«У Валерия Белоусова было поразительное природное чутье, дар вести игру»
Впечатляющий лонгрид о челябинском хоккее от Марка Винницкого. Садимся в машину времени.
Марк Моисеевич, 10 ноября вам исполнится 70 лет. Хотелось бы посвятить этому большое интервью…
О, Господи. Я не готов к такому серьезному разговору. И вообще, эта цифра не имеет ко мне никакого отношения. Но если задуматься: чего только за это время не было… на книгу хватит. Давайте просто поговорим о хоккее? Душой я еще со своими 45-летними ребятами. Уходят, к сожалению, ой, уходят… (за последние годы ушли из жизни Денис Цыгуров, Вадим Гловацкий, Валерий Карпов, Павел Лазарев. – Прим. diletant74). Я спокойно перенес 50 и 60 лет, а в 70 почему-то не верю…
Да вам и не дашь 70, судя по вашей активности, да и внешнему виду тоже.
По активности, да. А что касается внешности: раньше, когда работал во Дворце спорта, возле льда, совсем не старел.
ИНЖЕНЕР ДВОРЦА СПОРТА
Вы увлеклись хоккеем, когда стали работать инженером во Дворце спорта «Юность»?
Это не так. Хоккеем я заболел с детства, как и любой мальчишка. Мы на днях вспоминали, что вместо клюшек у нас были изогнутые палки… Сегодня говорить вслух, что я играл в хоккей, – издеваться над профессионалами. Правда, у меня есть одно большое достижение: однажды мне довелось сыграть в хоккей за сборную Советского Союза.
Вы не шутите?
Отчасти. Сейчас расскажу. Где-то году в 1968-70-м в Челябинск с показательными выступлениями приехала сборная Советского Союза по фигурному катанию. Там были великие фигуристы: Олег Протопопов, Саша Горелик, Сергей Четверухин, Володя Серебровский, Сережа Волков и другие.
И решили мы сыграть товарищеский матч по хоккею – сборная Дворца спорта «Юность» и сборная Советского Союза по фигурному катанию. Кто-то из ребят, по-моему, это был Сережа Волков (который, кстати, стал нашим первым чемпионом мира в мужском одиночном катании) сказал мне: «У нас вратарей нет. Может, сыграешь за нас?». Я отвечаю: «Да ты что? Какой я вратарь?» А он мне: «Ну, ты же знаешь принцип формирования команды: кто хорошо катается – тот нападающий, кто похуже – тот защитник. А ты у нас будешь вратарем!». Вот так я и сыграл в хоккей за сборную Советского Союза… по фигурному катанию против челябинской команды.
В общем, мой интерес к хоккею начался в детстве, а вот развился, когда я стал работать в «Юности». Я начинал еще на стройке Дворца, пацаном, потом был машинистом холодильных установок. И день и ночь смотрел там хоккей. Видел, как работали великие тренера: Кулагин, Тарасов, молодые Тихонов и Юрзинов. Видел, как Владимир Лутченко за какую-то провинность катался восемь часов подряд. Он утром был с ЦСКА на раскатке, а потом весь день катался со всеми, кто тренировался. И вечером вышел на матч против «Трактора». Так Анатолий Владимирович Тарасов воспитывал своих хоккеистов.
Дворец «Юность» сконструирован так, что там есть только одна полноценная большая трибуна для болельщиков. Боковых трибун нет, а за спинами хоккеистов находится малая трибуна, где сидели в основном чиновники, журналисты и хоккейные специалисты. Так как я работал во Дворце, то тоже садился на малую трибуну. На ней никто никогда не кричал, не проявлял эмоций. Там люди обменивались профессиональными мнениями. Я пытался понять хоккей изнутри и с большим интересом слушал эти разговоры. Потом сам начал вникать, общаться с хоккеистами, тренерами интересоваться их мнением. Тогда же увлекся спортивной журналистикой. Делал сюжеты для радиогазеты, которая вещала во Дворце спорта «Юность». Я брал интервью у приезжающих хоккейных звезд, в том числе у Анатолия Тарасова (горжусь!). Я пытался во всем разобраться, потому что хоккей по-настоящему знают только великие профессионалы. В этом виде спорта столько всего, что познать его очень сложно. Да, сейчас порой спрашивают мое мнение, приглашают на радиопередачи, и у меня есть счастливая возможность что-то рассказать другим, чем-то поделиться. Но профессиональным экспертом я себя никогда не считал. Просто делюсь тем, что понял, общаясь многие годы с сильнейшими тренерами, слушая их разговоры и мнения.
Кстати, в эти дни стукнет 50 лет со дня первого домашнего матча «Трактора» на искусственном льду. Дворец спорта «Юность» запустили в 1968 году. К сожалению, сейчас многие не знают истории. И что самое страшное, не хотят ее знать. Это не только в хоккее. Как Иваны, не помнящие своего родства… Я был свидетелем того первого матча – «Трактор» играл с киевским «Динамо». У меня до сих пор первый гол перед глазами. Мы на днях с Колей Бецем на эту тему разговаривали.
НАЧАЛЬНИК КОМАНДЫ – ДИРЕКТОР КЛУБА
В 1987-году вы стали начальником «Трактора». Как в советские годы складывались взаимоотношения завода, первых руководителей области и команды?
Завод очень хорошо тогда относился к команде. Худо ли бедно, но команда была обеспечена. У «Трактора» не было больших денег, ребята не получали большие доплаты по сравнению со многими другими командами. Но доплаты были. Я это застал, видел и знаю. Но времена-то менялись. Хоккеисты хотели жить по-человечески. Еще была такая вещь, как «отоварка». Например, в киевском «Соколе», который был нисколько не сильнее «Трактора», у игроков два раза в месяц была серьезная продовольственная «отоварка». А еще, с позволения высочайшего украинского партийного начальства им разрешалось раз в месяц закупаться в «Березке» (единственный на всю страну московский магазин с лучшими импортными товарами. – Прим. Diletant74).
В «Тракторе» на уровне первого секретаря обкома партии (уровень нынешнего губернатора области. – Прим. Diletant74) решался вопрос о выделении хоккеистам дубленок, машин и квартир. Особое внимание уделял команде первый секретарь обкома Николай Дмитриевич Швырев. Он сейчас жив, я ему иногда звоню. Швырев говорил: «Я знаю, что некоторые люди считают, что надо так: «Ребята, вот вы сыграйте хорошо и мы вам дадим это, это и это». Я же считаю, что надо вначале дать, а потом уже хорошенько спросить». Первое лицо области уделяло такое внимание, проявляло заинтересованность! Уж поверьте: не многие руководители так переживали за результат команды. Тогда ни мобильной связи, ни интернета еще не было. Поэтому когда «Трактор» играл на выезде, после каждого периода меня просили звонить в приемную секретаря обкома партии и докладывать результат.
Был я и свидетелем того, как к нам во Дворец «Юность» звонили из приемной первого секретаря ЦК партии Украины Владимира Щербицкого (сегодня это уровень президента Украины. – Прим. Diletant74). И Вася Фадеев, администратор киевского «Сокола», бегал и докладывал текущий счет матча. Таких примеров я могу привести множество.
Расскажите о том времени, когда вы стали директором клуба «Трактор». Это было в начале 90-х.
Страшные годы. Команда всю жизнь была при ЧТЗ, а тут наступили 90-е. И надо было из просто команды создавать профессиональный хоккейный клуб, который в отличие от других городов создавался в Челябинске с большим трудом. Позже всех из советских команд клубы были созданы у нас и в Нижнем Новгороде («Торпедо»). Почему? Потому что за спиной стоял завод, у которого был свой спортклуб. И ни один из них не хотел, чтобы из него вычленился хоккейный клуб. А полноценно обеспечивать хоккейную команду спортклуб ЧТЗ уже не мог. Были случаи, когда я приходил просить деньги к директору какого-нибудь челябинского завода, и он мне говорил: «А почему я должен помогать ЧТЗ?». Хоккейному же клубу они помогали, так как это самостоятельная организация.
Когда мы все-таки создали клуб, то я стал называться не начальником команды, а руководителем клуба. Если начальник отвечал за правильное расходование выделенных средств, то директор клуба – за финансирование. А это уже другой вопрос. Можно целую историю писать о том, как «Трактор» выжил в 90-е. Мы не попадали тогда ни под городское, ни под областное финансирование. А ЧТЗ от нас с 1992 года просто отказался. Руководители мне сказали: «Всё – денег больше не будет. «Трактор» для нас не существует». Команда им была не нужна. Время пришло рыночное, они торговали тракторами. В сезоне 1992-93 мы выжили только благодаря фирме «Братья Гримм». Я о Володе Гримме говорю всегда с благодарностью.
В те годы команда играла в форме с буквой «G» – логотипом фирмы «Братья Гримм». Меня это коробило… Все-таки команда называлась «Трактор», а не «Братья Гримм»…
Помню, один из ветеранов в заводской газете «За трудовую доблесть» тоже возмущался, что «гордую надпись «ЧТЗ» поменяли на невнятную эмблему». Но, во-первых, ЧТЗ тогда уже «Трактор» не финансировал. А во-вторых, посмотрите, что сейчас написано, например, на форме «Барселоны»: Rakuten. Московское «Динамо» в начале 90-х играло с надписью Samsung во всю грудь. Не многие помнят уже, что футбольная команда «Монако» играла с надписью LADA. Если люди спонсируют команду, почему нет?
Какой процент в бюджете «Трактора» занимали деньги «Братьев Гримм»?
Одно время 100%. Если бы не они, то в 1992 году мы бы закончили. Они тогда полностью взяли на себя финансирование команды. В 1995 году «Промсвязьбанк» Игоря Сербинова полностью финансировал зарплатную ведомость, а на все остальное я находил деньги в других местах. Бюджетные деньги стали давать только при Сумине (после 1996-го года. – Прим. Diletnt74). Как я уже говорил, «Трактор» тогда был одной из команд, которая с бюджета ничего не имела. Не хочу даже это вспоминать… Это надо про челябинского губернатора начала 90-х рассказывать, который крылатыми фразами говорил: «Финансировать не будем, но умереть не дадим». Ну что это?
Губернатор Вадим Соловьев так и про пенсионеров говорил. А про женщин, матерей: «Денег нет – не рожайте»...
Вот такой у него подход был… Вот мы и крутились, как могли. Помню, директор ЧТЗ подписал распоряжение о выделении денег, но их долго не перечисляли. Я долго бегал по замам. Меня отправляли то к одному, то к другому. Однажды я случайно услышал, как по громкой связи заместителю генерального директора ЧТЗ Вадиму Владимировичу Сычеву сказали: «Был тут у меня Винницкий. Я его на хер только не послал, пустил по кругу. Имей в виду: он еще к тебе придет. Говори, что денег нет, и не дадим». И таких случаев море было.
Как-то один из главных руководителей области приходил и махал бумагой перед хоккеистами: «Ребята, вот две квартиры, вот пять машин!» Но мы ничего не получили. Тогда я пошел к генеральному директору ЧТЗ Николаю Родионовичу Ложченко. Всегда заходил в этот кабинет с трепетом, потому что во время войны туда звонил Сталин… Ложченко при мне звонит, спрашивает, где машины, а ему по громкой связи отвечают: «Так Винницкий же не приходит». Тогда мне посоветовали обратиться к зампредоблисполкома Суденкову. Тот сказал мне: «Да, тебе воздух пообещали. Машин нет, и не будет. Лимита больше нет». Это был 1992-й год, когда начался рынок, и все уходило в свободную продажу. Только «Братья Гримм» меня выручили. Они купили пять машин для хоккеистов. В том числе, для Кости Исакова, который с этого сезона работает начальником команды «Трактор». Андрей Сапожников получил машину… А были обещаны еще и две квартиры. Одну я кое-как все-таки выкроил через область. Вторую дал Валерию Карпову мэр города Вячеслав Тарасов. Валерка тогда только женился, и хотя мы знали, что он уходит в ЦСКА (вздыхает), все равно дали. Обещали же.
В одном из интервью вы рассказывали, что тогда даже президент федерации хоккея Валентин Лукич Сыч оказывал поддержку «Трактору»…
Я был в хороших отношениях с Валентином Лукичом и считаю его одним из самых выдающихся функционеров советского и российского спорта. Буквально за две недели до его убийства в 1997 году он был в Челябинске у меня в кабинете. В 94-м на совещании в Москве Валентин Лукич подошел ко мне и спросил: «Ты чего такой грустный?» Я объяснил, что у команды нет денег, он помог. Насмотревшись на наши мытарства, он сказал: «Я попробую помочь». Валентин Лукич пошел к Смирнову, председателю олимпийского комитета России, и попросил его позвонить руководителям нашей области. После того разговора Сыч сказал мне: «Ничего хорошего у тебя там нет. С такими хозяевами ничего хорошего команду не ждет». Но, видимо, звонок из олимпийского комитета подействовал, и клубу купили новый автобус. Автобус купили, а 120 миллионов мы уже сами доставали, чтобы его растаможить. Еще Валентин Лукич организовал нам поездку на Олимпийские игры в Лиллехаммер. Тогда в олимпийской сборной по хоккею играло шесть человек из «Трактора». Такого в истории команды никогда не было и не будет. Должен был быть еще седьмой – Сергей Гомоляко, но это тема отдельного разговора…
Тем более обидно, что тогда наша сборная не попала на пьедестал, остановившись в шаге от него, став четвертой…
Думаю, Гомоляко мог бы помочь тогда… Сыч дал мне несколько приглашений для почетных гостей олимпийских игр ФХР. Одно приглашение я привез губернатору области, а второе – директору ЧТЗ, потому что в душе рассчитывал на помощь завода, понимал, что у команды должен быть хозяин, что невозможно все время бегать и искать деньги. Но они оба не поехали. Мы с Белоусовым, правда, тоже остались. Белоусов готовил команду. У нас тогда турнирная ситуация была очень хорошая, мы могли стать и серебряными. А я не мог все бросить. Надо было искать деньги для команды…
Марк Моисеевич, как получилось, что в 1995 году почти полкоманды (в том числе главный тренер Валерий Белоусов) ушли в магнитогорский «Металлург»? *
* На самом деле, это распространенное в Челябинске заблуждение. В 1995 году напрямую из «Трактора» в «Металлург» перешли только три хоккеиста: Сергей Гомоляко, Вадим Гловацкий и Валерий Никулин (Прим. EST1947)
В 1995 году вообще стоял вопрос о закрытии команды. Шло это тогда от областного руководства. Один государственный человек говорил мне: «У нас есть Магнитка, она играет в главной лиге. У нас есть «Мечел», который играет в лиге рангом ниже. Они денег не просят. А вы-то зачем?». Там было лобби … Тогда команду спасли три человека: мэр Челябинска Вячеслав Михайлович Тарасов, президент федерации хоккея Челябинской области Федор Николаевич Клюев и авторитетный в ЗСО человек, бывший партийный работник Леонид Семенович Кудрявцев. Они втроем, используя свое влияние на руководителей области, сумели отстоять «Трактор». Иначе бы закрыли клуб. Денег не было. Даже игроков не было, потому что тогда как раз почти у всех закончились контракты. Это тоже тема любопытная, тема менеджерская.
В 1992 году начали заключать с игроками контракты. До этого были просто трудовые соглашения. И вся команда подписала контракт на три года. Может, надо было их более детально проработать. Но тогда и законов-то, регламентирующих спортивные контракты, не было, не говоря уже о разных системах компенсаций. Так получилось, что в апреле 1995-го у всех заканчивались контракты. У всех! Видя это, я в первых числах января подготовил письма тем, от кого зависела судьба команды: губернатору, директору завода, мэру города, председателю облспорткомитета, председателю федерации хоккея, председателю областного законодательного собрания и так далее. Письма эти были одного и того же содержания. Там я перечислял имена тех, у кого заканчиваются контракты, писал о том, что у команды нет сметы, нет бюджета. Надо сказать, что когда люди задавали мне вопрос: «Какой у тебя бюджет?», то я не мог на него ответить. Потому что его не было – что нашли, то и нашли. Так и жили. Никто на мои письма даже не отреагировал.
Я могу пересказать разговоры с ребятами: они не хотели уезжать, но просили дать хоть какие-то гарантии. Но какая гарантия? Мне один человек, не хочу его фамилию называть, предлагал: «А ты возьми и наобещай им. Пусть подпишут контракты, а там…» Может быть, поэтому я до сих пор со всеми в хороших отношениях, что не обманул тогда…
Защитник Валерий Никулин говорил, что когда перешел в 1995-м в магнитогорский «Металлург», стал зарабатывать раз в десять больше, чем в Челябинске. Но кроме пары-тройки клубов, ставших тогда финансовыми олигархами, остальные кое-как сводили концы с концами…
Верно. А что тогда с грандами советского хоккея творилось: с ЦСКА и «Крыльями Советов»? А с уфимским «Салаватом Юлаевым»? Вы думаете, в Уфе все было хорошо? Просто по счастливой случайности Рафаил Ишматов вместе с Ринатом Валеевым (президентом клуба) вышли на Владимира Каракуца, директора нефтеперерабатывающего завода. И сразу клуб стал богатым. А до этого тоже ходили, побирались. Никогда не забуду наш разговор с директором богатого челябинского цинкового завода Ремом Салимовичем Гузаировым. Минут сорок мы беседовали. Я говорю: «Рем Салимович, давно уже никто из больших руководителей вот так вот не вникал в подробности». Он за голову схватился: «Слушай, а я-то считал, что у вас свои места в самолетах есть». О чартере тогда вообще никто не думал. И он тогда тоже помог, уговорил своих швейцарских коллег, совладельцев из «Евромина», и они на сто тысяч долларов купили всю экипировку – форму, клюшки, и подарили нам. И у ребят был задел, иначе нам просто нечем было бы играть. Я все шутил тогда: «Вы все хотите голов и побед? Так дайте хоть клюшку, чтобы было чем шайбу забросить. Дайте хоть коньки, чтобы доехать до ворот!»
У кого вы учились руководить хоккейным клубом?
Учителей тогда не было. Времена-то были революционные. Все на ходу надо было придумывать. Посмотрите сейчас на количество работников в клубах. А тогда у нас работали три человека. И все успевали делать при отсутствии мобильных телефонов и интернета. У нас тогда была только одна машина на клуб. Недавно вспоминали про питание на хоккейной базе... Я приезжал на базу каждый день в 8 вечера и первым делом шел на кухню узнать, что есть и какие продукты нужно достать. Ходили потом, выпрашивали: мешок муки у Берестова (владельца «Хлебпрома». – Прим. Diletant74), у кого-то что-то еще. Летом, во время предсезонной подготовки, когда у ребят были кроссы, кто-то давал нам машину питьевой воды. И так далее. Что сейчас об этом говорить. Выжили, как выжили…
Я знаю, что такое полоска страха. Каждый день не знаешь, что будет завтра, удастся достать денег или нет. Бывало, что приходил домой и в 12 часов ночи звонил какому-нибудь банкиру и говорил: «Дай денег на поездку. Завтра в два часа нужно улетать, но нет денег». Он отвечал: «Ну, ладно, пусть в 9 ко мне придут». Я звонил администратору Воробьеву и он вместе с еще одним работником клуба Мальцевым утром шел с пакетами к банкиру. Иногда без денег летели. Тогда звонил в Москву Александру Стеблину: «Саша, выручай, дай полторы тысячи долларов в долг. К тебе подойдет Воробьев, мы тебе отдадим». И такое бывало. Времена были очень тяжелые.
Во время московской серии игр нас часто выручали «Крылья Советов». Хоккеисты из «Крыльев» разъезжались по домам, а мы заезжали на их базу. Там мы жили, там нас кормили. Все это тема отдельного разговора. Вот такую книгу можно написать, если рассказывать о встречах, о людях. В разных командах – по-разному. И в то же самое время это была радость, счастье общения с людьми. Экзюпери, по-моему, сказал, что «единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения». И о Дмитриеве можно было бы рассказать, и о Кулагине. Судьба свела и с тем, и с другим.
Но в особенности с Игорем Ефимовичем Дмитриевым. Хороший человек был, очень. Выручал. Автобусом нас выручал несколько раз, помог за границу «Трактору» съездить. В 1994-м приглашал меня работать в «Крылья». А спустя год мог оказаться в «Тракторе». Представляете? Когда в 1995 году мы остались без всего, я приводил его к мэру Челябинска Вячеславу Тарасову. Дмитриев прямо тогда сказал: «Вячеслав Михайлович, я бы поехал, с удовольствием поработал у вас вместе с Марком. Но вы поймите: если я уйду, «Крыльев» не станет. А я не хочу этого». Потом мы как-то встретились с ним в олимпийском комитете. У него была традиция: где бы мы ни встречались, он со мной выкуривал сигаретку. Тогда мы встретились в последний раз. Это было уже после его тяжелой операции на голову. Игоря Ефимовича тогда заставили руководить сборной. В олимпийском комитете мы пошли в туалет, чтобы тайно покурить, потому что там вообще нигде нельзя было курить. Он тогда сказал мне: «Знаешь, жалею, что к тебе в «Трактор» не пошел. Может быть, тогда бы и этого не было» (и показал на голову).
НАЗАРОВ
На одной из встреч с болельщиками «Трактора» в 2007-м году Андрей Назаров в ответ на мнение об игре команды в своей манере спросил болельщика: «А ты был на войне?» Имелось в виду, играл ли он на профессиональном уровне, бился ли на льду, знает ли, что такое профессиональный хоккей? Смысл посыла был такой: «Если ты играл в хоккей, то имеешь право рассуждать о хоккее, а если нет, то твое мнение ничего не значит». Что вы думаете по этому поводу?
Вы сейчас вспоминаете тренерскую молодость Андрея Назарова, когда он был начинающим тренером. Простим ему его горячность. Я понимаю, что мы все разбираемся в хоккее, как, впрочем, и в футболе, а тренируются единицы. Но снобом быть… Я не люблю снобов. Почему? Есть прекрасная поговорка, смысл которой примерно такой: «Любящему глазунью не обязательно уметь нести яйца». Я люблю хоккей, высказываю свое мнение, понимаю хоккей в меру своих знаний, но я же не учу тренировать. Вот это уже страшно, когда болельщики начинают учить тренера, как ему нужно работать. Но оценивать-то работу мы можем, правильно? Мы, болельщики, деньги платим за что? За то, что смотрим зрелище. В театре мы смотрим на работу режиссеров и актеров, правильно? И тоже можем высказывать свое мнение. Аналогия один к одному. Не прислушиваться к мнению людей неправильно. Надо уметь слушать.
Что касается Назарова, то могу сказать, что сейчас он уже другой. Ну да, он создал себе такой имидж. Ему надо было пробиться. В свое время он был самым молодым тренером России. Шутка ли: сразу возглавить «Трактор»? И, конечно, где-то за счет своей импульсивности, где-то за счет игры в такого, так сказать, злого, серьезного мужика, он создал себе этот имидж. Назаров прошел школу НХЛ – почти полтора десятка лет за океаном. Представляете: в 90-е годы уехать в Америку без знания языка, выжить там, выучить английский, вжиться в систему НХЛ. Да, он не стал там суперзвездой, но за его спиной столько матчей, что другому и не снилось.
Андрей Назаров – это многогранная личность, глубокий человек с широким кругозором. С ним можно о многом и очень интересно поговорить, не только о хоккее. Если, конечно, он расположен к разговору, потому что Андрей – человек с характером. У него свой взгляд на многие вещи. Он необычный тренер. Посмотрите, например, в каких условиях Андрей сейчас работает: в «Нефтехимике» условия почти как в свое время в «Тракторе». Команда, скажем так, небогатая. По большому счету у Назарова сейчас команда ВХЛ, но он тащит ее. Да, он поступает порой с игроками резко, круто, но по-другому, наверное, в его ситуации нельзя. Эркка Вестрелунд в прошлом году весь сезон пытался, как он говорил, понять душу русского хоккеиста. Но так ее и не понял и лишился работы, хотя это один из лучших тренеров Европы, он выигрывал со сборной Финляндии олимпийские медали и медали чемпионатов мира. Назаров знает душу хоккеистов. Знаете, как-то в интернете была воспроизведена запись его разговора в раздевалке…
Про то, что надо выбивать из себя эту гребанную высшую лигу?
Ну да, там он еще про чебуреки говорил…
Марк Моисеевич, возвращаясь к высказыванию Назарова: может ли человек, не игравший на профессиональном уровне, высказывать свое мнение о хоккее?
Может. Но каждый должен отвечать за свои слова. Это обязательное условие. Господи, да мы сейчас являемся свидетелями того, как становятся большими тренерами люди, не игравшие ни в хоккей, ни в футбол. Например, Мауринью, Слуцкий. Они же не играли в большом футболе. И в хоккее есть такие тренеры…
Захаркин?
Игорь Захаркин играл в юниорской команде. В «Йокирете», например, сейчас тренер (Лаури Марьямяки), который как игрок на профессиональном уровне вообще не выступал. Но это же не значит, что он не понимает хоккей. Да и далеко не из каждого хорошего игрока получается хороший тренер. Кстати, в этом можно убедиться, глядя на некоторых тренеров команд КХЛ. Тренировать дано единицам. Профессия тренера требует отдельного разговора. Ее нужно уважать. Это человек, который постоянно работает в состоянии аффекта. А состояние аффекта даже в уголовном кодексе служит некоторым оправданием человеку. Тренер во время матча порой просто невменяемый стоит… И масса факторов на него влияет помимо эмоций, восприятия игры. Это и невыполнение тренерских установок, и ошибки игроков, которые неизбежно возникают. Не от того, что игроки делают их назло, а потому что, в конце концов, их вынуждает делать соперник. Да еще многое от руководителей зависит, особенно в вопросах принятия самостоятельных решений...
Игроки во время хоккейного матча тоже находятся в состоянии аффекта. Да и болельщики тоже…
Да, конечно. Но игрок выплескивает свои эмоции на площадке: броском шайбы, силовым приемом или, в конце концов, дракой. Болельщики выпускают пар криком, порой вместе с бранью. А представляете, в каком нервном состоянии находится тренер сразу после игры? Потом еще и на послематчевой пресс-конференции надо еще что-то объяснять, отвечать на вопросы въедливых журналистов.
Далее он всю ночь переваривает матч, не спит. Утром его вызывают «на ковер», воспитывают. Тренера и сгорают рано. Это страшная работа. Мало кто знает ее изнутри, кто видит и кто понимает это. Если опять же сравнивать с театром, то, думаю, что режиссеры так же мучаются. Командовать людьми не так-то просто. Как заставить людей поверить тебе и подчиниться? Это же не армия и, не дай Бог, тюрьма, где все по приказу.
Высказывать свое мнение может любой. Сейчас так и происходит. Посмотрите интернет. Другое дело, что стоит ли ввязываться игрокам, тренерам или руководителям клубов в эти дискуссии? Мне, например, очень не понравилось, как Сеничев (нынешний директор «Трактора». – Прим. Diletant74) назвал тех, кто высказывается «моськами и дураками». Да, бывают порой злые и несправедливые комментарии. Но, черт побери, терпи, глотай… Я сразу вспоминаю слова известного в прошлом арбитра Галиахматова: «Вот ты выходишь судить на площадку, значит, должен уметь глотать все, что тебе скажут, а иначе – уходи». Потому что в порыве, в борьбе, в состоянии аффекта игроки ведь так пихают судьям! Причем порой самые-самые лучшие и любимые нами игроки. Посмотрите, как Ковальчук себя с судьями вел…
А Радулов?
Совершенно верно, Радулов. Уж не говоря о других, понимаете?
Но после игры все эмоции хоккеистов сходят на нет. И судья должен все это тут же забыть. Судьи же в редчайших случаях дают десять минут за недисциплинированное поведение. Только когда случается что-то уж совсем неординарное. Надо уметь терпеть. Это касается и тренеров.
Помните, буквально за неделю до футбольного чемпионата мира один известный киноактер публично призывал убрать Черчесова из сборной? Ну и что? А Черчесов делал свое и делом доказал свою правду. Актер потом извинился, осознал свою бестактность. Стоит хотя бы чуть-чуть стать публичным человеком, и обязательно подвергнешься обструкции. Кому-нибудь не понравится цвет глаз, тон повествования. Раз ты на публичном месте, должен уметь терпеть.
Какими должны быть взаимоотношения хоккейных тренеров и игроков с журналистами и блогерами из среды болельщиков?
Это отдельная тема. Журналисты тоже находятся на работе, их надо уважать и по возможности помогать им. Потому что они задают вопросы не для себя лично и не из праздного любопытства, а для того, чтобы рассказать нам, болельщикам. И если тренер хочет, чтобы его правильно поняли, то надо не раздраженно отмахиваться от вопросов, а объяснять. Не хочу никого обижать, но я четко разделяю журналистов и работников СМИ. У нас город очень хоккейный, поэтому прославиться в Челябинске легче всего через хоккей. Смотрю сейчас на аккредитованных девочек и мальчиков, которые пытаются сделать карьеру, стать известными… но это их право.
Я, к счастью, был знаком с грандами челябинской журналистики и, поверьте, мне есть с чем сравнивать. По-настоящему глубокие, аналитические вещи пишут в Челябинске о хоккее не многие, буквально, как говорится, по пальцам одной руки можно пересчитать…
Можете их назвать?
Пожалуйста. Сергей Чернышев, Игорь Золотарев, Игорь Жуков, Дима Моргулес, Олеся Усова, Ваня Ломовцев. Боюсь еще кого-то не назвать. Просто навскидку назвал некоторых. Это люди, которые разбираются и пишут хорошие, красивые, интересные тексты, которые я читаю с удовольствием. Более того, я люблю читать аналитику блогеров-болельщиков. Многих лично я даже не знаю, знаю только их ники. На сайте клуба болельщиков «Трактора» это «Витя NZ», потом «333». Есть еще Женя Пустовой – прекрасный аналитик.
Скажу больше: когда в 2010 году я вернулся с Белоусовым в «Трактор», то хотел создать аналитический отдел. В нем должны были быть пару человек со знанием английского. Такие люди есть среди блогеров-болельщиков, которые прекрасно знают, например, тот же хоккей АХЛ, смотрят эти матчи через интернет. Не все генеральные менеджеры разбираются в этом. А вот этих ребят привлечь было бы очень полезно. Потому что селекция – это самое больное место в каждой команде. У нас в стране не так уж много команд, где серьезно работает селекционная служба и это, к сожалению, правда. Для такой работы нужно много знаний, труда. Тут нужно быть профессионалом, быть очень работоспособным. И это должен быть коллектив, пусть и не большой. Это люди, которые должны уметь работать на перспективу, быть аналитиками, думать о будущем команды.
БЕЛОУСОВ
Вы работали с Валерием Константиновичем Белоусовым в «Тракторе» пять лет в начале 90-х и четыре года совсем недавно – с 2010-го по 2014-й. К тому же, вы ровесники…
У Белоусова было сильное и важное свойство для тренера: он умел ладить с хоккеистами, находить с ними общий язык. Ему было Богом дано умение вести игру. Есть масса тренеров, которые прекрасно готовят команду к сезону, разбираются в тактике и технике. Но есть одна слабость, которая не всегда видна простому зрителю: умение вести игру.
В нужное время что-то поменять?
Совершенно верно. У Белоусова было поразительное природное чутье. И он по ходу матча, в трудные минуты, не стеснялся передергивать составы, находить неожиданные сочетания и… ему фартило. У Белоусова было много неожиданных решений. Ну, по крайней мере, для меня. Я еще шутил: «Тебе, что – жена ночью подсказывает, как все сделать?». Потому что вечером на тренировке одно сочетание, а утром приходишь – и все по-другому. Например, оказывается, что теперь Кудинов играет в центре, справа – Гомоляко, а слева – Карпов. Я спрашиваю Константиныча, почему так. Он отвечает: «А что? Кудинов привезет шайбу в зону, отдаст Гомоляко, а тот разберется». И эта тройка феерила. Она жила и играла, да еще как! Казалось бы, неожиданное решение – поставить Гомоляко на край... Но, если подумать, Сергей же хоккеист массивный, и ему как центральному бежать назад в оборону было тяжело, порой он не успевал. А тут, пожалуйста: Кудинов – работяга, честный, добросовестный хоккеист. Вот он туда-сюда и носился, отрабатывал и в атаке, и в обороне.
Или еще пример. Вроде бы от добра добра не ищут: Гомоляко в центре, по краям – Лазарев и Карпов. Казалось бы, все нормально. Но на следующий год Белоусов вместо Лазарева ставит в тройку Варицкого. Это, конечно, был не мой вопрос, я не лез в эти дела. Просто как болельщик я позволял себе больше других: один на один задавать Белоусову вопросы: «Кого ты как ставишь и почему?».
Еще у меня осталось впечатление, что в важные, критические моменты Белоусову везло…
Есть такая поговорка: «Везет тем, кто сам везет». Я сказал слово «фартило». Но этот фарт, он же не из воздуха возникал, а, как говорится, волей Божией. У него был дар вести игру. Многим тренерам фартит, но, так скажем, не все этот фарт материализуют.
Когда Белоусов стал чемпионом России с омским «Авангардом», все игроки в восторге выбежали на лед, а Валерий Константинович, словно подкошенный, сел на лавку и, закрыв лицо руками, заплакал. Помните этот момент, тот матч?
Да, конечно, прекрасно помню. Я был на этом драматичном матче, и видел все, в том числе и решающий буллит, который Карпов не забил Соколову. Более того, сразу после этого я увозил Константиныча в Челябинск.
Дело было так: накануне матча мне позвонил Белоусов и сказал: «После игры, несмотря на результат, я не поеду в Омск. Я очень хочу, чтобы ты меня забрал отсюда в Челябинск». Я тут же позвонил Андрею Баландину и попросил его: «Андрей, поехали на финальный матч в Магнитогорск. Гарантирую, что на игру я тебя проведу». Надо сказать, что у меня были и остаются хорошие отношения с Геннадием Величкиным. Ни разу в жизни он мне не отказал, когда я приезжал в Магнитку. Всегда в ложу посадит. У нас сейчас какое-то противостояние с Магниткой. Но, вы знаете, всегда, даже в старом Дворце спорта имени Ромазана вместимостью три с половиной тысячи человек, для всех находили места, сколько бы челябинских болельщиков ни приезжало…
Возвращаясь к тому матчу. Туда и обратно мы добирались на машине Андрея Баландина. После игры забрали Белоусова, и с нами еще сел Игорь Золотарев (главный редактор газеты «Футбол-Хоккей Южного Урала». – Прим. Diletant74). У Белоусова с собой была бутылка хорошей самогонки. Мы отъехали от Дворца на заправку и там Валера говорит: «Давай выпьем». Такое напряжение у него было! Страшное дело! Помню, нас заметил милиционер, подошел: «Ну, что это такое?» Но, узнав Белоусова, говорит: «Давайте-давайте» (улыбается). Мы с Валерой там выпили и поехали в Челябинск. Всю дорогу ему звонили, поздравляли с победой. И Полежаев, губернатор Омской области, говорил: «Валера, ты почему не вернулся?». В Омске такой прием в аэропорту устроили, праздник для команды подготовили! Валера отвечал: «Я еду домой, к жене». Мы приехали в Челябинск где-то около часа ночи и зашли к нему домой. Помню, что где-то в два часа ночи Константинычу с поздравлениями позвонил мэр Челябинска Вячеслав Тарасов.
Кстати говоря, Белоусов давно мог вернуться в Челябинск. Но были люди, которые не хотели этого. Белоусов же не даст собой манипулировать.
Но для приглашения Белоусова, наверное, был нужен еще и соответствующий бюджет?
Деньги дают под тренера. Может быть, и не в такой мере, как хотелось бы, но, думаю, деньги бы нашлись, было бы желание. Это же было уже не начало 90-х…
Судя по всему, Валерий Константинович был очень семейным человеком…
«Что скажет главный тренер» – так он говорил про свою супругу. И после игры, хорошей или нет, он первый звонок всегда делал Нине Григорьевне. В других городах, когда еще не было мобильных телефонов, он шел в тренерскую хозяев, и оттуда набирал номер дома.
Белоусов был замкнутым человеком?
Да. Он шутил, разговаривал с людьми, но близко к себе никого не подпускал. Важно вот еще что: нужно понимать тренера и знать, как вести себя с ним, особенно сразу после матча. В последние годы, когда он работал в «Тракторе», после матча нужно было какое-то время просто посидеть и помолчать с ним. Сидишь и молчишь. И он молчит. Потом он начинает говорить. Тут так, тут не так, тут как, а тут – ну, как же так? Нужно было его выслушать. И когда чувствуешь, что он выговорился, можно задавать вопросы. Один на один можно было позволить себе любой вопрос – и по составу, и по тактике. Я всегда говорил: «Валера, я дилетант, вот ты мне объясни!». А потом традиционные наркомовские: «Ну, давай по пятьдесят».
Читал, что иностранные тренеры удивлялись этой русской традиции в нашем хоккейном тренерском цехе. Например, Вуйтек в одном из интервью говорил, что поначалу был в шоке, когда после игры, независимо от результата, его приглашал к себе на 50 грамм тренер принимающей команды, против которого он только что играл. В результате за сезон он сдружился почти со всеми российскими тренерами …
Была такая традиция. В первые годы тренерской работы Белоусова, 90-е годы, почти все тренера соперников были, как и он, молодые, всех он знал и приглашал. В последние годы он приглашал к себе избирательно. С молодыми была дистанция. Если же приезжал Ржига или, например, Чад из Омска, Крикунов, Михалев, то, как правило, собирались после игры на 50 грамм. Ну, поболтали там типа: «Ну, что ж, ты меня сегодня так, а?». Это была разрядка. Пьянок не было, потому что надо было улетать в другой город на следующую игру.
РАБОТА СУДЕЙ
В начале 90-х, когда «Трактор играл с «Динамо» в полуфинале кубка, в финале 2013 года при Белоусове, в прошлом году в полуфинале с «Ак Барсом» при Гатиятулине – не возникало ли у вас мысли, что судьи немного подсуживали нашим соперникам?
Тема деликатная. Я никогда не лез в дела судейства. Я в добрых, приятельских отношениях с двумя хорошими челябинскими судьями Николаем Федоровичем Сидоровым и Александром Харитоновичем Ванюком. Они оба судили финалы Суперлиги, что было тогда вершиной для наших арбитров. Сошлюсь на Галиахматова, который говорил: «Каждый хороший судья судит 50 на 50, плюс личные симпатии». «Личные симпатии» – и у всех в голове что-то нехорошее… На самом деле много зависит от поведения хоккеистов и тренеров. Какая может быть симпатия к команде, если хоккеисты ему пихают, грубят, да и тренер чуть ли не по каждому решению судьи выказывает свое недовольство?
Но это, наверное, больше относится к матчам регулярного чемпионата, которые сейчас в отличие от советского времени, не так важны. А в полуфинале плей-офф или в финале, когда на кону стоят медали? Все равно какое-то давление на судью оказывается. Никуда же не деть неравенство административного ресурса играющих команд…
Я не хочу на эту тему говорить.
Вы же видели первые матчи прошлогоднего финала восточной конференции, когда «Трактор» играл в Казани. Там же все на тоненького было, и «Трактор» вел по игре, побеждал по счету, пока не начинались удаления… Есть мнение, что Казань умеет работать с судьями, а магнитогорскому руководству «Трактора» до этого дела нет…
Повторюсь, что не хочу эту тему обсуждать. Потому «есть мнение», «говорят» – это все несерьезно. У вас есть запись телефонного разговора? Если нет, то о чем тогда говорить? В любом случае, если эту тему мусолить, добра команде это не принесет. У судей вполне могут быть и ошибки, потому что они такие же люди, как все мы.
СЕЛЕКЦИЯ. РАБОТА ДИРЕКТОРА И ГЕНЕРАЛЬНОГО МЕНЕДЖЕРА
Марк Моисеевич, как вы оцените селекционную работу в современном «Тракторе»?
Пару лет назад в каком-то интервью я назвал «Трактор» командой на вырост. Мне даже понравилось, что Сеничев потом повторил мои слова. Для меня это была честь. Мне нравилось в то время, что делает Анвар Гатиятулин: он начал вводить в состав молодежь. Если бы эта тенденция продолжилась, «Трактор» сейчас был бы укомплектован в основном челябинскими ребятами. А способных у нас в избытке. Но, увы. Кто остался? Из молодых – Шаров, Пеньковский, Шолохов, Исаев, Кравцов. Не считаю Губарева, ему уже 27 лет. Я постоянно хожу на матчи «Челмета», смотрю на наших ребят. Там человек десять играют, которых то поднимают в «Трактор», то снова спускают обратно в «Челмет». И тренеров «Трактора», которые не дают им возможности закрепиться в главной команде, тоже понять можно. У них нет кредита доверия, нет времени на то, чтобы сделать команду на несколько лет. Молодые игроки будут учиться играть в КХЛ и, что естественно, много ошибаться, команда будет терять очки. В результате тренера снимут с работы.
К сожалению, сегодня менеджмент «Трактора» мало думает о будущем и работает только на результат этого года. В итоге мы имеем команду, наполовину состоящую из иногородних возрастных хоккеистов. Хотя, если проанализировать, тенденция в российском хоккее идет на омоложение. На замещение игроков возрастных, мастеровитых, дорогих на молодых, жадных до игры, голов, очков, побед и премий. Опытные, поигравшие во многих клубах ребята вытесняются. Многие и в ВХЛ уже не стесняются искать работу. Почти десять наших «ветеранов» трудоустроились в клубах Румынии. А что «Трактор»? Селекционная служба «Трактора» (а есть ли такая?) сегодня сделала ставку на возрастных игроков. Вот это проблема. Конечно, такая стратегия тоже имеет право на жизнь, я ее не отрицаю. Но тут много зависит от выбора. А насколько ветеран, который подписал большой денежный контракт, будет честен перед командой? Не будет ли он, как сегодня говорят, «обманывать хоккей»? Хорошо, если он честно отработает контракт, но через год уедет в другую команду, где дадут еще больше. И с чем мы останемся? Хорошо, что сейчас президент клуба, губернатор Челябинской области Борис Дубровский, делает все возможное, чтобы «Трактор» был обеспечен финансово. «Трактор» – небогатая команда, по меркам КХЛ, но абсолютно обеспеченная во всем. «Трактор» может заключать контракты с дорогими хоккеистами из других клубов. Например, Райан Стоа из «Спартака». Алексей Жамнов, генеральный менеджер «Спартака», профессор хоккея, сказал: «Этот хоккеист хороший, но нас не устраивает цена-качество. Мы не можем платить за такую игру большие деньги». А «Трактор» платит. Появились Лапенков из «Сочи», Полыгалов из «Нефтехимика». Гюнге в свое время из «Куньлуня» пришел. Мы себе позволяем из Новосибирска перекупить Бергстрема. Получается, что сегодня мы богаче и «Спартака», и «Нефтехимика», и «Сибири». Это хорошо, с одной стороны, и я не говорю, что это все неправильно. Но через год может оказаться, что мы опоздали. Подрастет молодая команда одного, второго, третьего города. Тот же Новосибирск сейчас укомплектован молодыми игроками. То есть получается, что мы не стали настолько богаты, чтобы конкурировать с Омском, Ярославлем, ЦСКА, СКА, Казанью и Уфой. А команды, которые по финансированию рядом с нами, уже обкатают молодежь.
Дай нашим молодым ребятам шанс и не надо будет в Челябинск привозить приглашенных. Они, конечно, ПОКА не совсем готовы, но если их не подпускать в основу, не будут готовы НИКОГДА... Может быть, наши воспитанники наделают чуть больше ошибок, зато они будут играть дома, и в «Тракторе» будет молодой состав с перспективой. Но моя точка зрения не обязательно должна совпадать с точкой зрения менеджмента клуба или главного тренера, потому что они более глубоко видят хоккей. Повторюсь, что и главный тренер не все решает. Над ним есть руководство, которое либо его поощряет, либо постоянно носит в руках топор.
На мой взгляд, Магнитка в прошлом году не выдержала. Это я рассуждаю, конечно, не зная всего, а просто сидя тут в Челябинске. Там взяли курс на омоложение, но в какой-то момент у кого-то дрогнули нервы. И опять стали возвращать людей возрастных, которые могут помочь команде здесь и сейчас. Вернули Криса Ли, Войтека Вольски. В этом году они снова начали омоложение команды. А мы что будем делать? У нас 15 хоккеистов старше 30-ти лет. А хотелось бы видеть симбиоз молодежи и ветеранов. У нас есть прекрасная легионерская пятерка, но практически нет игроков среднего хоккейного возраста – 24 года. У приезжих завтра контракты закончатся, в каком-нибудь Урюпинске дадут больше денег и они уедут. А наши родные воспитанники перебродят в «Челмете», и им уже будет поздно начинать играть в КХЛ.
Вы считаете, что если хоккеист долго играет в ВХЛ, то уже потом, лет в 27, не сможет заиграть на высоком уровне в КХЛ?
Крайне трудно будет заиграть. Я не тренер и ничего не советую, но я внимательно смотрю за Денисом Мошаровым. Конечно, над ним довлеет фамилия. На самом деле парень своим трудом, работоспособностью, желанием, жаждой борьбы, самоотверженностью обращает на себя внимание. Такие люди должны быть в любой команде. Дайте ему хотя бы часть кредита доверия, какой есть у некоторых хоккеистов «Трактора», и я уверяю: он и забьет больше и пользу принесет намного больше. И штрафных минут, к сожалению, принесет из-за нрава своего необузданного, но и на нем можно заработать удаления. Команде нужны люди, которые залезут под кожу сопернику. Например, Белоусов очень любил Пашу Лазарева, недавно, к большому сожалению, ушедшего от нас. Паша терзал, бил, лез на пятак. И Белоусов очень любил его за это.
В защите «Челмета» какие хорошие ребята у нас есть. Да, они пока не тянут, но... Не хочу, чтобы подумали, что я лезу в чужие дела. Я просто рассуждаю и думаю о будущем команды. Как болельщик я имею право о ней думать, правда? Не просто, как в этом году – доложить начальству о победе и все. Нужно думать: что будет дальше? Так должен работать руководитель, как мне кажется. Это не нравоучения, а просто рассуждения вслух.
Вы вспомнили Павла Лазарева. На моей памяти он один из тех редких игроков, которых узнаешь на льду, еще не видя на спине номер или фамилию, понимаешь, кто это, по стилю игры и поведению игрока на площадке. Сейчас в «Тракторе» так узнаваем, пожалуй, только Антон Глинкин. К сожалению, игроков со своеобразным, уникальным игровым почерком мало в лиге…
Да, их немного. В «Тракторе» такой еще Виталий Кравцов. Хотя, я несколько раз публично предостерегал от излишних похвал в адрес Виталия. Парень молодой. Дай Бог, чтобы сейчас он после сборной отошел и начал «рисовать» на льду. Тогда болельщики его узнают, как в свое время узнавали Валерия Карпова, Сергея Гомоляко, Стаса Чистова и Евгения Кузнецова. Я не пытаюсь их сравнивать по мастеровитости. Таких игроков, индивидуальностей единицы. Они и запоминаются, становятся любимцами болельщиков, оставляют свой яркий след в хоккее.
Среди болельщиков есть мнение, что в «Тракторе», да, наверное, и в других командах, есть блатные хоккеисты. Это было и в советские годы, это есть и сейчас. Вы согласны?
Что значит «блатной хоккеист»?
Хоккеист, который не дотягивает до уровня команды, но, тем не менее, попадает в состав.
Да, есть такие. Можно назвать фамилии, в том числе и в челябинской команде, но зачем? Это же не они виноваты. Они не приходят к тренеру и не говорят: «Я буду играть в этой пятерке». Более того, на каждый матч заполняется протокол для участия. Они же сами себя не вносят в этот протокол. И не они назначают себе эти сумасшедшие контракты. Надо говорить о тех, кто это делает. Это профессионализм, понимаете? Тема, конечно, актуальная, особенно сейчас, когда во главе команд стоят так называемые эффективные менеджеры, а многие команды, к тому же, стали частными. На руководящие посты в клубах часто ставят людей не потому, что они разбираются в хоккее или любят хоккей, а потому, что на финансовые потоки хозяева стараются ставить своих людей.
Да, у тренера могут быть любимчики. Но тренер так видит хоккей. Не надо путать любимчиков с теми, кого насильно ему навязывают. Блатные есть, были и, видимо, будут. В советский период, например, в сборную часто брали игроков из ЦСКА, «Динамо» или «Спартака», а не с периферии, где играли хоккеисты порой получше «московских». Это тоже был своеобразный блат. Хочешь играть в сборной – переходи в московскую команду.
ХОЗЯИН КОМАНДЫ И ЧЕМПИОНСТВО
«Трактор» был достоин и близок к чемпионству в начале 90-х, остановился в шаге от победы пять лет назад, в 2013 году. Доживем ли мы с вами до того момента, когда «Трактор» станет чемпионом, или так и не дождемся этого счастья?
Я уже как-то говорил, что челябинский хоккей очень живучий. Худо ли бедно, но школа в Челябинске работает, и не одна. Есть одно «но»: челябинскому хоккею нужен хозяин. Мы говорим не просто о человеке, который выделил бы команде деньги, а о настоящем хозяине, который болен хоккеем. Вот тогда «Трактор» может стать чемпионом. Чтобы создать чемпионскую команду, нужен не один год.
Но Белоусов практически за два года это сделал…
Потому что пошли по более простому пути: собрали звезд, заплатили им большие деньги. Но, опять же, для этого нужен Белоусов.
А сейчас, реально пригласить нашего родного Быкова, например, или земляка Знарка?
Реально. Но, повторюсь, для этого нужен хозяин команды. Хозяин с большой буквы, который мог бы дать тренеру столько денег, сколько нужно. Мы уже говорили, что сейчас с деньгами у «Трактора» все нормально. Не надо прибедняться. «Трактор» сейчас – это хорошо обеспеченная команда. Но на суперзвезд денег нет. И потом, большие тренеры идут под большие задачи.
Значит, чтобы стать чемпионом, завоевать Кубок Гагарина, денег «Трактору» все-таки не хватает?
Конечно.
Нужно раза в два больше?
Не обязательно. Главное, распоряжаться ими по-хозяйски, рачительно, для дела.
И только при этом условии имеет смысл звать сильного и дорогостоящего тренера?
Знаете, есть такое выражение: «А вы готовы?» В нашем случае это будет звучать: «Вы финансово готовы к тому, чтобы собрать сильную команду?». Это должна быть команда сильного тренера, сильного менеджера и команда сильных игроков. Не так все просто. К тому же, вы не забывайте, что рынок сильных хоккеистов сужается. Самые лучшие хоккеисты концентрируются в четырех-пяти самых богатых клубах. И вот такого мощного хозяина в Челябинске пока не предвидится, по крайней мере, я его не вижу пока. Именно поэтому я вижу будущее нашей команды в работе с молодежью. Знаете, может быть, это психология нищего. Но я завожу все ту же шарманку. А что, если завтра не будет даже сегодняшних денег на то, чтобы пригласить условных Рясенского, Никитина, Лапенкова, Полыгалова, Кокуева и Рыбакова?
То есть, мы снова думаем о худшем?
Я так привык думать. Это не значит, что я прав. Мне кажется, надо больше думать и заботиться о своих воспитанниках. Если им дать возможность развиваться, они выйдут и будут играть, сражаться не хуже, чем другие…
Но и свои воспитанники тоже уходят. Кончился контракт, где-то предложили сумму побольше, и все – нет игрока в «Тракторе», и не важно – челябинец он или нет. Примеров таких пруд пруди.
Они не уйдут, если будут условия. Причем, не обязательно, что только деньги. Важно и место в составе, тогда не уйдут. Хочу оговориться: я ничего не имею против названных мной хоккеистов. Я стараюсь избегать фамилий. Просто логика говорит об этом. Жизнь хоккеиста не вечная. Еще год отыграют, а потом уедут в поисках лучшей доли…
Нынешний хозяин «Трактора», губернатор Дубровский, – человек, не болеющий хоккеем. Да, он выделяет деньги, но не любит хоккей, клуб, которым руководит, как Рашников или Шанцев…
Когда хозяин клуба – болельщик, это идеальный случай. Такого, как Рашниковна мякине не проведешь. Как и Шанцева, с которым я, кстати, знаком.
Или, как руководители нынешнего СКА…
Там – другое. Лучше на эту тему не говорить…
Вот хотелось бы такого хозяина!
У нас все не так уж плохо. Если будет такое же финансирование – нормально. Для «Трактора», для хоккея – нормально. Дубровский дает денег достаточно. Просто, мне кажется, что президенту клуба нужна более объективная и альтернативная информация со стороны. Чтобы он мог более четко видеть, как обстоят дела в команде. Дело в том, что он многое может не знать. Ему не до этого.
Надежда всегда теплится в сердцах болельщиков. Тем более, что недавно такое чудесное превращение произошло с предыдущим хозяином команды Михаилом Юревичем. Он же не был искренним любителем хоккея. Но в какой-то момент сам встал на коньки. Стал играть в хоккей с любителями. А потом всерьез озаботился уже и главной командой города, повернулся лицом к команде и неожиданно стал настоящим, богатым и заботливым ее хозяином, пусть и ненадолго. Так в «Тракторе» неожиданно появились большие деньги...
Не неожиданно. Во-первых, он стал распорядителем областного бюджета. А это разные бюджеты – городской и областной. Во-вторых, тут еще должно быть, конечно, желание. У него возникло желание. Молодец. Он сам стал играть, затравился, захотел сильную команду…
И тогда он пригласил Белоусова…
Решающее слово сказал, естественно, Юревич. Но для этого его еще надо было убедить, что Белоусов – это тот человек, который сможет в короткие сроки вывести команду на высокий уровень. Мой друг – большой любитель хоккея (фамилию его называть не буду, потому что надо спрашивать его разрешения), который был вхож к Юревичу, изо дня в день говорил ему о Белоусове. И, наконец, тот созрел: «Давай – приглашаем!»
Потом Белоусов позвал вас…
Константиныч позвонил мне раньше, еще перед разговором с губернатором: «Я иду к Юревичу. Ты пойдешь со мной работать?». И я сказал, что пойду.
На следующий сезон после исторического возвращения Белоусова «Трактор» выиграл Кубок Континента, через год играл в финале Кубка Гагарина с «Динамо». Как получилось, что после этого «Трактор» лишился лучших своих дарований (были отданы в «Динамо» Ничушкин с Карповым, а потом и Дугин, ушел Нестеров), а менеджмент откровенно провалился с новыми «приобретениями»?
Ой, не хочу я в это лезть. Это очень грязная история.
Может, причина в том, что власть стала уплывать из под ног Юревича?
Нет, это началось еще до смены власти. Я могу только одно сказать: с Белоусовым поступили некрасиво. Извините за сравнение, но курица, которая несет яйца, нуждается в том, чтобы за ней ухаживали. А тут уже после второго сезона работы в «Тракторе» Белоусов мог уйти.
После сезона 2011-12?
Да. Тогда закончился первый контракт, и у Белоусова была мысль уйти, потому что обстановка в клубе ему надоела. Я знаю, что у него были хорошие, серьезные предложения из других клубов. Тогда я поехал к Юрию Николаевичу Серебренникову (тогда – министр физической культуры, спорта и туризма Челябинской области), у которого, что бы о нем ни говорили, министерская голова. И он многие вопросы решал по-министерски. Я могу привести десятки примеров, когда он очень оперативно решал сложнейшие вопросы. И это были вопросы не денежные. Я тогда приехал к нему и сказал: «Знаешь, я только к тебе приезжаю. Валеру приглашают туда и туда. Я знаю об этом. Надо что-то делать».
Серебренников мгновенно все понял. Он встретился с Юревичем, объяснил ситуацию. И сам лично поехал к Белоусову. Белоусов не пьющий человек, а в то время совсем не пил, но я попросил Серебренникова: «Съезди к Константинычу. Сядьте вдвоем, налейте по 50 грамм и спокойно поговорите». После того разговора Константиныч остался еще на два года. В общем, Серебренников – молодец, что тогда по-доброму, правильно и своевременно вмешался. Если бы не он, не было бы первого в истории «Трактора» финала и серебра.
И все же, что произошло после серебряного для «Трактора» сезона 2012-13? Почему отдали Ничушкина и Карпова? Зачем взяли тогда уже откровенно доигрывающих Курьянова, Гуськова, Мамашева, Бондарева? Как удалось так «усилиться» игроками «Сарыарки» Цыбиным и Кокуевым?
Тогда вокруг «Трактора» было много просто случайных людей, которые пиарились, ловили рыбку в мутной воде, имели свои интересы… Ой, там … (вздыхает). Я не хочу эту тему обсуждать, правда…
Менеджер команды Владимир Кречин утверждал, что все эти «приобретения» были согласованны с главным тренером. К тому же, в среде болельщиков ходили разговоры, что Белоусов любит приглашать тех, кто когда-то играл под его руководством. Гуськов, Бондарев, Курьянов играли когда-то в белоусовском «Авангарде». Получается, что Белоусов виноват в провале следующего сезона?
Это неправда. Перед тем сезоном (2013-14) я как-то сидел с Белоусовым на трибуне (это был дневной матч Кубка Губернатора) и спросил: «В какой хоккей играть будешь в этом году?». На что он ответил: «Посмотри, кого набрали. Кем тут играть?» И начал всех понемножку характеризовать. Сейчас сколько угодно можно бить себя в грудь и рассказывать, какие мы хорошие. Белоусов в хоккее разбирался больше, чем они и мы все вместе взятые. Он прекрасно знал игроков.
НЕРАВЕНСТВО В КХЛ
Как вы относитесь к расслоению на богатых и бедных в нашем хоккее: 4-6 клубов-олигархов – и все остальные. На пьедестале за редким исключением только нефтяные, газовые и металлургические гранды. Когда эта предсказуемость чемпионата уже закончится? Когда уравняют шансы, и в спортивном соревновании восторжествует спортивный принцип, а не власть денежного мешка?
Чемпионат КХЛ сегодня – это борьба честолюбивых богатых мужиков, хозяев своих клубов. И, на мой взгляд, их честолюбие, к сожалению, выше государственных хоккейных интересов. Хотя, казалось бы, в Совете КХЛ собраны высокопоставленные люди… Но тогда они должны принимать государственные законы и контролировать их выполнение. Если когда-нибудь это произойдет, то чемпионат у нас оживет, команды выровняются, и шансы на победу появятся у многих. Будет ли это, я не знаю. СКА вот, по-моему, уже наигралось с чемпионством, но не хочу я о СКА… Все зависит от владельцев команд. Потому что хоккей для них (в отличие от владельцев команд НХЛ) – это не бизнес.
Наши олигархи, скупая себе в команды по пять составов лучших игроков, говорят, что это делается в интересах сборной...
Да ерунда это все… Просто в НХЛ хоккей – это бизнес, и если они не будут думать о равенстве команд, то упадет зрелищность соревнования, и народ перестанет ходить, покупать дорогие билеты, не будет прибыли. Поэтому они задумываются обо всем: о правилах игры, размерах площадок, размерах зон, размерах вратарской амуниции, о грязной игре. Они все это продумывают. Потому что нужен зритель. А у нас? Есть зритель или его нет – какая разница? Посмотрите на полупустые дворцы на играх богатых и не очень московских команд. Да даже если приходит зритель, что из этого? Какую он прибыль приносит? Возьмем Челябинск: арена «Трактор» вмещает семь с половиной тысяч человек. Сколько денег за матч собирают? Условно говоря, при аншлаге миллиона три рублей соберут. За сезон сыграют 30 матчей – это 90 миллионов. Плюс еще матчи плей-офф. Ну, пусть 100 миллионов рублей за год за счет продажи билетов. Это всего-то зарплата двух хоккеистов уровня первого звена. А что с остальными? Откуда деньги на них брать? Да, вот еще сейчас КХЛ разделило какие-то деньги среди клубов. Это еще порядка десяти миллионов рублей на клуб. Вот и все. Каждый же год деньги за продажи прав на Кузнецова, Нестерова, Войнова поступать к нам не будут…
Еще и неизвестно – какие это деньги и куда они ушли…
Этого я точно не могу сказать. Просто не обладаю такой информацией…
***
Марк Моисеевич Винницкий
Родился 10 ноября 1948 в Челябинске. В 1973 году окончил ЧПИ по специальности «инженер-механик». С 1974 по 1979 год работал главным инженером Челябинского хладокомбината. В 1967 году устроился в челябинский Дворец спорта «Юность» на должность старшего, а позже главного инженера. С 1996 по 2000 год был его директором. С 1987 по 1991 год – начальник «Трактора», с 1991 по 1996 – директор, с 2010 по 2013 год – заместитель директора «Трактора». С 1992 по 1995 – член президентского совета MXЛ С 1992 по 1996 – член исполкома Федерации хоккея РоссииВице-президент Федерации хоккея Челябинской области, отличник физической культуры РФ. Награжден орденом Дружбы (1996). Комментатор соревнований по хоккею, гандболу, волейболу и футболу специальных программ Челябинского областного ТВ, радиостанций «Маяк», «Интерволна».
Автор – diletant74
Редактор – Екатерина Сырцева
