Разин о журналистах: «Плохо, что у сборной нет поддержки. Даже если команда победит, покажут все, что игроки сделали не так»

Главный тренер «Северстали» Андрей Разин ответил на вопросы касательно отношения к сборной России в преддверии Олимпиады-2022.

– Сейчас много обсуждают, что на Олимпиаду не взяли одного игрока, другого… Вы понимаете тренеров сборной?

– Тренерскому штабу просто нужно абстрагироваться от этого. У каждого своя работа. У работников СМИ своя – привлечь больше читателей.

Тренерам сборной надо заниматься игрой в хоккей, а читать то, что думают корреспонденты, неправильно.

Конечно, жаль, что большинство журналистов, как антагонисты, везде ищут несправедливость. Плохо, что у тренеров и хоккеистов нет поддержки.

Помню, когда я был игроком, то выступал за сборную на турнире в Швеции. Вечером смотрел местный канал: по-шведски я, конечно, не понимал, но чувствовалось, что там хвалят сборную. Дело в том, что команда проиграла, но с улыбкой на лице показали все положительные моменты.

А у нас, даже если сборная победит, покажут все, что игроки сделали не так. Соответственно, и хоккей у нас сейчас не так любят, как во времена СССР. Тогда команда не все время выигрывала, но ее всегда поддерживали, хоккеистов носили на руках.

– Журналистика пошла не в ту сторону?

– У нас менталитет такой. Сравнивают со сборной СССР, которая постоянно выигрывала, а сейчас многое изменилось. Теперь другие команды сильно прибавили, по сравнению с теми временами, – Швеция, Финляндия, Швейцария.

Почему любят «Северсталь»? Потому что бедная команда, которая давно ничего не выигрывала, добивается определенных успехов. Если бы «Северсталь» была богатой и находилась на пятом месте, все бы обливали ее грязью.

Задача тренеров – абстрагироваться от всего негатива и идти к своей цели. Мы все помним, как Кирилл Капризов забил немцам в финале Олимпиады и вся страна радовалась.

Спустя какое-то время начали говорить: «А кого мы обыграли?». Никто же не обесценивает олимпийских чемпионов 1980 года, когда в Москву не приехала сборная США. А сейчас другое время, – сказал Разин.