Рассказ «ЧЕМПИОНАТ». О том, как московский «Спартак» участвовал в турнире клубов с особым духом
ЧЕМПИОНАТ.
Вот и наступил этот сладостный весенний день – день, когда мы начнём топить за “Спартак”, и не абы где, а на самом главном европейском клубном турнире – Чемпионате. Турнире, в котором играют команды с особым духом.
Если говорить об особом духе, то в России он присутствует только в трёх ипостасях – это святой дух, русский дух и спартаковский дух. Именно поэтому “Спартак” на Чемпионате.
Некоторые тут же ещё спросят, а что значит топить? Топить – это не просто болеть, побаливать. Топить – это болеть с особенной страстью. Насколько особенной? Настолько, что проще всё объяснить на простом примере. Вот, представьте. В предвкушении вечернего матча Вы приходите на работу в красно-белой футболке и, работая, думаете о следующем: вдруг Вы встаёте со стула, выходите в коридор и начинаете кидать внутрь каждого кабинета зажжённые файеры. Сам коридор Вы закидываете дымовыми шашками. Вы бросаете файер даже в кабинет директора, протискиваясь одной рукой через самую узкую-узкую щёлку. Из всех окон двухэтажного здания начинает валить красно-белый дым, из коридора валит белый. Ваши коллеги бросают свои рабочие места, и, несясь к выходам, в густой красно-белой завесе слышат: “Красной-белый! Красно-белый!! Красно-белый навсегда!!!”
После, когда дым развеивается, сотрудников выстраивают перед зданием в одну шеренгу. Директор сиюминутно начинает обход, пытаясь выяснить, кто же такое натворил. Вы стоите в красно-белой футболке один – как ни в чём не бывало, Вы как бы не причём. Глава компании окидывает взглядом каждого, смотрит прямо в глаза – никто не сознаётся. Затем очередь доходит до Вас. Шеф пристально смотрит, сверлит глазами, но Вы не признаётесь, даже отрицательно помахиваете головой влево-вправо и слегка пожимаете плечами: “Мол, не знаю, кто это. Мол, это точно не я”.
Директор с большим недоверием, с величайшей настороженностью, с щекотливым беспокойством, с нескрываемым, но как бы c не имеющим доказательств недоумением верит Вам. И идёт дальше. Вдруг подходит к простому менеджеру или кладовщику в обыкновенной красной футболке. Тот вздрагивает, побаиваясь начальника, тушуется перед ним, начинает волноваться – и виновный сразу находится. На него накладывают штраф. В итоге, все Ваши коллеги идут на свои рабочие места и весьма подозрительно косятся в Вашу сторону…
И подумать только! В этом примере речь шла всего лишь об одном рабочем дне в преддверии матча! А каково это, по-настоящему топить на стадионе!? Топить тем сильнее, чем значимее турнир, чем выше его стадия! А сегодня, сегодня вообще начинается Чемпионат – самый-самый важный из всех возможных турниров! Это верхний предел топки – превзойти его невозможно!
Как невозможно превзойти и место проведения Чемпионата – город Роттердам. Я полностью согласен с тем, что самый главный, самый необычный турнир Европы должен проходить в самом необычном её городе, а, возможно, и всего мира! Таких оригинальных домов и площадей, как в Роттердаме, вы нигде не увидите! Представьте себе хотя бы кубические квартиры, расположенные не горизонтально, “параллельно земле”, а стоящие на одном из своих углов, под наклоном в сорок пять градусов, из-за чего треть жилого помещения вообще не используется!
Или мысленно вообразите Театральную площадь, по краям которой высятся не обычные серые уличные фонари, а красные стрелы автокранов с приделанными к их верхушкам лампами. В любой момент краны могут изгибаться, менять высоту, светить в любом направлении. Конечно, если бы не немецкая бомбардировка 1940 года, сравнявшая старинный центр Роттердама с землёй, то никаких бы архитектурных чудес, скорее всего, не было. Однако раз бомбы упали, голландцы, как самые творческие европейцы, подошли к возрождению городских кварталов с большой душой. Но полно не футбольной лирики! Мы здесь – ради футбола! Ради “Спартака”!
Итак. На Чемпионат пробились восемь клубов. Помимо “Спартака”, в турнире примут участие “Бавария”, “Барселона”, “Бенфика”, киевское “Динамо”, “Ливерпуль”, “Рапид” и “Реал”. По результатам жеребьёвки нам выпало играть с мюнхенской “Баварией”. Что ж, такова воля случая – соперника не выбирают. Официальную сетку Чемпионата жребий определил такой:
А. “Бавария” - “Спартак”
B. “Рапид” - “Реал”
C. “Барселона” - “Ливерпуль”
D. “Бенфика” - “Динамо”
Победитель пары A / Победитель пары B
Победитель пары C / Победитель пары D
Все четвертьфиналы пройдут в течение дня один за другим, поэтому встречи B и D восьмичасового футбольного марафона были вынесены в находящийся в полутора часах езды Амстердам.
Почему я тотчас ничего не рассказываю про столицу Нидерландов? Всё просто. Если вы слышите от людей, воспитанных навязывающим всё и вся обществом, бессмысленные хвалебные отзывы об Амстердаме, то не верьте им. На Земле очень много монотонных, серых городов – и Амстердам один из них. Только это не серый, а коричневый город, главной достопримечательностью которого является стоящая в середине портовой гавани советская подводная лодка. Вот, пожалуй, и всё, что можно сказать о голландской столице, не считая её всем известных вредных привычек.
“Спартак” приехал на Чемпионат в самом боевом составе, впрочем, как и все остальные клубы. По большинству раскладов, в основе на сегодняшний вечерний матч с немецким грандом должны будут выйти: в воротах – Вратарище; в защите – Бровкин, Выносилов, Отбивалов, Крайков; в середине – Хавов, Васнецов, Кружевной, Ветеранов; в нападении – Забивалов и Прорывной.
В запасе: вратарь Гоняло; защитники – Выбивалов, Клепач; полузащитники – Смоктуновский, Простаков; форварды – Взрывной, Водила. Если почти со всеми игроками всё становится понятно сразу, то ради двоих нужно привести некоторые подробности.
Васнецов – это свободный художник. Причём он является не просто талантливым центральным хавбеком, но и действительно художником. В раздевалке именно он рисует схемы игры по заданию тренера, а после частенько самолично продаёт их в свободные часы на вернисаже того города, в коем выступает “Спартак”, тайком от наставника. Держитесь, развалы Роттердама!
Что касается Смоктуновского, то этот парень несомненно очень хорошо играет в футбол, однако его подводит повышенное желание симулировать. Из-за этого ему регулярно приходится полировать лавку. Если актёру по жизни идёт на пользу умение играть в самую популярную на планете игру – добавляет характера, – то навык футболиста вживаться в разные роли почти всегда приносит один лишь вред. Хотя, повторюсь, парень очень и очень талантливый. Может положить – ого-го! Не с такой, конечно, силой, как Клепач, но красотой полёта мяча точно не уступит.
Плюс, конечно же, обязательно нужно рассказать о нашем тренере. О Тренере Тренерове. Нам фантастически повезло, что мы заполучили этого специалиста в прошлом году! Он как никто подходит на роль рулевого “Спартака”, а то эта тренерская чехарда уже всех достала!! Меняют по два наставника за сезон!!! И это ещё в лучшем случае. Словно пытаемся собрать и яровой, и озимый урожаи, в итоге же: мешок закопал – мешок выкопал. Так что Тренер Тренеров – просто находка! Идеальный кандидат. Я бы сравнил его приглашение с одним из самых выдающихся трансферов в истории футбола: когда наставник нижегородского “Локомотива” Валерий Овчинников взял к себе в команду Геннадия Нижегородова.
Ближе к полудню мы встретились с ребятами возле памятника Петру I, на берегу Ньиве-Мааса, дабы обсудить наши перспективы в матче с “Баварией” – первом четвертьфинале среди всех. Перспективы, которые, честно говоря, всегда кажутся призрачными в поединках с такими сильными соперниками, да что там говорить – с грандами!
Даже если бы гладиатор Спартак был бы жив сейчас, то не знаю, помог ли бы он нам сегодня выдержать натиск немецкой машины и пробить себе дорогу в одну вторую, потому что готов поклясться: немецкая машина – это действительно машина! Именно так, и никак иначе, отзывались все журналисты, посетившие открытую тренировку “Баварии”.
Акулы пера бились головой об заклад, что по зелёному газону бегали не футболисты, а настоящие киборги – роботы в обличии человека! Спортивные писаки воочию видели геометрически выверенные комбинации, точные удары идеально рассчитанной силы, ровный механический бег и отсутствие всякой ругани на поле. У игроков не было абсолютно никаких ошибок – даже без подсказа! Нет, мяч изредка терялся, а точнее – возникали патовые положения, когда роботы из одной условной команды закрывали всех роботов условной команды противников. Тогда немецкий наставник останавливал тренировку и приказывал футболистам разойтись в разные стороны на расстояния, заданные, по всей видимости, генераторами случайных чисел – один и тот же игрок никогда не приходил в одну и ту же точку.
Мне из-за услышанного, честно говоря, стало страшновато. Да и даже не за результат, а вообще. Противостояние с киборгами – не лучшее противостояние. А если у Мюнхена все фаны тоже машины? Прилетит от такого – мало уж точно не покажется. Если ты вообще останешься жив. Но за “Спартак” и в огонь, и в воду! Надежда умирает последней! Раз приехали – будем биться. И мы, и футболисты. До последней минуты! Вперёд, “Спартак”!
Мы затянули “Вперёд, “Спартак”!” c нашими болелами на другой стороне Ньиве-Мааса. “Вперёд, “Спартак”! – “Вперёд, “Спартак”!” Перекличка словно ветер заметалась над синей водой. На кураже мне даже почудилось, что и бронзовый Пётр I топит вместе с нами, прямо из середины движа. “Вперёд, “Спартак”! – Вперёд, “Спартак”!”
С не стихающими громогласными песнями мы зашагали к стадиону:
Наш “Спартак” – суперклуб!
И чемпион Олимпийских игр!
Наш “Спартак” – суперклуб!
И чемпион Олимпийских игр!
Да, на дворе был не 1956 год, но, похоже, недоумение от происходящего, царящее на нашей трибуне “Бочки” – домашней арены “Фейеноорда”, – соответствовало мельбурнскому.
Как только команды вышли на изумрудный газон, и заиграл гимн Чемпионата, на табло появилась картинка прямого эфира. В цветном прямоугольнике одно за одним замелькали лица игроков “Баварии”. Они все были каменными. Неподвижные скулы походили на вставленные титановые пластины, плотно же сжатые створки губ вообще не шевелились, в глазах – пустота! У людей такие лица бывают только в состоянии глубокого наркотического опьянения. Да нет же, все немцы определённо являлись неживыми...
Не успели мы окончательно испугаться, как по экрану поплыли физиономии спартаковцев: они напоминали застывшие в мраморе бледные лики мрачных древних скульптур. Щёки игроков осунулись, кое-где по ним уже бежали ручейки испарины.
Лишь один человек излучал спокойствие, точно изготовившийся к атаке удав – это был Ветеранов. Видно, на его веку подобных киборгов имелось предостаточно. Он один не давал нашим игрокам впасть в полное уныние.
Тренеров выставил немного отличавшийся от прогнозируемого состав: Вратарище – Бровкин, Выносилов, Отбивалов, Крайков – Хавов, Васнецов, Кружевной, Ветеранов, Смоктуновский – Забивалов. Основу наш рулевой выбрал определённо с надеждой на хитрость, явно не уповая на народную присказку “против лома нет приёма, если нет другого лома”. Пускай. Главному виднее. Ведь он же как-никак Тренер Тренеров! Не ясно только, почему ставка на работу с мячом не повлекла за собой выход Водилы – возможно, Тренеров хотел избежать неоправданных потерь и излишней беготни в столь важном поединке. Но да ладно – посмотрим, как оно будет. В конце концов, мы же болелы, а не тренеры.
Перед стартовым свистком табло успело показать, как Ветеранов подошёл к нашему голкиперу и что-то долго нашёптывал ему на ухо, после чего похлопал Вратарище по плечу и, уходя на свою позицию левого хава, перекрестился.
Всё это выглядело малоубедительно, и нам ничего не оставалось, как уповать на помощь Господа. Поэтому, когда на первых секундах матча мы затянули
“Боже, “Спартак” храни!
Дай ему силы,
Чтоб победил он
Все клубы Земли!”,
я чётко понял, что мы не просто отдаём дань традиции, а именно зовём на помощь Бога. И не того, главного Бога, демиурга Вселенной. Нет. Мы зовём на подмогу именно Футбольного бога. Того, про которого в моменты высшей футбольной справедливости обычно говорят: “Есть Футбольный бог, есть!”
И знаете, что? Футбольный бог нас услышал! Едва мы допели последнюю фразу молитвы “Чтоб победил он во имя Москвы!”, тучи над стадионом стали сгущаться, и через десять минут ливанул сильнейший дождь, подкреплённый молниями и громом.
В эту зловещую, мистическую погоду Вратарище метался на линии ворот чёрной раненой пантерой, вытаскивая, казалось, не просто мёртвые мячи, но и мячи, уже попавшие в ад. Он доставал их из ада обратно на Землю. Видать, сказал ему Ветеранов что-то эдакое, то, что напрочь убрало дрожь из его коленок.
Наши защитники стелились в нечеловеческих подкатах, хавы, как могли, штопали кружева, разгрызаемые стаей молей-роботов. С пируэтами же Смоктуновского дело обстояло совсем иначе – они никого не трогали. Да и Забивалов, как сидел на голодном пайке, так и сидел... А “Бавария”… “Бавария” давила всё сильнее и сильнее. Обстановка явно накалялась.
Ветеранов пытался успокаивать нервничающих ребят всеми возможными способами, частенько даже переходя на отборный мат – но тщетно. Застучали штанги, перекладины наших ворот. И казалось – всё, гол созрел, напросился без приглашения в гости, как началось невообразимое! Форвард “Баварии” вышел один на один с нашим голкипером, обыграл его и, уже ликуя, послал мяч над газоном в пустые ворота. Круглый снаряд летел по неминуемой для спартаковского несчастья траектории. Оставалось всего полметра до заветной линии ворот, как вдруг в мяч ударила молния! Он сгорел мгновенно, осыпавшись пеплом на зелёную траву.
Судья замахал руками в стороны: гола нет! Более того, через пять минут немцы опять послали мяч в пустые ворота, но и он снова сгорел, не долетев. Когда же стало понятно, что такими темпами главные атрибуты футбола на стадионе быстро закончатся, молнии принялись попадать прямо в киборгов. Те ошатывались, падали, вставали, били мимо, но всё равно рвались вперёд словно проклятые. Спасибо судье – он не останавливал матч, несмотря на все протесты мюнхенской скамейки.
В эти минуты я понял, что судья – человек! Он всё понимал. Кто бы тогда крикнул с трибуны “Судья – пид…с!” – да я бы первым набил ему морду! Судья – человек! И мы загорланили в такт молниям: “Судья – человек! Судья – человек! Судья – человек!”
До перерыва с помощью Футбольного бога мы продержались, а сразу после него обратились к Футбольному богу ещё раз:
Боже, “Спартак” храни!
Дай ему силы,
Чтоб победил он
Во имя Москвы!
И гроза усилилась троекратно! Теперь сильнейшие разряды молний практически моментально выводили роботов из строя, максимум – со второго попадания. Тотчас последовали замены. Скочуревшихся киборгов с поля уносили на носилках не четыре человека, как обычно, а все восемь – настолько они были тяжелы!
Когда же немцы использовали все замены, их состав стал элементарно редеть. К концу встречи на газоне оставалось всего шестеро киборгов, но даже с ними наша атака ничего не могла поделать. И тогда, за три минуты до окончания второго тайма, возник гол из ничего. Просто мяч оказался в воротах “Баварии”! Никто ничего не понял. Лишь судья уверенно показал на центр.
Спартаковцы дружно обнялись, чтобы через мгновенья вновь начать стелиться в нечеловеческих подкатах. Ещё чуть-чуть плюс две добавленных минуты! Две, одна, свисток. Победа! Мы в беспамятстве принялись неистовствовать, дружески целовать друг друга в щёки, возносить руки к небу, орать, плакать, петь песни!
Над обезумевшей от радости красно-белой гурьбой висело табло со счётом 1-0. Фамилии забившего гол игрока на нём не было. Спасибо Футбольному богу. В те минуты ликования я на полном серьёзе задумался о смене религии.
Праздничный вечер мне запомнился отрывками. Лишь утром ощущение реальности возвратилось ко мне, несмотря на дичайшее похмелье. Но всё это – пустота, мелкие мелочи, ведь мы в полуфинале! “Спартак” в полуфинале! Аааааааа!!!
Провалявшись весь день с больными головами перед непрерывно работающим в номере телевизором, мы узнали состав одной второй и подробности остальных четвертьфиналов.
“Рапид” всухую разгромил “Реал” со счётом 3-0. Вы, конечно же, спросите, как такое могло случиться?! И я вам скажу, что тут вообще ничего особенного нет. Если вы не в курсе, то венский клуб – это не просто клуб. Это легендарная команда! Потому что после аншлюса Австрии “Рапид” выиграл… Знаете, что выиграл “Рапид”? Он за четыре года выиграл чемпионат и кубок Третьего рейха! Поэтому “Реал” был смят им без каких бы то ни было проблем. Австрийцы увидели перед собой испанцев с трясущимися ногами и не дали им даже продоху. Венцы доказали всему миру, что их клуб – действительно с особым духом. Теперь они – в полуфинале Чемпионата, турнира, где играют команды с особым духом!
“Барселона” уступила “Ливерпулю” 1-2. Она тоже ничего не смогла поделать со своим искушённым большими футбольными победами оппонентом. Да и даже не с английской командой – а с её фанами. Едва мерсисайдцы пропустили гол, их болелы в едином порыве жгучего баса выпустили из себя “You’re never walk alone!” И всё – два гола за пятнадцать минут. Сине-гранатовые отправляются домой, в преждевременный отпуск на солнечные пляжи Каталонии.
“Динамо” на классе вынесло “Бенфику”. Именно так бы озвучили горе-журналисты счёт 2-0. Не знаю, как европейские, но наши точно. Я сам раньше работал в спортивной журналистике: вёл ленту новостей, писал статьи. На полулегальном основании мы с другом, трудящимся инженером на спортивном канале, посещали послематчевые пресс-конференции в “Лужниках”. И не было ничего более жалкого, чем это зрелище! Журналисты приходили только для того, чтобы отметиться, потусить! Наставнику гостевой команды – ноль вопросов, максимум – один: от меня или от подвыпившего корреспондента одного из интернет-изданий. Тренеру “Спартака” – два-три вопроса: один – от меня, другой – от подвыпившего журналиста, третий – от журналиста испанского, непонятно что забывшего в России. Иногда вопрошал пожилой корреспондент в очках с седыми усами то ли из “Советского спорта”, то ли из еженедельника “Футбол”.
Вся же “элита” спортивной журналистики России в это время молча сидела в просторном пресс-зале, наблюдая за происходящим как бы свысока, с недосягаемого уровня своего “профессионализма”. Основной целью её представителей, как мы поняли с другом, была как можно более ранняя отправка в редакцию того, что они услышали. Скверная картина. Бездарные люди.
Нет, “Динамо” победило не на классе. Его вчерашняя победа была сравнима в чём-то сверхъестественном с нашей. Впрочем, с лёгкостью эти слова можно сказать вообще обо всех встречах.
“Бенфика” атаковала больше, пыталась, изворачивалась, но ни одним из способов не сумела прошедшим вечером разорвать цепи проклятия своего экс-наставника Белы Гуттманна, лишившего клуб трофеев на целый век из-за нежелания руководства поднять зарплату тренеру после двух кряду побед в Кубке чемпионов. Наказ венгерского рулевого исполняется беспрекословно: как не могли справиться с ним португальцы за последние пятьдесят лет, так не смогут они справиться с ним ещё полвека. Эйсебио сколько угодно может плакать на могиле бывшего тренера и вымаливать прощение. Но нет, слова Гуттманна – закон. На Чемпионате же слова наставника – закон и подавно.
Как “Бенфика” не давила – толку ноль. Киевляне же просто и со вкусом использовали два своих полумомента.
Итог прост: москали и хохлы в полуфинале. Небывалый успех для постсоветского, да и советского футбола!
На экране телевизора физиономия голландского диктора сменилась схемой европейского клубного турнира номер один, от которой после одной четвёртой нам трудно было оторвать глаза:
А. “Бавария” - “Спартак” 0-1
B. “Рапид” - “Реал” 3-0
C. “Барселона” - “Ливерпуль” 1-2
D. “Бенфика” - “Динамо” 0-2
“Спартак” – “Рапид”
“Ливерпуль” – “Динамо”
На следующий день мы “значительно” продвинулись в познании Роттердама – сменили четыре стены номера на бар гостиницы. Хотелось пропустить по бокальчику пива и выйти на улицу, как к нам присоединились переехавшие в этот отель из Амстердама болельщики “Динамо”. Для хохла выпить с москалём на футбольной чужбине – в большую радость. Впрочем, как и для москаля. Так мы и встали в крохотном зале на мёртвый якорь.
На пороге полуфинальной игры наш задушевный разговор начался с обсуждения воинственного характера австрийцев. Вместе мы пришли к выводу, что на Чемпионате только экс-советские команды могут справиться со столь грозным соперником. Не в последнюю очередь, конечно, из-за того, что в составе венской команды не было никаких роботов.
По всем предпосылкам, наш, русский, характер должен был брать верх. А что такое русский характер в начале XXI века? Нет, не та внутренняя его сторона тысячелетнего угнетения, а другая – внешняя, геополитическая. Русский характер в геополитическом масштабе со времён Второй мировой войны и поныне – это ощущение силы, превосходства над любой другой нацией. Когда ты видишь перед собой иностранца, любого – ты чётко понимаешь, что сильнее его. Более того, это понимает и он. Ты сильнее его, ты сильнее всех! На протяжении последних семидесяти лет это чувство монопольно, безраздельно принадлежит русскому человеку, вызывая зависть у всех его недругов.
Тотчас мы заспорили, принадлежит ли оно украинцу? Если Украина ощущает себя единой славянской нацией с русскими и белорусами, то – несомненно, то и украинец – русский, а русский – украинец. Если – нет, то – я громко высказался при всех – без русского человека не было бы ни украинца, ни белоруса, ни серба, ни хорвата, ни чеха. Англо-саксы наряду с немцами быстро бы управились с несамостоятельными славянскими горстями, им всегда неугодными.
Ответить нашим украинским друзьям на это было нечем – и они не проронили ни слова. Так что нам всегда надо быть вместе. Всегда! Это залог нашего выживания как такового: или мы живём, или нас нет. Украина выбирает Евросоюз, противостоящий России и бок о бок с Соединёнными Штатами обкладывающий её территорию военными базами? Украина выбирает жизнь без России? Украина выбирает смерть! Наверное, тяжело становиться страной-самоубийцей. До сих пор не понимаю, как вечно недовольные восточным соседом поляки живут многими поколениями в состоянии постоянного суицида.
Слава богу, нам попались здравомыслящие хохлы, выступающие за славянское братство! На этой почве от них поступило предложение переместиться из бара в номер, где в холодильнике томились сало с горилкой, непонятно, как до сих пор остававшиеся нетронутыми. В такие моменты я всегда вспоминаю шутку про рекламу нового фильма, со дня на день выходящего на широкие экраны. По сюжету фура с салом должна проехать через территорию Украины. Фильм называется “Миссия невыполнима-5”.
И кто бы что бы не говорил – нет закуски вкуснее сала. Лучше даже – сала с солёными огурцами. Под холодную водочку во вспотевшей рюмке. Все эти бифштексы, колбасы, рыбопродукты – всё это туфта. Надо смело глядеть правде в глаза. Что такое голландское пиво в сравнении с беленькой, пригубленной где-нибудь в простом деревенском доме, с висящей в углу под потолком, прямо над телевизором, иконой? И чтоб потом выйти на перекур в тёмный-тёмный двор, освещаемый лишь Луной и звёздами. И закурить. Какой Роттердам?! Какие Нидерланды?! Какая Европа?! Какие немцы с австрийцами?!
Представляю сейчас нас с хохлами не в номере, а в избе с беленькой, салом и солёными огурцами. Они шокают, мы чтокаем. Где-то кукарекнет петух, промычит корова, заржёт лошадь, пролает собака. Всё точно в том мультфильме, “Жил-был пёс”, когда волк пришёл на свадьбу из снежного леса по приглашению собаки. Сидим, смеёмся, братаемся! Красота! Вот он, пик национального счастья! Уж явно не поглощение пива в Голландии…
Так, под чоканье рюмок, день сменил ранний вечер. Мы завалились на свои койки и брёвнами пролежали до самого утра, чтобы, отоспавшись, снова пригубить – на сей раз знатного голландского пива.
Вскоре мы перешли белоснежный вантовый мост-лебедь и с другого берега Ньиве-Мааса устроили любимую перекличку. Окружённый красно-белыми дымом Пётр Первый опять топил за “Спартак”. Я глотнул ещё пива. Ещё. Ещё. Закурил.
В моих глазах помутилось: сквозь колышимый зарядами воздух я различил Великое посольство, прибывшее во главе с императором в Нидерланды перенимать заморские нравы.
Далее, под несмолкаемый гул, я будто переместился в фильм “Иван Васильевич меняет профессию”, в сцену, когда героям, переодевшимся в царя и князя, почудилось, что перед палатами толпа холопов выкрикивает “Шайбу! Шайбу!” Знаете, что я тогда в точности понял для себя? Помня об отсутствии футбола во времена Великого посольства? А то, что Великое посольство – это был первый выезд в российской истории! Дебютный футбольный выезд состоялся тогда, когда футбола ещё не было. Поэтому выездюкам пришлось заниматься всем чем угодно – но не знатно топить. Определённо, вести о той затратной поездке, прошедшей вхолостую, волнами распространились по стране, и рядовые фанаты, не могущие позволить себе поездки в Голландию, устроили погром, больше известный как Стрелецкий бунт. Да! Да, так всё и было!
Я изложил свой взгляд на историю Ондрею – хохлу, угостившему меня амстердамскими сигаретами. Тот поморщился и согласился, дополнив мою версию заявлением о том, что Полтавская битва на самом деле миф. По его утверждению, Пётр I выиграл Полтаву, как и всю Прибалтику, у Карла XII в городки, после чего выслал голодным шведским солдатам зерна и отправил восвояси из Украины. Ондрей уверил, что именно таким был изначальный смысл у старинной русской игры. В этот самый момент я понял, что на нас действует уже не голландское пиво, а кое-что другое, привезённое Ондреем из столицы.
Более-менее пришёл я в себя лишь, когда наша орава сорвалась с насиженного места и зашагала с песнями в направлении стадиона, оставив бронзового императора вечно глядеть на воду и проектировать будущий Санкт-Петербург.
Красно-белый сектор “Бочки” встретил нас гнетущим затишьем. Все присутствовавшие на нём ждали боя, не побоюсь этих слов – с Третьим рейхом. Витающее в весеннем воздухе сверхнапряжение полностью вернуло меня футболу, вырвав из лап бурного веселья. Дьявольские фашистские отродья!
Да, “Рапид” – это особенный клуб, чтобы так негоже думать о нём, но, чёрт возьми! Выиграть чемпионат нацистской Германии двадцать второго июня 1941 года – это верх кощунства! А эти украшенные флажками и свежесрезанными зелёными веточками танки Гудериана, въезжающие во время аншлюса в Вену сквозь радующееся скопище горожан… Ненавижу! Может, футболисты здесь и не причём, но мне всё равно. Мы должны хлопнуть австрийцев, разметать, разорвать в клочья, подражая Тузику в борьбе с грелкой! И не бояться! Как говорит один мой приятель, на каждый кумулятивный снаряд найдётся своя динамическая защита!
На табло появился наш состав. Я без какого бы то ни было удивления и с полным одобрением воспринял тот факт, что Тренеров усадил на лавку четырнадцатого номера и восемьдесят восьмого – Вратарище и Выносилова. Любой бы в таком матче опасался коллаборационизма, потому что играть вдевятером против тринадцати – совсем не подходящий вариант. Сей шаг нужно было сделать – так, на всякий случай. “Как бы чего не вышло”, – без сомнений поддержал бы решение Тренерова “легендарный” экс-наставник “Спартака” Александр Старков.
Места выбывших из основы подражателей нацистам заняли Гоняло и Клепач. Тренеров, судя по одиннадцати фамилиям, особенно – нападающих, избрал тактику массированного удара, рассчитывая на использование максимально возможной мощи “Спартака”.
В старте вышли: Гоняло – Бровкин, Клепач, Отбивалов, Крайков – Хавов, Васнецов, Кружевной, Ветеранов – Взрывной, Прорывной.
Команды выстроились на поле, и заиграл гимн Чемпионата. По цветному прямоугольнику табло поплыли крупные планы футболистов. Как только сосредоточенные спартаковские лица сменились самоуверенными лицами футболистов “Рапида”, в моей голове непроизвольно зазвучала другая мелодия: вместо гимна главного европейского турнира стали доноситься слова из песни в исполнении Марка Бернеса, по всей видимости, навеянной сегодняшней топкой с Ондреем через Ньиве-Маас:
Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война.
Я переполнился праведным злом. Все стоящие рядом словно по взмаху дирижёрской палочки – тоже. Поэтому мы, с первым ударом по мячу, не жалея глоток, вновь позвали на помощь Футбольного бога:
Боже, “Спартак” храни!
Дай ему силы,
Чтоб победил он
Во имя Москвы!
Но Футбольный бог оставил сегодня нас без внимания, ясно давая понять, что надеяться стоит только на себя.
Вопреки всем надеждам на атакующий настрой “Спартака”, матч начался штурмом “Рапида”. И не так даже был страшен штурм, как то, что ему потакало. При офсайдах боковые арбитры зажигали флажки. В том смысле, что не аллегорически зажигали – а на самом деле. Всё как на войне! Красные и жёлтые клетки вспыхивали оранжевыми языками пламени.
Мало того, главный судья принялся раздавать нашей обороне горчичники, донельзя поднимая градус игры. И не просто раздавал! Он взаправду лепил распаренные жёлтые карточки на спины игроков, да ещё и с размаху! Всё это выглядело настолько грубо, что жёлтые карточки впору было выписывать самому арбитру!
Однако нужно воздать должное – судил рефери корректно, соблюдая все буквы футбольного закона. Да и не судья подсобил нам в самое сложное время, на исходе первых пятнадцати минут – а Гоняло. Как ошпаренный, вылетел он из штрафной, пытаясь в надежде исключительно на себя начать спартаковскую атаку. Потеря – и мяч, навесом пущенный форвардом “Рапида”, будто сброшенная люфтваффе бомба перелетел всех и спикировал в никем не защищаемые ворота. 0-1.
“Спартак” тотчас очухался. Но он не вскочил с кровати, вдруг осознав, что безнадёжно проспал работу, а принялся нескончаемо протирать глаза, иногда потягиваясь. Клепач сильно пробивал штрафные в абсолютное молоко, навесы с флангов легко снимались австрийскими гренадёрами, короткие передачи тонули в толчее спокойно опустившихся на свою половину венцев.
Переждав неподготовленный натиск, “Рапид” опять осмелел и, ничего не стесняясь, взялся за свою излюбленную тактику – организацию котлов. Австрийцы улавливали момент и вдвоём-втроём набрасывались с разных сторон на владеющих мячом спартаковцев. Тем, лишённым всякого оперативного простора, ничего не оставалось, как отбрасывать мяч вратарю, либо, “потерявшись”, посылать круглый снаряд в аут, или же вообще безропотно отдавать сопернику, непомерно уменьшая запас прочности своих и наших нервов.
До перерыва команда дотерпела, а сразу после него, когда Футбольный бог продолжил гнуть свою нейтральную линию, за дело взялись мы, именно мы – болелы. Мы зарядили “Катюшу”:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий, берег на крутой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий, берег на крутой.
В “Спартак” точно попала самая изогнутая молния, словно разразил его гром. Игроки с усердием героев бросились на футбольные амбразуры, подражая бронзовому Александру Матросову в Великих Луках.
Вернулись нечеловеческие подкаты, разбитые в кровь коленки, локти, появились мощнейшие удары в створ ворот, прорывы и взятия котлов в котлы. Результат просто-таки не должен был заставить себя ждать – гол назревал как мозоли на пальцах рук во время бесконечного конопаченья огромного бревенчатого дома.
“Бей вперёд – игра придёт!” – так совершенно точно нельзя было сказать про творящееся на поле, да и для “Спартака” этот лозунг вообще никогда не был уместен. Наши давили более чем слаженно. А когда мы, находясь прямо за скамейками запасных, услышали от тренера “Рапида” до боли знакомые немецкие слова “Убил русского – убей его ещё раз. Иначе он встанет и убьёт тебя”, адресованные защитникам венского клуба, то из последних сил, не жалея голосов, в едином порыве повторно запели:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий, берег на крутой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий, берег на крутой.
Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла…
И всё. Эти строки оказались тем самым недостающим ингредиентом в почти-почти готовом победном русском футбольном коктейле. За полчаса до конца матча счёт стал ничейным, а к восьмидесятой минуте Взрывной уже обнимался с угловым флажком, вскидывая вверх три вытянутых пальца – хет-трик!
Финальный свисток – и безумие! Безумие! Безумие! Победа! Победа!! Победа!!! Наша фанатская куча-мала напоминала ни что иное, как купол Рейхстага! Взбираясь на него, каждый из нас будто пытался поставить на самую его верхушку красное знамя! “Спартак”! “Спартак” в финале!! Ура! Ура! Как никогда “Ура!” было к месту! Как никогда! Урааааааааааа!!! Нас ждёт поединок за главный трофей Европы! Нас ждёт финал!!
Вы, конечно, тут же спросите, финал с кем? Финал с “Ливерпулем”!
В тот же вечер, под победный звон бокалов, мы посмотрели в баре вторую игру. Киев не то что бы без вариантов отдал матч англичанам. Нет. Игра шла более чем на равных. Основное время закончилось по нулям. А после короткого отдыха, предваряющего отсчёт дополнительного времени, за дело взялись уставшие ждать большего болелы красных.
Над ареной разнеслось заветное “You’ll never walk alone!” И всё – почти моментальные 0-2, с разницей в девять минут. Ликованию земляков “Битлз” не было предела – в точности, как и нашему.
Жаль хохлов. Встреча с ними была бы идеальным для нас всех завершением турнира, с накалом от самого острого ножа. Но не сложилось. Что ж – теперь только мы и они. “Спартак” и они. Мы – “Спартак”, а вы – г..но! И плевать, что мы на Чемпионате, где играют команды с особым духом! Плевать, кто там против нас, на другой стороне: “Ливерпуль”, Раменский “Сатурн” или сборная Юпитера!
Мы – “Спартак”, а вы – г..но! Это и есть словесное выражение спартаковского духа – того, о котором талдычат на каждом шагу. Это и есть сам спартаковский дух. Дух, ощущаемый каждым красно-белым игроком – в особенности во время приветствия перед стартовым свистком. Мы – “Спартак”! Этим всё сказано. Мы будем биться. Будем биться! Вы слышите, задравшие футбольные носы англичане?!
Перед решающим сражением схема Чемпионата приняла наипрекраснейший для нас вид:
А. “Бавария” - “Спартак” 0-1
B. “Рапид” - “Реал” 3-0
C. “Барселона” - “Ливерпуль” 1-2
D. “Бенфика” - “Динамо” 0-2
“Спартак” - “Рапид” 3-1
“Ливерпуль” - “Динамо” 2-0 (д.в.)
“Спартак” - “Ливерпуль”
Провалявшись в номере все следующие сутки, мы в канун финала наконец-то выбрались на пешую прогулку по Роттердаму. У нас был почти целый день, чтобы прочувствовать город, и не просто город – а столицу Чемпионата, его родной дом.
В поисках кубических домов наша компания форсировала Ньиве-Маас по роскошному красному вантовому мосту, расположенному чуть выше по течению, чем вантовый мост-лебедь.
Жёлто-белые “кубики” показались сразу за первым рядом прибрежных домов, как две капли воды похожих друг на друга, но имеющих разные масштабы: второе здание было больше первого, третье – больше второго и т.д.
Повёрнутые на сорок пять градусов квартиры стояли стройными рядами и внешне походили на жёлтые мухоморы: жилой куб жёлтого цвета, олицетворявший собой второй этаж, опирался на тонкую белую ножку со спрятанной внутри лестницей. Перед домами был пруд, в водной глади которого “грибы” двоились, создавая, будто в калейдоскопе, красивейшую жёлто-белую мозаику.
Я не переставал удивляться тому, что каждая кубическая квартира покоилась на одном из своих углов, являвшимся по сути полом в виде точки. Определённо, это был самый маленький пол в мире. Над ним нависал обычный пол, от которого отходили косые стены с окнами, смотрящими либо в землю, либо в небо.
Тотчас мне подумалось, что такими темпами можно жить и в трёхмерном спартаковском ромбе. В мяч можно было бы поместить кухню с санузлом, в букву “С” – кровать. Четыре звезды над ромбом служили бы люстрой, освещающей помещение через вделанные в потолок стёкла.
Мгновенно я представил, как буду любоваться из окна моего нового жилища красным закатом над белым заснеженным полем – самой-самой красивой спартаковской природой! Тут второй раз за время Чемпионата я поймал себя на мысли, что на меня действует вовсе не голландское пиво.
Оставив позади кубические дома, мы дошли до соседней улицы, из-за угла которой неожиданно вынырнула лысая макушка Тренера Тренерова. Он с двумя администраторами команды быстро шагал в сторону примыкающего переулка. Тайком мы направились за ним.
И как вы думаете, куда мы в итоге припёхали? На местный развал картин! В гуще полотен, перемешанных с людьми, Тренеров без труда вычислил свою цель – и чуть ли не с кулаками набросился на Васнецова! Бодро раздавая подопечному пинки с подзатыльниками, наставник неуклюже собрал в охапку схемы битвы с “Рапидом”: с красными и синими стрелочками, зелёным ландшафтом и чёрными условными обозначениями.
Уже на ходу хавбек пытался оправдываться: “Но Тренер! После финала полуфинальные схемы уже будут не в цене! Тренер!” На что тот отвечал непрерывным громогласным ором: “У команды решающие тренировки, восстановительные процедуры, а он картинами торгует! Вы посмотрите!! Ветеранов тебе вставит! Ох, как вставит!”
Мы молча наблюдали за происходящим. Всё это было настолько поразительно, что наши рты категорически отказывались закрываться до самого исчезновения за домами спартаковского конвоя.
Миновав два разводных моста, коих в Роттердаме бессчётное множество самых причудливых форм и размеров и которые, в отличие от Петербурга, разводятся круглые сутки, мы случайно наткнулись на принт-салон. Идея войти посетила, по-моему, всех сразу.
На вопрос “Реально ли изготовление баннера в короткое время?” сотрудники салона ответили по-деловому утвердительно. Голландцы клятвенно обещали сделать коллаж размером десять на пятнадцать метров за какую-то пару часов. Точнее, речь шла о пяти длинных полосах шириной в два метра, которые они намеревались при нас же склеить с помощью горячего утюга-пресса.
Следующие полчаса мы напряжённо спорили о том, что должно быть изображено на полотне. Главное – нам хотелось саркастически уколоть англичан насмешкой над каким-нибудь стереотипом британского образа жизни.
В конце концов, большинство проголосовало за художественную реализацию знаменитой критической статьи Льва Толстого об Уильяме Шекспире, в которой русский классик аргументированно назвал британского светоча не то что посредственностью, а кем-то, кто ещё хуже посредственности.
Огромный рисунок решено было изготовить таким: слева, примерно на половине полотна, по пояс располагается Лев Толстой, с большой белой бородой, в белой косоворотке с красным воротничком (намёк на “Спартак”); на другой половине левая рука нашего писателя держит весы, чаши которых пребывают в состоянии абсолютного равновесия. На правой от зрителя чашке, свесив ножки вниз, сидит уменьшенный побледневший Уильям Шекспир, на левой – лежит красный кирпич, изображённый в натуральную величину (тоже намёк на “Спартак”).
С наступлением сумерек мы уже стояли со свёрнутым полотном посреди одного из роттердамских бульваров, отмечая свершение большого творческого дела.
На бульваре мне и приспичило. Туалетов рядом не было. Я отошёл немного в сторону, в темноту, и спрятался за деревом. О, как же приятна эта минута! Как она иллюзорна! Я начал испытывать то самое, второе, чувство из моей теории двух дополнительных человеческих чувств. Первым в ней значится чувство новой работы. То ощущение, когда ты на сто процентов становишься одним целым с новым местом труда. Нет, это происходит, не когда ты получаешь первую зарплату, не когда впервые выпиваешь с новыми коллегами. Нет. Чувство новой работы возникает у тебя тогда и только тогда, когда ты впервые сходишь по-большому в туалет на новом месте.
Вторым, испытываемым мной в эти секунды, чувством из моей теории чувств является полное ощущение нового города, сейчас – Роттердама. Чтобы прочувствовать новый для себя город, слиться с ним воедино, необходимо просто-напросто поссать в неположенном месте. Лучше – в городском парке или на бульваре. О, как же сладка эта минута! Как же она иллюзорна!
Я застегнул ширинку и вернулся обратно чрезвычайно довольным.
Однако ж, хоть я и готов был продолжать веселье налегке, происходившее дальше не особо запечатлелось в моей памяти.
Припоминается лишь наш гостиничный номер, где, подложив под голову отданный мне на хранение баннер, я прямо в одежде сладко погружался в сон. На соседней койке похрапывал Семён. Но не один он создавал мне звуковые помехи – возле моего уха, из телефона, по спортивному радио тихонько верещал Балоболенко.
Туманными отрывками было понятно, что его радости от побед “Спартака” нет предела, что он буквально захлёбывается слюной, и что завтрашний репортаж с финала станет не только главным событием во всей его комментаторской жизни, но и главным событием в истории “Спартака” – даже большИм, чем возможное взятие трофея!
Другими же туманными отрывками мне казалось, что Балоболенко напевал футбольную колыбельную, что-то навроде:
Поскорей, фанат, усни
И во сне ты посмотри,
Как “Спартак” бежит вперёд,
Как атаку он плетёт.
Красно-белые шарфы
Всюду для твоей души,
Закрывай скорей глаза –
Поддержать “Спартак” пора.
Ой, люли-люли,
Поддержать “Спартак” пора.
Ой, люли-люли,
Закрывай, фанат, глаза.
И я уснул.
Мне приснилось, что я попал на ежегодное роттердамское шоу “Город в огне – город в цветах”. На ночной Театральной площади – той самой, с красными стрелами кранов – высились высотой от двух до десяти метров земляные горы, покрытые алыми цветками герани с изредка проглядывающими меж ними зелёными листьями гераниевых стеблей. Свет от крановых ламп падал на рукотворные гряды со всех сторон, создавая иллюзию дня в маленьких долинах.
На деле красные горы символизировали разрушенный немецкой бомбардировкой центр Роттердама – на площади он был воссоздан в миниатюре. По периметру же реального центра города вверх били лучи прожекторов, выделяя ярким светом стёртую с лица Земли в 1940 году жилую территорию.
Неожиданно в небе послышался гул самолётов, в переулках, прилегающих к площади, стал раздаваться звериный рёв. Я тревожно принялся оглядываться по сторонам – и не может быть! По земле на людей и на красные гераневые горы наступали киборги! И не просто киборги – это были игроки “Баварии”!! Только не одиннадцать, а несколько десятков!!!
Немедля на площадь упал пылающий самолёт. Он, сбрасывая новый десант мюнхенских киборгов, задел крылом луч прожектора и рухнул навзничь. За его штурвалом находился не кто иной, как футболист “Рапида”!
— “Люфтваффе! Люфтваффе!” — закричали все вокруг.
Тотчас изменилось освещение площади. Из ламп на красных кранах ударили яркие лучи, аналогичные тем, что били из прожекторов по периметру центра. У подножий кранов возникли кабины управления. Не тратя ни секунды, те, кто был рядом, прыгнули в эти кабины. Я оказался одним из них. Внутри имелись рычаг и джойстик: первый менял положение колена крановой стрелы, позволяя ей изгибаться, второй – вращал её верхушку с лампой. Мы незамедлительно стали выпускать лучи и в тех, кто был в небе, и в тех, кто был на земле.
Всю ночь наш противопехотно-противоздушный отряд не покладал рук, спасая себя и цветы от мечтающих уничтожить всё живое фашистов. Их атаки никак не прекращались, но уже начинало светать.
Каждый миг занимающегося рассвета казалось, что вот, ещё чуть-чуть, и мы вместе с солнечным светом вынудим нечисть капитулировать! Однако за какую-то минуту всё перевернулось с ног на голову: из-за домов примыкавшей к площади улицы вышел Футбольный Вий.
Одетый в рваную жёлто-чёрную судейскую форму монстр был поразительно похож на Пьерлуиджи Коллину: такой же лысый, с большими круглыми глазами и вытянутым лицом без малейшего намёка на щетину. Единственное, тело Вия было полновато и мохнато – что на деле ещё больше нагоняло страху.
Высоко над головой чудовище держало внушительную красную карточку, с которой алыми каплями падала кровь. Скрюченные пальцы другой его руки сжимали огромный ржавый свисток, так и просящийся прикоснуться к чёрным треснутым губам. Пока же Вий постоянно орал: “Поднимите мне гетры! Поднимите мне гетры!”
Наши лучи на него просто не действовали! Так и пропасть бы нам совсем, но тут с другой стороны площади, из-за кустов, вышел обычный русский петух, коих в наших деревнях полным-полно. Он передвигал лапы настолько вальяжно, что было непонятно, остаётся ли ещё у грифов лидерство по надменности походки. Пернатый дождался, пока к нему бросятся три или четыре киборга и, как только они приблизились на самое что ни на есть опаснейшее расстояние, петух прокукарекал. Вмиг все футбольные вурдалаки отхлынули, побежал со всех ног Вий! Мы были спасены!!
Я проснулся весь в поту, разбудил всё так же похрапывающего Семёна, побежал в душ. После часа сборов и спешного завтрака мы уже семенили в сторону Петра, на ходу покусывая приобретённые у уличного торговца хот-доги.
Парни ждали нас, как всегда, с пивом. Как же нам его не хватало! Несколько тяжёлых выдохов – всё, теперь надо немного поправиться. Император не возражал.
Знатно потопив до самого вечера через Ньиве-маас, мы со старой-доброй ретро-песней двинули к стадиону:
Сердце Старкова
Склонно к измене
И перемене,
Как ветер в мае.
То Павлюченко,
То Кавенаги,
А забивает
Только Михайло!
Михайло Пьянович!
Михайло Пьянович!
Михайло Пьянович!
Михайло Пьянович!
Невероятный накал начал ощущаться уже на самых дальних подступах к арене “Фейеноорда”. Англичане горланили вовсю и везде, вообще не затыкаясь. Некоторые речёвки мерсисайдские островки посвящали конкретно красно-белым, окидывая нас злобными взглядами. Прочие британцы косо таращились на стиснутый моими руками баннер.
Из-за впереди подпрыгивающих макушек показался дым. Затем людской поток резко разделился на два расходящихся в стороны рукава, и мы увидели настоящий костёр! Это перед финалом сгорали жёлтые и красные карточки! Карточек было так много, что становилось абсолютно ясным: здесь пылают предупреждения не только из основной сетки Чемпионата, но и из всего отборочного этапа.
Проходя мимо жгучего футбольного пламени, я вспомнил историю о футбольном конце света, когда-то рассказанную мне Семёном. По его словам выходило, что Земля в будущем превратится в огромный футбольный мяч, причём произойдёт это довольно буднично. Люди высосут из родной планеты всю нефть, газ, вынут все полезные ископаемые, вынут всё что можно – и Земля станет полой. Тогда силы притяжения засосут внутрь всю атмосферу, вследствие чего снаружи всё перегниёт и станет упругим как кожа.
Тут-то и случится никем из людей непредвиденное: мяч-Землю введут в игру в качестве запасного на последних минутах ключевого матча богов. И наш родной Футбольный бог сделает по нему решающий удар за тридцать секунд до конца добавленного ко второму тайму времени, принеся победу своей команде.
После же завоевания трофея памятный мяч поставят на полку в божественном музее клуба-триумфатора. Но и это будет ещё не футбольный конец света. Футбольный конец света наступит в тот момент, когда в музее выключат на ночь свет. Тогда всё – занавес! Ух!
Для бодрости я потряс головой и понял, что всё ещё ощущаю остаточный эффект от раскуренного днём голландского зелья. Подтрибунное помещение всю эту гадость окончательно и бесповоротно из меня выветрило.
Перед входом на сектор полиция и стюарды, естественно, решили проверить наш баннер, заставив нас не на шутку понервничать. Однако, отвернув поочерёдно его края с разных сторон и составив общую картину, они лишь посмеялись. Никаких возражений у голландцев не возникло. А некоторые из них – без стеснения подняли большие пальцы правых рук вверх, выражая несомненное одобрение. Я вообще не знаю, кто в этом мире относится к англичанам с симпатией.
На самой трибуне царила суматоха: все нервничали, крутились, судорожно переговаривались. Однако, несмотря на величайшее внутреннее напряжение, на наших лицах всё же мелькали улыбки – наверное, таким и должен быть настрой болел на финалах престижнейших турниров. Для красно-белых это состояние уж точно было в новинку: полуфинал Кубка чемпионов 91-го не в счёт.
Команды стали появляться на поле через искусно оформленную голландскими дизайнерами красно-бело-синюю арку. Один за другим футболисты “Спартака” выбегали в гостевой белой форме, игроки “Ливерпуля” – в традиционной красной.
На табло хорошо было видно, как некоторые футболисты возносили указательные пальцы обеих рук к тёмному небу, как другие крестились, а прочие на секунду наклонялись, чтобы прикоснуться подушечками пальцев к аккуратно подстриженной траве.
Затем под лиричный гимн Чемпионата камера принялась выхватывать сосредоточенные лица игроков, их блестящие бездонные глаза.
Тренер Тренеров выставил следующий состав: в ворота вернулся Вратарище, защиту составили также обретший место в основе Выносилов и не покидавшие её Бровкин, Отбивалов, Крайков; середину в ежовых рукавицах должны были держать Хавов, Васнецов, Кружевной, Ветеранов, Простаков; на острие атаки наставник выдвинул Забивалова. Вопросы у меня возникли только по Простакову. Видимо, Тренеров поставил его на игру, желая уменьшить трату командных нервов, плюс намереваясь сыграть в центре поля более надёжно, в ущерб креативным атакующим действиям – финал как-никак.
Арбитр подозвал к себе капитанов, чтобы бросить жребий и дать последние наставления. В это время камера оператора неимоверно близко наехала на рефери. Тут мы с Семёном переглянулись – впрочем, как и многие на секторе. Если ранее никто из нашей компании не уделял личности судьи никакого внимания в силу малознакомости его труднопроизносимой фамилии, то сейчас лицо арбитра, занявшее половину огромного табло, повергло нас в шок – это был рефери, прекрасно всем знакомый по различным роликам в интернете. Это был пид...с. Судья-пид…с. Самый натуральный!
Если можно было бы склеить все ролики воедино, то получившаяся видеонарезка состояла бы из поражающих своей похожестью неловких моментов, в которых за судейскую карьеру засветился наш рефери: то невзначай поглаживая, то как бы случайно приобнимая футболистов.
Этот арбитр также был известен тем, что появился со своим другом на гей-параде, прошедшем в Амстердаме при участии экс-тренера “Аякса” Луи ван Гала.
Чёртовы англичане! Это всё их происки!! Они – известные провокаторы. Всё, всё, что известно нам о британцах, – большей частью, из истории, – всё это говорит совсем не об их хитрости. Нет. Всё это говорит об их подлости. Вот их настоящая натура! Подлость! Пренебрежение всеми человеческими ценностями и обман себе подобных при первом же представившемся случае! Я покрепче прижал к себе баннер. То-то им будет сегодня! Ну, подождите, подождите!
Раздался стартовый свисток. Мы, в мгновенья позабыв о голубом рефери, позвали на помощь Футбольного бога:
Боже, “Спартак” храни!
Дай ему силы,
Чтоб победил он
Во имя Москвы!
Бог снова не дал о себе знать. В этот раз опять придётся обходиться лишь своими силами. Ну, что ж, нам не привыкать. Как всегда, в помощь нашим футболистам только мы:
Оле, ола,
Вперёд “Спартак” Москва”!
Красно-белый, красно-белый,
Красно-белый навсегда!
В радостном стартовом порыве мы успели ещё затянуть:
“Спартак” Москва” –
Моя любовь,
С тобою я, пока есть в венах кровь.
Тебе, “Спартак”,
Сейчас пою,
Тебя я в сердце берегу!
Оле-оле,
Оле-оле,
Поём мы все о “Спар-та-ке”!
И всё. С этой временной отметки наше настроение в два счёта упало – на “Спартак” хлынула волна ничем не обоснованных свистков. Мы потихоньку, момент за моментом, стали осознавать, что кто-то за футбольными кулисами не желает результата, полученного в честной борьбе.
Одним махом сектор запрятал за пазуху славные добрые песни, перейдя на громогласное “Судья – пид…с!” Кто-то подкрикивал незыблемые “Купи очки!”, “Протри очки!”, “Судью – на мыло!” И вот это уже было неприятно, до мурашек. Потому что посыл “на мыло” означает не что иное, как явное желание убийства и последующего сбора жира из мёртвого человека для производства мыла, чем неустанно промышляли нацисты в концлагерях. Мне было скверно это слышать, а тем более – трубить об этом на всю округу, поэтому я в фашистских выкриках не участвовал.
Ну, а дальше – как по плану, как по писанному. Во время подачи углового арбитр поставил в наши ворота пенальти, разглядев грубый толчок в толчее борющихся за мяч игроков. Яростные споры увенчались для спартаковцев лишь двумя жёлтыми карточками – как это обычно и бывает. Форвард “Ливерпуля” установил круглый снаряд на точку, разбежался – и Вратарище в пантерьем прыжке Руслана Нигматуллина намертво взял мяч в правом нижнем углу ворот! Мы заорали, будто забили гол!! На самом деле так и было: отражённый одиннадцатиметровый сравни отправленному в сетку мячу, если не нечто большее!
После отбитого пенальти игра вмиг успокоилась, свистки стали звучать значительно реже. Казалось, рефери выполнил ему положенное и отныне судил, ничуть не напрягаясь. Или же он поуспокоился только на время – что представлялось более вероятным.
Однако, если где-то убывает, то где-то и пребывает. Теперича в игровых паузах судья всласть мог сосредоточиться на своих гадких приёмах: отеческих похлопываниях и поглаживаниях футболистов по спине. Фу! Более того, любые возмущения игроков карались карточками, из-за чего обеим командам приходилось сносить мужеловские выходки арбитра, держа язык за зубами…
С самого своего начала финальная встреча выдерживала равный характер, и если бы не спорные свистки с пенальти, то преимущество “Ливерпулю” отдать было бы трудно.
Мы топили, подгоняя своих вперёд, англичане топили, подгоняя вперёд своих. Пропустить гол при данном раскладе – катастрофа, ибо отыграться будет чрезвычайно сложно.
Упорное футбольное бодание рогами в первом тайме так и закончилось нулями на табло. Что за нервы ждут нас во втором! Впрочем, не только нервы. Я всё чаще потирал руки, воображая, как антишекспировский баннер развернётся над фанатскими головами во всей своей красе.
Едва завершился перерыв и раздался свисток, мы снова заорали:
Боже, “Спартак” храни!
Дай ему силы,
Чтоб победил он
Во имя Москвы!
Футбольный бог игнорировал нас по-полной. Но нам, твержу без устали, не привыкать. На Футбольного бога надейся, а сам не плошай – народная футбольная поговорка.
Я развязал перетягивавшую баннер верёвку и передал один его конец дальше по ряду. Лента сложенного полотна спешно вытянулась во всю свою пятнадцатиметровую длину. Затем верхний его край подхватил следующий ряд – и граф Толстой медленно пополз по сектору, “вырастая” от фаната к фанату.
Как только баннер полностью развернулся, с трибуны англичан послышался гневный рёв, лакируемый яростным свистом. Ещё бы! Это вам не среднестатистические горе-критики, а сам Лев Толстой, насквозь пронзающий острыми мыслями-стрелами любые литературные глыбы! Нерв игры из-за нашего перфоманса донельзя накалился. Спасибо, Лев Николаевич, за то, что Вы были таким!
Тренеров, чувствуя быстро меняющуюся ситуацию, решил оперативно обострить игру. Да, заезжанный штамп: кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Но за это мы и любим “Спартак”! За его склонность к лёгким авантюрам. А какая жизнь без авантюр!? Серость да уныние! Наш рулевой убрал с поля Простакова – вместо него появился второй нападающий Прорывной.
Не прошло и десяти минут, как “Спартаку” с наскока удалась отличная комбинация, возникшая, безусловно, не на пустом месте – к ней привела серия из двух пустяковых ошибок британцев недалеко от центрального круга. Ветеранов прокинул мяч дальше по своему левому флангу, где за него зацепился Забивалов. Сделав резкий поворот на месте, форвард навесил в штрафную. И там, на доли секунды опередив защитника, Прорывной головой послал мяч в самый уголок ворот. Гол! 1-0!
Спартаковцы вмиг создали кучу-малу прямо возле углового флага, куда чуть ранее на коленях “приехал” виновник торжества. В качестве флюгера на бело-красном олимпе водрузился Тренеров, нарушивший вместе с запасными все существующие и несуществующие границы технической зоны. Да что там происходящее на углу поля! Вся наша трибуна превратилась в фанатские Эльбрусы и Эвересты!!
Однако вволю насладиться забитым голом у нас не получилось – на табло зачем-то сменили картинку: теперь разноцветный прямоугольник показывал в замедленном повторе комментаторские кабины. Камера снимала их панораму откуда-то снизу, с края поля.
Сначала всё было спокойно, но как только зрители под пресс-ложей радостно вскинули руки вверх, стекло одной кабины разбилось. Камера наехала ближе. Внутри комментаторской, разбрасывая в стороны всё, что попадалось под руки, неистовствовал Балоболенко! Спартаковские сектора зашлись в дружном хохоте. Ну, пенсия! Ну, даёт! Как же он будет вести репортаж дальше, ничем не отгороженный от гула кипящей арены?!
А затем случилось то, чего мы больше всего опасались. Англичане затянули “You’ll never walk alone!” У них было ещё двадцать пять минут с небольшим, чтобы отыграться. Но и половины этого времени не понадобилось. Гонимый сверхъестественной силой своих фанатов “Ливерпуль” сквитал счёт через какую-то пятиминутку мощнейшим ударом издали под перекладину.
Тренеров отреагировал молниеносно, предпочтя не испытывать более на прочность судьбу, не играться с ней в игры и не разделять печальный опыт клубов, попавших под горячие глотки мерсисайдцев фанатов. Видя, что “You’ll never walk alone!” не стихает, наставник подозвал к себе Водилу.
Дав краткие наставления дебютанту Чемпионата, рулевой отправил своего ассистента к резервному арбитру готовить замену. Но далее стало происходить что-то странное, потому что Водила, скинув с себя спортивный костюм, исчез под трибунами.
Едва игра прервалась аутом, и резервный рефери вышел к кромке, чтобы поднятым судейским табло оповестить зрителей о замене Забивалова, высоченные въездные воротины в углу стадиона раскрылись, и из них появился автобус, за рулём которого сидел Водила. Это было что-то!! У нас у всех челюсти отвисли!!! Судья, осмотрев вместо подошв бутс покрышки спартаковского “Мерседеса”, без всякого смущения дал разрешение выпустить машину на поле. Надавивший на газ Водила прямо из окна кабины хлопнул своей ладонью по ладони Забивалова. Традиция при заменах была соблюдена.
Усилив защитные порядки автобусом, “Спартак” ушёл в глухую оборону. “You’ll never walk alone!” давил, не переставая. Водила как угорелый разъезжал по линии штрафной площади, иногда закатывая внутрь – в особенности на угловых. При пробитии же “Ливерпулем” штрафных ударов автобус вставал на ручник заместо стенки.
Под стать метаниям клубного железного коня, Вратарище прыгал из угла в угол разъярённой кошкой. Защитники вновь стелились в нечеловеческих подкатах, а Крайков дважды даже подтягивался на перекладине, чтобы выбить головой высоко летящий мяч. Прессингуя, хавбеки помогали обороне как могли, и только лишь последняя спартаковская надежда – Прорывной – дежурил в центре поля, ожидая своего, возможно, единственного шанса.
Минуты тянулись бесконечно. Причём мы боялись не столько времени, сколько какого-нибудь фортеля от судьи-пид…са. Однако тот, к приятному нашему удивлению, судил непредвзято. Похоже, пенальти – это всё, на что он был заряжен.
Три, две, одна, ещё три, добавленных, минуты – и всё, мы вытерли вспотевшие ладони о свои штаны! Рефери остановил матч и отправил команды в раздевалки. Отлегло... Вот это Чемпионат! Где ещё такое увидишь?!
Но напряжение спало лишь на минуту-другую. Командам-то не положено было уходить перед дополнительным временем на отдых! Более того, прямой эфир на табло не отключился – камера последовала за футболистами в подтрибунные помещения.
Даже в полутьме коридора было заметно невооружённым глазом, насколько сильно недоумевали спартаковцы из-за происходящего – англичане же как будто знали, что так произойдёт, выражая абсолютное спокойствие.
Один Тренер Тренеров молодец. Вопреки обстоятельствам, он активно подбадривал наших игроков, радуясь неожиданной паузе: команде определённо требовалась неторопливая отдышка, дабы по максимуму восстановить силы перед ещё более напряжённым получасом игры.
Табло показало, как футболисты обоих клубов прошагали по общему широкому тоннелю, после чего, упёршись в более узкий, разошлись в противоположные стороны. Двери раздевалок за ними закрылись – и на прямоугольном экране остался обезлюдевший коридор с белоснежными стенами.
Впредь оператор лишь слегка поворачивал своё орудие труда то вправо, то влево, ожидая, игроки какой из команд мелькнут в кадре первыми.
Дальний коридор оставался пустым минут семь, а затем вдруг дверь раздевалки “Ливерпуля” распахнулась, и из неё с мячом вышел капитан англичан Джон Доу. Когда британец проходил мимо камеры, оператор выхватил крупным планом его лицо. Оно было таким же по-европейски грубым, невыразительным, как и лица всех остальных мерсисайдев.
К нашему удивлению, Доу направился не на поле, а прошёл по коридору дальше. Миновав несколько метров, он замедлил шаг, чтобы вовсе остановиться возле спартаковской двери. Затем англичанин осторожно, будто залезающий в чужой дом вор, повернул ручку. Дверь поддалась. Тогда он, вмиг осмелев, со всей силы оттолкнул её и смачно врезал ногой по мячу, послав его внутрь. Сразу после Доу дёрнул дверную ручку на себя и, что было мочи, побежал обратно. Через секунды ливерпульская дверь за ним захлопнулась. На табло остался только пустой белый коридор.
Неожиданно стадионный экран и вовсе погас. Мы с Семёном в недоумении переглянулись. Спустя мгновенья табло зажглось опять, однако на нём вместо прямого эфира появился счёт: 2-1. Сектор не сразу понял, что произошло, а когда прозрел, ужаснулся – нам забили гол в раздевалку!
Поняли это и спартаковцы. Изображение на экране в очередной раз сменилось: теперь камера снимала, как красно-белые всей гурьбой выбежали в коридор и устремились с мячом к раздевалке англичан. Первым к ней успел Забивалов, но дверь мерсисайдцев была прочно забаррикадирована изнутри. Все попытки открыть её оказались тщетными.
Тотчас на табло запестрела новая картинка: перед нами возник стоящий на зелёном газоне арбитр. Мы поглядели на поле, и действительно – рефери находился в центральном круге. Он без лишних эмоций поднял по-судейски руки вверх, свистнул три раза и закончил матч.
Ну, судья! Ну, пид…с! Ну, англичане! Ну, подлецы! Будьте вы все прокляты!!
Нам ничего другого не оставалось: вечером мы встретились в одном из местных кабаков с ещё не улетевшими домой хохлами и принялись вместе заливать наше самое большое футбольное горе.
Есть такие?