Вячеслав Фетисов: «Я остался верен принципам, меня хотели продать как раба. Был соблазн еще раньше убежать, но отказался. Так Ламорелло и сказал: «Понимаешь, принципы»

– Вспомнилось ваше знаменитое фото. Вы стоите в аэропорту перед вылетом в Америку, в клетчатых брюках. В руках держите паспорт СССР, приложив его к сердцу… Что бы вы сейчас сказали тому парню, который улетал в НХЛ?

– Пожелал бы удачи. Мне перед Олимпиадой пообещали, что после Игр в НХЛ я улечу первым, потому что заслужил.

Ламорелло меня еще раньше хотел видеть. Но я сказал: «Дайте мне на Олимпиаде сыграть. Чего вы мне сейчас-то мозги пудрите?».

Потом оказалось, что Лу три раза прилетал в СССР. Наше хоккейное руководство с ним о цене договорилось, меня хотели продать как раба. Меня это так задело, так не понравилось...

Мне определили зарплату – 1000 долларов в месяц. Спрашиваю – почему тысячу? «Потому что посол столько получает». «Ну тогда, – говорю, – пусть посол и играет!»

Для меня это стало делом принципа. Конечно, я тогда настрадался. Было страшно. Мы с женой вдвоем остались. Потом появились новые друзья, был знаменитый поход на программу «Взгляд», где ведущие встали за меня.

Тройка Быков – Хомутов – Каменский тоже заступилась. Саша Розенбаум стал другом, Стас Намин, Иосиф Кобзон, Сашка Абдулов. Это все люди, которые тогда встали рядом, и меня поддерживали.

Был, конечно, соблазн еще раньше убежать. Мы как раз играли в Нью-Джерси, Лу Ламорелло ко мне подходит: «Мы закончили переговоры, но они тебя не отпустят. Поехали-ка съездим на ужин в Нью-Йорк».

Приезжаем, он показывает в окно: «Вот это будет твой дом. Завтра около него будет мерседес стоять. А вот это твой контракт. Привезу тебя сюда вместе с семьей».

Но я отказался. Не мог, не хотел убегать из своей страны. Так и сказал ему: «Понимаешь, это мои принципы».

Лу вышел из машины, обнял меня… Потом каждый божий день звонил. Хотя в те времена дозвониться до Советского Союза было нереально, и все разговоры прослушивались.

Я поднимал трубку. «Слава, это Лу, ты о’кей?» – «О’кей».

И мы вешали трубки.

Для меня этот отъезд стал отдельным этапом в жизни, пришлось постоять за свои права. Я горжусь, что тогда не соблазнился и не поддался, а сумел уехать достойно. Иначе вся моя жизнь сложилась бы иначе.

Если бы убежал, министром спорта в России никогда не стал, не участвовал в подготовке Олимпиады в Сочи. А сейчас каждый раз, когда там пролетаю и вижу все изменения, тепло на душе.

Три тысячи спортивных объектов, 400 катков, стипендии Президента для наших олимпийских чемпионов, восемь лет сенаторства в Приморском крае; да и сейчас я депутат, посол пяти программ ООН, которые связаны с окружающей средой…

Сегодня я счастливый человек. И все это определилось еще в конце 80-х, когда я уезжал в НХЛ. Соблазнов в жизни много, но я остался верен своим принципам.

Никогда не хотел получить паспорт другого государства. Я российский гражданин и горжусь этим. Мне многое удалось сделать. И, надеюсь, еще многое предстоит, – сказал двукратный олимпийский чемпион.