делали какие-то клипы, потом это все монтировали и рассылали в разные команды. И вот в «Шаттак» заинтересовались. Съездил на просмотр – и меня пригласили.
Это хорошая школа, там работают высококлассные специалисты – я получил и хорошее образование, и хороший уровень хоккея. Это помогло мне в развитии.
– Были сложности с образованием? Как это вообще переходить из русской школы в американскую?
– Нет, я учился на две школы. В России занимался удаленно: сдавал контрольные работы, потом приезжал на экзамены. А в США учился полноценно: ходил каждый день в школу, занимался с другими ребятами, причем на каждом уроке в классе было разное количество учеников. На один могли прийти пятнадцать, а на другой, условно, шесть.
– Там все не так, как у нас?
– Да, система сильно отличается. Ты сам выбираешь, чем хочешь заниматься, какие предметы изучать, на какие курсы ходить. У каждого какая-то своя направленность, специальность: кто-то робототехникой занимается, кто-то наукой. Все учились и параллельно в чем-то развивались еще дополнительно. В моем случае это был хоккей.
– Какая в итоге система образования ближе лично тебе?
– Американская, конечно, более удобная: там сделано так, что ты можешь совмещать учебу и хоккей. В России нужно чем-то жертвовать. А в США без одного не будет другого: если ты плохо учишься, то тренеры тебя просто не допускают к тренировкам, пока не исправишь оценки.
Если с учебой все хорошо, можно обратно на лед. И так у них там, насколько я знаю, и в университетах. Но ты получаешь хорошее образование, выходишь разносторонним человеком как из школы, так и из университета. Я считаю, это удобно, мне понравилось.
– А как у тебя с английским?
– Ну где-то через полтора года я уже начал мыслить на английском, вплоть до сегодняшнего дня. Все фильмы сейчас стараюсь смотреть только на нем: недавно посмотрел «По соображениям совести», еще один – не знаю, как перевели на русский, – называется American Underdog («Американский неудачник» – Sports.ru). Про американского футболиста, который все никак не мог пробиться в лигу вплоть там до 24 или до 26 лет. А потом у него появился шанс – и он стал одним из величайших квотербеков. Прям запал в душу, раза три его пересмотрел.
Иногда с братом разговариваем только на английском: он сейчас живет в Америке, чтобы ему было легче и чтобы я не забывал язык. Конечно, книжки тоже читаю на английском, поэтому с языком все нормально.
– Как так получилось, что брат оказался в США?
– Он играет в баскетбол – в школьной лиге, ему сейчас 16 лет и у него рост почти два метра. Он прям машина, данки уже ставит – классный игрок, плюс он еще музыку пишет, а разносторонние люди там ценятся. Во многом из-за этого его взяли в хорошую академию – и сейчас он за нее играет с другими топовыми школами со всех штатов. Очень хороший чемпионат для его возраста.
– Сам в баскетбол играешь?
– Да, я его тоже люблю. Смотрю НБА, матчи плей-офф. С братом играем, когда он приезжает – но там для меня вообще без шансов.
– Насколько тяжело родителям давался отъезд сыновей?
– Я уезжал примерно в том же возрасте, что и он – мне тоже было 16. Когда меня отпускали, то, естественно, родители переживали; когда поехал брат – уже было поспокойнее. Пройденный этап – думаю, брата было легче отпускать. Он человек самостоятельный, очень разумный. Родители понимают, что у него все будет хорошо, поэтому со спокойной душой отпустили.
– Ты как-то говорил, что в НХЛ тебя больше других впечатляют Андрей Василевский и Юусе Сарос. Сейчас что-то изменилось?
– Ну, наверное, я бы еще добавил Игоря Шестеркина. В принципе, все вратари, которые достигли уровня НХЛ, играют замечательно. Это уровень, к которому нужно стремиться.
– Какие-то фишки подсматриваешь? Что конкретно нравится именно в этих вратарях?
– Да у каждого можно взять что-то интересное и добавить в свою игру. В Василевском, например, нравится его эластичность, то, как он двигается, резкость и концентрация по шайбе. Юусе Сарос – вратарь небольшой, правильно занимает позицию за счет быстрого чтения игры.
– Когда произносят твою фамилию, невозможно не вспомнить Илью Брызгалова. Часто сравнивают?
– На самом деле нет, хотя часто спрашивают, не мой ли он отец. Когда я приехал в Америку, буквально первый вопрос от всех хоккеистов, причем прям каждый подходил, спрашивал. В России тоже было: знаю, что комментаторы, когда делаю какие-то сэйвы, тоже его вспоминают.
– Когда решил стать вратарем, был ли тут брызгаловский след?
– Мне кажется, нет. Сам захотел. Но я, конечно, знал о нем – и от его игры тоже получал удовольствие. Помню, он мне даже подписал майку, когда я был маленьким. Но все равно, думаю, что сам выбрал такой путь.
–О, так ты с ним встречался?
– Нет, тетя передала. Она ездила на какой-то турнир, где он играл – и там подписал майку тете, а она уже отдала ее мне. Но я с Ильей встречался, когда мне было лет 14. Он приезжал в Одинцово, а я тогда как раз играл за «Армаду». У него там был турнир – мы с ним немного пообщались. Наверное, это была наша единственная встреча.
– О чем говорили?
– Ничего такого, просто пожелал удачи и сказал, что нужно учиться. Следую этому совету до сих пор. Я ему тоже пожелал удачи на турнире, он, кстати, потом вроде выиграл его.
– Как считаешь, реально сделать карьеру лучше, чем у него?
– Я не стремлюсь достичь того, чего достиг Илья. Я стараюсь работать на свой максимум, играть до своего предела. И в конце карьеры, когда будут говорить фамилию Брызгалов, хотелось бы, чтобы уже думали обо мне.
Ходит с кнопочным телефоном, слушает кантри, общается с другом из Америки
– Заметил, что в последнее время ты перестал вести социальные сети. Почему?
– Стараюсь не отвлекаться. Для общения беру кнопочный телефон, хожу сейчас с ним, чтобы быть наиболее сконцентрированным. А так иногда захожу, если кто-нибудь пишет какие-то добрые слова – всем отвечаю; это, конечно, очень приятно. Но стараюсь как можно меньше проводить времени в соцсетях, больше уделяю своему развитию, чтобы становиться лучше с каждым днем.
– Это так сильно отвлекает от тренировок?
– Скорее, затягивает. Если тикток листаешь, можно весь вечер просидеть.
– Очень напоминает историю Артемия Панарина, который тоже не сидит в соцсетях, ходит с кнопочным телефоном. Рассказывал, что прям наслаждается жизнью.
– Возможно, я тоже к этому как-нибудь приду. Есть такая идея. Я сейчас на пути к этому, но еще не полностью отказался от соцсетей. Иногда все равно захожу, с кем-нибудь общаюсь. Но все-таки уже чаще беру книжку, чем телефон. Читаю сейчас Робина Шарма – его третью книгу, прям очень нравится, как-то затягивает.
– Как называется?
– «Кто заплачет, когда ты умрешь?». Он там дает всякие жизненные советы: на своем опыте или на опыте мудрых людей. Очень интересно, хорошие советы. Половину вот уже прочитал.
– Какую музыку слушаешь?
– Бывает, кантри слушаю: меня американцы как-то к ней приучили. Ездили с друзьями на машине, они включали. Сначала я ее не понимал. А потом как-то начала нравится все больше и больше. У меня в США друг есть – Андре – он мне иногда присылает разные песни, добавляю их к себе. В последнее время их и слушаю.
– В команде, наверное, удивляются твоим предпочтениям?
– Ну сначала, конечно, удивляются, но потом вспоминают, что я вратарь, и все встает на свои места.
– Почему?
– Я не знаю, но есть стереотип, что вратари какие-то странные. Так что у меня партнеры ничему не удивляются. Вратарю нужно быть спокойным, рассудительным и всегда сохранять концентрацию. А все эти культурные мероприятия помогают расслабляться, держать себя в таком спокойном состоянии, и это помогает на играх. Возможно, в этом причина.
– То есть смена интересов правда разгружает?
– Конечно. Даже говорят, что самый лучший отдых – смена деятельности. Поэтому стараюсь переключаться, мне это очень помогает.
– К 19 годам ты поиграл во многих городах, даже успел съездить в Америку. Насколько ты легок на подъем?
– Каждый раз, когда куда-то приезжаешь, это новый вызов. Конечно, сначала непросто, не очень комфортно, но я думаю, это нормально. В каждом городе, куда бы ни приезжал, встречал хороших людей, и они помогали мне быстрее адаптироваться. Мне везде было комфортно: будь то Америка или какие-то города в России. В Москве – понятно, я там родился, там моя семья. Но где бы я ни бывал, было везде хорошо.
– Может, есть какой-то город, который тебе больше запомнился?
– Очень понравился Ванкувер, красивый город. Я как-то ездил туда на сборы с командой, мы провели там месяц. У нас была компания русских хоккеистов, и мы гуляли по городу, заходили во всякие разные места.
– И что особенного в Ванкувере?
– Инфраструктура, люди. Очень добрые: я как-то шел по улице, случайно споткнулся – упал, а ко мне уже три человека подбежали и спросили, все ли у меня хорошо. Это было прям необычно, приятно.
Природа там отличная: город разделен на две части – горы, водоемы, каньоны – везде очень чисто. Очень красивый город, много интересных мест. Еще местные ребята показали много клевых заведений, куда можно сходить. Я бы с радостью еще там побывал.
– Ты играл в США, теперь в России. Отношение к хоккею сильно отличается?
– Когда играл в Америке, видел, что люди там очень любят спорт. На школьный хоккей приходило больше народу, чем в России на молодежку. Когда мы приезжали на игру в какой-то американский город – это было событие, нас всех узнавали.
Бывало, даже на какую-то игру оставались в отеле на ночь, потом утром просыпались – и нам скидывали в чат видео, где фанаты соперника сжигали шины, кричали по ночам. И на арене шикарная атмосфера, просто непередаваемая.
– У нас не так?
– Когда играл в Одинцово, на арену, в основном, ходили родители или родственники, а там студенты, обычные люди приходят. Приятно было играть.
– Как думаешь, почему такой большой контраст?
– Честно, не знаю. Возможно, в США любят спорт больше, чем в России. То есть там к нему люди больше привязаны, чем у нас. Мы, наверное, больше заняты другими делами, а там спорт – важная часть жизни, без которой они не могут существовать. У них такая своя атмосфера. И как там любят хоккей – у нас, к сожалению, такого нет.
Правда, в Хабаровске посещаемость хорошая. Так что у нас тоже любят хоккей, просто по-другому. На матчах «Амура» сумасшедшая атмосфера. Так что, если удастся сыграть за основу, думаю, будет здорово.
Кареты, фраки, гусары и братки на «Мерине». «Спартак» мощно отметил 875-летие Москвы ретроматчем
Фото: МХК «Амурские Тигры» Хабаровск; ХК «Сочи»; Gettyimages.ru/Tim Nwachukwu, William Thomas Cain; globallookpress.com/Brooks Von Arx, Moritz Wolf
Удачи парень!!!
Оставайся молодцом!
Это ведь очевидно, там где уровень жизни выше, там и у людей больше времени на развлечения. В странах снг а большинстве своём люди выживают, но в то же время люди сами очень мало чего делают, чтобы повышать собственный уровень жизни.
А Спортс, тем не менее, периодически пишет вот о таких простых молодых россиянах - ищущих, развивающихся, образовывающихся, открытых для мира и не знающих границ для себя и своего будущего. Прям кайф читать такое, как у Гришковца - настроение моё улучшается. Даниилу - удачи! Как и всем таким, как он. Спасибо за надежду на завтра...)
1. Оппонент мне заявил, что в США спортом люди увлекаются только по причине более высоких доходов, чем в России.
2. Я возразил, что в Бразилии доход не выше, а спортом увлекаются тоже больше, чем у нас.
3. Следовательно, аргумент о доходах не выглядит бесспорным.
4. Вам продолжить объяснять очевидные вещи, или как?
Если уж в такие сравнения уходим, тогда можно противопоставить успехи российских хоккеистам бразильским. Некорректно, верно? Дело в климате и условиях. По этому, ложитесь спать)