Мичков о мотивации: «Папа был максималистом – если из 10 бросков на тренировке я забью 6 или 7, это плохо. Каждое занятие было дуэлью между мной и им»
Матвей Мичков рассказал о мотивации со стороны родителей.
– Когда ты в первый раз услышал, что ты особенный?
– Не знаю. На самом деле, у меня просто была задача становиться лучшим бомбардиром каждого турнира, и чтобы команда всегда была на первом месте.
– Тебе папа так и говорил: «Ты должен стать лучшим бомбардиром»?
– Нет, мой папа всегда был максималистом и требовал от меня то, чего, наверное, никто не требовал от своих сыновей. Каждую тренировку, каждую смену от меня всегда требовали максимум – если из 10 бросков на тренировке я забью 6 или 7, то это уже плохо. Мне всегда говорили, что нужно стремиться забивать 10 из 10.
С тренировок все переносится на игру, и на каждую тренировку я выходил заряженным и мотивированным. Можно сказать, что каждая тренировка была дуэлью между мной и папой – я хотел доказать ему, что это реально, что возможно забить 10 [из 10 бросков].
– То есть у вас с папой был постоянный челлендж?
– У меня такой характер: я не люблю проигрывать, я неуступчив, и меня всегда раздражало, когда он говорил мне: «6 [голов] – это мало». В душе я уже жду следующей тренировки, чтобы забить еще больше, чтобы было 10, чтобы показать…
– Миша Григоренко рассказывал, что если его отец приходил на игры, а он валял дурака, то отец бегал с одной стороны балкона на другую, и он бегал от него. Это было в Ярославле, по-моему. Тебя отец как-то наказывал?
– Было дело. Садились в машину, и если я плохо сыграл, то думал: «Все, понеслось». Говорю: «Пап, я лучше назад сяду». Он такой: «Нет, вперед». Придется слушать – сажусь вперед, и начинается. Поэтому я не любил неудачные матчи.
Когда все хорошо, то захожу – и все равно были нехорошие моменты, и начиналось. Разные люди воспринимают по-разному: кого-то отвлекают родительские [замечания], но меня всегда это только мотивирует. Наверное, это то, что двигало мной каждый день, каждый год.
– А мама? Она старается смотреть твои игры или так нервничает, что ничего не видит?
– Конечно, смотрит, поддерживает. Когда мы приходили домой, мама кормила нас, делала по дому то, что не успевали мы с папой, когда были на тренировке. Это большой вклад всей моей семьи [в карьеру].
– Было такое – ты приходишь домой, а мама говорит: «Ты сегодня забил одну [шайбу] – тебе одну котлету. Забил три – вот тебе три котлетки»?
– Нет. Папа бы такое не понял. Наоборот, [говорит]: «Ешь больше». Говорю: «Я больше не хочу». Дает большую порцию, я говорю: «Ну все, я наелся». Отец мне говорит: «Пока не доешь, из-за стола не выйдешь». Я честно мог сидеть часа два-три, и пока не съем все, не выйду.
Только сейчас понимаю, какой смысл в этом был: нужно все делать до конца. Не то, что тут не захотел, не доел, там не сделал – так нельзя, нужно быть максималистом, и если начал, то нужно все делать до конца, – рассказал нападающий СКА.
