Павел Карнаухов: Девиз «живём один раз» это не про меня
Первые шаги в хоккее
Почему я выбрал хоккей? По телевизору посмотрел — мне понравилось. Родители и отдали. Вот так все и началось.
Я начал заниматься в шесть лет, а брат — чуть позже. Почти в десять лет, что довольно-таки поздно. И как-то так срослось, что он стал вратарем, а я полевым игроком.
Поколение конца 60-х — начала 70-х в Беларуси было сильным. Но такого, чтобы мне кто-то очень нравился, не было.
Я сам из Минска. На тот момент там были две детские школы: «Юность» и СДЮШОР. Почему я попал именно в «Юность» я не знаю.
Моим первым тренером был Александр Валерьевич Большаков. Он и сейчас работает хоккейным тренером. Его отец, Валерий Константинович Большаков, тоже тренировал меня.
С ребятами, с которыми играл в Минске, я не общаюсь. Больше поддерживаю контакт с теми, с кем брат играл, то есть с 94-ым годом. Есть талантливый защитник Павел Воробей, мы с ним вместе играли за 96-ой год. Он сейчас тоже в КХЛ, в «Витязе». С ним мы иногда общаемся. Нечасто, конечно — расписания у нас не пересекаются.
Переезд в Россию
На тот период мне уже было 12 лет. В белорусском хоккее было сложно найти что-то новое. Не было развития. Поэтому получилось, что мы с родителями и Мишей просто приехали на просмотр в ЦСКА. Кроме этого я был на просмотре в «Витязе», в «Руси» — там 97-ой год был хороший, сильный.
Тогда тренером в ЦСКА был Вячеслав Павлович Курочкин. Я с ним и сейчас на связи. Он взял меня в команду. Брат тоже попал в ЦСКА. Мы вместе год играли. После этого он вернулся в Минск, в команду МХЛ — «Динамо-Шинник». А я остался в детской школе ЦСКА.
В Москве с нами находилась мама. Не было такого, чтобы я скучал. Сейчас вспоминаю — хорошее было время. И то, что из родной страны в 12 лет переехал, в таком довольно-таки юном возрасте, не стало трудностью. 700 км это не так уж и далеко.
Моя первая серьезная победа произошла в Чемпионате России в 2013 году в Челябинске за 96-ой год.
Первый сезон в «Красной Армии»
Мой дебютный матч за «Красную Армию» состоялся против СКА-1946. Мы тогда выиграли. В той игре я был в тройке с Павлом Подлубошновым и Вадимом Перескоковым.
Свой первый сезон в Молодёжной хоккейной лиге могу оценить положительно. У нас была молодая работоспособная команда. Мы показали хороший результат. Да и я сам провел неплохой сезон. Правда, в самом конце травму получил, это немного смазало всё. Из-за нее не смог сыграть ни в полуфинале, ни в финале Кубка Харламова.
По сравнению с детским хоккеем, в «молодежке» всё другое. Но может быть, это компенсировалось тем, что у нас была молодая команда и жёсткий тренер, который не давал нам расслабляться. В «Красной Армии» было достаточно и ребят моего возраста, и ребят на год старше. Так что, может, из-за этого переход не так тяжело дался.
Я надеялся, что останусь в ЦСКА. Я бы больше эмоций испытывал, если бы не остался в ЦСКА (улыбается). А так, на драфте КХЛ всё было ожидаемо.
«Мне же тогда было 18 лет — какая НХЛ?»
Первое время складывалось нелегко. Особенно учитывая, что мне тогда было 17 лет, а не 12. Но опять же, я уже пять лет жил вдали от родителей.
Почему я переехал? Так все срослось. В некоторой степени можно это назвать стечением обстоятельств.
Когда переезжаешь из Минска в Москву, конечно, видишь что-то иное, но в принципе язык один и тот же, народ один и тот же, где-то менталитет один и тот же. А там совсем всё другое. Начиная от языка — я, правда, жил в семье, где хозяин дома разговаривал на русском, что очень помогло — заканчивая менталитетом. Это такой новый опыт в жизни. Очень важный.
Сравнивая хоккей там и здесь, могу говорить только о том периоде. Все банально — площадки меньше, чуть другой хоккей. В России тогда за счёт того, что были большие площадки, было больше пространства, хоккей из-за этого более тактический — в зависимости от тренера, конечно. Игра «в ширину», если можно так назвать. А там хоккей «вертикальный»: в основном движение вперед-назад. Ты просто выходишь и играешь, делаешь всё, что умеешь. Мне, конечно, пришлось перестраиваться. Кроме меня в команде из русскоговорящих был Радель Фазлеев.
Тяжело сказать, что мне что-то очень сильно нравилось в жизни там. Я жил в Калгари. Хороший город. Если почитать его характеристику, то он считается одним из лучших городов для проживания. Мой дом находился на окраине в посёлке, где была красивая природа. Мне на самом деле она понравилась, я был впечатлён. Ещё — простота людей. В Канаде другой менталитет. В чём-то он хорош, а в чём-то — не очень. На самом деле, тут довольно тонкая грань. Учитывая, что это миллионник, хоть и не такой мегаполис, как Москва, и большой город, там слишком спокойная жизнь. Поначалу, конечно, было интересно: я иду по улице в магазин, а мне каждый прохожий улыбается, говорит: «Привет, как дела?» А потом начал задумываться: ну а что ему до меня? Вот, как раз говоря о том, что мне не понравилось — там глаза у людей говорят одно, а на самом деле думают они иначе. В России всё более прямолинейно: тебе скажут, что думают, и всё.
Что я помню о драфте НХЛ? Он проходил во Флориде. Я дома сидел, когда мне позвонил агент, у которого я как раз жил, и сказал: «Слушай, а ты не хочешь прилететь?» Это же всё интересно, да и место привлекательное. Ну я с удовольствием принял предложение. Мне клуб взял билеты, я полетел. В первом раунде тогда же Макдэвида выбрали. Все были в предвкушении чего-то, а я в плавках там ходил. Ну а что еще делать? Я приехал отдохнуть. И совершенно случайно я там встретился с русскими ребятами, с которыми давно не виделся. Одним из них был Никита Коростелёв. Самое тёплое воспоминание с драфта, наверное, это как раз вот то, что мы встретились, учитывая, что мы где-то лет пять не виделись. Это было классно.
Не могу сказать, что испытал чувство гордости, когда меня задрафтовал «Флеймз», но я был доволен, потому что это всё было в одном городе (смеется). Не то, чтобы удобно. Мне же тогда было 18 лет — какая НХЛ? Просто всё было рядом: один каток, раздевалки буквально по соседству. Если, например, у меня какая-то просьба была по форме, то я спокойно подходил и спрашивал.
На матчи НХЛ в Канаде я не очень много, но ходил. По зрелищности мне, наверное, больше всего понравился матч сезона 15/16: первая домашняя игра против «Кэнакс». Что тут говорить? Стадион полный, шоу, все в красном. Единственное, где я не был — я не сожалею, но хотелось бы сходить — это на игре плей-офф. Там очень классная атмосфера. Калгари — хоккейный город, там все болеют, все всё знают про хоккеистов. Фанаты хорошие. У нас даже на матчах «Хитмана», где я играл, средняя посещаемость была 10-11 тысяч.
Возвращение в Россию
Я вернулся, чтобы больше играть с более взрослыми ребятами, в более взрослый хоккей. Пришлось сделать выбор, о котором я не жалею.
Я приехал играть в новую для себя Лигу – ВХЛ. Переезды мне запомнились в ней больше всего, некоторые города. Учалы меня очень впечатлили. Один раз мы оттуда в Нижний Тагил ехали восемь часов после игры. И получилось, что где-то за час до приезда у нас в автобусе закончилось топливо. На самом деле, это тяжелая лига в плане именно переездов. Но адаптировался я после Канады без проблем.
В первом моём матче за ЦСКА был огонь в груди, где-то внутри. Играли против «Автомобилиста» на выезде. Не могу сказать, что, тогда как-то переживал. Была буря эмоций, хотел, чтобы поскорее уже сказали: «Карнаухов, готовься!». Это случилось во втором периоде. Мы тогда одержали победу.
Молодёжный чемпионат мира - 2017
О том, что я попал в сборную, узнал по спискам. У нас до этого была суперсерия в ноябре. Затем в декабре собрали в Новогорске. Объявили расширенный состав, и мы начали готовиться. Уже там одну пятёрку отцепили. К нам в Канаде присоединились ребята, которые там играли. Тренировок почти не было — может, одна-две. Мы сыграли против датчан, против шведов, а на следующий день после этого утром, насколько я помню, объявили окончательный состав.
Товарищеские встречи мы провели в Кингстоне, там немного потренировались, а потом вечером числа 23-его поехали в Торонто. Через день у нас уже была игра с Канадой. Так что мы даже никуда не пошли с командой.
Валерий Николаевич Брагин — человек, который умеет работать с молодёжью. Поэтому ребята часто показывают хорошие результаты.
Когда мы проиграли США в полуфинале лично у меня не было обиды. Я назову это иначе: это было, скорее, расстройство. Не из-за того, что американцы выиграли, а из-за того, что мы проиграли. Это было такое ощущение, которое не передать. Редко такое бывало. Когда эмоции утихают, приходит упадок сил. Ничего не хочется делать, хочется только прийти в номер и лечь. В тот вечер мне звонили родители, близкие, друзья — «завтра же игра за бронзу, не расстраивайтесь» — я, если честно, тогда даже трубку не брал. Я жил в номере с Серёгой Зборовским — он сейчас в Нижнем Новгороде играет — мы даже друг с другом не общались. Музыка, помню, играла. Звонки ему шли, мне. Не помню, что делал он, но я трубку не поднимал, мне смс писали, и я только на следующий день, когда проснулся, их прочитал. А когда эмоции поутихли, осталась досада.
Зато после победы в матче за третье место произошёл такой всплеск эмоций. Никогда не забуду то время. Молодежный чемпионат мира и так считается, помимо того, что хорошим соревнованием, так ещё и очень эмоциональным. Он проходил в Торонто и Монреале, и это лучшее, что может быть.
«Легче всё дается, когда ты приезжаешь с тройкой, с которой ты тренируешься, играешь в одной команде»
«Звезда» вылетела из плей-оффа, первая команда тоже. Естественно, что всех, кто мог играть, отправили за команду МХЛ. Это нормальная практика. Всё было сделано правильно, и у нас тогда была сильная команда.
Уверенность в наших силах я почувствовал после серии с «Кузнецкими Медведями». Я-то сыграл свою первую игру в первом раунде, это был решающий пятый матч с «Динамо СПб». А в следующем раунде с «Русскими Витязями» не было даже мысли о Кубке Харламова. Мы просто не думали об этом, выходили и играли. А вот, когда мы их прошли, Новокузнецк прошли, появилась мысль, что другим командам с нами будет тяжело. Самым сложным соперником тогда, на мой взгляд, было «Динамо СПб».
Хоккей разный, что в КХЛ, что в ВХЛ, что в МХЛ уж тем более. Легче всё дается, когда ты приезжаешь с тройкой, с которой ты тренируешься, играешь в одной команде. А там парни провели больше времени в «молодежке», то есть у нас немного разное было взаимопонимание. Я тогда, кстати, играл с Иваном Силаевым и Павлом Подлубошновым.
Победить именно на домашнем льду не было особенно важно. Просто хотелось уже поскорее закончить — не принципиально, дома или нет. Четвертый матч с «Реактором» был самым сложным. Не только по счёту, но и по игре. Хотелось закончить еще и потому, что сезон был насыщенным. Я помню, как на следующий день после победы улетел домой.
Не могу сказать, что Кубок Харламова мне как-то очень запомнился или что была какая-то буря эмоций. Я, конечно, рад, но охарактеризовать эту победу могу как «наконец-то». На самом деле было приятно, что пришли болельщики. Обычно после победы ты всё сохраняешь в свою хоккейную коллекцию — кепку чемпионскую, майку — а я помню, как отдал фанатам. Ничего не сохранил, но не из-за того, что «это всего лишь Кубок Харламова», а из-за того, что мне было приятно, что был полный стадион, фан-сектор пришёл. Я почему помню — просто в детстве я сам туда ходил постоянно. И вот это всё было приятно. В нашей победе всё-таки и их большая заслуга была.
Кубок Мира среди молодежных команд 2017
Отправляясь на Кубок Мира, я не знал ни одной иностранной команды. Когда мы приехали, мы сыграли одну-две игры с ними, и стало понятно, что мы выиграем этот турнир. Самое сложное на этом турнире, наверное, это не знать, чего ожидать от команды соперника.
Сезон 2017/2018 в «Звезде»
Не могу сказать, легче или нет с тем же тренером (в 2017 году на пост главного тренера «Звезды» был назначен Б. О. Миронов, который привел «Красную Армию» к победе в Кубке Харламова — прим.). Ты просто знаешь, что будет и что ожидать чего-то новенького вряд ли стоит. Естественно, когда приходит новый тренер, первую неделю ты как-то к нему притираешься, у него какие-то свои наигрыши, у него свой характер.
Вообще, когда слышу о Борисе Олеговиче, его фамилию или вижу его лично, меня сразу смех берет. В хорошем смысле. С ним связано много интересных и весёлых историй. Человек он хороший.
Не могу оценить тот сезон, потому что это не моя задача. Моя задача — выходить и играть. Сколько я тогда матчей провел, даже не помню. Около 30 примерно.
Как мы справлялись с длинной серией поражений? (в начале 2018 года «Звезда» проиграла восемь матчей подряд — прим.) Борис Олегович нас больше тренировал из-за этого. Вот так и справлялись. А жили мы тогда в гостинице. Мы приезжали туда всей командой. Какой-то депрессии и паники не было.
В Чехове люди приходили на матчи. Их было немного, но они болели за нас. Никакой сверхъестественной атмосферы не было, но те, кто приходил — молодцы, что поддерживали команду. Я всё ещё немного слежу за «Звездой», у меня там друзья играют. Знаю, что на матчи даже фан-сектор из Чехова ездит в Москву.
«Золотой» сезон ЦСКА
Первая шайба, которую я забросил в КХЛ, у меня в косметичке в раздевалке до сих пор лежит. Её я забросил «Сибири», в ворота Красикову, в прошлом сезоне.
Моя задача не ожидать того заберут ли меня в первую команду или нет, а показывать свой максимум. А решает уже тренерский штаб.
Мы о Кубке Гагарина как-то даже не думали. Это в прессе постоянно ходило. Друзья и знакомые тоже говорили: «Да чего там, вы сейчас всё выиграете». На самом деле, всё было не так просто.
О суеверии про Кубок Континента: точно не помню, но у нас, по-моему, был приличный отрыв, поэтому даже мыслей не было о том, чтобы не брать его.
Самым запоминающимся матчем в том сезоне был матч против СКА на «Газпром-Арене».
А переиграть СКА в плей-офф помогли мелочи, детали, которые, возможно, не видят журналисты, люди, которые болеют. Игра в той серии была такой, что две в пустые забивали, когда вратаря снимали, всё было «на тоненького». Из этого и состоит хоккей.
В финале после двух побед подряд мы даже больше мобилизовались. Вторая игра была напряжённой, там в третьем периоде всё решилось. Третья - важной, и снова всё «на тоненького» было. Помню, в третьем периоде Сергей Андронов забил, а потом опять в пустые. На тот момент о победе не думали.
Счёт в серии 4:0, но, если посмотреть по отдельным матчам, то это только первая игра получилась такой, что мы сумели уйти в отрыв. А во всех остальных решали детали, где-то везение — без него, естественно, не обошлось. 4:0 звучит, конечно, очень уверенно, но на самом деле все сами видели, что была очень тяжёлая, энергозатратная, эмоциональная серия. Был такой мужской хоккей, что прямо ощущалось, что это финал — настоящее «рубилово», в котором никто не готов уступать.
В первые секунды (после гола Мамина) мыслей не было о том, что шайбу могут отменить. Я даже не слышал, что идёт просмотр. Увидел только тогда, когда судья выезжал уже из штрафного бокса. Досадно, конечно, было бы, если б отменили (улыбается). Шлемы, перчатки, клюшки лежали ни пойми где. Хорошо, что все так сложилось.
Когда я взял Кубок Гагарина, у меня была мысль: «Этот не уронил, тот тоже не уронил, главное, мне не уронить!» Он такой тяжёлый, массивный, и когда я начал его поднимать над головой, меня чуть пошатнуло.
Сборная России
О вызове в сборную на турнир Sochi Hockey Open сообщил начальник команды. Пришёл вызов, и я из Финляндии поехал.
Когда тебя забирают из команды во время подготовки, это не очень сложно. А вот потом, когда возвращаешься в команду… Помню, первые пару дней было тяжело, потому что команда тренировалась много и интенсивно. А у нас в сборной всё-таки практически тренировок не было, были только игры. Да и принцип этих тренировок всё-таки абсолютно разный. В сборной они направлены на подготовку к играм, так что, когда вернулся в ЦСКА пришлось даже немного веса сбросить.
Вызовы в олимпийскую и национальную сборные — это разные вещи. Конечно, если вы у меня спросите: «национальная или олимпийская сборная?» — ответ очевиден.
Я не думал о том, вызовут ли на Кубок Карьяла. Я вообще об этом узнал в раздевалке. Я всё узнаю от других (улыбается).
Почему мы не заняли первое место в Финляндии? Я скажу, что нас подвела дисциплина, мы много удалялись. Это факт. Тяжело, когда одни играют в меньшинстве очень много, у них накапливается усталость, а остальные, наоборот, сидят на скамейке, мерзнут. Выходишь на лёд после такого и где-то ритм теряется, надо обратно в игру входить. Но это если поверхностно судить.
Личность
На работе я один человек, а дома, в жизни — немножко другой. Обычный. Сложно себя охарактеризовать. Могу сказать, что я добрый, и это не всегда хорошо. Может быть, я более принципиален в жизни. Я что-то не смогу сделать, где-то переступить через себя. Девиз «живём один раз» это не про меня.
Свободного времени у нас не так много. Даже вот в выходной иногда приходится проводить по два часа на арене. Но сейчас у меня есть хобби — игра на гитаре. У меня шестиструнная акустическая гитара, учусь потихоньку. Не так много времени, чтобы заниматься с репетитором. Ко мне приходят, конечно, но не часто. Получается, что я больше самоучка. Мне нравится. Я этим занимаюсь не для кого-то, а для себя, для души.
Я слушаю русский рок, Виктора Цоя. В принципе из-за него я и начал играть. Какую ещё я люблю слушать? Военную. Мне нравятся «Голубые береты», если углубляться, то я из военной семьи, поэтому вот так. Я очень уважаю военных людей.
Я не активный пользователь социальных сетей. Мне больше нравится смотреть, чем самому что-то выкладывать. Последний раз я в историю постил дискотеку «Авторадио», на которую случайно попал. Тогда настроение было, «Альянс» песню «На заре» играл, и я решил выложить.
Чем бы я стал заниматься после окончания карьеры, мне сложно так сразу ответить. Может быть, по образованию бы куда-нибудь пошёл. Я ещё сейчас учусь в Техническом институте нефти и газа на экономиста.
